Dark and Dangerous Love

- Ты врешь! - громко крикнул Этан. - У вас не может быть детей! Зейн закатил глаза, и ужас появился в Этане. "Он врет, пытается залезть в мою голову. У вампиров не может быть детей", - когда мысль о беременности Эвелин закралась к нему три дня назад во время сцены с Гарри, а она лежала голая с Зейном, Этан был не убежден. Когда оно услышал слабое сердцебиение ребенка внутри Эвелин, не замеченного ей, он решил, что это шутки разума или эффект от заклинания Венис. Он отчаянно нуждался во встрече с ней, чтобы та объяснила, что сделала с ним, но сомневался, что сможет поехать в Австралию. Он не представлял, что с ним сделала ведьма. Он не был ни вампиром (не хотел крови), ни оборотнем (не было когтей, шерсти, чуткого слуха или острых зубов), ни ведьмаком (не мог колдовать), да и ни человеком (никто не смог бы так исцелиться). Вариантов было множество, но ему было страшно. Но когда он подсчитал шансы отцовства, Этан решил, что понял намерения Венис. Он решил, что причиной превращения, было создания существа, способного пересилить Зейна. Это было странное решение, но оно успокоило парня. "Он лжет, не верь ему, он лжец! У вампиров не бывает детей!.." - повторял он раз за разом. Этану стало тревожно и страшно от заявления Зейна. Судя по взгляду вампира Этан понял, что Король понимал эффект от своих слов. - Редферн, помни, я один из Семерки. - Усмехнулся он, - Я знаю, ты, может, думаешь, что осознаешь, насколько я силен на самом деле. Но на самом деле, моя сила – за пределами твоей фантазии. Я не связан биологическими законами, как остальные подобные мне. Созданные вампиры не могут воспроизводиться, я – исключение из правил. - Я не верю тебе. - Тебе не надо во что-то верить, чтобы это оказалось правдой, - самодовольно ответил Зейн. - Л-ладно, давай представим, что ты говоришь правду, - сквозь зубы проговорил Этан. Его взгляд храбро противостоял Зейну, - Ребенок умирает, верно? У него слабый пульс, я даже могу чувствовать смерть в воздухе. Мой ребенок. - Он мой! –Сразу же поправил его Зейн. Если бы Этан Редферн был обычным человеком с храбростью напополам, то он бы обмочился от грозного голоса Зейна. Но Этан не был обычным человеком, поэтому гнев Зейна показался ему лишь легким ветерком. - Ребенок Эвелин умирает. Я прав? Раздражительность Зейна тут же испарилась. Он молча кивнул. - Ты и есть причина этого? - Ближе к делу, Редферн. - Если этот ребенок на самом деле твой, то как ты можешь позволить ему умереть? Почему ты не двигаешь горы, не разрушаешь город, чтобы спасти своего малыша? Если он, конечно, твой. Если. Суровая маска высокомерия на лице Зейна начала спадать. Самонадеянная улыбка на губах исчезла. Воспоминания о Мире всплыли в его голове и он резко схватился за спинку дивана. Костяшки на руках побелели, а в середине груди начало болезненно тянуть. В комнате повисла тишина. Именно в этот момент в комнату вошел слуга, несущий полдюжины бутылок дорогостоящего алкоголя. Бедняга даже не подозревал, во что ему это обойдется. Взгляд Зейна и Этана тут же метнулся к молодому вампиру. - Ты опоздал, - заметил Зейн. Воздух в комнате будто нагревался в ожидании чего-то. Слуга тут же выпрямился и поклонился своему Королю. Его испуг придавал его лицу немного щенячий вид. - Я… - вампир собирался извиниться, но его просьба была прервана, когда Зейн выставил вперед руку, после чего слуга перестал говорить. - Уходи, - приказал Зейн. Коротко и ясно. Вампир кивнул и, поставив поднос с алкоголем на журнальный столик, поспешил удалиться. Этан снова обратил внимание на Зейна. Он ожидал от него ответа. Но вместо этого Зейн просто игнорировал Этана, налил себе немного виски, и мигом осушил стакан. Этан продолжал ожидать ответ на свой вопрос, а Зейн также продолжал не обращать внимание на взгляды Этана, вновь и вновь