***
Раньше Иан редко показывал свои истинные чувства, порой казалось, этих самых чувств у него и не было: равнодушие, пусть и едкое, странно бесконечное смирение почти выводили из себя всех, кто имел несчастье общаться с магом достаточно близко. Амелл был невыносим в своём безразличии, но хотя бы не менялся. Оказалось, что благодарить за это следовало зелье, склянку с которым он всегда держал под рукой. Теперь склянки не было. Вместе с ней в небытие сгинуло и постоянство. Пусть Иан и старался держать себя в руках, получалось у него преотвратно. Он словно вновь стал учеником, ничего не смыслившим в самом предмете, который собирался изучать. Казалось, вывести из себя его могла любая мелочь, простая песчинка, упавшая не на ту чашу весов. Это было почти правдой: мага попросту с ума сводили собственные спутники. Чужие эмоции порой накатывали, вынуждая замирать живой статуей. Перед глазами прыгали искры разных формы и цвета, уши закладывало, а внутри взрывались отголоски непонятных чувств: однажды вечером, по пути к лесу Бресилиан, Иану даже показалось, что идея прикончить – или, на худой конец, оглушить парочку спутников, – не так уж и плоха. После тихого разговора у костра с Винн, Лелианой и непонятно как к ним прибившимся Зевраном, Алистер до ночи ходил с каменным выражением лица, а Иан до утра мучился от головных болей. Ещё когда эта компашка только устраивалась перед костром, маг почувствовал неладное: глаза Лелианы горели фанатичным огнём, пока она что-то торопливо говорила, размахивая руками. Каждый всплеск её красочных эмоций отдавался тихим звоном где-то за ушами. Маг привычно скривился и отмахнулся от насмешек Стэна с Морриган. Амелл бы не стал обращать излишнего внимания на очередной, пока ещё слабый приступ, если бы к девушке не присоединился Алистер: с каждым всплеском эмоций барда тот становился всё мрачнее. Иан почувствовал, как на виски начало давить, и стиснул зубы. Быстро кинув взгляд на замершую, будто что-то понявшую девушку, маг уже начал подниматься, чтобы разогнать опасную компанию, когда заметил потянувшуюся вперёд Винн. Целительница с сочувствием смотрела на Стража, поглаживая его по предплечью. Иан сидел слишком далеко, чтобы понять, о чём шёл разговор: до него долетали лишь какие-то вскрики, потому маг опирался лишь на свои ощущения: давление на виски стало заметно слабее. Чтобы Винн ни сделала, это помогло. Однако на этом представление не закончилось; всё же Винн была не только целительницей, но и умудрялась справляться с юными неугомонными магами: разулыбавшийся Зевран, явно наслаждавшийся смятением Ала, получил от неё увесистый подзатыльник. На этом бы всё и окончилось: Алистер, угрюмый и задумчивый, отправился бы на пост, дежурить; Лелиана, виновато потупившись, отошла бы подальше от костра; а сам Иан, приняв изрядно на грудь, отправился бы спать, уже зная: иначе уснуть просто не вышло бы. Но Алистер просто дежурить не мог: всё ходил из одного конца лагеря в другой и пинал камни, о чём-то вздыхая. Надо ли говорить, в каком настроении к утру был Иан, чью палатку Страж обошёл, наверное, пару сотен раз. Что ж, Алистер хотел поговорить? Ну, так почему не сделать это ещё на стоянке, пока места, чтобы спрятать труп, было предостаточно?! – Хочешь поговорить, так говори, чего тянешь? – дождавшись, пока Ал отойдёт достаточно далеко, чтобы умыться, Амелл последовал за ним, но близко подходить пока не решился: перед глазами и так рябило от тяжёлых мыслей товарища. – Всё хорошо, – деревянным голосом отрапортовал бастард, хмуро зыркнув на Иана. – И это не я бегу от разговора: ты просил держать свои мысли при себе. – Ну а теперь вот решил их узнать! – Амелл зарычал. – Тебя аж перекашивает уже! Что, хочешь подробности узнать?.. Тихого ответа Алистера он не услышал, тот, пожевав губы, сам повторил его, уже громче. Уже потом, остыв, маг сообразил, что их крики могли привлечь ненужное внимание, но тогда его душила злость. – Ты мог изменить что-то у Остагара? Иан, уже разошедшийся, в удивлении замер. Уж точно не таких вопросов он ожидал. И теперь вот стоял и изредка моргал, разглядывая друга, который