Школа жестоких юношей

Джастин. - Добрый вечер, мистер Стоун. Вы хотели меня видеть? – каждое слово сквозит официальностью, все потому, что дверь кабинета моего любовника не закрыта до конца и секретарь может расслышать каждый звук. Но я не могу сдерживать улыбку и бурное ликование в груди. Николас еще не вызывал меня в свой кабинет не как простого ученика, а как возлюбленного. Скольжу взглядом по всегда холодному и безразличному лицу куратора, он смотрит на меня, взгляд серых глаз теплеет и дарит мне еще небольшой кусочек счастья. Как же органично смотрится Ник в этом помещении. Он здесь не по долгу, а по призванию. Этот мужчина занял свое место. Дрожь прокатывается по телу от картины, которую я вижу, а душа сжимается от тех, что рисует воображение. Я хочу лежать, расхристанным на его рабочем столе, содрогаясь от мощных толчков, комкать необходимые бумаги и получать в наказание только еще более сильные и проникновенные толчки. Хочу как в то сумасшедшее утро упираться руками в подоконник и подставлять зад под член Ника, хочу извиваться на Стоуне в его кресле. Хочу. Рвано выдохнул и разогнал свои фантазии, чтобы сохранить себя в рассудке и не склонить куратора к их осуществлению. - Заходите, мистер Ноуман, – кивает мужчина. Наконец тихий щелчок за спиной, и мы отрезаны от внешнего мира. Не успеваю обрадоваться этому, как оказываюсь прижат к этой самой двери. Губы Николаса уже впиваются в мой рот, требуют, подчиняют, нежат и ласкают. Вспыхиваю моментально, словно порох. Хочу его. Подаюсь ближе, вплавляюсь в тело мужчины, чувствуя каждую напряженную мышцу, твердую пряжку ремня, впивающуюся в меня, ощущаю, как постепенно твердеет его член, Ник горит не меньше чем я, от нашего обоюдного жара спина покрывается потом, который впитывается в ткань рубашки. Кровь стучит в голове, хочу до жесткого безумия, но стараюсь прорваться сквозь эту тугую пелену, мне нужно, необходимо взять себя в руки. - Ник, Ник…Ник, - шепчу, пока он исследует мою шею, то вылизывая ее языком, то прихватывая передними зубами. – Ник, прошу, остановись. Я не смогу сдержаться… - И не нужно, - усмехается он, вытаскивая рубашку из брюк и ныряя под нее руками. Горячие ладони человека, которому хочешь принадлежать, на обнаженной коже вновь опрокидывают в муть огненного желания. - Ты же не позволишь себе этого здесь…, - шепчу из последних сил, отчего голос хриплый и тихий. Но в словах звучит укор. Да, меня обижает это. Я хочу, чтобы он настолько сходил с ума от меня, чтобы для него не имела значения его пресловутая ответственность за меня, как за ученика школы. И плевать, что я шел сюда с целью поговорить. - Себе нет, - Николас отрывается от меня и смотрит в глаза, затягивая в расплавленную сталь, - но не вижу причин отказывать в удовольствии тебе, мой хороший. Мужчина вновь набрасывается на меня с бешеной лаской, слабо различаю еще один тихий щелчок, теперь нас никто не побеспокоит. Стоун отдирает меня от двери и медленно подталкивает к столу, не прерывая ласку. Пиджак отлетает в сторону, ловкие пальцы куратора расстегивают рубашку, и вот уже его губы смыкаются на соске. Не могу больше сдерживать стоны, но Ник быстро прикрывает мне рот ладонью. - Не шуми, малыш, - нежно шепчет он и улыбается. - Я не смогу тихо, - едва не плача от досады сознаюсь я, знаю, что он быстрее остановится сейчас, чем позволит хоть единому стону вылететь за пределы своего кабинета. - Сможешь, - Николас кивает головой и развязывает мой галстук. – Иди сюда. Подвигаюсь