Держаться за воздух

Неторопливо прокручивая ленту в фейсбуке, куда не заглядывал, кажется, целую вечность, Киншев скучал. Ну не понимал он всех этих соцсетей, хотя и знал, что в современном мире популярность в интернете - хлеб для журналиста. Хотя, того же Орловского в сети не было, это Ростислав знал точно - в своем отношении к социальной активности они были очень похожи. А вот Беркутов был, и даже светился в друзьях у Александровой, через которую Киншев и вышел на него. Не то, чтобы ему была интересна жизнь своего однокурсника, скорее хотелось полюбопытничать - чем жили тут, в Новосибирске, его знакомые, пока он сначала развлекался, а потом ушел с головой в работу в Канаде. Страница Беркутова по большей части была заполнена новостями, связанными с работой, без излишних подробностей о личной жизни, хотя парочка фотографий с очередного отпуска присутствовала. Прокрутив мышку дальше, Ростислав собирался было закрыть страничку - ну в самом деле, что читать у журналиста регионального канала? - когда взгляд его зацепился за знакомую фигуру на одной из фотографий. Сначала Ростислав просто обратил внимание на то, что фото выделялось из общего ряда своим черно-белым фоном. Чисто из интереса навел на нее мышку и щелкнул кнопкой... И застыл в кресле. С черно-белого снимка куда-то вдаль, мимо него да и любых других зрителей, на мир смотрели грустные и отсутствующие глаза Орловского. Сам парень был в светлой майке с каким-то неясным принтом, на голове были надеты наушники. В руках у Саши была дымящаяся сигарета, а вот последняя деталь за которую уцепился глаз - то самое достопамятное кольцо. Киншеву захотелось протереть глаза, но он не стал, мысленно отмахнувшись от неясного чувства сожаления. А вот когда он решил рассмотреть неясные циферки в нижнем углу снимка, вот тогда в сердце и вцепилось что-то зубастое и ядовитое. Дата утверждала, что данное фото было снято не более четырех месяцев назад, вкупе с кольцом на пальце все это приводило к ужасной в своей отчаянной простоте мысли, что тогда, несколько лет назад, они оба были полными идиотами. Идиотами, которым было дано неоцененное ими счастье, и они сами, своими руками его разрушили. А теперь оба страдали от этого. Потянувшись к телефону, Ростислав за считанные мгновения набрал номер Александровой. - Ленка, адрес Орловского мне, прямо сейчас. В голосе с той стороны послышалось явное удивление: - С чего ты взял, что я знаю, где он живет? И что если бы знала, сказала бы? Дружба дружбой, но Сашка мне тоже друг. - Лена, просто скажи адрес, потом можешь говорить, что я тебя пытал, шантажировал и любые гадости, но сейчас мне нужно с ним увидеться. Пожалуйста… Александрова вздохнула, потом еще раз и помолчала некоторое время, видимо собираясь с мыслями. - Ладно, запоминай. И без глупостей, Киншев. *** - О, Беркутов, только не говори, что опять забыл ключи! - громко проворчал Сашка, подходя к двери. Звонок повторился, раздражая слух и Орловский, продолжая ворчать, распахнул дверь. И тут же едва сумел удержать лицо при виде нежданного гостя. - Киншев, какого черта ты здесь делаешь? - В гости пришел, - развел руками тот. - Впустишь? Сашка, на плечи которого тут же невесть откуда навалилась вселенская усталость и, вместо того, чтобы продолжать бессмысленный спор и упражнения в остротах, отошел в сторону, пропуская Ростислава. От него не укрылось выражение на лице того, вот только определения ему Орловский так и не смог подобрать - то ли привычное упорство, то ли грусть вперемешку с отчаянием. - Я гостей не ждал, Рос. И адреса своего тебе тоже не давал, - скрестив руки на груди и привалившись к стене прихожей, проговорил Саша. Не очень то вежливо было держать “гостя” у порога, но впускать его внутрь и вовсе