явно где-то ударился головой. – Ты едва не спалил нас к порождениям Тьмы, а лет десять назад – почти устроил свой собственный Мор! Сил в тебе – как в бочке бездонной. Так, может, ты просто бездушная скотина? Хотя Винн и сказала, что это тебя опустошит, а ещё призовёт какого-то монстра, но это же ты… – обвинительная речь, красочная, взрывная, отчаянная, под конец превратилась в обычное скомканное бормотание, которое Амелл слушать уже не стал, суть он уже уловил: язык свой Лелиана не контролировала. – А сам как думаешь? – Иан прищурился, изучая совсем запутавшегося, замершего Алистера, начавшего ковыряться в ближайшем дереве. Запал постепенно развеивался, оставляя после себя спокойствие. Тишина начала напрягать, когда он всё же продолжил: – Раньше я всегда отгонял от себя такие мысли, не хотел принимать того, что мой друг может оставить кого-то умирать. Ты не раз спасал меня – да и всех нас, даже этого своего эльфа… – Алистер поджал губы, пожевал их, собираясь с мыслями. – Ты готов на всё ради каждого из нас, даже Аргона, как бы ты ни сопротивлялся… Иан не прерывал друга, внимательно слушая. Маг чувствовал странный покой, как будто мелкими глотками принимал холодившее разум зелье. И нельзя было сказать, что его это радовало. Алистер тем временем продолжил: – Сколько раз ты заставлял других делать то, что было тебе нужно? Я могу поклясться, что не один раз ты игнорировал просьбы помочь! – подняв на Иана взгляд, он покачал головой, почти махнул рукой. – И теперь ты стоишь передо мной с этим своим каменным лицом, и я просто не знаю, кто ты… Алистер выглядел растерянным, грустным, но смотрел он прямо и не собирался отступать. Иан хмыкнул, раньше бы он просто отступил, даже не стал настаивать, согласился бы с любой отговоркой, но теперь ему нужна была правда, какой бы она ни была. Что ж, рано или поздно им пришлось бы поговорить, так что… Но Алистер воспринял его ухмылку как-то не так. Нахмурившись, он попытался быстро уйти, но Амелл успел его остановить, схватив за плечо. – Я бы мог уничтожить всех у Остагара. Но я уничтожил бы всех. Высвободившись, эта сила может пощадить лишь то, что мне дорого, – Иан вздохнул, облизал губы. – А половину тех, кто там был, я бы с удовольствием спалил. И ты это знаешь. Отступив от Алистера на пару шагов, маг запустил ладонь в волосы, чуть оттянув. Давление на виски никуда деваться не собиралось, а мысли для такого разговора должны были быть ясными. А вопросы на лице друга пока что только умножались. – Но любая магическая вспышка отнимает мою жизнь, – приложив ладонь к груди, Иан встретился взглядом с Алом. – Серые Стражи, отравившись скверной, идут умирать на Глубинные тропы. Я до этого момента просто не доживу. Взгляд Алистер удержать не смог, отвернулся, поджав губы. Иан мимолётно хмыкнул. Что ж, не всё сразу… – В тот день, когда я спалил ту церковь, я едва не прорвал завесу, разделяющую наш мир от Тени. Может, и прорвал, не знаю, – Иан поморщился. – Но когда-нибудь это случится. И тогда, уж поверь мне, сам Создатель не знает, что может прийти в этот мир. Разговор подходил к самой опасной своей части. Амелл знал, что у него не было прав просить о таком, но выбора не было. Ему нужно было чувствовать себя в безопасности, чтобы прийти в себя. – Когда маги перестают быть учениками, они проходят Истязание, – дождавшись осмысленного кивка от друга, Иан продолжил. – Это экзамен. Любой маг должен быть способен сопротивляться демонам Тени. И ни один не должен вырваться. В горле внезапно пересохло, чтобы продолжить, Амеллу пришлось откашляться. Быстро взглянув в глаза Алистера, он понял: тот догадывался, к чему шла их непринуждённая беседа. Но не перебивал. – Если ты поймёшь, что перед тобой вовсе не я, убей меня без колебаний. Поверь, если какая-то тварь и вырвется через меня, то я сам уже мёртв. И ничто меня не спасёт. Иан почти без удовольствия наблюдал за ошарашенным другом. Взгляд Алистера был полон страха, но он не был бессмысленным. Наоборот, с каждой секундой становился всё твёрже. Амелл напряжённо ожидал чужого решения. Сейчас от него зависело чересчур многое. Наконец, решившись, Алистер попытался что-то сказать, но не смог: голос подвёл. Тогда он просто кивнул, не отпуская чужого взгляда. Как и тогда, его, перепуганного мальчишку, это привело в чувство. Встрепенувшись, Иан подошёл к другу, похлопав его по плечу, «обнадёжил»: – Командору Грегору так и не пришлось меня убивать, может, повезёт и тебе.***