ближе, а Стоун кладет шелковую полоску мне в рот и затягивает тугой узел на затылке. Странные ощущения. Волнует, будоражит, заводит еще сильнее. Смотрю на Ника и замечаю дикую огненную стихию, бушующую в его взгляде. - Молчи Джастин, - строго кидает он и легонько толкает в грудь. Откидываюсь, разваливаясь на поверхности его стола. Стоун распахивает полы рубашки и вылизывает грудь, медленно спускаясь к животу. Его ласка похожа на изощренную пытку. Каждое скольжение горячего языка ласкает мою кожу и добавляет капельку болезненного томления в пах. Крепко зажмуриваю глаза, вцепляюсь пальцами мужчине в волосы, то притягивая ближе, то отталкивая от себя. Тело живет своей жизнью, повинуясь только рукам одного человека, оно стремится не разрывать контакт, выгибается и мелко подрагивает, получая желаемое. Николас расстегивает брюки, сдвигает ткань нижнего белья и высвобождает твердый член, сверкающей размазанной смазкой по поверхности головки. Сквозь оглушающий стук сердца слышу довольное хмыканье Стоуна, а в следующий миг попадаю в плен его горячего рта и тугих губ, плотно обхвативших мою плоть. Вновь выгибаюсь до боли в пояснице, встаю на мысы туфель, чтобы не выскальзывать из этой глубины, когда мужчина отстраняется от меня. Это сверхъестественно! Впиваюсь в ткань галстука зубами и мычу, потому что, действительно, не хватает сил сдерживаться. Ник придавливает мои бедра к столу, причиняя легкую боль, но так ему удобнее, я не мешаю ему своими рваными неуклюжими подергиваниями. Его движения становятся ритмичнее и быстрее, мужчина заглатывает глубоко, так, что головка моего члена упирается в горло. Оргазм сносит мощной волной, заставляя дернуться и излиться куратору в рот. - Как ты? - Николас нависает надо мной, улыбаясь, и смахивает капельки пота со лба. - Улетел, - с трудом фокусирую взгляд на любимом и улыбаюсь в ответ. Меня всего от макушки до кончиков пальцев на ногах заполняет чувство необычайной легкости и кайфа. Стоун легко пробирается руками под мою голову и вытаскивает галстук. Он слегка натер уголки рта, и теперь они пекут. Ник целует красные пятнышки, шепчет в ухо какие-то нежности, прижимая мое тело к столу. Хорошо и спокойно до тех пор, пока его каменный член не утыкается мне в бедро. Тянусь рукой к крупному бугорку, выпирающему сквозь тонкую брючную ткань. Сжимаю его и слышу тихий стон, а раскаленный воздух щекочет шею. Вытаскиваю кожаную полосу ремня из металлической пряжки, но Стоун быстро отстраняется и отводит мою руку в сторону. - Джас, продолжим дома, - мужчина отходит к окну и замирает там, предоставляя мне возможность привести себя в порядок. - Ник, ты наказываешь себя таким образом? – сжимаю его плечо и несильно тяну на себя, чтобы мужчина повернулся ко мне. Стоун удивленно изгибает брови и отрицательно качает головой. Я ошибся. По каким-то причинам этот человек, действительно, не может преодолеть груз лежащей на нем ответственности. - Я заберу тебя сегодня, - целует в лоб и отстраняется. Он возбужден, и это желание сейчас доставляет ему боль, а не приносит наслаждение. Не хочу, чтобы было так. - Ник, я не смогу сегодня, - опускаю голову, тяжело так обламывать его после всего, что только что произошло. – Ты же знаешь, завтра два зачета. - Да, знаю, малыш. Стоун вздыхает, быстро отходит к столу и опускается в свое кресло. Сбегает. Рассматриваю черноту неба за окном, становится грустно. Хочу к нему, хочу быть с ним этой ночью и не только этой. Хочу дарить наслаждение такое же, как