Держаться за воздух

Сашка не знал, сколько они так просидели, уткнувшись друг в друга. Шевелиться не хотелось, говорить что-либо тоже, чтобы не разрушать хрупкий момент мира, который всегда был редкостью между ними. Первым зашевелился Ростислав, проведя ладонями вдоль тела Орловского, потянулся было к пуговицам на его рубашке, но тут же отдернул руки и оторвал голову от чужого плеча, чтобы посмотреть в серые глаза: - Самонадеянно думать о сексе на первом свидании, да? - спросил Ростислав после длинной паузы. - Самонадеянно, - кивнул Сашка, чуть улыбнувшись. В этом был весь Киншев, умеющий феерично портить вот такие моменты несвоевременными фразами и действиями. Но злиться не хотелось совсем. Вместо этого он лишь аккуратно отстранил от себя ладони Ростислава и сел обратно на свое место. - Кофе совсем остыл. Сварить еще? - На твое усмотрение, - пожал плечами Ростислав. - Я бы не отказался от еще одной чашечки. Кстати, может, я пойду с тобой на кухню? Орловский кивнул в ответ и поднялся. Кухня была выполнена в таком же, весьма минималистском стиле, как и гостиная, только выглядела более обжитой и уютной из-за различных мелочей, вроде магнитов на холодильнике, разнообразных чашек, ни одна из которых не была похожа на другую и разноцветных полотенец для рук. Поставив турку с кофе на плиту, Сашка открыл окно, по старой привычке уселся на подоконник и собирался закурить, но сначала посмотрел на Киншева: - Не против, если я?.. - и кивнул на зажатую между пальцами сигарету. - Да дыми, пожалуйста, - вежливо отозвался Киншев. У Саши аж скулы свело от этого тона. А Ростислав даже не обратил внимания, разглядывая окружающую обстановку. - Везде был? - поинтересовался, кивнув на дверцу холодильника, утыканную магнитами. - Где-то был, какие-то Кир с Максом привезли, некоторые от Марка. Он часто по всяким командировкам мотается, - откликнулся Орловский, выпуская в окно струю дыма. - Ясно. Могу тоже внести свою лепту, - хмыкнул Ростислав. - Попрошу моего Дани поделиться парочкой магнитиков. Орловский едва сумел не подавиться дымом, но злой взгляд на Киншева все же бросил. От благостного настроения не осталось и следа. Нервным движением он затушил сигарету и прошипел сквозь зубы: - Дани, значит… Красивое имя, Киншев. Определенно оригинальнее чем мое. - Так Канада же, - с простодушным видом развел руками тот. Резким движением выключив горелку под кофе, Сашка подавил желание выплеснуть его на Киншева, приложил руку ко лбу и покачал головой в нервном жесте: - Ну да, разрываться между мальчиком из Канады и бывшим любовником из России не так уж сложно, не правда ли? - Эмм, а в чем должна быть трудность? - недоуменно заморгал Киншев, совершенно не понимая, с чего вдруг так завелся Орловский. - То есть, по-твоему, все нормально? Имея своего Дани, с мечтательным видом болтая с ним по телефону, думая о нем, надеяться на секс со мной? Да ладно, плевать на секс, я тоже не монах… Но надеяться на возобновление отношений, когда у тебя есть твой Дани? Киншев, ты не охуел? Ни с кем меня не перепутал? - Так, Орловский, похоже я чего-то не понимаю. С чего ты так разошелся-то? Какое Дани имеет отношение к нашему, пока еще гипотетическому, сексу? - Уже никакого, Киншев, собирайся и уходи, - сжав руки в кулаки, выдохнул Сашка, из последних сил держа лицо. - К семье, к Дани, или с кем ты там еще в своей Канаде спишь, а меня оставь в покое, окей? - Орловский, это вот сейчас что? Ревность? К Дани? - до Ростислава наконец, дошла ирония ситуации. Он был уверен, что Саша в курсе его семейной ситуации, но видимо ошибался. Так что он ухмыльнулся и подняв руки вверх, в который раз за день уже интересно, и добавил, пока Орловский, кипя от гнева, подыскивал слова: - Саша, успокойся. Дани мне не любовник, это однозначно. И вообще, сейчас ты мне подал отличную идею для следующего свидания. Я познакомлю вас с Дани. А сейчас мне и правда пора, - тут же добавил он, почувствовав вибрацию телефона в кармане. Киншев во избежание заранее поставил его на беззвучный режим, чтобы не отвлекаться на свидании. - Да пошел ты… - отозвался Орловский, впрочем уже не столь злобно. Что-то в