***
Очнулся Алистер первым. Надо признать, оказаться одним из двух выживших в мясорубке, где погибли… он стиснул зубы, постаравшись не пропустить наружу рвавшийся из груди болезненный стон. Да, близкие люди погибли, но времени рыдать, забившись в какую-то тёмную норку на краю Ферелдена, просто не нашлось. Впереди ждал Мор… Именно этот момент выбрал Иан, чтобы очнуться и подойти. От его вежливо-прохладного тона хотелось блевать. Алистер не мог не вспоминать, что также маг говорил и… Ещё при знакомстве Страж поразился тому, насколько Иан сведущ в правилах этикета. Не с ним, разумеется, но с Кайланом и, особенно, Логейном, маг говорил так, точно они все застряли на некоем скучнейшем приёме во дворце. Предельно вежливо, как умели все маги, он ранее разговаривал с приятной, улыбчивой женщиной (старушкой её назвал бы разве что самоубийца) Винн и ведьмами Коркари. Отстранённым засранцем Иан был разве что с ним, Алистером, да Дунканом. Впрочем, после посвящения его отношение к Старшему Стражу изменилось. Признавать не хотелось, но Дункану Ал даже завидовал: единственным, кого маг ни во что не ставил, оставался он сам… Главное, с чего вдруг произошли такие перемены? Обычно после демонстраций безжалостности, похожих на ту, что продемонстрировал Дункан, новички начинали кричать, не пожелав даже разобраться в причинах, плакали, умоляли их пощадить – Алистер видел несколько таких, уже даже почти привык. Но маг поступил иначе: он посмотрел на Дункана пару секунд, потом выдохнул и протянул руку за Чашей. Отчего-то Алу показалось, что в его глазах мелькнуло какое-то обещание. Но потом Иан упал замертво и навеки стал ему братом. И инцидент забылся сам собой. А позже, последовав вслед за Дунканом на совет, он и подавно не мог увидеть ледяного, почти мёртвого взгляда, которым одарил Стража Иан. И даже много после, замерев перед лачугой ведьм, убитый горем Алистер так и не понял: маг о произошедшем не жалел, не был удивлён. Любой бы понял, кроме наивного, разбитого Стража, оставшегося практически наедине с самоубийственным планом. Алистер никак не мог взять себя в руки, почти впал в истерику, когда Флемет предложила им взять с собой свою дочь, Морриган. Иан же был спокоен. Ал отказывался признавать в нём того самого парня, который во время битвы у башни Ишала рвался вперёд, охваченный азартом боя, поведя за собой других, заставив их всех сражаться, не обратив внимания на ранения, и со страшным чудовищем, и позже. Маг не желал сдаваться, но сейчас… весь его огонь куда-то ушёл, оставив после себя рациональное и спокойное существо, напрочь лишённое эмоций. Это пугало ровно до того момента, как Иан открыл рот и начал планомерно доказывать, что эмоциональность и умение уколоть побольнее – никак не связанные понятия.***
Алистер был прекрасным солдатом, но не командиром. Гораздо проще ему было выполнять приказы, чем отдавать. Даже призрачная возможность этого вызывала ужас. Страж не был трусом, как предположила ещё одна язва, надолго застрявшая в его жизни – Морриган. Нет, дело было вовсе не в этом. Алистер просто знал, что не справится сам, как бы ни хотел, как бы ни пытался. Это просто не его. Он – хороший солдат. И, впервые заглянув в глаза прибившегося к их небольшому отряду мабари, спасённого Ианом, он понял, что тот тоже хороший солдат. Маг же скривился, словно разом заныли все зубы, Морриган согласно сморщила носик. Алистеру не могло нравиться, как быстро эти двое спелись. Аргон был звериной версией Алистера практически во всём: также предан этому ублюдочному магу, также желал получить его одобрение и, особенно, недолюбливал ведьму, очаровавшую Иана. Страж практически мстительно аплодировал обслюнявившему её псу: нечего лезть с поцелуями к едва пережившему страшный бой магу. Тот, правда, казалось, тоже заметил сходство. И спихнул пса на Алистера. Не самое приятное ощущение. Но как невозможно было долго злиться на Иана, так