Держаться за воздух

В двадцать лет Александр Орловский больше напоминал депрессивного подростка со склонностью к саморазрушению и самобичеванию. К окончанию университета за его плечами остались проблемы с наркотиками, болезненная потеря любимого человека, а впереди маячило светлое будущее в лице Ростислава Киншева и неплохой работы. Жизнь казалась прекрасной, любовь грела сердце и душу, а перспективы, которые открывались перед молодым штатным журналистом серьезного издания и вовсе рисовали отличную картину жизни. Но, уже через пару месяцев после окончания университета, стало понятно, что в их с Кином случае личная жизнь и работа несовместимы в принципе. Начавшиеся так бурно и продлившиеся почти три года отношения разбились об их собственный трудоголизм и личные амбиции, не выдержав и полугода. Бесконечные ссоры, непонимание, скандалы и ревность в итоге довели до того, что Сашка, не выдержав, просто ушел, хлопнув дверью, забрав с собой лишь тонкое золотое кольцо, подаренное незадолго до самой громкой их ссоры, да ноутбук с совместной фотографией на рабочем столе. Расставание оказалось болезненным. Любовь так никуда и не ушла, заставляя раз за разом прокручивать в голове совместные счастливые минуты, смотреть на то самое фото и не снимать кольцо. Как бы Сашка ни старался, забыть Ростислава Киншева не мог, но гордость, проклятая сука, голосом диктора радио “Маяк” продолжала напоминать, что пути назад нет. Как пережил это сам Кин, Орловский не знал, лишь слышал, что тот уехал в Канаду почти сразу же после разрыва. Уйдя с головой в работу, Саша практически забыл, что такое личная жизнь, лишь изредка находил себе партнеров на одну ночь, чтобы сбросить напряжение. Так было куда проще, чем снова заводить серьезные отношения, которые вряд ли продлятся долго. Сегодня он, как и уже довольно продолжительное время, задержался на работе. Оторвавшись от бумаг, Саша потянулся и тут же схватился за запевший о сладких снах телефон. - Да? - рявкнул он в трубку, зная кого и что услышит в этот субботний вечер. - Привет, Орловский, - весело пропел жизнерадостный голос Беркутова (ожидания оказались оправданными в полной мере). - Дай я угадаю, что ты сейчас делаешь? Сидишь на работе и пялишься одним глазом в монитор, а другим в бумаги. Я угадал? - и, не ожидая ответа, тут же продолжил: - И это вместо того, чтобы как все порядочные люди отрываться в клубе с любовником. Орловский, тебя скоро с таким ритмом жизни злобный спермотоксикоз загрызет. И спасти не успеем. - Привет, Беркутов. Ты знаешь, меня начинает пугать столь частое твое беспокойство о моем спермотоксикозе. Еще немного, и я начну думать, что ты хочешь предложить свою помощь… И да, свой долг порядочного человека, оторвавшегося в клубе с любовником, я выполнил в прошлом месяце. Согласно календарю, в этом месяце очередь женщины. - Ха-ха, - раздался ответный смешок, полный скептицизма. - Орловский, пожалей мои уши. Не вешай на них посторонние макаронные изделия. А себя предложить, прости, не могу. Нет, я конечно, забочусь о лучшем друге, но не больше. Мне за кривые помыслы Топилин оторвет все к чертовой маме и скажет, что так оно и было. - Заботливый ты мой, ну вот скажи, где в этом городе найти приличного пидораса? Либо школьники, либо извращенцы. Ни те, ни другие меня, знаешь ли, сильно не привлекают. - Во-первых, не пидорасы, а люди нетрадиционной ориентации, - хохотнул Беркутов. - Политкорректнее надо быть, Орловский, ты же лицо нации. Журналист, как никак. А во-вторых, я чего звоню-то? - спохватился собеседник. - В общем, через час, вернее, через два, - поправился Кир, услышав скептический хмык Саши, - мы с Максом ждем тебя в “Ириде”. Возражения не принимаются. У нас некоторым образом праздник. Короче, Орловский, не опаздывать. Все, чао, бамбино, - и из трубки пошли короткие гудки. - Ну да, отличное предложение. Вы будете играть в приличную семейную пару, а мне снова напиваться… - буркнул