словах Ростислава заставило его поверить ему. То ли тон, с которым не говорят о реальных любовниках, то ли уверенность и полуулыбка на губах, словно Саша и вправду сморозил какую-то глупость. Уже выходя за дверь, Киншев обернулся и сказал: - Кстати, Орловский, свидание все равно будет. Нам ведь еще о многом надо поговорить. И да, ты очень сексуален, когда злишься, - и со смехом увернулся от брошенного в него Орловским тапка. Спустившись на несколько ступенек вниз, Ростислав поднял тапок, прижал его к груди и, фальшиво всхлипнув, патетично воскликнул: - О, мой прелестный принц, я буду хранить этот подарок как знак вашего расположения ко мне. - Киншев, клоун ты. И я еще подумаю, стоит ли идти с тобой на следующее свидание, - деловито возразил Саша и захлопнул дверь. *** Второе свидание с Орловским, если его можно таковым назвать, состоялось немного раньше, чем планировалось. И вышло совсем не таким, каким могло бы быть, не случись нечаянного столкновения Киншева с Кириллом Беркутовым. Они встретились в одном из ТЦ в центре, куда Ростислав направился за подарком для сына и несколькими мелочами для грядущей свадьбы брата, за которыми его послала Маргарита. Едва завидев его, Кирилл сердито прищурился и собрался было обогнуть по как можно большой дуге, во избежание, так сказать. Но был остановлен голосом Киншева: - Привет, Беркутов, надеюсь прямо сейчас в драку не полезешь? - А есть за что? Или соскучился по моему кулаку? - огрызнулся тот тихо. - Да просто у тебя всегда на меня реакция была неадекватная, - сдерживая улыбку, проговорил Ростислав. - Как дела? Как в жизни устроился? - Уж явно не твоими молитвами. И не думай, что мне интересно, как поживаешь ты. Разве что могу пожелать как можно скорее вернуться… где уж ты там торчал все это время? - Какой ты необщительный. - Какой есть, мне с тобой говорить не о чем. Разве что могу посоветовать держаться подальше от Орловского, но когда бы ты слушал умных людей. - К умным ты, ничтоже сумняшеся себя причисляешь, Беркутов? Слишком оптимистично на мой взгляд. - По крайней мере, мне хватает ума не приходить мириться, - Кирилл согнул пальцы, демонстрируя кавычки, - со своим парнем в состоянии, близком к белочке. И уж точно хватает ума не называть все того же парня… как ты там его назвал, напомни? Дешевой блядью, которая бежит к каждому, кто его пригреет? - Беркутов говорил тихо, но зло, хотя кровь уже закипала от одного воспоминания. - Ты вот пригрел, верно? - За то что было тогда, я уже и извинился и в челюсть получил, - Ростислав неосознанно погладил ладонью упомянутое место. - И по-моему это больше наше с Орловским дело. Кстати, от тебя за эти слова я тоже уже получил, сполна. - А за то, что потом было, тоже извинился? - сказал, как выплюнул, Кир. - Сашка часом не рассказал о своих закидонах и депре, пока ты в своей Канаде развлекался? - Упомянул, - Внезапно Киншев сделал пару шагов, оказавшись очень близко к Беркутову. Кирилл с трудом подавил в себе желания сделать шаг назад, и врезать Кину немедленно. А Ростислав не обращая внимания на сжимающиеся в кулак пальцы Беркутова, вдруг проникновенно и немного просяще произнес: - Знаешь, Кирилл, я готов вытерпеть твое желание набить мне морду еще раз, но... Расскажи мне, что было с Сашей? Он обмолвился, теперь ты… Кирилл вдруг резко выдохнул, на несколько секунд закрыл глаза, видимо досчитал до десяти и, разжав таки кулак, ответил тихо, но четко: - Что было? Ты знаешь его, Киншев. Знаешь, что с ним делает одиночество и потрясения в личной жизни. Два раза иглу из его вены выдергивал, вот что было. Папаша тогда как раз ему квартиру только купил, оказал, блять, услугу. - Твою м-мать, - очень эмоционально выругался Ростислав, прикрывая глаза и запрокидывая голову. Выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, он опустил голову и, прямо глядя в глаза Беркутова, сказал: - Спасибо, Кирилл. За мной должок. Встретимся как-нибудь в спортзале? Дождавшись сдержанного кивка Кирилла, играющего желваками, Ростислав продолжил: - А насчет нас с Орловским... Если все получится, а я на это надеюсь... Я не могу не пытаться, Кирилл. Я без него не