Разговор с Алистером Иана почти опустошил. Ему не то что не хотелось ни с кем говорить, а даже появилось желание наложить на себя заклятье глухоты. Маг с ужасом представлял, что подобное ему придётся выдержать ещё как минимум дважды: разговора с Лелианой теперь было не избежать, а Винн… сбежать от неё всё равно не получилось бы. Пожалуй, это не так уж плохо, что Зеврану на него плевать: одной головной болью меньше. Эльф иногда говорил что-то о себе, но вот вопросы задавал крайне редко. И всегда как подгадывал, выбирал время, когда Иану и самому хотелось поговорить. Их беседы не угнетали, были приятны, но в этот раз что-то пошло не так. Началось всё как обычно, вечером, когда наглый эльф, пожаловавшись на холодную землю, скользнул в палатку мага. Болтая о какой-то ничего не значившей чепухе, он подобрался совсем близко к Иану, устраиваясь поудобнее. В свете огня кожа Зеврана почти золотилась, а голос походил на какую-то мягкую, усыпляющую мелодию. Ничто не предвещало смены курса, но эльф, замерев на пару секунд, немного отстранился, усаживаясь так, чтобы видеть чужое лицо, и лишь после продолжил: – Знаешь, что общего у Воронов и шлюх? И те, и другие должны отлично разбираться в клиентах. Почти у каждого есть своя коллекция интересных личностей, – Зевран хитро сощурился, глаза из-под полуприкрытых век чуть замерцали. – Если тебе интересно, ты в моей на одном из первых мест, такой благородный рыцарь… – И ты туда же? – Иан застонал, накрыв лицо ладонью. До ушей донеслось тихое хихиканье Ворона: тот, похоже, ситуацией просто наслаждался. – Сейчас начнёшь пытать? – И не думал, – промурлыкал эльф, но почему-то резко стал серьёзным. – Прошлое... прошлое есть у всех. Так что теперь, шарахаться от каждой тени? Зевран презрительно скривился на пару секунд, чтобы после рассмеяться. – Уверен, твоя жизнь была не слишком идиллической, – ловко обойдя опасную тему, он продолжил, но уже без смеха в голосе. – Но сейчас тебе ведь намного лучше. – Лучше, – как бы Зевран ни следил за магом, его движение он пропустил. А Иан, быстро подтянувшись, схватил Араная и резко опустился на импровизированную постель. – Но, если ты не против, давай помолчим. Голова от разговоров пухнет.***
Лес Бресилиан был живым местом. Здесь особенно ясно чувствовалось: мир пропитан магией, един с нею. Её не стоило бояться, как не стоило бояться собственного зрения или слуха. Страх – вот чего стоило опасаться на самом деле: отказ от самих себя никогда не мог бы привести к чему-то хорошему. И это понимали все, кроме странных двуногих существ, заполонивших несчастный мир. Что может быть хуже страшащегося своей тени монарха?! Раньше, многие века назад, все населявшие известные земли народы имели связь с природной силой, но время шло, шло… всё изменилось. Сейчас таких мест, как этот лес, почти не осталось. Здесь даже те, кто не был чувствителен к той самой «силе», чувствовал себя странно: сам воздух, казалось, пьянил, умиротворял… но это-то и пугало. Возможно, дело было в вечном ожидании подвоха, а может, действительно верном предчувствии: в таких местах завеса, отделявшая мир живых от Тени, была наиболее тонкой: живые сами сделали мир жестоким и закрытым. А потому лес Бресилиан был опасным местом: чтобы выжить, нужно быть готовым ко всему, особенно со стороны тех, для кого гостеприимный лес многие годы служил почти домом. Иан был взвинчен ещё до встречи с эльфийским дозором. В отличие от собственных спутников, пребывавших в блаженном покое, его умиротворявшее действие лесной магии только бесило: Амеллу вообще было малоприятно любое воздействие на собственное сознание, всегда казалось, что его одурманивали, принуждали к чему-то. Иан был раздражённым, дёрганным. И если раньше зелье остужало его быстро воспламенявшуюся