Панацея

- Дылда. - Ты просто завидуешь, коротышка. Джим улыбается, видя, как хмурит свой носик Клара. Это давно стало их общим утренним ритуалом – столкнуться в аудитории или коридорах Академии, произвести обмен любезностями, притвориться смертельно обиженными друг на друга, чтобы потом с усмешкой обняться и пожелать не наживать приключений на задницу, пока нет второго. Боунз всегда закатывал глаза при их очередной «громкой ссоре», прекрасно зная, чем это заканчивается. Три – «нет, Освальд, мы общаемся три года! Тот долгий год, вовремя которой я безуспешно подкатывал к тебе, тоже считается!» - года прошли, а они ничуть не изменились. Не поумнели, не повзрослели и все так же продолжают перешучиваться под неодобрение Спока, который не видит в этом даже маломальской логики. Под обреченный взмах руки Маккоя, который и рад, что эти двое чудиков, входящих – скорее всего, по счастливой случайности – в список его лучших друзей, не вовлекают и его в свои детские игры. - Давай уже, не мельтеши перед глазами, Освальд, я тоже есть хочу. - Ничего, такой большой дядя, как ты, всегда найдет, чем прокормиться. Позади слышится хмыканье Боунза, и Кирк окончательно понимает, что эти двое сговорились против него. Точнее, трое: Клара, Леонард и страшный зверь по имени Диета или Здоровый Образ Жизни. - Предпочту питаться нормальной едой, а не собственными запасами организма, спасибо, - парирует капитан шутку, когда его наконец-то подпускают к репликатору. Главное – не забыть снова настроить его, а то опять придется давиться суфле. Когда Джим оборачивает, его уже ждет Маккой с обычной подколкой про то, что они двое похожи на женатую пару. Только не ссорятся. Сегодня мужчина просто проходит мимо, не слушая друга, и садится за свободный стол. Столовая почти полна, что, в общем, не удивительно – все, кроме ночной смены, сбегаются на завтрак как пчелы на мед. Остальные, скорее всего, отсыпаются, пока есть возможность – капитан и сам подумывал, не пойти ли на мостик, минуя столовую, когда его вырвали из теплой постельки. Никто не хочет остаться голодным. Спок, как и всегда, примостился с Ухурой, Скотти о чем-то увлеченно спорит с Сулу, что кажется немного странным. А вот Освальд мило смеется над чем-то в компании кудрей Чехова. Кирк хмурится. - Чем ты опять недоволен? – Боунз прослеживает за его взглядом и пожимает плечами. Конечно, он не видит в этом ничего сверхъестественного. – Да ладно тебе, подумаешь, села с парнем. Не ревнуй девицу. - Я ее не ревную! – чуть возмущается Джеймс, переводя взгляд на еду. Аппетит почему-то пропадает. – Ну, только если по-дружески. Со мной она столько времени не проводит. Мужчина искренне верит в этот факт: его променяли на кудрявого русского. Во время прошлой увольнительной, когда они оба наконец-то оказались в списке высадки, Клара пошла куда-то с Чеховым; когда у Павла находилась свободная минутка, он обязательно успевал контактировать с девушкой из инженерного. Честно говоря, сказать, что капитан ревновал – не сказать ничего. Ему очень не хватало их общения с Освальд в последнее время – непринужденного, само собой разумеющегося. - Она тебя в Академии натерпелась, - хмыкает Маккой, за что получает слабый пинок под столом. – Перестань вести себя как пятилетнее дитя. Давно не виделся с гипошприцем? Одно только слово вызывает неприятные воспоминания и зуд в шее. Джим с трудом сдерживается, чтобы не почесать то место, куда ему не единожды вкалывали что-то очень неприятное. Нет, ему уже хватило знакомства с этим адским изобретением, так что он решает не злить доктора и жует яблоко дальше. Остаток завтрака за их столом проходит в тишине. - Заканчивай уже, у меня смена на мостике, вообще-то, - и что, что он сам практически ничего не съел. У него стресс на почве длительной перенагрузки в виде управления лучшим кораблем во всем Звездном флоте. Да что уж там, во всей Вселенной. Боунз окидывает его поднос критическим взглядом и недовольно качает головой. - Да что ты говоришь? Постарайся не угробить кого-нибудь сегодня, хорошо? А то я как раз не выспался ночью. Реплику Леонарда Кирк пропускает мимо ушей. Образ хохочущей над шуткой энсина Клары до сих пор стоит перед глазами. Скоро он наверстает упущенное.