Emil Michel Cioran
Он перечитывает эти строки много раз и не может остановиться. Он буквально каждое слово, словно татуировку наносит на свою кожу, оставляя там навсегда. Он сидит на кровати, поджав под себя ноги и сжав губы, а между глаз у него залегла морщинка. На нем толстовка с длинными рукавами, которая скрывает все его шрамы, как напоминание о всей той боли, что ему пришлось прочувствовать за свою жизнь, пусть и столь короткую. Гарри не ненавидит свои шрамы, он не чувствует угрызений совести за то, что делал с собой. Если тогда ему было от этого хорошо, если это ему помогало, то зачем ему ненавидеть это? Но Гарри понимает, что это просто его собственное оправдание, чтобы не чувствовать себя по-идиотски. Он вздыхает, откладывает книгу и смотрит в окно: небо затянуто тучами и скоро пойдет дождь. Гарри любит дождь, считая, что тот будто стиральная резинка стирает каплями все проблемы, всю боль, все ошибки людей, что они наделали за свою жизнь. Ему нравится смотреть, как капли падают, ударяясь о твердую землю, и присоединятся к своим братьям, а после образуют глубокие лужи, хранящие истории, как считает Гарри. Но сейчас дождь только зарождается, Гарри только недавно проснулся, а где-то в глубине дома ходит отец – и это все портит ту невесомую атмосферу, которая всегда появляется перед дождем. Гарри смотрит на книгу, которую он нашел в отцовской библиотеке, а точнее откопал ее в залежах ненужных отцу книг и ему хочется поселиться в какой-нибудь книге, просто войти в нее и никогда не выходить. Ему так хочется уйти от этой реальности, которая словно дамоклов меч висит над ним и диктует свои правила, по которым Гарри совсем не хочет жить. Гарри привык, что отца подолгу не бывает дома, но вчера он вернулся из Швейцарии и теперь Гарри нужно как-то привыкнуть сосуществовать с этим человеком. Отец вчера заходил к нему в комнату, но Гарри повернулся на другую сторону от двери и притворился спящим, чтобы только не видеть отца. Но сегодня он не сможет его избегать и ему придется поговорить с отцом. Это последний год Гарри в школе и занятия уже идут третью неделю, но он еще ни разу не появлялся в школе, хотя сейчас там можно нормально учиться и вообще жить. Все парни из футбольной команды разъехались по колледжам, а некоторые даже поступили в университет, так что теперь никто уже не будет допекать Гарри. Но идти в школу Гарри по-прежнему не хотел – она за последние полгода стала ему совсем чужой. Но он понимал, что отцу точно известно, что он не посещает занятия и тот сто процентов проведет с ним воспитательную беседу. «Давай построим наш собственный рай» Эти слова сами возникают в его голове, хотя они давно уже выжжены у него на сердце. И Гарри так хочется воплотить их в жизнь, но он не знает как. Он точно не создан для рая, особенно с Луи, которому не следует быть с ним. Гарри и так уже причинил ему столько боли, что он думает, что Луи еще одного потока боли не выдержит и тогда точно оттолкнет Гарри и в этот раз сам Гарри не выдержит и возможно это станет последней каплей в его никчемной жизни, чтобы он решился попрощаться с ней. Гарри все еще боится. Он боится многого в его жизни, но больше всего он боится быть отвергнутым, боится, что его, как больную собачку выкинут на улицу на холодный асфальт. Он не хочет думать, что Луи так может сделать, но ему не охота лишний раз рисковать. Пусть уж Луи лучше остается для него некоторой идеальной картинкой, неким образом, неким идеальным человеком, чем-то нереальным, чем-то, что Гарри хочет иметь, но не может. Он сжимает кулаки и ненавидит себя в этот момент. - Я слишком много думаю, - выдыхает он, скидывая книги с кровати. Он слишком много читает философских романов, что уже не может адекватно думать. Он станет лучше для Луи. Он вылечится, он исправится.***
