После всего

Шахматная плитка слабо отражает свет – такая только в тронном зале, приказ 99 Императора. Юноша медленно идет по пустому залу, но шагов не слышно. Он знает, что улыбается, но не чувствует улыбки, он вообще ничего не чувствует. Это странно похоже на онемение, только в груди слегка покалывает. Юноша подходит к трону и становится на одно колено. - Куруруги Сузаку, Нулевой Рыцарь Священной Британской Империи прибыл. Приказывайте. - Голова склонена в знак уважения к Императору, но спина прямая. Юноша гадает, что это: гордость, которая сейчас не уместна, или остатки военной выправки. Сказать свое имя после стольких лет оказывается неожиданно легко – оно само срывается с губ перед тем, кто сидит на троне. Сузаку поднимает глаза на своего мертвого друга-врага-господина. Лелуш непозволительно расслаблен: нога, согнутая в колене, перекинута через подлокотник трона, рука небрежно подпирает голову, но в этой позе как никогда проглядывают поколения Императоров – в изгибе руки и расслабленных пальцах аристократизма больше, чем когда-либо будет иметь Сузаку. - Подойди, - тихий властный голос, казалось, заполняет весь зал. Куруруги плавно поднимается, подходя ближе, так, что почти касается коленями чужого колена, и снова опускается на пол – на Императора нельзя смотреть сверху вниз - но Лелуш его останавливает. Прикосновение проникает сквозь одежду, согревая и принося ощущение, будто его сердце – зажатый в чужой ладони мотылек. Лелуш наблюдает, как переливаются, словно позволяющая летать цветная пыльца, его чувства: радость от встречи и едва сдерживаемая ярость, почти ненависть. И видя его понимающую улыбку, Сузаку заполняет нестерпимое желание причинить боль. Сознание тут же выдает заученные варианты дальнейших движений: захват, блокирование возможного сопротивления, затем удары по жизненно важным точкам. Куруруги отшатывается, теряя равновесие, ведь тяжесть безвольного тела на руках гораздо хуже всего, что с ним случалось. Глаза Лелуша непроницаемы, но Сузаку представляет в них любимое Лелушем насмешливое выражение, от чего странным образом становится легче. - Ты не должен был попасть сюда, - голос уверенный и ровный, но Рыцарь обращает внимание на что-то, застывшее в лиловых глазах, что-то очень похожее на спокойное и холодное смирение. Сузаку на мгновение теряется, но успокаивается, замечая почти ощутимое желание победить, кем бы ни был противник. Лелуш достиг своей цели, и сейчас он обманчиво безопасен. Сузаку позволяет себе не обдумывать слова, сорвавшиеся с губ: - Ты – здесь, - так, словно это все объясняет. Место Сузаку теперь всегда рядом с Лелушем, и, кажется, теперь это слово достаточно уместно, ведь для них больше не существует времени. Но что бы он ни делал, ему никогда не искупить те два предательства: осознанное и невольное. Неважно, насколько неправильными были поступки Лелуша, ответные действия и слова Сузаку не были справедливостью, а только лишь его собственными грехами; он слишком поздно понял, что сам разрушал себя. Груз его собственных ошибок, совершенных из-за желания мести Лелушу, не легче того, что на другой стороне весов, там, где его отец и смелая девочка с розовыми волосами, которых он не смог защитить. Лелуш качает головой, и черные волосы мягко скользят по его лицу. Сейчас он похож на себя того, когда Куруруги только поступил в Академию Эшфорд – с таким же лицом он сдавался под напором просьб Ривала подсказать решение очередной трудной задачи. И это очень похоже на разрешение остаться.