ṨṨ
С замиранием сердца толпа зрителей смотрела на то, как Гарри кружит с Темным Лордом в смертельном танце. Ясный голос Поттера каждым словом вбивал все новые и новые гвозди в крышку гроба темного мага. Снейп никогда бы не мог подумать, что этот мальчишка может быть так убедителен и грозен. Но больше его удивило другое – не смотря ни на что Поттер выжил! Что ж, он всегда отличался завидным везением… Может быть ему повезет еще раз… Слабость накатила удушливой волной – слишком много сил было потрачено на ритуал и сражение – и Снейп привалился плечом к ближайшей стене. Как не кстати закончилось действие оборотного зелья, и по телу прошла неприятная судорога, черты лица поплыли – пришлось отвернуться и прикрыться сгибом локтя. - Ты в порядке? – раздался над головой женский голос, и кто-то придержал его за плечи, пока тело перетекало в свой истинный вид. – Тебя ранили? Все будет хорошо, я помогу. Как тебя зовут? - Я в порядке, мисс Грэйнджер. Не стоит беспокоиться, - криво усмехнулся Снейп, оборачиваясь. Гермиона отшатнулась и пронзительно пискнула, бросившийся ей на помощь Рон, остановился в полушаге. - Снейп?! Возглас Рона потонул в бешенном вое Темного Лорда: — Авада Кедавра! Которому вторило отчаянное: — Экспеллиармус! Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Северус обернулся и увидел, как золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому двигались Гарри и Волдеморт, — это столкнулись их заклятия. Зеленая вспышка Волдеморта слилась с золотой, и Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, Гарри поймал ее свободной рукой — и в ту же минуту Волдеморт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волдеморт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое-то мгновение вокруг еще стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулся к Поттеру с объятьями и визгами, многие плакали. Война наконец закончилась… Рон и Гермиона не бросились в общую шумиху и стояли теперь в углу вместе со Снейпом, не сводя с него своих палочек. Снейп безразлично молчал и высматривал кого-то в толпе беснующихся победителей. - Северус! – МакГонагалл спешила к ним со всех ног. – Мисс Грэйнджер, мистерУизли, - ей приходилось кричать, - Профессор Снейп на нашей стороне! Рон и Гермиона переглянулись, но все же опустили палочки. - Северус, с тобой все в порядке? – МакГонагалл тронула безучастного Снейпа за плечо. - Все нормально, Минерва… - Кто-нибудь скажите, что с ними делать?! – на полный паники возглас Кингсли Бруствера обернулись если не все, то многие. Обгоняя друг друга на середину Большого зала вылетели Лев, Змея, Барсук и Орел. Радостно мявнув, лев кинулся к Невиллу, Гарри, Луне и Джинни, он словно игривый котенок запрыгал вокруг ошеломленных гриффиндорцев. Барсук и орел окружили немногочисленных хаффлпафофцев и равенкловцев. Серебряная змея, окинув зал взглядом, метнулась к Снейпу, ее тяжелые кольца закрутили декана в осторожные объятья. - Что...! – Рон охнул, когда лев тычком носа чуть не опрокинул его навзничь. - Какой хороший! – Гермиона смело погладила яркую огненную гриву, которая на ощупь оказалась вовсе не обжигающей. - Этот хороший зверек испепелил заживо несколько великанов, - тихо сказал Бруствер. – Они там вчетвером такой ад устроили, почти никто из армии Сами-Знаете-Кого не уцелел… Так чья они работа? – и уже громче, чтобы все слышали: - Кто создал животных? - Я, – хрипло ответил Снейп, и, только сейчас заметивший его, Кингсли схватился за палочку. Волшебная змея вызывающе зашипела в ответ. - Он с нами! – в который раз повторила МакГонаглл, вставая между Кингсли и Снейпом. – Северус Снейп не был на стороне Лорда! Пробившийся к ним Поттер подтвердил слова МакГонагалл, в двух словах он рассказал, что существуют воспоминания, которые полностью оправдывают Снейпа. Кингсли протестовал, предлагал заключить бывшего Пожирателя смерти под стражу до суда… Сам же виновник спора пытался стряхнуть с тебя оцепенение и усталость и почувствовать наконец-то счастье. Но счастье тонуло где-то под огромным всепоглощающим облегчением. Все закончилось… Он выжил, глупый отважный гриффиндорец, вытрепавший ему