он подарил мне или многократно более сильное. Но причина не в зачетах… - Ни-и-и-ик, - падаю перед ним на колени и рывком развожу ноги. Плевать, что в серых глазах горит укор. Я знаю, что он хочет и не сможет долго сопротивляться моей настойчивости. – Я не позволю ходить тебе так! – указываю пальцем на его выпуклость в паху. - Джастин, хватит, - его рука путается в волосах, сжимает пряди и тянет, вынуждая задрать голову. - Это принадлежит мне, - кладу раскрытую ладонь на твердую плоть и глажу, - не позволю еще кому-нибудь увидеть какой он большой. Мне все же удается вывернуться из его хватки и припасть ртом к тому самому месту, где под тканью одежды скрывается такая вожделенная мной часть тела. Брюки мокнут от слюны. Но Ника уже трясет от желания кончить. Кажется, мне удалось сломать его мнимую преграду. - Открой рот, - шепчет он, освобождает крупный член от плена одежды и кладет головку мне на язык. Сжимаю губы на пульсирующей плоти и скольжу вниз, стараясь вобрать, как можно больше, но это не так просто, как казалось. Давлю приступ кашля и отстраняюсь. - Ник, как это надо делать? – шепчу, заливаясь краской от смущения. - Не спеши, не пытайся взять больше, чем можешь и обхвати ствол рукой. Давай, Джас, - поторопил он меня и легко надавил на затылок. Я сделал, как он сказал. Дело пошло лучше, но меня не покидало ощущение, что мне дали инструкцию по исполнению минета для чайников. Стоун сосал не так. Но Николасу все равно было хорошо. Мужчина часто дышал, а потоки воздуха смешивались с хрипотцой, лаская мой слух. Мне понадобилось не более пяти минут, чтобы куратор тихо простонал, мышцы его живота невероятно сильно напряглись и запульсировали, а теплая струя жидкости выплеснулась из вершины члена, едва мазнув меня по губам. - Спасибо, хороший мой, - прошептал Ник, наклонившись ко мне. - Ник, ты же научишь меня делать это правильно, - серьезно произнес я. - Ты все сделал правильно, - мужчина негромко хохотнул, потрепал меня по голове и начал приводит одежду в порядок. - Но не так, как ты, - я нахмурился. - Я научу. Через несколько минут Стоун вновь нежно целовал меня, усадив к себе на колени. - Джастин, я уеду сегодня раньше. Раз ты не можешь сбежать со мной, то стоит навестить родителей. - Хорошо, - я устроил голову у него на плече и прикрыл глаза, чтобы спрятать довольный блеск, который вполне мог меня выдать. - Джас, я говорю это для того, чтобы ты учел одну вещь, - куратор отстранил меня от своей груди и посмотрел в глаза, - я запрещаю тебе покидать пределы комнаты после отбоя. Это ясно? Где у Николаса находится радар, способный улавливать планы на запретное время? Он словно чует настрой на нарушения. - Джастин, я говорю серьезно, - голос снова стал холодным, ровно, как и выражение лица. Не любимый человек, нет. Куратор. Жестокий в своей строгости. – Я больше не спущу это тебе с рук. - Кто бы сомневался, - фыркаю и соскальзываю с колен. Я знаю, что он простит все. Теперь знаю. Но это не значит, что я не должен обижаться на его слова. - Джастин, - Стоун протягивает руку, пытаясь поймать меня, но я отхожу дальше и отворачиваюсь, - Джастин, я прошу… - Я не выйду из комнаты после отбоя, - обещаю я морозным тоном и быстро иду к двери. Щелкает замок, я открываю дверь, как можно шире, попадая под любопытный взгляд секретаря. Последнее слово останется за мной. Стоун покидает школу через минут сорок, как я ушел из его кабинета. Несколько дней назад я нашел окно, с которого открывается вид на выездную дорогу