натуру, не позволяя совершать глупостей, то сейчас понять, что же чувствовал маг, не составляло труда: сдерживал собственные чувства он откровенно паршиво. И иногда – довольно часто, на самом деле, – это приводило к дополнительным проблемам. Встреча с одним из долийских кланов исключением не стала. Затриан, хранитель клана, был странным. Он удивительно не подходил этому лесу, как ни старался: несмотря на все узоры, закрывавшие его лицо, несмотря на всю сквозившую в каждом его взгляде мудрость и безмятежность в движениях, Затриан был чужим. Он не походил на своих собратьев, даже говорил о них как-то… не так. Иан на игры настроен не был, но хранитель имел на этот счёт явно какое-то своё мнение. И мага это не могло не разозлить. Точнее, довести до точки кипения, злился-то он и до встречи с ним. – Зови меня Иан, – маг почти процедил приветствие сквозь стиснутые зубы. Амелл ничего не мог с собой поделать: всё его существо желало закрыться тысячами щитов, оказаться как можно дальше и от Затриана, и от его клана. Вокруг заметно похолодало, кое-где, на ближайших растениях, даже выступил иней. Иан бы так и не понял, что перегнул палку, если бы ему на это не намекнули: едва хранитель отошёл, потирая руки, чтобы согреться, как на Амелла накинулась целительница. Винн, обычно понимающая и миролюбивая, сейчас не была настроена на шутки. Отозвав мага подальше от остальных, она заговорила: – Иан, ты перегибаешь палку, – голос Винн был полон преподавательского льда. Давно знавший её маг мгновенно замер, испуганно сглотнув. – С тех пор, как мы зашли в этот лес, ты никак не можешь успокоиться. И не мне тебе говорить, что здесь твои истерики могут закончиться плохо. – Я не… – Иан было возмущённо вскинулся, но быстро остыл, встретившись с разозлённым взглядом целительницы. – Твоя концентрация никуда не годится, – Винн поджала губы, казалось, возмущённая этим больше всего. – Мало того, так ты ещё и забываешься! И это – лучший ученик Ирвинга? Покачав головой, женщина продолжила, осуждающе сощурив глаза. Вообще, сейчас она, казалось, была одним сплошным осуждением. Иан давно не чувствовал подобного чувства стыда. Пожалуй, что и вовсе никогда его не песочили с такой силой. – Ты – Серый Страж, а ведёшь себя хуже Алистера! Вряд ли сейчас ты способен сделать хоть что-то полезное… – самым паршивым было разочарование, скользнувшее в голосе целительницы. Иан нервно поёжился, переступил с ноги на ногу. Возможно, он и правда, погорячился. Собственно, с чего бы это эльфам прыгать до неба только от того, что к ним заявился Серый Страж? У них ведь и без того полно забот. Бешеный клык уж точно больше достоин внимания: его нужно остановить, пока проклятье не захватило весь клан. Вздохнув, Иан согласно опустил голову. – Это от меня не зависит, ты знаешь, – и, помедлив, добавил. – Что ты мне предлагаешь? – Не пользуйся силой, пока не сможешь себя контролировать, – ответ заставил Амелла отшатнуться, но он быстро взял себя в руки. Иной раз, чтобы принять правильное решение, требуется чья-то помощь. Как страшно бывало даже подумать о том, чтобы поступить верно, просто потому, что сам поступок требовал не просто вывернуться наизнанку, но отказаться от чего-то столь же привычного, как дыхание. Но стоило кому-то озвучить это самое решение, как в душе наступало странное, мёртвое спокойствие, уверенность. Иан понимал, что целительница права: в Бресилиане, где магия пронизывала воздух, собственная сила, ничем не сдерживаемая, могла сыграть дурную службу. Вот только Амелл с трудом верил в себя. – Я буду стараться, – быстро кивнув, Иан развернулся. – Я пока прогуляюсь. Дай мне время. Всё внутри просто клокотало, Амеллу требовалось время, чтобы успокоиться и прийти в себя. И, раз уж теперь взрывы или же заморозка чего бы то ни было оказались под запретом, ему стоило держаться подальше от любимых спутников. Иан выбрал самый безобидный способ успокоиться: прогулку. И не прогадал. Клан Затриана во многом был отражением своего хранителя, но всё же неуловимая разница была. Эльфы казались намного живее, пусть и смотрели поначалу настороженно: шемленам