Век Дракона. Плач Света

Каждое совершённое действие порождало последствие, иное действие, рождавшееся как бы в противовес. Правило кругов на воде: от брошенного в воду камня всегда расходились круги, а порой и вовсе поднимались волны, накрывавшие растущие поблизости травинки. Иногда влага была желанной, долгожданной, а иногда оставалось лишь отплёвываться и стараться не захлебнуться вконец. После каждой бури шло затишье, но несло оно за собой лишь ещё одну такую же бурю. Замкнутый круг, выхода из которого не находилось. Потому ни расслабляться, ни ожидать, что вот это, последнее затишье могло стать конечным, было, по меньшей мере, глупо. Вообще, Иан мог так раздумывать долго. К этому вселенскому закону он мог бы придумать ещё сотни, если не тысячи синонимов. Благо, за многие часы, что он в первый год пребывания в Круге провёл в кабинете Ирвинга, он и так вытащил из своего сознания большую часть. Трудно не думать о вечном, когда всё внутри раздирает от боли, желания просто расплакаться и спросить умных и сильных взрослых: почему он? почему так? почему? Но всё же казалось, что ответа у мудрых взрослых не было, и только он один мог это понять. Сам. Один. Иногда Иан жалел, что не мог просто протранслировать в головы окружавших его детишек эти простые истины. Ну, или просто и незаметно ненавидел учителей, не удосужившихся впихнуть в головы своим подопечным хоть что-то полезное. Кто бы знал, как ему самому надоело разгребать проблемы этих вечно нывших детишек. Пожалуй, Иан в полной мере начинал осознавать, почему многие маги весьма... нелестно отзывались о тех, кому посчастливилось не жить по законам Башни Круга. Уж что-что, а отвечать за свои поступки магов учили прекрасно. И не только за свои, если уж на то пошло. Иан искренне не понимал поднявшейся среди вполне осведомлённых, готовившихся к Мору людей, паники. Нет бы порадоваться, что Мор начался лишь сейчас. Реши Архидемон явиться на пару недель раньше, всё могло окончиться много хуже. Всё бы окончилось, так и не начавшись. Иан умел быть благодарным. И уже давно привык не ждать от жизни ничего хорошего. О каком хорошем вообще могла идти речь? В любом случае, времени на сантименты, размышления о вечном и прочие мелкие радости жизни, вроде истерик, попросту не было. Амелл это понимал так же ясно и чётко, как и то, что Архидемон появился чересчур вовремя, будто по чьей-то незримой указке. Иан не доверял таким вот нежданным подаркам судьбы, а потому был напряжён и раздражён больше обычного, ожидая какого-то подвоха. Ага, сейчас ещё Архидемон сам должен был подохнуть от старости. Ага, ещё жить потом без кошмаров, что за утопия?! Иан ждал подвоха – он его дождался. Взбудораженный разум сразу успокоился, стоило только Риордану подойти, хмуро сведя брови к переносице. Взгляд Стража был полон сочувствия и непоколебимой веры в то, что происходившее было необходимым. Вообще, разговор – недолгий, но важный до крайности, откладывать который уже не было возможности, - требовал ещё одного участника, Алистера. Жаль, того вновь раздраконил планами на будущее Эамон. Закончилось это, конечно же, очередной истерикой, но Иан в этот раз был даже рад такому раскладу: пересказать разговор, завести речь по новой можно было всегда, а вот просчитать риски порой попросту невозможно. Да и не стал бы Риордан этим заниматься: самым важным сейчас было остановить Мор, что Ферелден и отдельно взятый, совсем запутавшийся Страж стали бы делать после, его не касалось никаким краем. Не сказать, что Иан не понимал, у него просто были свои интересы. И, конечно же, Амелл не прогадал: информация, пусть и предназначалась она обоим Стражам, на деле нужна была одному лишь Иану. Всё равно позволять Алу умирать тот не намеревался. Он ожидал ощутить облегчение. Ожидал, что напряжённая пружина, застывшая на многие годы внутри, наконец, расслабится. Иан почти ждал этого момента: когда что-то случится и всё кончится. Как-то так получалось, что желание сводить счёты с жизнью никогда не посещало Амелла. Даже в самый тёмный, страшный час, когда получалось лишь открывать рот, пытаясь протолкнуть внутрь хотя бы немного воздуха, когда сознание почти отказывало, даже в ночь, когда он просил, молил о том, чтобы всё кончилось, просто кончилось, пожалуйста, лишь бы всё кончилось, он ни разу не задумывался над тем, чтобы самому прекратить свои муки. Отчего-то где-то глубоко внутри жило простое знание: любой