для сотрудников школы. Проводив взглядом темный силуэт автомобиля, шумно выдохнул. Стоит ловить удачу за хвост, пока она предоставляет такой шанс. Я стиснул в руке пол-литровую бутылку воды и направился в комнату де Агилара. На стук Андрес ответил не сразу, парень открыл дверь и замер в проеме мокрый, прикрытый только полотенцем. - Что? – коротко бросил испанец, разобравшись, кто перед ним стоит. - Любопытство сгубило кошку, - усмехаюсь, на его едва слышные чертыханья. Он понял о ком речь. - Он туда один полез? – Андрес быстро откинул полотенце и принялся быстро одеваться, не смущаясь своей наготы. Я окинул взглядом его тело и прикинул, что Мэт повелся на вполне себе идеальный вариант мужской красоты. - Изначально со мной. Но все же Мэтью не хватает звука твоего голоса, и он возжелал тебя видеть, - я подбросил вверх бутыль, она перевернулась в воздухе и упала обратно в ладонь. - А ты догадался оставить его там одного?! – рыкнул Агилар над ухом. - Думаешь, его съедят призраки? Андрес, Мэт большой мальчик, - отмахиваюсь от него, усмехаюсь. Отворачиваюсь, пряча улыбку, Агилар сам еще не понял, что попался к Кирсту на крючок. Прав Ник, из них может получиться неплохая парочка. Могла бы. - Тупица, - шипит он, хватает меня за запястье и тащит вон из комнаты. Я не понял, кому было адресовано обидное слово, но это не так важно. Значение имеет только то, что испанец угодил на крючок не только к Мэтью, но и ко мне. - Где он? Андрес расталкивает коробки, только лишь срывая злость, потому что они никак не мешали его проходу. Шкаф отодвинут совсем немного. Кто бы знал, как тяжело далась мне даже эта маленькая щель. - Там? – указываю пальцем в сторону лаза. - Фонарь есть? - Есть, - киваю и протягиваю вещь Андресу. Через десять минут мы оказываемся в тайной комнате. Я шел впереди, поэтому проскальзываю в нее, ставлю на стол бутылку воды и быстро сдвигаюсь в сторону двери. - Котенок, какого хрена…., - начинает отчитывать Агилар Мэтью. Парень быстро замолкает, понимая, что комната пуста, резко оборачивается к двери и сверлит меня злым полыхающим взглядом, а я захлопываю дверь, прежде, чем он успеет одуматься и кинуться на меня. Дверь не открывается с той стороны, я проверял. Агилар остался один в темном замкнутом пространстве. - Джастин! Сука! – деревянная перегородка сотрясается от сильного удара. – Открой дверь, мальчик. Я обещаю, что не буду тебя калечить! - Я не открою, - устало отвечаю на его приглушенные крики. - Что это? Почему? Ты ревнуешь? Злишься из-за Мэта? Тебе не все равно, ты же трахаешься со Стоуном? – вопросы посыпались градом, но я только отрицательно качал головой, пытаясь совладать с собой и объяснить этой твари, за что он оказался в этой импровизированной тюрьме. Плевать, что испанец меня не видит, так даже лучше, он не заметит слабости и страха, потому что я боюсь того, на что обрекаю этого человека, но он обязан ответить. И если за его преступление не последовало наказания, надеюсь, что и мне все сойдет с рук. - Ноуман, ты там? - Да. - Так за что? И собственно, сколько мне тут сидеть? – Агилар уже успокоился. Парень перестал колошматить дверь, перестал орать, теперь его голос вновь был наполнен насмешкой и презрением. Воображение быстро начертило реалистичную картинку. На ней Андрес присел на самый край стола, сложил руки на груди и смотрит на дверь. Черные глаза не моргают, кривая ухмылка кривит губы, а черные брови сведены к переносице. Опасен. Разъярен, но заперт, а поэтому изолирован. Опасный