здесь не доверяли. На их месте Иан тоже не был бы гостеприимен. Нет, окажись он на месте клана Затриана, он бы вряд ли заговорил с незнакомцами, что столь нагло вторглись в его… дом. Ну, насколько это место можно таковым назвать. Амелл не был силён в эльфийских легендах, но что-то всё же налипло за годы обучения в Круге. Единственное, что он помнил абсолютно точно: эльфы были связаны с Древними богами много сильнее, чем другие народы, населявшие мир. И всё же эти эльфы заинтересовали мага: здесь, на опушке леса, среди тех, кого он видел в первый раз в жизни, Иан почувствовал умиротворение. Терзавшее Амелла раздражение уходило, оставляя после себя лишь слабые отголоски непонятного предчувствия. Дурного. Иан почти ощущал лёгкое колебание воздуха. Было это волшебное влияние леса или же его собственное, оттаявшее, наконец, сострадание, Амелл не знал. Но постепенно его неспешная прогулка по лагерю, вдали от соратников, действительно захватила мага. С искренним интересом он подходил почти к каждому, кто оказывался у него на пути, спрашивая о той или иной непонятной странности. Каждая мимолётная беседа открывала для Иана что-то новое. При всей своей закрытости, эти эльфы были удивительными существами. Амелл чувствовал исходившее от них недоверие, граничившее с лёгким страхом, но не чувствовал угрозы. Разговоры были быстрыми, никто не мог позволить себе болтать без умолку, но каждый запоминался по-своему. Один из них, последний, был самым важным для Иана. В своей бесцельной прогулке маг наткнулся на костёр сказителя Сарела. Крепкий эльф, присев на бревно, завершал какую-то свою историю. Голос его был глубок, почти завораживал. – …И тогда, – кивнув в сторону Иана, эльф продолжил, – души начали притягиваться друг к другу. Постепенно эти странники забывали себя, сливались в единого, сильного духа, чьё сознание уже не принадлежало одному, но вмещало всех. Иан пожалел, что в своё время не уделял должного внимания эльфийским легендам: вряд ли Сарел стал бы рассказывать свои сказки специально для Серого Стража, пока проклятье зверя терзало его соплеменников.***
Лес был словно живым. Не просто дышавшей силой землёй, но действительно живым существом. Глумливым, любознательным, безжалостным. Иан чувствовал: ошибки здесь не прощались. И всё же Бресилиан оставался последним приютом для самых разных существ. Как удивительных, так и опасных, коварных демонов Тени – <Сейзенерана. Амеллу совсем не нравились древние загадки, стремившиеся его прикончить. Особенно когда он соглашался сдерживать собственную магию. Иан обещал, что до тех пор, пока он не сможет держать под контролем свои капризы, его верным другом вместо магии будет меч. С одной стороны, Амелл и сам понимал, что это было необходимым шагом, но с другой… всё же маги, как ни старалась Церковь, ставили себя на ступень выше «простых смертных»: Иан чувствовал лёгкое презрение к собственной беспомощности. Будто держать в руках меч, чтобы быть полезным, было недостаточно. Покачав головой, маг фыркнул. Ясно теперь, почему демоны Гордыни опасней демонов Желания… Сила Амелла приносила ему много проблем, подчас пугала и мучила больше воспоминаний, не дававших спокойно спать по ночам, но сейчас – здесь – могла и спасти. Как бы Иан ни сдерживался, как бы ни пытался совладать со своими способностями, они всё равно надёжно защищали его. Маг был вынужден убедиться в этом ещё раз. Поляна, на которую они вышли, была замечательной: укрытая низкими ветками елей от посторонних глаз, окружённая с одной стороны горной породой, а с другой прохладным ручьём, она так и манила к себе. И те, кто решил обосноваться на ней, видимо, думали так же. Разожжённый костёр манил, уговаривал остаться. А действительно, куда спешить? День лишь начинал сдавать свои позиции, отогревшийся за день ручей почти осязаемо уговаривал окунуться. Ведь ничего не случится, если мы здесь передохнём… Время нещадно бежало вперёд. С каждой проведённой на поляне минутой уходить хотелось всё меньше: здесь было слишком хорошо, чтобы просто покинуть такое удивительное место. И всё же Иана что-то беспокоило. Поначалу это что-то