его поступок скажется на других. На том рыжем мальчишке, что вечно попадал в неприятности, на вечно куда-то влипавшем Йоване, на вечно хмуром Грегоре, довольно часто кряхтевшем Ирвинге. На родителях, на других магах, что попадали в Башню. Порой Иан готов был проклинать самого себя за такие мысли, но чаще... они помогали выжить, снова давали дышать. И пусть иной раз он мечтал о том, что его смерть много кому поможет, это всегда оставалось лишь недостижимой мечтой. Недостижимой. До этого момента. Оказалось, реальность была вовсе не такой радужной, как Иан думал. Но и не такой жестокой, как могла бы. Страшно не было. Радостно... тоже. Было никак. Хотелось пожать плечами, вздохнуть и отложить решение этой проблемы: ведь Алистер опять где-то истерил, ведь Морриган снова что-то вычитывала в своей книжке, ведь нужно было ещё обсудить с Эамоном пару деталей... В любом случае, Риордан вряд ли ожидал столь спокойной реакции. Должно быть, уже приготовился успокаивать перепуганного новичка, утирать слёзки и обещать сделать всё от него зависевшее... Страж потоптался на месте, то открывая, то закрывая рот, точно что-то хотел сказать, но каждый раз решал, что это было лишним. Первым не выдержал Иан. – Всё будет хорошо, я понял. Архидемон, неизбежная смерть, вы постараетесь этого не допустить, – вздохнув, Иан прикрыл на мгновение глаза. Ладони, лежавшие на коленях, мелко дрожали. Наверное, он всё же боялся. Но где-то слишком глубоко, чтобы осознать это прямо сейчас. Должно быть, это странное спокойствие скоро должно было иссякнуть, так что ему следовало пойти к себе и найти заклятье покоя. Не хватало ещё струсить во время решающей битвы. В конце концов, он был обычным мальчишкой, ребёнком, которого попросту выкинули во взрослый мир, забыв объяснить правила. Но вот ошибаться не разрешили. – А теперь я должен найти Алистера и рассказать обо всём ему. И добавил, уже уходя: – Не переживайте, в отличие от меня, он – нормальный человек. Будет отрицать всё, ругаться и втайне бояться. Конечно же, ни к какому Алистеру он не пошёл. Иан понадеялся, что хоть на этот раз ничей длинный язык не испортит ему всё. Амелл глубоко ушёл в свои мысли, что-то расчитывая, проигрывая в уме. Настолько, что не заметил, как налетел на своего эльфа. В первый миг, заметив, как тот побледнел, Иан решил, что Зевран услышал его разговор с Риорданом, но нет, что-то подсказывало, реакция на это была бы совершенно иной. Да и долго гадать тот не заставил, почти сразу выпалив: – Нам нужно поговорить. Срочно, – и, пока ему не возразили, продолжил, уже значительно громче. – Нет, это не подождёт, мы скоро разберёмся с этим дерьмом и... Сглотнув, эльф на пару секунд прикрыл глаза, выдыхая. Кончик языка быстро скользнул по губам, отвлекая, но Ворон не молчал слишком долго, всё же хрипло закончил: – Кто знает, что будет дальше. А я... я очень хочу, чтобы ты взял эту чёртову серьгу с собой. И, если понадобится, готов самолично просверлить в тебе отверстие для неё. Взгляд его был серьёзным, напряжённым, но главное – упрямым. Отступать эльф не желал. Амелл понимал, что разговор, должно быть, был для него не просто трудным, но сейчас уже точно необходимым. Вот только говорить как-то не получалось. Иану хотелось остаться. Подойти к Зеврану, забрать так важную ему серьгу, притянуть ближе, поцеловать... отчаянно хотелось совершить глупость, о последствиях которой потом пришлось бы жалеть. Амелл видел такие парочки при Остагаре, решившие проститься перед бойней. Вот только сам он слишком хорошо понимал, какую цену могли они оба заплатить. Сейчас следовало сосредоточиться на ином, не на себе. Иан прекрасно осознавал: другого шанса могло и не быть, вряд ли своенравный, гордый эльф повторил бы попытку, вон, уже сейчас сощурился, поджал губы, готов уйти, аккуратно прикрыв за собой двери. И всё же просто так отпустить его Иан не смог. Не получалось вырвать, даже мысленно, Зеврана из мыслей, выбросить куда подальше, попросту забыть. Дотронувшись до узкого плеча, Амелл мягко прижался губами к светлому виску. – После... – хоть сам и не верил, что разговор мог бы состояться. Но отпускать его не желал. Собака на сене, кажется, так говорила матушка ещё совсем в другой жизни. – Я... мне нужно поговорить с Эамоном, приходи перед нашим отбытием ко мне, хорошо? Кто бы знал, как много мог изменить один-единственный разговор... впрочем, решение Иана всё равно не изменилось бы.