могу. И эти годы, проведенные порознь эту аксиому лишь доказали лишний раз. Так что прости, но добиваться его возвращения ко мне я буду. Несмотря ни на что. Беркутов в ответ еще раз кивнул. Он уже успел успокоиться, выплеснув на виновника то, что терзало его самого несколько лет. - Знаю, Киншев. И про то, как он любит тебя, тоже знаю. Но запомни: сделаешь ему больно еще раз - убью. Ростиславу пришлось повторить его излюбленный в последнее время жест - поднять ладони вверх и коротко кивнуть, соглашаясь со словами Кирилла. Но тот уже почти не смотрел на него - лишь кивнул в знак прощания и пошел прочь, оставив Киншева наедине со своими мыслями. А мыслей в его голове было много, вот только ни одна из них не задерживалась надолго, все крутились вокруг неконтролируемой злости на Орловского, на его поступок. Про поручение матери было забыто вмиг, равно как и про подарок для Дани. Киншев достал из кармана телефон, посмотрел на время и, набрав номер Сашки, коротко поинтересовался, когда тот поднял трубку: - Ты дома? Получив утвердительный ответ, Ростислав тут же нажал на отбой. Каким образом уже через несколько минут он звонил в дверь Орловского, Ростислав и сам не понял. Но бедный звонок еле выдержал его экспрессивный напор. - Да, Господи, что? - резко открыл дверь взвинченный непрекращающимся звоном Саша. И тут же чуть не задохнулся когда разозленный Киншев одной ладонью сжал его горло, заодно всем телом втиснув его в стенку прихожей. - Какого черта? - просипел недоумевающий Сашка. - Орловский, ты мои слова насчет наркоты помнишь? - обманчиво мягко проговорил Ростислав. - О чем ты..? - перед глазами от недостатка кислорода плясали звездочки и парень вцепился в руку бывшего любовника, пытаясь разжать пальцы. - Пусти, задушишь… - Все о том же, Сашенька, все о том же... Помнишь наш разговор лет так восемь назад? О том, что если кое-кто, не дай бог, даже просто задумается о наркоте, то ему будет плохо? И что я узнаю? То ли до Орловского дошло, что отпираться бесполезно и Киншев все знает из первых, так сказать, уст, то ли недостаток кислорода напрочь отшибал любую сообразительность вместе со страхом, но вместо хоть каких-то оправданий, он выплюнул: - Да пошел ты, Киншев… - Пойду, - согласно кивнул Ростислав. - Вот куда я тебе обещал несколько лет назад, вот туда и пойду... Прямо сейчас и пойду, - с этими словами Ростислав отпустил Сашино горло и перехватил его за грудки. В результате короткой борьбы Сашка оказался прижат спиной к груди Киншева, к тому же с заломленными руками. Он дернулся, стараясь освободиться, но это было бесполезно - когда Киншев злился, он превращался в машину для убийства, а сейчас он был просто в ярости. - Киншев… Не смей… - прошипел Орловский, дергаясь еще раз и пытаясь вывернуться. - Пусти… - Еще как посмею, Саша... - мягко прошептал ему Ростислав. Орловский зашипел от бессилия и уткнулся головой в стену. Он прекрасно понимал, что тот собирается сделать. То давнее обещание Сашка помнил, вот только не думал, что Киншев осмелится хоть когда-нибудь вот так, как сейчас, не церемониться с ним, стягивая штаны и заворачивая футболку, зубами с силой впиваясь в его загривок, чтобы помнилось дольше. Хотя, этот день он и так запомнит надолго. Резко стало страшно, когда он понял, что все это уже далеко не шутки. Страшнее было ожидание боли, чем сама боль потом, когда Киншев начал выполнять обещанное. Завернув его руки посильнее, чтобы тот прогнулся, он сплюнул на пальцы, повозился и Сашу обожгло болью. Не такой сильной, как он ожидал, но приличной. Орловский зашипел сквозь зубы, а Киншев, медленно войдя до конца и прижавшись к нему всем телом, замер. Ощущения, словно тебя разрывают изнутри, нельзя было назвать приятными, но к ужасу самого Орловского, сквозь боль пробивалось и другое чувство. Возбуждение и ощущение правильности, словно давно искомые кусочки пазла нашлись и органично влились к общую картину, придав ей завершающие штрихи. Сашка лишь сильно стиснул зубы, чтобы не застонать от осознания этого. Самое страшное во всей этой ситуации было то, что он знал - простит. Он простит Кина за эту выходку, потому что все это время сходил с ума по нему, скучал и продолжал любить.