было неосязаемо, эфемерно. Амелл часто ощущал что-то подобное: лёгкий зуд где-то внутри появлялся каждый раз, когда кто-то решал последить за ним. Ничего, стоившего внимания, лишь раздражавшее внимание. Расслабиться не получалось. Постепенно волнение усиливалось: пальцы начинало покалывать, точно маг вдруг оказался в Тени; контур костра расплывался, совсем как иллюзии, созданные демоном. Где-то на краю сознания, слишком тихо, чтобы распознать мотив, разливалась завораживавшая мелодия. Мягкие переливы, дурманившие разум, не давали сосредоточиться, это бесило больше всего. Иан дёрнулся, выбросил вперёд ладонь, едва не угодив ею в костёр, но мягкого тепла огня всё равно почти не почувствовал. Поморщившись, маг отошёл к елям. Что бы ни происходило сейчас, ему это не нравилось. У елей стало легче. Воздух больше не заполнял сладким дурманом грудь. – Как жаль, что мы не застали здесь никого и не можем остаться, – язвительно улыбнувшись, Иан махнул рукой на гостеприимно приоткрытый полог палатки. – Нам пора. – Уже почти вечер, ничего не случится, если мы задержимся здесь ненадолго. Больше лес уже никому не казался безопасным и уютным. С ним нужно было считаться, как с равным. И только тогда он готов был приоткрыть завесу со своих тайн. Иан, уходя прочь с треклятой поляны, чувствовал себя свободнее. Пока внезапно не осознал: уходил он в гордом одиночестве. Непонимающе нахмурившись, Амелл обернулся, осторожно, плавно, точно боялся спугнуть зверя, замершего на опушке, хоть и осознавал, что перепуганным животным оказался на этот раз он сам. Так и вышло. Словно из ниоткуда, почти незаметно, вовсе не так, как у древних руин, у земли клубился слабый туман. Не туман даже, лёгкая дымка, укрывавшая от цепкого взгляда пробравшегося в такую глушь путника что-то. Разбираться в природе этого «прелюбопытнейшего» явления и подыскивать нужные слова, чтобы сохранить для потомков редкое чудо, Амелл не стал. Сделав два шага назад, Иан попытался вернуться в дурман, из которого вырвался, но наткнулся на… что-то. Замершие фигуры спутников чуть смазывались, словно всё это было лишь искусно нарисованным полотном. Следующая попытка продвинуться вперёд вышла не лучше: Амелл не мог сделать и пары шагов, что-то мягко и упруго преграждало путь. И почему-то именно в этот момент в голове стало совсем уж пусто, никаких мыслей о том, что он мог бы сделать дальше. Зло зарычав, Иан с силой ударил ладонью по стене. Сам он, без сил, без посоха даже, не справился бы с… Внезапно замерев, маг взглянул на дымку уже совсем другим взглядом. Медленно выдохнув, чтобы загнать панику куда-нибудь подальше, вглубь сознания, сузить его до одной дрожавшей перед глазами дымки. Пришедшая в голову мысль была абсурдной. До крайности глупой, абсолютное, полное безумие. Объяснить своё решение он так и не смог, похоже, оставив Алистера в святой уверенности в собственной божественности. Идея была простой, такие задачки обычно писали в книгах для совсем ещё юных, едва попавших в Круг детей. Простые логические цепочки: верные вопросы и верные ответы. Что могло заставить мага, для которого сила была чем-то вроде дополнительной руки, забыть об осторожности? Затуманивать сознание могли твари из Тени. Какое место в Ферелдене считалось пропитанным древней магией больше других? Бресилианский лес, в котором через завесу туда-обратно шныряло всё, что оказывалось чересчур близко. Что же нужно было сделать одурманенному в этом лесу магу? Правильно, осторожно приблизиться и попросить о помощи лес. Лес. Лес! Что ж, лучший ученик Ирвинга просто не мог быть заурядным. Иан шептал, едва разжимая губы, пытался нащупать тонкие, едва заметные искры чего-то. Древней силы, оказавшихся по эту сторону завесы духов, что угодно. Он просил, уговаривал, отказываясь уступить. Кровь гулко стучала в ушах, оглушая: сердце билось, как сумасшедшее. Что происходило там, за грёбанной, нарисованной дымкой, Амелл не знал, пусть он и верил, беззаветно, всей своей душой верил в то, что его сопровождали удивительные, сильные существа, он ни капли не сомневался: совсем скоро спешить будет уже не к кому. Он ни