не хотелось - не покидало ощущение, что это может стать ой какой большой ошибкой. - Я нашел, - уклончиво ответил Киншев. - Ты всегда проводишь свои встречи в прихожей, Орловский, или это только я удостоен данной проформы? - и Ростислав отзеркалив позу Саши, привалился к другой стене. - Жалко, что сидеть не на чем, но я не гордый могу и прямо на полу. Чай пить тоже здесь будем? - Ты думаешь, я хочу пить с тобой чай? Киншев, говори зачем пришел, у меня много работы, чтобы удостаивать кого-либо церемоний. - Я еще не решил, о чем именно и в каких словах нам нужно поговорить... - задумчиво протянул Ростислав. - Но поговорить нам необходимо. - Поговорить? Необходимо? - на губах Сашки появилась невеселая усмешка. - Кому из нас? - Обоим, Саша, обоим, - выдохнул с какой-то непонятной горечью в голосе Киншев. - Киншев, не парь мне мозги, говори уже - чего приперся? - Хм... Скажи мне, Саша, только честно. Как ты жил эти четыре года без... нас? Не скучал? - Бля, Киншев, - раздражено вскинулся Орловский, с которого мгновенно слетела усталость. - Ты не охуел ли, такие вопросы мне задавать? Кто Беркутову орал, что я блядь, и сплю не только с Хейнцлихом, но и с ними обоими за то, что они покрывают мои гулянки? Не ты ли? И не смей сейчас делать такие глаза, я все прекрасно слышал своими ушами - за телефоном надо следить, - добавил он, увидев как Ростислав округлил глаза. - И я еще должен скучать? А вот хуй тебе, Киншев, сам скучай. - Ну что я могу сказать? - развел руками Ростислав. - Эмм... Я был пьян и не понимал какую несу ересь? - и сделав печальное лицо, жалобно добавил: - Прости меня, Саш. Я тебя все еще люблю и позволь мне вернуться? От подобного выверта мозга Киншева Орловский аж задохнулся, а руки сами собой сжались в кулаки. Волна неконтролируемого бешенства накрыла с головой, одному черту известно, сколько усилий пришлось приложить Сашке, чтобы не наброситься на Киншева тут же. Вместо этого, яростно сверкая глазами, он прошипел: - Простить… Через четыре ебаных года вот так просто взять и простить… - слова его были еле различимы, а спираль из ярости, негодования закручивалась внутри все туже, чтобы в итоге найти выход в виде двух быстрых шагов. - Уговорил, - и в челюсть Киншева полетел кулак. От удара голова Ростислава дернулась вправо, он зашипел, но защищаться не стал, тем самым признавая за Орловским право на этот и последующие удары. Киншев понимал, что одним не отделается - Саше нужно было спустить пар. Понимал, еще только собираясь направиться сюда. И предположения его оказались верны. За первым ударом последовал второй, на этот раз в скулу, за вторым третий - в солнечное сплетение. Тут же вспомнилась сцена в ночном клубе, тогда Ростислав точно так же задохнулся от удара и согнулся пополам. - Простить? Саша ведь добрый мальчик, понимающий и всепрощающий… - снова удар, уже не прицельный из-за застилавшей глаза ярости, а оттого вышедший слабее предыдущих, но именно из-за него Киншев полетел на пол, утягивая Сашку за собой. Тот скоординировался моментально, навалившись сверху. - Или просто блядь, которой плевать, кого привечать, а? - еще удар. - Ненавижу, ненавижу тебя Киншев! За твою ебаную самоуверенность! Чертов прямолинейный танк! - кулак снова врезался в челюсть, проехался по губе, отчего из нее брызнула кровь. - Ненавижу… Киншев лежал молча, не пытаясь уворачиваться от ударов, или пробиваться сквозь волну ненависти, затопившей Орловского, он просто ждал. И мягко поглаживал ладонями бедра Саши, не обращая внимания на боль в разбитой губе и хлынувшую кровь, просто наслаждаясь забытыми ощущениями любимого тела. Сашка уже было занес кулак для еще одного удара, шипя очередное “Ненавижу”, как взгляд его впился в кровавое пятно на лице. И то