Орловский себе под нос и, посмотрев на незаконченную статью, глубоко вздохнул. Нет, все же Беркутов никогда не успокоится… Он уже поднялся со своего места и как раз надевал пальто, когда дверь его кабинета открылась, и внутрь вошел его начальник - Марк Хейнцлих. Он был уже одет и, судя по всему, тоже собирался домой. - Ну надо же, время всего семь часов вечера, а Александр Орловский собирается покинуть свое рабочее место, - усмехнулся мужчина, привыкший выпроваживать своего самого трудолюбивого работника домой. Саша вскинул голову, собравшись ответить и замер, разглядывая Марка. Ему показалось, что мужчина словно собирается с духом, чтобы что-то предложить. Орловский решил немного подождать и молча продолжил собираться. Наконец, раздался короткий выдох, и Марк немного неуверенно, что было даже как-то странно слышать, произнес: - Саша, я хотел спросить… Может быть, сходим куда-нибудь? Сашка тут же выпрямился и внимательно посмотрел на своего начальника, который в данный момент меньше всего был похож на главного редактора крупного издательского дома. Он не раз замечал заинтересованные взгляды, знаки внимания, а его исключительная корректность и поддержка в свое время спасли от депрессии и прочих радостей. Наверное, он был единственным человеком, к которому Орловский испытывал хоть какую-то привязанность - в конце концов, уверенный взгляд вкупе с поразительно спокойным характером очень импонировали повзрослевшему (и поумневшему) Сашке. - Оу… - смущенно улыбнулся Орловский, отчего-то почувствовав себя очень неудобно. - Прости, но я сегодня должен встретиться с друзьями. Кирилл Беркутов, ты должен его знать, он работает на “ВГТРК” Может, в следующий раз? Хотя... - Саша задумался, знаком показав пытавшемуся было ретироваться Марку, оставаться на месте. Сам же взял телефон и сразу после того, как на другом конце ответили, проговорил: - Слушай, Кир... Я, наверное, приду не один. - Выслушав ответ, он улыбнулся: - Ладно, ладно, я понял. Спасибо. - Убрав телефон от уха, Саша спокойно сказал Марку: - Есть встречное предложение. Ты мог бы пойти со мной, если, конечно, ничего не имеешь против присутствия на несколько нетрадиционном “семейном празднестве”, - и про себя подумал: "И мне будет намного легче смотреть на семейное счастье других. Пусть они и мои друзья". - Орловский, я несколько минут назад почти пригласил тебя на свидание. Как думаешь, меня может в принципе смутить нетрадиционная семейная жизнь твоих друзей? - расслабленно и довольно улыбнулся Марк, понимая, что только что ему дали шанс с человеком, к которому он был неравнодушен последние лет шесть. А это очень долго, даже для такого спокойного человека, как он. - Думаю, что нет, - хмыкнул тот в ответ. - И раз уж у нас свидание, тогда... Заедешь за мной в половине девятого? - Разумеется. Вот только если мы не поторопимся, уже не нужно будет никуда заезжать, - Марк кивнул в сторону настенных часов и подтолкнул Сашку к выходу: - А свидания в офисе - точно не самое романтичное мероприятие. *** За прошедшие годы хозяин “Ириды” разбогател настолько, что обустроил клуб по полной. Да так, что был надстроен второй этаж с отличным рестораном, у которого был отдельный вход. Оба места стали престижными для посещения не только молодежи. На предпочтения в выборе любовников, следуя традициям, все так же не обращали внимания. Поэтому прибытие Орловского с мужчиной абсолютно никого не удивило. Приглашений не понадобилось - возле охраны стояли оба: и Беркутов и Топилин, - и встречали гостей. Увидев Сашу, Кир радостно заулыбался, а, смерив оценивающим взглядом Хейнцлиха и чинно поздоровавшись с ним, наклонился к уху друга и тихо произнес, дурачась: - О боже, какой мужчина! Орловский, ты наконец-то нашел себе достойного мужика. А шифровался, партиза-а-а-ан... - и несильно толкнул Сашу локтем. - Ненавижу тебя, Кира, - улыбаясь, прошипел Орловский и что было сил ущипнул друга за бок, пока