капли не сомневался в том, что его помощь должна была закончиться на том, чтобы выпустить всех из захлопнувшейся ловушки, но… Сердце с силой билось о рёбра. Каждый маленький, едва ли значительный шаг сопровождался спазмом. Иан был в ужасе. Нет, он готов был к потерям, но не так же, не на глупой поляне, не во время встречи с почти безобидным, слабым демоном, который даже напасть толком не мог, лишь выжидал, точно паук. Не так, уж точно не так всё было. Самым странным было то, что страх никуда не делся, даже после – и когда Алистер хлопнул так вовремя вернувшегося друга по плечу, и когда в лагере Лелиана, присев поближе, решила начать сложение новой истории о поверженном демоне, и позже, уже в палатке, когда получилось выгадать пару часов на сон, – не отпустил из своих сетей. Забыться просто не получалось, в голову лезли непрошенные мысли. Не мысли даже, почти развёрнутые возможности: что было бы, опоздай он сегодня? Не успей развеять дурман? Сколько ещё будет таких глупых, нелепых случайностей, из-за которых кто-то рядом может умереть? И сколько раз получится успевать… Но самым паршивым было иное: на этот раз виновны были не духи Тени, не старые затаившиеся страхи. Нет, виной всему была его собственная ошибка. Всколыхнувшееся высокомерие, гордыня… Иан раньше вёл особую тетрадь, в которой подробно записывал все раздиравшие его противоречия, а потом тетрадь сжигал. Ему казалось, что так сгорали и глупости, приходившие в голову, если не шёл сон. Сейчас этой тетради ему не хватало, но заводить новую… что за глупости, ему же не десять лет, в конце-то концов! Немного отпустило лишь к утру, когда, измотанный и изматывавший свой небольшой отряд, Амелл сумел-таки добраться до древних развалин, где скрывались оборотни. Азарт, ожидание, погоня… Иан знал, мысли вернулись бы тотчас, как он замер бы, вновь погружаясь в собственную глубину. Ну а пока… Пока Амелл рвался вперёд, спеша успеть больше, чем мог. Точно ищейка, шёл по следу, желал встретиться с древним духом. Интерес в который уже раз уложил на лопатки возвышенный бубнёж внутреннего голоса.***
Глубокий вдох. Задержка. Не менее глубокий, плавный выдох. Снова задержка. Пальцы начинало покалывать от напряжения. Медитации редко когда помогали, сосредоточиться и выпасть из реальности всё равно не выходило, а усаживаться в этот спасительный для многих транс под зельем Ирвинг обычно запрещал. А без зелья расслабиться и сосредоточиться на дыхании у Иана не выходило. Подобные, бессмысленные с его точки зрения, упражнения вызывали лишь тихую злость, почти ярость и ничего больше. Но выбора же всё равно не предвиделось. Встреча с духом, призванным Затрианом, обошлась Иану дороговато. Нет, он не растерял того спокойствия, которое дарил ему лес, не начал крушить всё вокруг и даже не лишился дара – что, строго говоря, было бы не таким уж жутким последствием. Нет, Иан просто начал думать. Такое неприятное чувство вечного зуда где-то внутри. Лёгкой обиды, мягкого разочарования. Хозяйка знала, что могло бы ему помочь, Амелл мог поклясться, что знала, но ответ у неё был один, пусть обращался он лишь дважды: неспешно, рассматривая самое естество каждого, кто перед ней предстал, она, мягко, насколько могла, улыбнувшись, прошелестела какой-то совсем уж откровенный бред. Что-то вроде «у тебя уже есть всё необходимое, странник». Иан ненавидел духов Тени ещё и за это. Да, пожалуй, это становилось решающим фактором: почему нельзя попросту сказать прямо, к чему нужны все эти витиеватые обороты, от которых сводило челюсти? Амелл ничерта не понимал, но хотя бы пытался. Старался, высиживая непомерное время в одной позе, и пытался настроиться на… что-то там было дальше про высокие материи, но Ирвинга он в такие моменты мало слушал: либо уже уплывал куда-то, приняв-таки украдкой спасительного зелья, либо попросту уходил в себя слишком глубоко, чтобы не получить по шее от воодушевлённого учителя. Конечно, была возможность, что зря он не слушал, но… бред же! Какая вообще польза от этого, только злости больше. Не выдержав, Иан всё же поднялся из неудобной позы, чуть слышно зашипев: ноги