Он снова звезда. Только теперь не школы, а университета. Всем известно имя первокурсника Луи Томлинсона, которого, однако, никто не воспринимает, как первокурсника. Старшие ребята постоянно приглашают его на свои закрытые вечеринки вместе с Найлом и Зейном. Найл всегда рад этой возможности и готовится к вечеринкам, как к собственной свадьбе, намереваясь найти себе очередную «даму сердца», но ему всегда везет только на подвыпивших третьекурсниц, которые называют его «ангелочек» и тискают за щеки. Зейн же сначала не хотел идти на это сборище поп-звезд, как он сказал Луи и вообще он очень сильно разозлился на него за то, что тот втягивает его в порочный круг популярности, но тем не менее, Луи и Найлу удалось затащить Зейни на вечеринку. Тот сначала дулся как хомяк, сидя на диване между двух парочек, которые страстно целовались, не стесняясь никого, но потом на вечеринку ввалилась университетская команда по футболу во главе с ее капитаном Лиамом, и Зейн просто потерял дар речи от сексуального вида капитана. Впрочем, тот не оказался исключением и теперь Зейн только и рад, как бы пойти на вечеринку и снова устроить «гляделки» с Лиамом. - Подойди к нему, - шипит Найл, протягивая Зейну баночку пива. - Это скучно. Может, он натурал, - отвечает Зейн, поправляя челку и хмурясь от вида дешевого пива, но тем не менее делает глоток. - Ага, конечно, натурал, - закатывает глаза Найл. – Я только и вижу, как он зажимается с девушками по углам, и сейчас не он смотрит на тебя и раздевает глазами. - Он тут?! – давится он, а потом оглядывается. – Боже, мне нужно в ванную. Как моя челка? Луи? Ты чего молчишь? Но Луи только улыбается с зрелища этих двоих и думает, как ему повезло встретить их. - Ну, Лу, как я выгляжу? – хнычет Зейн и сейчас он совсем не похож на себя: покрасневший, вспененный, постоянно оглядывающийся по сторонам. - Ты мужчина, Зейн, прекрати это нытье, иначе, я больше не позову тебя с собой, - говорит Луи, в надежде, что эти слова отрезвят этого стеснительного и совсем-не-гея-Зейна и вернут саркастичного и язвительного Зейна. - Ты прав, - вздыхает Зейн. – Я раскис немного, но посмотрите на этого Аполлона. Бог мой, как он сексуален. - Я в ваши игры не играю, - сообщает Найл. – Я иду на поиски моей королевы. И он оставляет парней одних: Зейна, который украдкой смотрит на Лиама и Луи, который вечно пялится в свой телефон, словно ожидая чего-то от него. - Крутой заплыв, чувак, - к Луи подходит рыжий Эд, с которым Луи ходит на английскую литературу, и хлопает его по плечу. – Ты был крут. Давно я не ловил такого кайфа. - Ты каждый вечер его ловишь, - говорит Лиам, подходя к ним и Луи начинает переживать за эмоциональное состояние Зейна, который буквально открыл рот и пялится на накаченное тело Лиама, обтянутое белой футболкой. - Точно, - смеется Луи, однако, внутри ему тошно вспоминать, что и он совсем недавно не мог и дня прожить без наркотиков. Но он никогда никому об этом не рассказывал. – Это Зейн. А это Лиам, - говорит он, указывая руками на парней и уходит, хватая Эда за руку и ведя того на кухню, иначе тот никогда не догадается, что он «третий лишний».***
Он вдыхает и выдыхает. Его руки, словно лопасти загребают воду, и он плывет все дальше и все быстрее, слыша через толщу воды, крики болельщиков (но больше болельщиц) с трибун. До прихода Луи в команду по плаванию та была довольно сильная, но пловцы не были очень популярны, как например, футболисты, но Луи смог чем-то привлечь ребят и те просто влюбились в плавание. Они всегда приходили на соревнования, чтобы посмотреть, как голубоглазый красавчик рассекает воду, создавая волны и оставляя всех позади. На каждом соревновании трибуны были забиты, а девушки только и ждали, когда накаченный Луи выйдет к бассейну в одних только плавках, показывая всем свои татуировки, и будет готовиться к заплыву. У Луи не было такой популярности даже в школе, но сейчас она не была ему нужна. Он снова приплыл первым, и кажется, установил какой-то рекорд, но он не слышит точно, потому что крики девушек заглушают все вокруг. Луи знает, что они ждут, когда он вылезет из бассейна и пойдет к раздевалкам, а капли будут медленно стекать по его загорелой коже. Ему противно от всего этого шума вокруг него, но ничего поделать он не может. Многим нравится, как Луи после каждого заплыва обводит глазами трибуны, будто в поисках кого-то, но каждый раз он не находит его и только выдавливает улыбку. Девушки считают это флиртом и постоянно подкидывают Луи в сумку записочки с номерами телефонов, но ни одна из них не знает, что он выбрасывает их в мусорку, а потом в одиночестве садится в машину и едет домой, где опять смотрит на экран мобильного, а потом засыпает с ним в руке, мечтая, что утром в его дверь позвонят и вручат письмо от Гарри. Но его мечтам не суждено сбыться – Гарри не писал Луи уже два месяца. И Луи понимает, что он скучает по этому идеальному почерку, по философским рассуждениям Гарри и по самому Гарри. Иногда Луи сам пишет Гарри, но ответа не получает. Они не виделись больше полугода и для Луи это вечность. Единственное, на что еще Луи надеется – это звонок от Гарри, но и его нет. Луи точно знает, что Гарри сменил номер и не хочет думать, что из-за него.***