ли это отрезвило его, а может то, что пришло осознание - все это время Киншев даже не пытался увернуться, - но усилием воли Орловскому удалось направить удар в паркет рядом с головой Ростислава. От глухого стука рядом с ухом, Ростислав лишь моргнул и тяжело вздохнул, понимая, что основное шоу окончено. Сейчас будет занавес и разборки за кулисами. Орловский так продолжал сидеть на нем, только выглядел очень усталым и обмякшим, словно ему передал свою эстафету Атлант. Саша закрыл глаза ладонями и глухо сказал: - Какая же ты с-сука, Киншев. Я четыре годы пытался вытравить тебя из себя. И только начало получаться, как ты опять ворвался в мою жизнь отравленным дротиком. Знаешь, - он вдруг убрал ладони от лица и положив их Росу на грудь, доверительным тоном проговорил: - Я когда-то думал, что меня смерть Андрея сломала. Но не-е-ет, она меня просто погнула, - в ответ на недоуменный взгляд Ростислава, Саша согласно кивнул головой: - Поверь мне, Киншев, мне есть с чем сравнивать. Так вот, смерть Андрея меня только погнула. Нехило конечно, но... А вот вся эта ситуация с тобой... выжгла изнутри. Я ведь и с Марком роман решил завести, чтобы доказать себе, что я жив, что я могу любить... Не вышло, - горько констатировал он. А затем, переведя взгляд на свои руки, зацепился им за блеск кольца. Он старательно свинтил золотой ободок и, держа его в кулаке, добавил: - Я, как идиот, готов тебе простить все... Я даже кольцо носил все эти годы... - увидев расползающиеся в счастливой улыбке губы Киншева, он со всей дури хлопнул кулаком с кольцом того по груди, в последний момент раскрывая ладонь, будто ставя клеймо. - Ненавижу тебя, с-с-сволочь! - встал и ушел на кухню. Вскоре он вернулся с мокрой тряпкой и, бросив ее встающему Киншеву в лицо, сухо сказал: - Вытри кровь и убирайся. Ростислав вытер губу, потом спросил: - Я умоюсь? - Иди, - Саша мотнул головой, показывая где ванна, - умывайся и сваливай. Где двери знаешь, провожать не буду. Ростислав вместо ответа кивнул и направился в ванную. Умываясь, посмотрел на себя в зеркало, недоверчиво хмыкая и удивляясь поведению Сашки, да и собственному заодно. Никогда раньше он не думал, что Саша, его милый, теплый, домашний Саша, будет вот так бить - резко, зло и натренированно. А он будет просто принимать все это, выслушивать бешеное “ненавижу” и последующую за ним исповедь. Такую же жестокую, как и удары. Кое-как умывшись и охладив лицо, он вышел обратно в прихожую и увидел стоящего там, вопреки своим словам, Орловского. - Ну, я пойду? - Иди. - Но я вернусь, ладно? - Я подумаю. - Саш… - Киншев, просто уйди сейчас. Я не хочу тебя видеть, хотя бы пару дней, - уже спокойно, словно и не было этой драки, проговорил Сашка. - Иначе либо опять сорвусь, либо стану участником классической сцены секса после ссоры. Не хочу. Ростислав поднял руки вверх, показывая, что все понял и развернувшись, ушел, захлопнув за собой дверь и оставив Орловского наедине с собственными мыслями. *** Орловский, сидя за своим рабочим столом и лениво перебирая какие-то документы, мыслями был далеко отсюда. Он пытался хоть как-то объединить весьма мудрые и правильные речи лучшего друга и собственные желания. Кирилл был прав, как ни крути - возобновление отношений с Киншевым не могло привести ни к чему хорошему. Слишком много между ними было обид и непонимания. С другой стороны, Сашка видел, что несмотря ни на что, Ростислав изменился. Он вел себя как прежде, все тот же самоуверенный мудак, как окрестил его Беркутов, но вместе с тем, в глазах было что-то другое. Более взрослое и серьезное, а все, что он демонстрировал самому Сашке - не более чем прежняя маска, чтобы людям было легче его понять. И этого другого Ростислава он и хотел узнать. Не вспомнить, не