тьму нервов за последний год, тоже выжил, и даже Поттер выжил, при чем дважды. Надежные серебристые объятья поддерживали, подпитывали магией и не давали позорно свалиться в обморок на глазах у всей школы. Змея ласково что-то зашипела в ухо и Снейп понял – пора. Кольца с легким шуршанием разжались, и слизеринская защитница присоединилась к собратьям в центре зала. Четверка выжидающе смотрела на декана. Кингсли раздраженно махнул рукой и отошел в сторону; Снейп вышел в центр, на ходу извлекая из складок мантии ветхий свиток. Коротко кивнув волшебным созданиям в знак признательности за помощь, декан нараспев принялся читать заклинание. Звери засветились с новой силой, магия закружилась вокруг них, создавая белую воронку с золотыми, бронзовыми, огненными и серебряными всполохами, такими яркими, что невозможно было смотреть. Когда нестерпимое свечение стало угасать, то все смогли увидеть, как чуть покачиваясь оседает на пол гобелен с изящно обновленным гербом Хогвартса. - А вы говорили, что будет менее зрелищно, чем мои статуи, - не удержалась МакГонагалл, Снейп лишь хмыкнул в ответ…ṨṨ
Солнце стояло прямо над Хогвартсом, и Большой зал был полон жизни и света. Без Гарри не могли обойтись ни восторги, ни горе, ни празднование, ни траур. Он переходил от одной группе к другой, жал руки, принимал благодарности. А еще были новости! По всей стране люди, пораженные заклятием Империус, пришли в себя, Пожиратели смерти погибли или были арестованы, что невинно осужденных сию минуту отпустили из Азкабана и что Кингсли Бруствер назначен временно исполняющим обязанности министра магии… Тело Волдеморта вынесли из Большого зала и положили в другом помещении, подальше от останков Фреда, Тонкс, Люпина, Колина Криви и еще пятидесяти человек, погибших в борьбе с ним. МакГонагалл вернула на место столы факультетов, но сейчас все сидели как попало, за столами смешались преподаватели и ученики, призраки и родители, кентавры и эльфы-домовики. Наконец совершенно измученный, выжатый как лимон, Гарри оказался на скамье рядом с Луной. — На твоем месте я бы мечтала сейчас о тишине и покое, — заметила она. — Я и мечтаю, — ответил Гарри. — Я их отвлеку, — сказала Полумна. — А ты надевай свою мантию. — И не успел он и слова сказать, она уже кричала, показывая в окно: — Ой, смотрите, морщерогий кизляк! Все сидевшие поблизости оглянулись, а Гарри набросил мантию-невидимку и поднялся со скамьи. Теперь он мог беспрепятственно передвигаться по залу. Джинни сидела за два стола от него, положив голову на плечо матери. С ней он успеет поговорить потом: у них будут часы, дни, а может быть, и целые годы на разговоры. Затем он увидел Невилла. Меч Гриффиндора лежал рядом с его тарелкой, и целый рой восторженных поклонников не спускал с него глаз, пока он ел. Идя по проходу между столами, он заметил троих Малфоев, жавшихся друг к другу, словно сомневаясь, позволено ли им тут находиться, но никто не обращал на них ни малейшего внимания. У входа в Зал стоял Снейп и с каким-то обреченным выражением на усталом лице скользил взглядом по Большому залу; ссадина на его скуле все еще чуть кровоточила. Гарри бесшумно прошмыгнул мимо директора и вышел в холл…ṨṨ
На Хогвартс опустилась ночь, тяжелые прохладные сумерки остудили раскаленные от солнца и бушевавшей магии стены; камни, обломки статуй, гнутые части рыцарских доспехов были убраны из коридоров; уже даже не дымилось пепелище, оставшееся от хижины Хагрида. Тела погибших Пожирателей смерти были убраны еще днем, оставшиеся от великанов горсти пепла так же собрали для дальнейшего захоронения по обычаям их племен. Вскоре зарастут травой страшные подпалины, рано или поздно покалеченные стены и башни Замка будут отстроены заново, и ничто не будет напоминать о чудовищной бойне произошедшей на этой земле. Но люди будут помнить. Они уже окрестили войну с Волдеортом Второй Магической. Пусть так. Потомки должны знать, за что сражались их предки, почему погибли их родители. Римус, Тонкс, Фред, Колин… Десятки павших. Со всевозможными почестями их тела разместили в одной из комнат Замка; на утро было запланировано прощание и погребение. Оставшиеся