тот тискал его в своих внушительных объятьях, - Беркутов, тебе пора прекращать тягать железо. - Максу нравится, - пожал плечами тот, выпуская из объятий Орловского. - Кстати, представить не желаешь? - тут оба наконец вспомнили, что не одни и, обернувшись, удивленно уставились на своих мужчин. Было от чего удивиться: Топилин и Хейнцлих стояли рядом и о чем-то мирно беседовали. Но дело было не в беседе, а в жестах и мимике, которые ясно говорили о том, что мужчины знакомы друг с другом. - Не понял, - протянул Беркутов, выдвигаясь к Топилину и таща за собой Орловского. - Получается, что с вами не знаком только я? - последнее он произнес, обращаясь к Марку. Тот пожал плечами и, протянув руку, с улыбкой представился: - Марк Хейнцлих. А Орловский тут же добавил: - Мой почти непосредственный начальник. - А-а-а, - понимающе протянул Кира, и представился сам: - Беркутов Кирилл. Я... - Наслышан о вас, - не переставая улыбаться ответил Марк, скользнув взглядом на Топилина, как бы давая понять, от кого он наслышан. - А вот я о вас не слышал, - прищурив глаза и с некоторой долей ревности в голосе высказался Кира. Топилин тут же привлек Беркутова к себе и, успокаивающе погладив по спине, сказал: - Ну, мы видимся не настолько часто, особенно в последнее время, так что даже возможности вас познакомить не было. Да и наше знакомство произошло во времена столь древние, что даже вспоминать страшно. - Рановато ты себя в старики записываешь, - хмыкнул Марк, жалея, что, в отличие от старого знакомого, у него не было возможности вот так же по-хозяйски прикоснуться к Сашке. Топилин лишь ухмыльнулся в ответ, а Беркутов, спохватившись, сказал: - Вы пока проходите, а потом еще поговорим, я думаю? Гости одновременно кивнули и прошли внутрь. Lounge-зона “Ириды” была выдержана в том же стиле, что и остальной клуб, разве что света было куда больше, а музыки почти не было слышно, и сама обстановка больше напоминала дорогой ресторан, в котором столик заказывают за месяц. Орловский вспомнил, что в этой части “Ириды” не был ни разу, да и вообще всячески старался обходить его стороной последние четыре года. Уж слишком много воспоминаний было связано с этим местом. Долго ждать не пришлось. Приглашенные не стали оскорблять юбиляров своим опозданием, да и количество гостей не зашкаливало. Так как были приглашены только свои, наиболее близкие к паре люди, то, спустя максимум полчаса, уже все сидели на выбранных местах. - Ну, что ж, друзья, - взял слово сам хозяин заведения.- Буду самым смелым и скажу первый тост. - Мужчина тепло улыбнулся, повернувшись к виновникам торжества. - Давайте выпьем наш первый бокал за пару, которая своим существованием опровергает многие статистические выкладки. За то, что, несмотря на разногласия, а они существуют у всех, наши друзья до сих пор вместе и держатся друг за друга так, как даже многие традиционные пары не могут. В общем, выпьем, друзья, за любовь! Пусть и нетрадиционную. За вас, ребята! - с этими словами мужчина поднял бокал и выпил его до дна. Присутствующие одобрительно засмеялись, похлопали, зазвенели бокалами, чокаясь и выпивая, как и говоривший, тоже до дна. - А мы, пожалуй, - Максим сделал жест, показывая, чтобы все вновь наполнили свои бокалы, и кивнул Кириллу, - выпьем за наших друзей, которые не отвернулись от нас, несмотря ни на что. - Прям-таки обмен любезностями, - засмеялась светловолосая Ира, в честь которой и был назван клуб. - Так, все пьем и идем танцевать, мы не настолько старые, чтобы весь вечер сидеть и наедаться вредной пищей. - Ира, ты будешь прекрасна в любом возрасте, - не упустил возможности сделать комплимент подруге Топилин и поцеловал ей руку. - А я, в свою очередь, надеюсь, что вы, миледи, подарите мне один танец, - тут же поддержал Кирилл, повторяя действия партнера и целуя вторую руку женщине. - Подлизы… - театрально вздохнула Ира, прежде чем рассмеяться. На сцене играла очередная приглашенная