наполняя стакан. - Ответь мне! – закричал Этан после нескольких минут тишины. Его голос был настолько громким, что эхом раздался в комнате. Этан злился и он отчаянно пытался выбросить всю скопившуюся злость на Зейна. Одна половина Этана жаждала мести, но другой было страшно, ведь если Зейн и вправду был истинным отцом, то как в этом случае они должны поступить? Как бы Эвелин отреагировала на то, что отцом ее ребенка оказался бы человек, которого она ненавидела больше всего на свете. - Ответь мне, - повторил тише Этан, - почему ты не спасаешь ребенка? Потому что он не твой, верно? Зейн криво улыбнулся: - Венис не объяснила тебе некоторые темные стороны силы, да? Я пытаюсь понять, что Эвелин подумает, узнав, что ты теперь монстр, который даже не знает, как контролировать свои эмоции, - он откинулся на спинку дивана и сделал очередной глоток виски. Улыбка на его губах снова начала становиться жуткой. - Я не монстр. Я не вампир! – прошипел Этан. Зейн снисходительно закатил глаза. - Ладно, ты можешь и не быть вампиром, по крайней мере – не обычным, но Венис изменила тебя используя то же самое заклинание, которое она применила для нас, разве это не так? Только из-за того, что у тебя нет дополнительных способностей к темной магии или тяги к человеческой крови, нельзя делать вывод, что ты не монстр, - Зейн уперся локтями в колени. - Ты поймешь, что вспыльчивость и агрессия – довольно сильные противники, их труднее приучить. Клянусь, в твоей голове сейчас миллион разных мыслей, и 99% из них связаны с насилием. Я прав? - Перестань избегать главную тему! – закричал Этан. - Скажи мне, если ребенок твой, то почему ты не спасаешь его? Зейн улыбнулся, кивая. - Вспыльчивый, очень вспыльчивый, прямо как я, когда только обратился, - он осмотрел Этана с ног до головы, будто это была аппетитная баранья нога на витрине. - Так Венис сделала тебя нашим прототипом, только не жаждущим крови ради выживания? Если так, то это абсолютно то же самое. Неплохо… Будет весело посмотреть на твое саморазрушение. - Что? - О, ты не проживешь и года. Ты слишком тупоголовый и у тебя проблемы с контролем своих эмоций. Почему Венис обратила тебя? Эта мелкая ведьма окончательно свихнулась? Когда наступит тот момент, когда твоя ярость охватит тебя – ты убьешь кого-нибудь, после чего – ты просто съедешь с катушек. Твое психическое состояние не справится с силой бессмертия и со всеми трудностями, которые придется пройти, - говорил Зейн, смеясь. - С тобой случится то же самое, что и с большинством из Семерки. Может, ты проживешь еще десятилетие или два, но совесть будет угнетать тебя, когда ты будешь оборачиваться и смотреть на тех, кого ты убил, благодаря кому ты сошел с ума, - он засмеялся еще сильнее. - Это будет по-настоящему весело – смотреть, как ты свихнешься и приползешь ко мне, умоляя о смерти! - Ты снова меняешь тему! - Как и ты, мой бедный, несчастный друг. Скажи мне, Этан, ты испуган также, как и я когда-то? Ты видел, насколько сумасшедшим я могу становиться… Не пугает ли тебя, что в один прекрасный день, ты закончишь также, как и я? Сумасшедший психопат, вечно желающий убить кого-то невинного только ради того, чтобы почувствовать себя лучше, - спросил Зейн. – Ответь на мои вопросы, а я отвечу на твои. Этан подавил желание закричать: - Ты меня запугиваешь. - Нет, ты тупой, как бабуин. Я научу тебя, - сладко улыбнулся Зейн. - Теперь скажи мне, ты напуган? - Нет. Я не такой как ты. Все, что ты говоришь – не имеет значения. Я никогда не стану таким же дьяволом, как ты! - В ярости и все отрицаешь, - пробормотал с улыбкой Зейн. - Мне три тысячи лет. Поверь мне. Может быть, однажды, ты и я будем вместе издеваться над нашей маленькой милой Эвелин. Разве это не было бы весело? - Я ответил на твой вопрос. Теперь, ответь на мой. Почему ты не спасаешь ребенка Эвелин?