окунуться с головой в болото прежних проблем, а именно узнать заново когда-то безгранично любимого человека. Кивнув самому себе, Орловский решительно потянулся к своему сотовому и лишь пролистав пару десятков имен в записной книжке, осознал, что номера Киншева у него нет и быть не может. Старый уничтожил сам, в момент очередной истерики запустив телефон в стену, а новый ни у кого не узнавал. Пришлось, морщась, набирать сначала Ленку, которая тут же начала что-то щебетать в трубку, но после резкого недовольного рыка с его стороны огрызнулась сама, нажала отбой и скинула смс с номером. Решив не думать о том, насколько правильно поступает, Сашка лишь вздохнул, как перед прыжком в воду и нажал на зеленую кнопку. - Алло? - отозвался знакомый голос после третьего гудка. - Привет, Ростислав. Не отвлекаю? - спокойно поинтересовался Саша. Нужды представляться не было - человек на том конце узнал бы его в любом случае. - Привет, Саша. Нет, не отвлекаешь, - раскатисто отозвался Киншев. И тут же, видимо прикрыв трубку рукой, еле слышно шикнув кому-то: - Тише, иначе не куплю вам шоколад, - И тут же снова Орловскому: - Ты по какому делу звонишь? Не ожидал тебя... услышать. Хмыкнув в трубку на фразу про шоколад, который, судя по едва слышному детскому визгу, был обещан племянникам Киншева, Сашка продолжил разговор все тем же спокойным тоном. Он и чувствовал себя на редкость спокойно и миролюбиво, и где-то на задворках сознания пришла мысль, что вот сейчас он, кажется все делал вполне правильно. - Ну, например, хотел поинтересоваться твоим самочувствием. Я тебе ничего не сломал? - Уж не знаю, к счастью или к сожалению... - раздался ответный смешок, - но все в порядке. - Только сразу предупреждаю - не жди извинений. Хоть я и перегнул, но ты получил за дело. И… - тут Орловский замялся, не решаясь договаривать фразу, ради которой он, собственно, и звонил. - Извинений я и не ждал, в общем-то, - проговорил Киншев, а потом неприлично, по мнению Саши, промурлыкал ему в трубку: - А что это за такое таинственное “И”? Орловский, узнав этот тон, закатил глаза, еще раз вздохнул, надеясь, что этого не было слышно на другом конце, и все же договорил: - Ростислав, ну хоть в такие моменты научись обходиться без двусмысленного тона. Я всего лишь хотел пригласить тебя поужинать где-нибудь. Сегодня или завтра. - О майн готт, Саша. Как я могу обойтись без двусмысленностей? Особенно если ты приглашаешь меня на свидание? - Ужин еще не свидание, - отметил тот строго. - Все имеет обыкновение меняться, - голос Киншева приобрел сексуальную хрипотцу. - Но я согласен на ужин. Где и когда? - Сегодня в “Олимпии”, в восемь. Знаешь, где это? - Я еще не забыл родного города, - хохотнул Киншев. - Буду. - И, Рос… Начнешь отпускать пошлые шутки и намеки - уйду. Я не за этим приглашаю тебя на свидание. - Ага. Так все-таки это свидание, - раздался в трубке голос кота, наевшегося сметаны. - Тогда до свидания, Саша. Буду на пять минут раньше, - и в трубке коротко загудело. - И все же, Кир прав, ты мудак, Киншев, - проворчал Сашка, но не настолько злобно, насколько хотелось бы. Посмотрел на часы - до “свидания” оставалось еще шесть часов и что-то подсказывало Орловскому, что этого времени вряд ли хватит, чтобы подготовиться морально. *** Киншев минуты две смотрел на телефон в своей руке. Выделить одно основное чувство из мешанины других было затруднительно. Самыми главными среди всей этой мешанины были радость и, как ни странно, ощущение подвоха. Или вернее, какой-то шутки насмешницы-Судьбы. В голове царил хаос мыслей с подтекстом нереальности. Но упускать шанс встретиться с Орловским? Да еще когда он сам позвонил и предложил встретиться? Да уж, этим Ростислав, несмотря на всю свою внешнюю