хозяином клуба группа, исполнявшая что-то среднее между кантри и рок-н-роллом, и вскоре присутствующие решили, что пора бы и спуститься в основной зал, чтобы встряхнуться под хорошую музыку. Саша неуютно чувствовал себя внизу: хотя обстановка и была изменена довольно сильно, но воспоминания его захлестывали с головой. Он пытался избавиться от них, но здесь... в этом зале... это было очень трудно. Видимо, Кир либо заметил его метания, либо сообразил, в чем дело, и потому быстро оказался рядом с Орловским. - Саш, а пойдем покурим? Тот в ответ кивнул, как показалось Кириллу, с заметной долей облегчения, и последовал за другом. Протянув уже давно курившему лишь в исключительных случаях Беркутову сигарету, Орловский откинулся спиной на стену и затянулся сизым дымом. - Давно был здесь в последний раз? - понаблюдав за Сашкой несколько секунд, поинтересовался Кир. - С... - Орловский запнулся, не желая произносить имя, что до сих пор отзывалось тупой болью в области сердца, и махнул рукой. - Ясно, - отозвался Кир. - Я сделал только хуже, пригласив тебя сюда? - Ничего, - выдохнул Саша. - Мне уже пора привыкать. - Не привыкать пора, Сань, а забыть на хрен Киншева и жить дальше. Четыре года прошло, срок не маленький. - Легко сказать "забыть"... - Орловский поднял на друга глаза, и Кир отшатнулся от той тоски, которой они были полны. А Саша сжал руку так, что сигарета смялась, и добавил: - Ты думаешь, я не пытался? - И с кисло-горькой ухмылкой: - Эти слова я себе твержу, как мантру, с того самого дня, как ушел от него. "Забыть и жить дальше"... Ночью разбуди и спроси, что главное - от зубов отскочат. Я понимаю, а вот принять... - Орловский постучал себе по груди, - вот тут не принимается… Знаешь, это как купить впервые в жизни лотерейный билет и сразу же сорвать джек-пот. Потом можно играть сколько угодно, но такого выигрыша больше никогда не будет. - Да, только с этим “джек-потом” ты и полгода не протянул после окончания универа. Напомнить, как ты после той вашей ссоры по нашей квартире метался, а мы с Максом тебя успокоительными отпаивали? И я не знаю, кто из вас был виноват. Но то, что после разрыва он даже не попытался тебя найти и помириться, о многом говорит. - Да знал я, что он не придет мириться... - Саша нервно вырвал из рук Кира его сигарету и затянулся. - Мы же два идиота гордые... А я еще перед тем как хлопнуть дверью, сказал ему, что мириться бесполезно. Я так решил... - последние слова Саша выдал, будто передразнивая самого себя. Еще одна глубокая затяжка. - В общем, запомни, Кир, гордость и юношеский максимализм до хорошего не доведут. Держись за своего Топилина. - Ну да, нужно было и дальше ругаться каждый день… А потом одного из вас везти к веселым дядям в белых халатах нервный срыв лечить, - Кирилл требовательно щелкнул пальцем, прося для себя еще одну сигарету. - Посмотри на себя, Орловский. Внимательно так посмотри и сам себя спроси - не рановато ли из-за одной неудавшейся любви себя в монахи записывать? - Кто тебе сказал, что я монах? - криво улыбнулся Саша, доставая и протягивая требуемую Беркутовым сигарету. - А что, разве нет? Или секс с работой ты тоже записываешь в раздел полноценной жизни? - Она не требует взамен твою душу, целиком и без остатка. И сердце... - Орловский, тебе уже давно не идет этот пафос, - хмыкнул Кирилл, протянул свободную руку и растрепал светлые волосы друга. После чего снова вернулся к серьезному тону. - Так что серьезно, бросай свои страдания по Киншеву и вперед, строить счастливую пидорскую жизнь. С тем же Марком, к примеру. Взрослый мужчина, спокойный, с тебя глаз не сводит. - Эх, Беркутов, вот что бы я без тебя делал? - ухмыльнулся Орловский, щелчком выкидывая недокуренную сигарету. - Вообще-то, именно этим я и собрался заняться. Тут в дверь приоткрылась и к ним заглянул Топилин. - Эй, курильщики, хватит здоровье гробить. Идемте уже в зал. - Да, господин преподаватель, - в один