хищник в клетке. - Я не открою дверь. Просто надейся, что кто-то найдет тебя здесь… Тишина. Потом смех из-за двери. Ему смешно… Что же, пусть так. - Мэтью скоро придет. Поверь не пройдет и часа, как этот искатель приключений окажется в этой самой комнате. Я, конечно, не против остаться с ним тут наедине, романтичная обстановка, - хмыкает, замолкает, слышен глухой только звук его шагов по землистому полу. – Но я предпочел бы драть твоего друга на кровати, - заканчивает Андрес, извергая злость, такую осязаемую и реалистичную, что невольно передергиваю плечами. - Я постараюсь сделать так, чтобы он сегодня не зашел сюда, - зачем я говорю ему об этом? - Отлично, не сегодня, так завтра. Ты оставил мне воды, ночь я переживу, - усмехается, подходит к двери и с силой бьет по ней. – Но, как только я выберусь из этой комнаты, я убью тебя. Ты не отделаешься больницей, как твой брат. Я тебя убью. Вздрагиваю от его голоса. Он проникает сквозь древнюю древесину, забирается под одежду, просачивается через кожу, плывет по крови, добирается до сердца и посылает его в бешеный ритм. Мотор бьется слишком часто и слишком рвано. Паника. Вот как называется это состояние. Безумный страх, смешанный с ненавистью к этому человеку. Ненавижу и боюсь. Боюсь и ненавижу. И в этих эмоциях я не могу разобрать, что больше подавляет меня. Я боюсь мести Андреса, но еще больше я боюсь, что он умрет этой ночью. А это случится, я точно знаю, что так произойдет, если он глотнет воды и его никто не вытащит отсюда вовремя. Я ненавижу Агилара за то, что отнял будущее у моего старшего брата, я ненавижу себя за то, что намереваюсь совершить. Пусть не я сам, пусть я переложил ответственность за его возможную смерть на судьбу, но я знаю, что это может случиться, и сознательно оставляю его здесь. - Значит, ты помнишь? – оборачиваюсь и кладу ладони на деревянную поверхность, прижимаюсь к двери щекой. Горько от того, что все сложилось так. - Что помню? – огрызнулся Агилар. - То, что сделал с ним, - голос срывается и дрожит, еще немного и слезы хлынут, вытаскивая наружу приступ истерики. - Твою мать! Ноуман, драки – это естественно для этих стен, как проводимые в них уроки! - Заткнись! Слышишь, тварь, заткнись! – с силой пинаю дверь, разбиваю костяшки пальцев, не могу больше слышать, хочу, чтобы Агилар сдох. Хочу. Хочу. Хочу! Слезы текут по щекам, опаляя кожу своей зашкаливающей температурой. Плачу беззвучно, но остановиться не могу. - Джастин, ты сошел с ума? – изумленно поинтересовался Андрес из-за двери. - Ты убил в нем все! Ты приковал его к инвалидному креслу! Из человека, стремящегося покорить вершины мира, ты, сука сделал овощ! Агилар молчал. - Ты лишил его воли к жизни, лишил его будущего, лишил всего. Я бы убил тебя, если бы мог. Но мне просто не хватит смелости вогнать тебе нож в сердце. - И сил, - произнес испанец, спустя несколько минут вязкой тишины. - Что? - Тебе не хватит сил справиться со мной. Я рассмеялся. Горько и весело одновременно. - Заткнись! Его короткая громкая реплика, остудила меня. Я успокоился и смахнул слезы с глаз. В голове стало кристально чисто и ясно. Меня словно окунули в колодец с ледяной водой. Все мышцы свело, а внутренности поджались, но мозг больше не застилал туман сумасшествия. - Я тебя понял. Считай, что принял. Я отсижу здесь ночь, и не буду мстить. - Спокойной ночи, - бросил я через плечо, уже понимая, что сделаю все для того, чтобы этой ночью в тайный коридор никто не спустился. Ненавижу. Тварь.