Отпуская себя, или Ягодное тирамису

Если бы у ДжеДжуна спросили, какое время суток у него самое любимое, то он бы ответил, что все зависит от времени года. Летом это был вечер. Вечера летом бывают длинные и как будто лениво-сонные. Жара уже спадает, но прогретые за день земля и воздух обволакивают и ласкают кожу. Солнце в это время еще высоко, но уже не палит нещадно, а нежно обнимает. Такие вечера дарят покой и умиротворение. Но еще бывают вечера наполненные влажностью и предчувствием дождя. Когда небольшой ветерок смешивает все ощущения и запахи, порождая в душе ожидание. В такие вечера небо постепенно заволакивают облака, и оно как будто становится ближе. Вечер теряет свою томность, пробуждая желание нового, жажду перемен. Такие вечера в Сеуле в период муссонов не были редкостью, и их ДжеДжун когда-то любил больше всего. В такое время хотелось бежать, кричать и смеяться, хотелось делать что-то абсолютно бесшабашное, тем самым приближая дождь. Сейчас выйдя на улицу, ДжеДжун ощутил те же чувства. И было ли это потому, что в воздухе пахло приближающимся ливнем, или от того, что рядом шел человек, который так открыто и ярко улыбался ему. Дойдя до парковки и остановившись возле темной Audi, ЮнХо посмотрел на парня: — Не желаешь немного покататься? — открывая дверцу автомобиля, предложил Чон. - Поездка без цели или это будет какое-то особенное место? — ДжеДжун с хитрецой во взгляде улыбнулся и, обойдя машину, сел на переднее сидение. — Особенное место? Да мы настроены на романтику! — шутливо подначил Юно, усаживаясь на водительское кресло. Он взглянул в красивые большие глаза, неотрывно за ним наблюдающие. — Тебе там понравится, — мягким голосом заверил парень. И Дже захотелось, чтобы так оно и было. Они ехали недолго, продолжая говорить о всяких мелочах, комментируя увиденное и посмеиваясь. Среди парков и пешеходных зон, что тянулись вдоль берегов реки Ханган, ЮнХо любил одно место. Для того, чтобы добраться туда нужно было припарковаться сразу за одним из многочисленных мостов эстакады и немного пройтись вдоль него. Там было практически безлюдно. Вверху проносились машины, под ногами на насыпи была нетронутая трава. Вдоль моста тянулась велосипедная дорожка, а за нею уже берег реки с насаженными невысокими деревьями. Отсюда открывался живописный вид: этот и далекий противоположный берег с раскинувшимися на нем высокими современными зданиями и совершенно неповторимая перед дождем река. Чон считал, что вода в реке перед дождем выглядит совершенно по-особенному. Как бы ярко не светило солнце, проглядывая сквозь тучи-облака, как бы не было много пространства, но в это время вода как темное расплавленное серебро бытия, глубокая и таинственная, волнующая и манящая. Сюда ЮнХо и привел своего нового знакомого. - Вау, - выдохнул ДжеДжун, - я уже и забыл, как это бывает красиво. - Скажи? Боюсь, только, что намокнем мы точно, - поглядывая на небо, ответил парень. ДжеДжун залился звонким смехом, оглядывая ЮнХо. - Ты чего? — удивленно уставился тот. - Мы с тобой тут как эти парочки, что прячутся от посторонних глаз. - И чем же занимаются эти самые парочки? – тоже развеселился Чон. - Нууу, если ты не в курсе, дожив до своего возраста, даже не знаю, стоит ли тебя просвещать,- тянет слова с легкой насмешкой шатен. - Ах, ты ж мелкий! – вскидывается молодой мужчина, пытаясь дотянутся до затылка ДжеДжуна. Тот смеется и отбегает на пару метров. - Вот, догоню, и научу, как со старшими разговаривать, - шутливо грозиться ЮнХо. - Дак старостью-то оно, наверно, трудно будет? - продолжает подначивать неугомонный красавчик. - Ну, все! Держись! И уже в следующий момент молодой мужчина кидается вслед за парнем. Тот мгновенно отскакивает и бежит вниз с насыпи через велосипедную дорожку ближе к берегу реки. ЮнХо несется следом и, жестикулируя руками, пытается красочно описать, что он думает о невоспитанных детях. Минут через пятнадцать оба валятся на траву, задыхаясь от смеха и интенсивного бега. - Сколько тебе хоть лет, - отдышавшись, спросил Чон. - Ну, ты, по-моему, уже определил мой возраст: двадцать два, двадцать три, если я не ошибаюсь? – вспоминая сказанные ранее слова ЮнХо, посмеивался ДжеДжун. - Угадал? - Не-а, не угадал. Но мне приятно, - и понимая, что ЮнХо не отстанет, продолжил: - Мне двадцать восемь, - и уже совсем не известно зачем (ДжеДжун и сам не понял), добавил: – в феврале, четвертого, исполнилось. -Вот, зараза, - вздохнул ЮнХо и повернув голову увидел вопросительный взгляд парня. - Мне двадцать восемь исполнилось шестого февраля. В голосе парня слышалось явное недоумение. Он был немного обескуражен фактом того, что человек рядом и он — ровесники. А то, что Ким говорит правду, ЮнХо почувствовал сразу. Он его вообще чувствовал, хотя, наверное, такое не возможно с незнакомыми людьми. ДжеДжун засмеялся и плавно сел, опираясь сзади на руки. - Я сколько себя помню, всегда выглядел моложе своих лет, да и мужественным меня назвать нельзя. - Дже, - парень как-то незаметно для себя перешел на уменьшительно-ласкательную форму имени, – ты очень красивый, и ты — мужчина, поверь мне. Иначе, мы бы с тобой тут не сидели, - продолжил ЮнХо, садясь рядом. ДжеДжун пару секунд изучал лицо напротив. А потом с озорной улыбкой сказал: - Ты должен звать меня "хен"! - Угу, разбежался, - ответил ЮнХо и снова потянулся, чтобы отвесить подзатыльник парню, при этом практически сваливаясь на него. ДжеДжун не выдержал такой неожиданный вес на расслабленных руках, и рухнул на землю, а ЮнХо, не удержавшись, упал сверху. Оба замерли, пристально вглядываясь в глаза друг друга, будто давая возможность передумать, отступить, и не находя во взгляде другого такого желания, радуются, ярко улыбаясь. - Ким ДжеДжун, я намерен тебя поцеловать, - слегка охрипшим голосом толи говорит, толи шепчет ЮнХо. - Чон ЮнХо, и я даже знаю, когда и как, - в тон ему отвечает шатен, и потянулся на встречу приближающимся губам. Первый поцелуй всегда особенный. С кем бы вы ни целовались, никогда не будет двух первых поцелуев с одним и тем же человеком. Как и не будет никогда двух одинаково целующихся людей в вашей жизни. Поцелуй — это как отпечаток пальца, всегда неповторим. А первый поцелуй – это как знакомство, только глубже и сильнее. Когда мы первый раз прикасаемся к чужим, еще непознанным губам, все наши рецепторы напряжены и настроены на улавливание малейших особенностей, фиксирование даже самых незначительных деталей и реакций партнера. Губы ЮнХо были прохладными, чуть шероховатыми, решительными, но ненавязчивыми. Они были аккуратными и нежными. Вкус этих губ сочетал в себе свежесть и сладкое послевкусие. Эти губы осторожно ласкали и изучали. Парни целовались закрыв глаза и отдаваясь своим ощущениям. Они не спешили, не прикасались друг к другу руками, не устанавливали главенство, не боролись, не соблазняли. Они наслаждались узнавая друг друга, накрывая губы, чуть прихватывая и посасывая, не углубляя поцелуя, не ограничивая. Сколько прошло так времени? Наверно, немного, но оно как будто замерло, как будто растворилось в этих двоих. Неожиданно в кармане ЮнХо завибрировал телефон. Парень, не отрываясь от своего занятия, попытался сбросить вызов, но ДжеДжун отстранился, лукаво и нежно посмотрев на партнера сказал: - Ответь, у тебя там кто-то очень настойчивый. - Не хочу, - буркнул парень, намереваясь все же сбросить вызов. - Ответь, ответь, - понимая, что ему и самому нужна эта передышка, возразил ДжеДжун. ЮнХо демонстративно застонал и, оторвавшись от Кима, снова принял вертикальное положение. - Алло, - прозвучал его не очень довольный голос. - Где ты? - послышалось на другом конце. - Ты звонишь, чтобы это узнать? - Я звоню, чтобы сказать все, что я о тебе думаю! - обижено и зло проныл собеседник. ДжеДжун сообразил, что звонит, видимо, незадачливый компаньон его нового друга. Для того, что бы не быть третьим лишним в этом разговоре, он поднялся на ноги и отошел ближе к берегу, всматриваясь в горизонт. Сзади послышались шаги, и парень почувствовал на своих плечах чужие руки. Они не были настойчивыми, не присваивали и не навязывались. Они просто были, давая возможность в любую секунду отстраниться. Ладони ЮнХо плавно скользнули вниз по рукам молодого человека невесомым касанием, а затем осторожно сомкнулись на талии, заключая в объятия. Теперь ДжеДжун ощущал всего ЮнХо. Он все также не давил, не подчинял, соблюдая минимальное расстояние, как будто понимая важность собственного пространства и выбора для его партнера. ДжеДжун почувствовал, как от такой нехитрой ласки его просто захлестнуло