- Я лечусь, - сообщает Гарри, стоит ему только войти в кабинет мистера Коуэлла. – Я уверен, что все идет хорошо. Саймон удивленно смотрит на Гарри, с которым они не общались уже больше месяца, потому что Саймон улетал в Австралию на какую-то конференцию, хотя Гарри до сих пор удивительно, чем он это заслужил. - Я удивлен, - говорит Саймон. – И как же лечишься? - Всеми возможными способами, - улыбается Гарри. – Я даже могу прикоснуться к вам. - Хорошо, - кивает Коуэлл, улыбаясь. – Пожмешь мне руку? - Конечно, - выдыхает Гарри и подходит к Саймону. Рукопожатие у них выходит скомканное, Гарри постоянно трясет рукой, но ни один из них не думает об этом. Гарри рад, что ему удается, а Саймон рад, что у Гарри получается. - Ты теперь думаешь о будущем только хорошее? - Стараюсь, хотя иногда мне тяжело. - Я понимаю – первый шаг самый трудный. Но дальше все будет только лучше. - Я тоже так думаю, - говорит Гарри. - Я рад за тебя, - улыбается Саймон, когда Гарри встает. – Правда. - Спасибо, Саймон, - отвечает Гарри. – И… извините.***
- Я вскружил ему голову! – поет Зейн, бегая по квартире Луи, в то время, как Луи прячет последние запасы еды от Найла, который решил все их съесть, мотивируя, что в их столовой дают один ужас, а ему нужно питаться. - Я должен получать достаточное количество калорий, иначе я заболею и умру. Луи! Ну, как ты не понимаешь. - Я вскружиииииил ему голову! - Мне нужны калории. - Я вскружил ему голову! Представляете? Луи хочется убить этих двоих, а останки выбросить в Сену. Он битый час пытается написать сочинение по бездарному роману, который, однако, почему-то изучают в университетской программе, но у него не выходит ни предложения, и все потому, что эти два идиота после клуба проворонили последний поезд до кампуса и остановились у Луи, навешивая на него свои проблемы и радости. Луи их любил, но они интересовались лишь своей жизнью, совсем не замечая, что творится с Луи и как он медленно затухает, хватаясь лишь за плавание и учебу. - Луи, видел, как Джорджина смотрит на тебя? – подмигивает Луи Зейн, плюхаясь рядом с ним на диван. – Она горячая. - Тебе-то откуда знать. Ты, как гей, не можешь делать таких громких заявлений, - доносится из кухни голос Найла, а потом и он появляется с большой тарелкой попкорна и присоединяется к парням. - Я мужчина, а потом уже гей, - говорит Зейн, пихая Найла. – И я вам точно говорю, что Джорджина горячая. Луи? - Она не в моем вкусе, - тихо говорит Луи. – Эм, я пойду спать, хорошо? - Хорошо, - отвечает Найл, смотря, как Луи грустно улыбается и плетется в свою спальню. - Что это с ним? – спрашивает он у Зейна. - Он такой давно уже, - вздыхает Зейн. – У него что-то осталось в Лондоне или кто-то. Луи написал сочинение, прочел три книги по программе, сдал экзамены и ему остался только один заплыв перед двумя неделями каникул, которые Луи хотел провести в жаркой Испании вместе с семьей. - Номер 6 – Луи Томлинсон, - сообщает диктор, и трибуны взрываются овациями, а сам виновник Луи лишь слегка улыбается и идет к своей дорожке. Сегодняшний заплыв ничем не отличался от предыдущих: те же взмахи руками, та же скорость и то же первое место. Когда Луи вылезает из бассейна, то по привычке обводит трибуны глазами. Но в этот раз он натыкается на зеленые глаза и кудрявые волосы, а также улыбку во все лицо. И ему кажется, что это сон, что это не Гарри сейчас сидит во втором ряду и машет ему. Луи думает, что он утонул во время заплыва и сейчас попал в рай. Но вот Гарри поднимается и идет к Луи, а Луи ничего не соображает и просто бежит ему на встречу. Когда они приближаются друг к другу, то Луи на секунду замирает, понимая, что если сейчас не остановится, то прикоснется к Гарри, а вот Гарри не останавливается и заключает Луи в медвежьи объятия, а потом берет его за подбородок, приподнимая его и целует в губы: жадно, страстно, будто они одни во вселенной.***
- Он гей, - выдыхает Зейн, смотря на Луи. - Ты не знал? – усмехается Найл и толкает Зейна в бок.