несерьезность во время разговора пренебрегать не собирался. Без пяти минут восемь Киншев, как и обещал, уже входил в “Олимпию”. Заняв столик в наиболее уютном, как ему показалось, углу, он попросил меню и уткнулся в него, стараясь как можно реже поглядывать на часы. Он помнил, что Сашка был человеком пунктуальным и ответственным - работа журналиста, постоянные встречи с занятыми людьми воспитывали это качества лучше чего-либо еще. Но именно сегодня, кажется, решил опоздать - стрелки показывали уже пятнадцать минут девятого. Ростислав уже начала думать о том, что приглашение на это “не свидание” было не более чем шуткой или местью со стороны Орловского, когда тот наконец, вошел в двери ресторана. Немного взъерошенный, то ли из-за того, что спешил, то ли потому, что рабочий день выдался бешеным, он приблизился к занятому Киншевым столику, и первым делом поздоровался: - Привет, извини за опоздание, пришлось кое-что в спешке доделывать. Давно ждешь? - и только после этого бросил сумку на стул и снял пальто. Под ним оказался строгий брючный костюм и белоснежная рубашка, правда, без галстука. - Привет. Нет. Как и обещал на пять минут раньше, - расплылся в улыбке Киншев. И добавил: - Я не стал заказывать, вдруг твой вкус поменялся? - В данный момент мой вкус распространяется на все, что можно есть, - поморщился Сашка, присаживаясь напротив Ростислава. - Ты к китайцам не ездил? - схохмил Ростислав. - Вот где едят все, что двигается. - Угу. А все что не двигается, двигают и жрут? - блеснул эрудицией Орловский. - Что-то типа того, - согласился Киншев. - Но кузнечики и всякая другая живность в пищу идет на ура. - Вижу, что ты-то точно был в Китае, - саркастично ответил Саша. - Ммм... Было дело, - уклончиво проговорил Ростислав. - Но я надеюсь, мы встретились разговаривать не о Китае? - А что, неплохое начало для разговора. По крайней мере, мы разговариваем уже пять минут, при этом не орем и не устраиваем сцен, - пожал плечами Сашка. - Кстати, много вопросов было о твоем макияже? - и многозначительно обвел рукой вокруг лица. - Если у кого-то и были вопросы, то они не решились мне их задать. - Хм, интересно… - протянул Орловский, собираясь сказать что-то еще, но именно в эту минуту к ним подошел официант. Не смотря в меню, Саша, по своему обыкновению заказал тушеные овощи, рыбу, какой-то салат, тоже овощной и бутылку красного сухого вина. - Вижу ты как был, так и остался вегетарианцем, - хмыкнул Ростислав, когда официант принял и его заказ на мясное рагу и салат, но без вина. В ответ на вопросительный взгляд Саши, Ростислав отмахнулся: - О, я думаю ты поделишься своим вином со мной? Кстати, я удивлен. Раньше ты его не пил. - Я раньше вообще не пил, если ты помнишь, - парировал Сашка. - И вегетарианцем никогда не был, просто не люблю мясо. - Да-да, ты вообще не пил. Кроме коньяка, конечно, - усмехнулся Ростислав. - О, не напоминай мне о крепком алкоголе в ближайшее время, - мучительно простонал тот, поморщившись. - Да и трудовые будни никто не отменял, моему начальнику вряд ли понравится, если я приду с похмелья. - Ну уж твой начальник тебя простит. По старой памяти, - не удержался от подколки Ростислав. - Мы расстались, если ты об этом. В противном случае, никакого ужина с тобой бы не было. Вместо ответа Ростислав поднял обе руки ладонями вверх, как бы признавая свою вину. Ругаться с Орловским не хотелось совершенно. Если честно, то Ростислав, несмотря на свою приобретенную внешнюю сдержанность, был в раздрае. Хотелось не вот этих посиделок за столиком на глазах у людей, а схватить Сашу в крепкие объятия и утащить куда-нибудь подальше от общества и назойливых взглядов. Совсем как дракон принцессу. Вот только дракон вырос, да и принцесса совершенно