голос выкрикнули друзья, отчего оба же едва не получили по подзатыльнику и втроем вернулись обратно в зал. Марк, который до этого момента беседовал о чем-то с одной из женщин из их компании, едва завидев Сашку, тут же извинился и приблизился к нему. Было заметно, что алкоголь подействовал на него весьма благоприятно - вся скованность, в принципе не свойственная этому человеку, улетучилась, и Хейнцлих, приблизившись к своему спутнику, потащил его танцевать. Орловский, следуя своему же решению, позволил втащить себя на танцпол и включился в мелодию. Все было отлично, и Саша вполне расслабился, позволяя танцующему Марку ненавязчиво поглаживать себя. Руки мужчины проходились то по спине, то по руке, не переходя определенных границ, но несли в себе заряд дополнительной расслабленности. И Орловский поймал себя на мысли, что Хейнцлих - это и есть тот самый мужчина, который сможет вытеснить из его сердца, души и памяти Киншева. И надо же было такому случиться, что как только сии мысли проскользнули в его голове, а Марк смог обнять Сашу в медленном танце, как игравшая группа решила взять небольшой перерыв. А кто-то из ди-джеев врубил песню, при первых аккордах которой Орловский застыл на месте, напрягшись. А уж когда полились слова, то Саша не сумел справиться с нахлынувшими чувствами и рванул на улицу, прочь из клуба, едва схватив пальто из гардероба. Задыхаясь, он пытался успокоиться, хватая огромными глотками свежий воздух. Слишком много воспоминаний в нем разбудила "Breath into me". - Твою мать, Киншев, когда ты меня уже отпустишь… - шепотом выдохнул он, дрожащими пальцами пытаясь достать из пачки сигарету. - Саш… - едва прикурив, услышал он голос Марка позади себя, но хоть как-то отреагировать не смог, лишь выдыхал сизый дым вместе в морозный февральский воздух. Обойдя Орловского, мужчина, не говоря ни слова, обернул вокруг его шеи теплый шарф, в который журналист вот уже пару лет кутался всякий раз, когда начинались холода. - Знаешь, Марк... - вдруг сказал Саша, поднимая на мужчину глаза, - Я боюсь, что не смогу дать тебе того, на что ты надеешься. - А я ни на что не надеюсь, Саш. Мне немного больше, чем пятнадцать лет, чтобы темной ночью закутываться в теплый клетчатый плед, смотреть на звезды и за чашкой горячей какавушки мечтать о НЕМ и о любви, как у Ромео и Джульетты, - со смешком проговорил Хейнцлих. - Думаю, что Джульетта не пила какао, - хохотнул Орловский, благодарный Марку за столь изящный выход. Потом сделал шаг к нему и, проводя ладонью по щеке, проговорил глухим от волнения голосом: - Я боюсь, Марк, но это не значит, что я не хочу постараться... построить отношения с тобой. - Орловский, я тебя боюсь... - со смешком выговорил Хейнцлих. А на вопросительно выгнутую бровь Саши, пояснил: - Ты такой пафосно-странный сегодня. Будешь мне такие статьи писать - уволю без выходного пособия. Хотя нет, переведу в колонку женских советов. - И тут же, заминая тему, сказал: - Ну, я так понимаю, что в клуб мы больше не вернемся? Орловский покачал головой. - Нет, что-то я отвык от этих субботних походов в ночные клубы. Давай возьмем такси. - А как же твои друзья? - А...- махнул рукой Саша. - Я позвоню Киру, хотя он наверняка и так все понял. - Тогда давай сделаем так. Ты стоишь и ждешь меня, параллельно позвонишь Киру. А я пока схожу за нашими вещами. Потом я провожу тебя, договорились? Сашка кивнул и, наблюдая за тем, как Марк снова скрывается за дверью клуба, набрал Беркутова. Перекинувшись парой слов и сославшись на то, что устал после работы, Орловский еще раз поздравил Кирилла с годовщиной и попрощался. На прощание Беркутов радостно прошептал в трубку: - Орловский, ну я надеюсь, что ты меня не подведешь? Давай, дерзай, не упусти первого приличного мужика в своей жизни, - и положил трубку прежде, чем Саша успел послать друга в пешее путешествие. Хотя, если подумать, ничего нового Беркутов в том путешествии для себя не найдет.