желанием прижаться теснее к сильному телу сзади, раствориться в нем. - Юн, - выдохнул парень, поворачиваясь в объятьях и закидывая свои руки на плечи мужчины. Тот, в свою очередь, чуть склонил голову, совсем немного, — они ведь почти одного роста, — и накрыл губы ДжеДжуна. Теперь их поцелуй более смелый, более страстный и глубокий. ДжеДжун нежно провел языком по нижней губе парня, и у того снесло крышу, захлестнуло через край. Он захватил язык шатена в плен, ласкал, посасывал, сплетал со своим, наслаждаясь жарким, и каким-то горько-сладким вкусом. С неба упали первые крупные капли дождя, как всегда бывает, неожиданно и быстро перерастая в ливень. Но парням было не до того. Они все теснее и теснее прижимались друг к другу, все больше и больше углубляли поцелуй. Дыхания не хватало, руки гладили, изучали, сжимали все сильнее и сильнее. Вода стекала по волосам и лицам, она совсем намочила одежду, и в конце концов заставила оторваться парней друг от друга. ЮнХо схватил друга за руку и потащил в сторону моста. Торопиться было уже абсолютно незачем, на них за несколько минут не осталось ни одного сухого клочка. Но бежать за Чоном рассматривая сквозь дождь, как перекатываются под намокшей футболкой мышцы, доставляло ДжеДжуну огромное удовольствие. Уже под мостом ЮнХо стянул с себя футоблку и, вытерев капли воды с лица, попытался ее выкрутить. ДжеДжун наслаждался этим зрелищем. Нежная смуглая кожа, в меру накачанное тело, плавность и естественность каждого движения. - Кто-то ходит в спортзал, - констатировал парень. ЮнХо засмеялся и, стряхивая футболку, повернул голову к нему. - Нравится? - радостно спросил мужчина, а потом закончил: - Это все танцы, уже больше двадцати лет. А спортзал, так, иногда. Закинув футболку себе на плечо, он приблизился к Киму. - Снимай, она напрочь промокла. ДжеДжун встрепенулся и стащил свою футболку. - Татуировка? – парень скользил взглядом по надписи на груди, отмечая белезну кожи, широкие плечи и совершенно узкую талию. Фигура ДжеДжуна была непропорциональной, но какой-то абсолютно идеальной по мнению ЮнХо. - "Always keep the Faith" "Deferto neminem" что это? - спросил парень, едва касаясь подушечками пальцев умело выведенных букв. У Кима от этой незатейливой ласки сбилось дыхание и мурашки покрыли все тело. Пальцы ЮнХо были горячими, обжигая и лаская одновременно. Он взялся выкручивать футболку, чтобы как-то сдержать себя и не наброситься на полуголого парня для того, чтобы утонуть в этом тепле. - Дословно это означает: "Всегда храни веру" и "Некого винить". - Слова со смыслом. ЮнХо очень хотелось спросить, что же такого случилось в жизни парня, что подвигло выбить эти слова на своем теле. Но чувствовал, что об этом новый знакомый должен рассказать сам. В их компании повисло молчание. По плитам моста барабанил ливень, воздух наполнялся свежестью озона смешиваясь с запахом мокрой пыли. Поверхность реки покрывалась мелкой рябью, смешиваясь с дождем. - Поцелуй меня еще раз, - не поворачиваясь к ЮнХо, попросил еле слышно тот. В тоне парня не было никакого подтекста: ни тоски, ни заигрывания. Простая констатация желания. Но было в этой просьбе что-то такое, что не позволило бы ЮнХо отказаться даже за все сокровища мира. Мокрые футболки были брошены бесформенной грудой на траву, а руки ЮнХо потянулись к ДжеДжуну. Одной рукой привлекая парня к себе, а пальцам другой руки проведя по его скуле, Чон впился в податливые и манящие губы. Ким плотнее прижался к нему, обвивая руками по бокам, проводя изящными пальцами по спине. Они целовались долго и страстно, изучая и лаская каждый миллиметр открытой кожи и, наконец, почувствовав, что обоим нужна передышка, так как насыпь под мостом не самый лучший вариант, остановились. - Дождь кончился. Поехали домой, - как-то буднично-нежно сказал ЮнХо. Так, как будто он сотни раз говорил это парню напротив, как будто это их общий дом, дом где есть тепло и общие воспоминания, дом, который ждет их обоих, дом, где они могут быть только вдвоем, только друг для друга. В этот миг Джеджуну захотелось оттолкнуть Чона от себя. Захотелось сбежать, стереть память, вернуть время вспять и никогда не заходить в то кафе. Потому, что он понимал, что проживи он еще хоть тысячи лет, никогда и ни что не сможет сравниться с этим моментом.