не была принцессой. Сашке, увидевшему странную, какую-то отрешенную задумчивость на лице Киншева, вдруг захотелось что-то сделать, сказать, накрыть его руку, лежащую поверх стола, своей, лишь бы стереть это выражение с его лица. И он уже было протянул руку, как приблизился официант с заказом. Момент был упущен и дальнейший ужин прошел в почти полной тишине, они лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами, стараясь избежать неприятных тем. - Ну, вот мы и поужинали, - опустошив свою тарелку с рагу и откинувшись на спинку стула, Ростислав держал в руках бокал с вином и любовался его игрой на свету. - Чем займемся потом? Саша, невольно скопировавший позу своего визави, в ответ лишь пожал плечами. Он и вправду не задумывался о том, что они будут делать после ужина, когда приглашал Киншева на это подобие свидания. Ростислав все так же вальяжно развалившись на стуле, задумался на некоторое время, которое они провели в тишине. А потом, выпрямляясь и, сделав глоток и поставив бокал на стол, предложил: - Если ты не сильно устал, можем погулять? - Не то, чтобы устал, но гулять в такую мерзкую погоду точно не хочется, - откликнулся Сашка. И через несколько секунд неожиданно даже для самого себя добавил: - Но мы могли бы пойти ко мне и выпить кофе. - Твое предложение мне нравится больше, - сдерживая улыбку, ответил Ростислав. - Если моей челюсти не будет грозить очередная правка, то я очень даже согласен. - Не будет. Подраться мы и потом можем, не хотелось бы портить столь неплохой вечер, - сообщил Орловский и поднялся со своего места. - Пойдем? - Обязательно, - оставляя плату за ужин на столе, поднялся со своего места и Киншев. Шутливо указав рукой на дверь, он произнес: - Только после вас, сэр. Сашка в ответ лишь закатил глаза, после чего посмотрел в счет. Убедившись, что Киншев все же включил благородного рыцаря и оплатил его полностью, мрачно хмыкнул, положил свою половину, а лишнее вернул ему. - Даже не думай возражать. Поругаемся. - Ни за что, - без возражений Ростислав забрал протянутые ему деньги и положил их в портмоне. - У нас будет куча других причин, но не эта точно. До дома Орловского было решено дойти пешком, благо тот находился всего в паре кварталов от “Олимпии”. Да и погода оказалось не настолько противной - под ногами лежал свежевыпавший снег, ветер поутих, вопреки обыкновению не бил в лицо холодным воздухом. Прогулка оказалась довольно приятной, учитывая, что они оба решили продолжить начатую в ресторане линию, и не касались опасных тем. Правда, когда они вошли в квартиру Саши, Ростислав не удержался от очередной подколки. - Надеюсь, что кофе мы будем пить не в прихожей. - Только в том случае, если тебе здесь понравилось. Потому что лично я уже почти мечтаю о своем диване. - Не буду возражать, - развеселился Киншев. - Мне бы тоже хотелось познакомиться с твоей квартирой дальше прихожей. И думаю, что я бы тоже не отказался... от дивана. - Тогда раздевайся и проходи. Я пока приготовлю обещанный кофе, - и скрылся в кухне, оставив Киншева самому разбираться в географии квартиры. - Занятно, - проговорил себе под нос Ростислав и пошел изучать жилище Орловского. Нужно же изучить привычки бывшего и, чем черт не шутит? будущего любовника. Квартира оказалась довольно большой, в отличие от той, где они когда-то жили вместе. Дверь справа, судя по всему, вела в комнату, куда Киншев все таки не решился заглянуть, гостиная же располагалась слева. Она была выполнена в теплых кофейно-бежевых тонах, и центральное ее место занимал приличных размеров и очень удобный с виду диван. У окна, занавешенного тяжелыми шторами стоял стол с ноутбуком и сваленными на него бумагами, рядом с ним - шкаф с книгами по журналистике и почему-то по рекламе