От осознания нахлынувших чувств заднице легче не стало. Поэтому при очередном сильно толчке Саша все же не смог удержаться от болезненного стона-вскрика и заодно почувствовал спиной, что Киншев вдруг стал нежнее. Ростислава и впрямь отпустило сразу после не сдержанного, явно болезненного стона, пусть и подкрашенного возбуждением. Но остановиться на полдороге был не в силах. Слишком давно не испытывал этого ощущения возвращения домой. К тому же оргазм, несмотря ни на что, уже начинал подступать, начиная омывать его мягкими нарастающими волнами. И только кончив, Ростислав застыл, продолжая прижиматься к Саше, а потом тихо шепнул: - Прости меня...- но отпускать того не собирался, только освободил одну руку того. - Сука... - зло прошипел Орловский, не успевший кончить, в отличие от Киншева. Обхватив ладонью собственный член и снова уткнувшись лбом в стену, он сделал несколько резких движений, и, еле слышно застонав от нахлынувшего оргазма, повел плечами: - Киншев, животное, отпусти меня. - Не могу, - грустно хохотнул тот. - Я за тебя держусь. - За член свой подержись лучше, - отозвался Сашка, снова дернувшись, на этот раз успешно, и, развернувшись, оттолкнул от себя Ростислава. Опершись спиной о стену, он бессильно сполз по ней на пол, тут же зашипел от боли и выматерился. Прикрыл глаза, осознавая, что в голове не осталось ни одной связной мысли. По-хорошему, дать бы сейчас Киншеву в морду и спустить с лестницы, но и на это сил не было. - Саш… - позвал тот голосом, в котором были слышны непонятные и уж точно не вяжущиеся с произошедшим нотки. - О, только давай без соплей и этих бабских извинений. Я не тринадцатилетняя девственница и не стыдливая монахиня, - махнул рукой тот. - Принеси лучше выпить чего-нибудь. - А что и где у тебя есть? - поинтересовался Ростислав. - В гостиной, шкаф в углу напротив окна. Через несколько минут Ростислав возвратился с бутылкой виски и протянул ее хозяину квартиры. Тот, едва открыв бутылку, сделал два глотка и поставил рядом с собой, снова откинулся на стену, согнув ноги в коленях. Через несколько секунд, пару раз глубоко вздохнув, посмотрел на Ростислава: - Знаешь, Киншев, нормальные люди сначала разговаривают и только потом трахаются. - Когда мы были нормальными? - тут же среагировал Ростислав, потянувшийся за бутылкой с виски. - Слушай, Киншев, ты когда успел поумнеть? - даже удивленно спросил Саша, повернув голову в его сторону и глядя прищуренными глазами на того. - Пришлось, - коротко ответил Ростислав, салютуя Саше бутылкой и делая большой глоток. - Забавно. Жаль, мозги отключил, когда решил меня изнасиловать, - сказано это было просто, без каких-либо претензий. - Беркутов убьет тебя, если узнает. - Обещания надо выполнять, - устало проговорил Ростислав, откидывая голову назад, опираясь затылком о стену. - О, - только и выдал Орловский. Он попытался пошевелиться, но нижнюю часть тела тут же прострелило болью и, в очередной раз за этот день зашипев, оставил попытки. Молчали они долго, прежде чем Сашка снова заговорил тихим, спокойным голосом: - Я ждал тебя тогда, Киншев. Метался по кировской квартире, ненавидел тебя, себя, всю эту гребаную вселенную, глотал успокоительные, которыми меня Кир с Максом отпаивали. И ждал, когда ты придешь. Сам готов был сорваться к тебе, просить прощения за весь тот скандал, что произошел, да хоть в ногах валяться, лишь бы снова с тобой быть. А потом ты пришел. Я мог бы даже не узнать об этом, если бы не твой чертов телефон. Ростислав молча сделал еще один глоток, не собираясь прерывать Орловского. Он и так понимал, что уже успел испортить все, что мог. - Я отошел тогда. Не сразу, не безболезненно, но отошел. Рядом был Кир, который выдергивал меня из состояния овоща, Макс, с его психотерапией. Каждый день меня “лечил” часа три подряд. В какой то момент я на его голос даже реагировать переставал, - усмехнулся Сашка. - А потом отец купил мне эту квартиру. Решил заботу о старшеньком проявить, грехи старые замолить. Тогда все и началось по новой. Как только вошел в дверь, сразу это место возненавидел. Вспомнил, как