нельзя было не замечать, как откуда ни возьмись появлялись вкусняшки для Аргона, а Алистер ещё ни разу не просыпался от ночной прохлады, будто на одеяло кто-то наложил заклятье несбрасываемости. Как бы Иан ни ворчал, своих спутников он оберегал. Морриган тоже не жаловалась на недостаток внимания, с ней маг становился особенно простым, иногда даже смеялся, хоть и не сбрасывал маску отмороженного истукана. Что бы к ней Иан и чувствовал, но пока, не опуская взгляда, мог говорить Алу в глаза, что ведьме он не верит, всё было в порядке. Как-то раз, разоткровенничавшись, маг, пасмурно вздохнув, понадеялся, что его головная боль ограничится ими тремя, их лагерь и так видно едва ли не из соседнего леса. Иан, должно быть, и представить не мог, как хорошо у него развита интуиция. И наверняка ворчал каждый раз лишь для проформы, в конце концов, не мог же он быть настолько нелюдимым и гостеприимным одновременно! Впрочем, как подозревал Алистер, мага больше волновали не спутники, а сны о грядущем. Он успел уже настолько привыкнуть ко всем этим кошмарам, что даже не дёргался, просыпаясь, но для Иана всё было в новинку. Пусть он и хорохорился, презрительно кривил губы, утверждая, что ничего нового не увидел, Алистер заметил панический ужас, который во время их тихого диалога у костра успокаивался непозволительно медленно. Страж даже брови свёл, не поняв, почему же Иан так и не расслабился. Откуда ему было знать мысли того, кого пока ещё несмело называл соратником. А Иан, отводя взгляд, так и не смог произнести то, что его начинало глодать. Не только потому, что правда иногда подтачивала силы, но и потому, что Алистер был не виноват в чужих сомнениях. А маг сомневался. Сомневался в том, что они смогут. А даже если и смогут, то выживут ли? Ответа Иан знать не хотел. Ему было вполне достаточно того, что во время их коротких привалов он чувствовал себя дома. Десять лет маг не ощущал ничего подобного и портить атмосферу не желал. Алистер был абсолютно прав, ехидно ухмыляясь, когда Иан осуждающе качал головой на очередную выходку Аргона, но так его и не наказывал. Снисходительно качал головой, разговаривая с Лелианой, но так ни разу и не упрекнул в безумстве. Настороженно следил за каждым шагом Стена, но спокойно поворачивался спиной, направляясь спать. Ссорился с Морриган из-за её планов, но всё равно соглашался с чужой правотой. Алистер не видел и половины того, что замечал Иан, но видел его самого, а потому мог назвать другом, доверял.***
Оглядываясь назад, на годы назад, вспоминая, с чего началось их знакомство, Алистер горько усмехался. Не слишком приятно было вспоминать, каким он тогда был идиотом, но, стоило признать, время было хорошим. Даже несмотря на приближавшийся Мор, казавшуюся невыполнимой цель и тяжкую тоску от смерти Дункана. Рядом всегда был Иан, готовый в любой миг напомнить, какое он ничтожество и где ошибся. И, при случае, спасти. Конечно, тогда он жалел, что с ним маг был саркастичной сволочью, не гнушавшейся бить по самым больным местам, всё время дулся, припоминая, каким мягким, почтительным Иан был с другими. Особенно с Кайланом, Логейном, Дунканом… последнее особенно огорчало. Алистер лишь однажды, уже поняв, что маг всё же считал его другом, спросил, почему так происходило. И был почти готов к тому, какой болью обожгут слова. Естественно, больно было слышать «Я им не доверял, никому. Кайлан был идиотом. Дункан не отличался от тварей, с которыми боролся. Логейн был той ещё тварью. Тебе просто повезло». И правда - повезло. Алистер не представлял, как выдержал бы всё, что на него свалилось, если бы чересчур откровенный Иан не избивал его своими словами в нужное время. Он бы просто не выжил. Скосив глаза на высившуюся стопку отчётов, король с трудом подавил желание стукнуться головой о стол или послать за Героем Ферелдена. Он обещал, что сможет прожить без него месяц, он проживёт. Даже если они его убьют.