и PR-менеджменту. Если честно говорить, то при разглядывании всего этого у Ростислава создалось полное впечатление того, что квартира хоть и обжита, но используется лишь как место ночевки и комфортной работы. Не было в ней того уюта, что присуще любимому хозяином месту. Даже та квартирка, в которой они раньше жили, хоть и была захламлена по самое не могу их вещами и учебниками, была в разы уютнее и теплее, чем это... место обитания. Да, вот так на взгляд Киншева, было правильнее выразиться. - Ты же собирался занять диван? - отвлек его от размышлений Саша, протягивающий чашку. - Твой кофе. - Спасибо, - принимая чашку, ответил Ростислав. - Я решил немного осмотреться, надеюсь, ты не против? - Не против. Только у меня нет ничего интересного, чаще всего я здесь либо сплю, либо работаю. - Я так и подумал. Твое место обитания слишком красноречивое, - согласился с ним Ростислав, все-таки присаживаясь на диван. На деле тот оказался таким же удобным, каким и выглядел. Ростислав даже поерзал немного, пытаясь найти позу поудобней. Сашка хмыкнул, заметив его движение и сделал глоток, после чего отставил чашку на небольшой стеклянный столик. Снова, на этот раз внимательно посмотрел на Ростислава и зачем-то сказал: - Если честно, я не знаю, почему пригласил тебя сюда, - голос его был усталым, отчего сразу стало понятно, что все сегодняшнее спокойствие не далось ему легко. Слишком много произошло между ними, чтобы просто так абстрагироваться от прошлого. - И о чем разговаривать тоже не знаю. - Давай просто помолчим, - пожал плечами Ростислав. - Тоже выход. - Да, - согласился Саша. И как ни странно для обоих, тишина, воцарившаяся после его согласия, совершенно не напрягала обоих. Можно было без всяких сомнений назвать ее уютной. На взгляд Ростислава, было довольно замечательно сидеть вот так, молча, на диване, пить кофе и разглядывать повзрослевшего любовника. Темные тени под серыми глазами, сеть мелких морщинок от углов все тех же глаз, и одна вертикальная еле заметная полоска на лбу, между бровей. Видимо, Орловскому слишком часто приходилось хмуриться. Ростислав даже почувствовал прилив необычайной нежности к сидящему почти рядом с ним Саше. Так и хотелось поднять руку и провести по этой вертикальной линии подушечками пальцев, чтобы касанием руки просто стереть ее. Но вместо него первое действие сделал сам Сашка. Взяв было чашку со столика, он снова отставил ее, свел брови, словно пытался решить что-то для себя, после чего привстал со своего места и наклонился к Ростиславу, чтобы в следующий момент поцеловать. Как-то осторожно, словно сомневался, он коснулся своими губами чужих и замер на несколько мгновений, прежде чем вцепиться пальцами в темные волосы. А вот Ростислав после такого его действия раздумывать долго не стал. Раскрывая рот для чужого языка, он тут же обнял ладонями бока Орловского и плавно потянул его на себя. Тот послушно скользнул внутрь горячего рта и свободной рукой оперся о спинку дивана, чтобы не свалиться прямо на Киншева. Пропустив гладкие пряди сквозь пальцы, он провел ими по шее, вдоль ворота кашемирового свитера, чуть проник под него и погладил ключицы. Было в этом что-то правильное и неправильное одновременно, словно Сашка сознательно нарушает данное самому себе обещание не форсировать события. Но, видит Бог, как же хотелось вот так, без всяких сентенций просто прикасаться, после стольких лет… - Сумасшествие какое-то… - чуть отстранившись, выдохнул он. - Скорее, легкая форма маниакальной одержимости, - согласился Ростислав, пытаясь успокоиться, уткнувшись любом в плечо Саши и не выпуская его из объятий. Тот менять дислокацию не собирался, лишь уперся коленом в диван, рядом с бедром Киншева, и спросил тихо: - Думаешь? - Знаю.