мы мечтали о том дне, когда закончим университет, пойдем работать и сами, своими силами купим себе квартиру побольше, собаку заведем. Да хоть дрессированных тараканов, главное с тобой. А в итоге оказался один в большой пустой квартире, - появившаяся было улыбка вмиг слетела с лица, а голос стал еще ниже, словно он пытался проглотить вставший в горле ком. Киншев не нашел в себе сил что-то сказать, да и не чувствовал это уместным. Он только протянул руку и накрыл ею Сашину ладонь, сжав ее в несильной ласке. Однако, тот сразу же выдернул ее. - Пошел ты на хуй со своей жалостью, Киншев, - вышло не так чтобы зло, скорее просто сердито. - Лучше вон, Беркутова пожалей, который два раза меня с этой дрянью в руке заставал. До сих пор не знаю, как он умудрялся приходить вовремя, то ли ждал от меня чего-то подобного, то ли просто жопой чуял, что что-то не так. Догадываешься, каково это, лучшего друга два раза почти с иглой в вене увидеть? - ответа от Киншева Сашка ждать не стал, знал, что тот кивнет. - А я вот не догадывался. - О чем не догадывался? - вопрос получился хриплым. - Была еще одна доза, Ростислав. И даже не спрашивай, где и как доставал эту дрянь. Я хоть и без стажа, но все же бывший наркоман, знаю где взять, когда приспичит, - снова простой тон, словно Орловский говорил о погоде. - Я пару часов вот в этом самом коридоре просидел, с чертовым шприцем. В голове ты, перед глазами тоже ты, больно так, будто тебя на части рвет. И я прекрасно помнил, что вот сейчас, еще немного, только иголку в вену загнать, на поршень надавить и станет хорошо, на несколько часов как минимум. Уже ширнулся почти, и вдруг вспомнил, как со мной носилась мачеха, еще там, в Москве. Как Максим забивал на свою кандидатскую, или что он там еще писал, и сидел со мной, вправляя мозги. О Беркутове вспомнил, - Сашка вдруг засмеялся, все так же тихо, но отчаянно. - О том, что если я сейчас это сделаю, если отравлюсь этой гадостью, Кир тебе не простит. Найдет хоть в Канаде, хоть в Антарктиде, и просто убьет, а потом сядет и даже не пожалеет. И когда я вот это понял, что мне не тебя, а его жалко, и Максима, который из-за моей дури один останется… Вот тогда и отпустило. Перебил, правда, все, что можно было разбить в доме, да нажрался так, что блевал сутки. А через два дня, когда передвигаться на своих двоих смог, пошел к Марку и попросил у него занять меня чем-нибудь. Он молодец, спрашивать ничего не стал, вместо этого свалил на меня работы столько, что я месяцами ночевал в своем кабинете. А когда снова накатывало, шел в спортивный зал, до крови руки сбивал, зато о наркотиках больше не подумал ни разу. Вот и вся история, Киншев. Стало легче? - Нет, не стало. Как ни странно, но меня от почти похожей истории спасло появление Дани. Я вас познакомлю скоро. Вы друг другу понравитесь, это точно, - после минутной паузы ответил Ростислав, играясь с бутылкой, задумчиво перекидывая ее из руки в руку. С минуту понаблюдав за этим зрелищем, Сашка устало вздохнул и сказал: - Киншев, отдай мне мою бутылку и вали домой, а? - Напиваться в одиночестве верный путь к алкоголизму, Орловский. К тому же... Тебе что, для меня виски жаль? - невесело хмыкнул Ростислав. - Во-первых, я думаю, повод напиться у меня точно есть, - ответил тот и, словно в доказательство своих слов, встал, тут же застонав от резкого движения. - И во-вторых, Киншев, я твою рожу на сегодня видеть больше не хочу. Ростислав вычленил главное слово "сегодня" и еле заметно улыбнулся. К тому же в кармане завибрировал телефон и он сразу вспомнил о матери и Дани. - Ладно, Саша, уговорил, - Киншев поднялся с места и, отдав бутылку Орловскому, скользнул ладонью по его волосам. - Я вернусь. - Не надо, - оттолкнул его руку Сашка, и этот жест лучше других слов или действий дал понять Киншеву, что тот чувствовал на самом деле в данный момент. - Многовато прикосновений для одного вечера. - Да, действительно, - с сожалением проговорил Ростислав, оглядывая истерзанный вид Орловского и виновато закусывая губу. - Иди уже домой, Ростислав. Утомил. - Ушел, - проговорил тот. И добавил, перед тем как закрыть дверь: - Прости.