в живых разбрелись кто куда. Когда всеобщее ликование стихло, и стало ясно, что герой войны Гарри Поттер куда-то пропал, все начали расходиться: одни отправились по домам, другие навестить пострадавших друзей в лазарет и в Мунго, третьи разместились в уцелевших спальнях. Наконец-то на Замок опустились тишина и покой. Казалось, во всем утомленном здании не спит только один человек. Тяжело переставляя ноги, на самый верх Астрономической башни поднималась одинокая худая фигура в черной запыленной мантии. Ветер, гуляющий по лестницам, трепал подол мрачного одеяния, гулко завывал в вышине. Северус Снейп остановился передохнуть, когда до смотровой площадки оставалось чуть более двадцати ступенек, устало прислонился к холодной стене и перевел дыхание. Он знал, что сегодня сделал и для выживших, и для павших все, что только мог, выполнил все, что от него зависело, и даже чуть больше. Отдал свой долг директора и члена Ордена феникса сполна. Оставалось лишь одно – очень личное и важное дело. Оно не могло ждать до утра. И Северус двинулся дальше, взбираясь выше и выше. Крыша на смотровой была снесена Пожирателями, повсюду валялись обломки черепицы и деревянных перекрытий, пахло гарью. Снейп расчистил себе участок у самого края – то самое место, где стоял перед своей гибелью Альбус Дамблдор – и, перегнувшись через край, окинул взглядом блестящую в блеклом лунном свете гладь озера, еле заметные вдали вершины Темного леса. Северус пришел сюда за последним ответом: свободен ли он теперь? Все ли долги были отданы? - Экспекто Патронум! – взмах черной палочки был почти незаметен в царящей тьме. Но вот мгла отступила: из кончика палочки вырвалось серебряное свечение, оно закружилось, образуя слепящий кокон, не спешивший становиться быстроногой ланью. Снейп облегченно улыбнулся: его Патронус сменился. Когда в пятнадцать лет Северус смог впервые создать телесного Патронуса, тот принял очертания грифа, грозной некрасивой птицы с увесистым клювом и растрепанными перьями. После гибели Лили Патронус поменял форму. Чувство вины, обязательство перед погибшей почти-сестрой висело на сердце тяжелом грузом. Настолько тяжким, что даже нашло отражение в его Патронусе. Патронус – сгусток всего светлого, что есть в человеке; то, чем полна душа. Долгие годы душа Северуса была до краев наполнена сожалениями – не спас, не уберег, ничего не смог сделать. Он много лет лгал, изворачивался, шпионил, искупая вину; помогал глупому Поттеру выжить и победить. Теперь все кончено. Обязательство снято. - Прощай, Лили. Я не забуду, - ветер подхватил и унес слова в ночь, нервным порывом растрепал сальные пряди на голове мужчины. Тем временем кокон света стал приобретать все более четкие очертания – вот уже видны крупные перья, птичья голова… Северус протянул руку будто желая коснуться, но тут метровые крылья распахнулись и вместо долгожданного грифа на крыше засверкал серебром огромный… грифон. Снейп от удивления даже забыл об усталости. Грифон. Древний предок гиппрогрифа. Наполовину птица, наполовину кошка. Полу лев, полу гриф – как успел рассмотреть ошеломленный Северус. Одно из самых противоречивых магических существ. Но как? Почему? Пока директор предавался размышлениям, грифон строптиво повел удлиненными ушами, словно разминая ноги, прогарцевал вокруг мужчины и ясной вспышкой сорвался с края башни. Приблизившийся к краю Северус восторженно наблюдал его полет. Мерные взмахи крыльев сменялись планирующим полетом, иногда зверь совершал какие-то странные кувырки в воздухе, порой резко бросался к земле, после чего вновь взмывал ввысь… - Вернись. Грифон чутко откликнулся на зов Снейпа. Плавно приземлившись неподалеку от мужчины, зверь чуть склонив голову набок, наблюдал за ним. Северус подошел ближе и, проведя раскрытой ладонью над призрачным клювом, прошептал: - Спасибо, - и чудесное создание растворилось снопом искр. Северус еще какое-то время постоял в темноте и двинулся к лестнице – пора отдыхать. А еще следовало подумать, что делать с гриффиндорцем, столь надежно поселившемся в его сердце, мальчишкой, нашедшем отражение в его душе и, как выяснилось, в магии.