неприятно кололо, приди в голову Порождений напасть в этот самый момент, толку от него было бы не больше, чем от деревяшки Алистера. Казалось, даже собственная сила вяло подёргивалась, успев затечь, ощущалось это в разы хуже, но, по крайней мере, Винн могла спать спокойно: в таком состоянии Иан был безобиднее котёнка. – Если хотел разжалобить меня на бесплатный массаж, мог бы просто попросить, – раздалось откуда-то сбоку. – Моё предложение всё ещё в силе. Иан скривился. Видимо, он всё же выпал ненадолго из реальности, раз не заметил ушастую заразу. Возведя глаза к небу, он всё же повернулся к ухмылявшемуся Зеврану лицом, слегка качая головой. Тот притворно вздохнул, провожая взглядом… спину Амелла. И тут же, оторвавшись от дерева, к которому прислонился, подошёл ближе, укладывая ладони поверх напряжённых плеч Иана, в кои-то веки ничем не скрытых. Эльф выглядел почти умиротворённым, но в глубине глаз явственно что-то таилось. Что-то наглое, хитрое и явно непристойное. Не сказать, что Иан был против, но в последнее время у них с Зевраном как-то совсем разладилось. Порой даже казалось, что эльф пытался его избегать. Порой. Казалось. Всё происходившее было столь странным, что напоминало какой-то театр абсурда. Вот и сейчас: Зевран помурлыкал себе – и, соответственно, Иану, вокруг которого вился – под нос что-то фривольно-развратное, но стоило только поднять ладонь, прижать гибкое тело ближе, провести кончиками пальцев по пояснице… Зевран, быстро вывернувшись, точно кусок масла, широко улыбнулся и, оказавшись на расстоянии пары шагов, обронил: – Винн просила тебя найти, Алистер, кажется, вознамерился выжрать всё, что приготовил. Я-то своё урвать успел, но сколько Винн сможет прятать твою порцию, отвлекая его своей прелестной фигурой… Поза эльфа была приглашающей, стоял он достаточно близко, чтобы вернуть негодника в объятья и не выпускать до утра. Только Иан прекрасно понимал, где заканчивалась игривость и начиналась глухая стена. Сейчас он замер перед стеной. Совсем как в Бресилиане, вот только сейчас духи не спешили помогать. Впрочем, интрижки были нужны, только пока удовлетворяли обоих, так ведь? Знать бы ещё, какого Маферата Зевран не сподобился сообщить об этом ему лично?! Ситуация немного злила. Вздохнув, Амелл кивнул и, взъерошив волосы, прошёл мимо эльфа, проигнорировав пожелание не подавиться от жадности. В голове после разговора, несмотря на осадок, осталась лишь приятная пустота, не было желания что-то анализировать, обдумывать. Наверное, в медитациях всё же был какой-то смысл. Возможно, появлялся он лишь в компании скалившегося эльфа, внезапно ставшего недотрогой, но ради покоя Иан был готов и примотать к себе одну сопротивлявшуюся тушку. И ничего бы этот убийца ему не сделал. Мысленно усмехнувшись себе и тому, что нарисовало ещё полусонное воображение, Амелл подошёл к Винн, едва заметно приподнявшей бровь при его приближении. От её понимающего, весёлого взгляда хотелось пошаркать ножкой и потупить глазки. Забавное вышло бы зрелище. – Как медитация? Глубоко погружался? – елейный голос целительницы был настолько учительским, что было даже не смешно. Одна из немногих, она знала о трудностях Иана и когда-то даже покрывала его перед Ирвингом. Естественно, каждый раз не скупясь на подколы. Покачав головой, Амелл забрал миску и уже хотел было отойти к костру, у которого устроились, в кои-то веки, все, за исключением Зеврана, но что-то заставило задержаться. – Ты… – вздохнув, он медленно облизал губы, подбирая слова, – ты говорила как-то, что мне нужна точка равноценности что ли... что это поможет. Может, лучше её поискать? – Ты совсем меня не слушал, да? – покачав головой, Винн вздохнула. – Но да, спасибо, что тонко завуалировал тот случай, когда я на тебя наорала. Искоса поглядев на Иана, который с несвойственным для последних дней аппетитом уплетал жуткое алистерово варево, целительница покачала головой. Ладно, чего уж там, сам ведь пришёл за помощью. – Я говорила о точке равновесия. У каждого она есть. То, что может умиротворить за минуты. Усмирить любое пламя, выдернуть из лап самого сильного холода.