***

– С каких пор ведьме Диких земель нужно прятаться? – Иан, не оборачиваясь, мог сказать, что цветок, замерший напротив двери в комнату, выделенную ему Эамоном, явственно фыркнул. Ну, точнее сказать, фыркнула Морриган, укрывашаяся от посторонних глаза за ним. Ведьма не сказать, чтобы скрывалась, но явно не желала быть увиденной. Конечно же, как нельзя лучше подошла густая зелень, надёжно скрывавшая её почти безо всякой магии. Почти, но Амеллу хватило, чтобы узнать её. – А с каких самому Стражу с дырой вместо души бегать приходится за шлюхой своенравной? – в голосе Морриган не звучала ревность, лишь лёгкая насмешка. Было бы проще, будь то ревностью, быстрым всплеском женской обиды, но нет. Иан не ответил. Не только потому, что ответ не был нужен, но скорее от сильнейшей усталости, больше всего ему хотелось просто заснуть, а проснуться уже в тихое и спокойное время: затянувшийся Мор порядком выбешивал. Или не просыпаться вовсе, уснуть, навеки оставшись в Тени. Не сказать, что Амелл был законченным пессимистом, но узнавать, что же должно начаться ПОСЛЕ, он не очень-то и рвался. Вряд ли за углом ждало лёгкое и безоблачное будущее, полное радуг и счастья. Иан даже не был уверен, кто устал бы от такой реальности раньше: Высшие силы или же он сам. Морриган не могла не вернуть замечтавшегося Стража в реальность, где приходилось бороться всегда. Одной было слишком скучно создавать свой собственный, новый мир. – Думаешь, кончится всё так просто? – склонив голову к плечу, она усмехнулась. Голос стал мягче, ладонь нежно коснулась сильного плеча. Не один Иан был способен замечать больше, чем следовало. Но сейчас маг лишь вздрогнул, вовсе не осознавая, что же хотела донести ведьма. А та и не думала загадочно исчезать, оставив Амелла в недоумении. – Ты умрёшь, Алистер королём станет, Стэн к своим вернётся, крошка Лелиана путешествовать отправится... все, чего хотят, получат то, верно? – голос завораживал, совсем немного, почти неощутимо, будто готовил к чему-то, какой-то очередной проблеме, очередному удару. Мягкие переливы речи замерли лишь на миг, чтобы продолжиться ехидным вопросом. – Но... Все ли? Невольно напрягшийся Иан сглотнул. Мысли невольно, сами собой, обращались к тому единственному, кто его волновал. Зевран. Вряд ли Морриган была настолько глупа, чтобы причинить ему вред, но... кто сказал, что виновной окажется именно она? Захотелось зарычать, выпустить ставшие подозрительно послушными эмоции, обрушить на ничего не подозревавшую глупую ведьму, чтобы та, наконец, заткнулась. Вот только он не мог, как ни старался себя убедить, что это всё блеф и фарс, простая игра. Не мог, хоть имя эльфа даже не было произнесено. И понимал это не он один: слишком восторженной выглядела Морриган, чтобы принять её мягкую улыбку безжалостного хищника за какой-либо другой восторг. И это бесило больше всего. Ведьма не произнесла ничего из ряда вон, но они оба понимали друг друга без слов. И, окажись Иан на её месте, поступил бы точно также. Посторонившись, Амелл распахнул дверь, пропуская ведьму вперёд. С чем бы Морриган ни пришла к нему, разговаривать в коридоре не стоило. Дверь скрыла обоих уже через пару секунд. Тот сумасшедший магистр был определённо прав: есть дела, в которых маги должны разбираться без посторонних. Должно быть, поэтому дальнейшая беседа напоминала фарс и дикую, непонятную игру чуточку меньше: – Чего тебе нужно? – любые промедления и расшаркивания были лишними. Он знал, что она знала; она знала, что он знал; оба стоили друг друга – так стоило ли начинать игру? Моррган Амелл ценил именно за искренность, за честность. У неё были свои интересы, она не скрывала. Иан не был в обиде, он ожидал удара и был готов, как и всегда, предложить свою цену. – Ты приручил зверька больного, думаешь, справится он с потерей новой? – но Морриган не желала открываться. Даже сейчас, оставшись наедине, юлила, играла, куда-то ускользала. И это бесило больше всего. – Что. Тебе. Нужно, – Амелл выплёвывал слова по одному, точно избавлялся от яда: выверенные порции, точные движения... но его терпение было на исходе, а ведьме вдруг захотелось поиграть. – Вороны совсем на нас похожи, да? – словно не замечая опустившейся на пару градусов температуры, почти погасшего в камине огня, она продолжала играть, говоря то ли слишком много, то ли слишком мало, а то ли откровенную белиберду. – Чувствуют... настроения, в воздухе витающие гораздо раньше, чем их природу понимают. Она замерла, ожидая реакции, но Иан молчал. Метал глазами молнии, напряжённо дрожал, натянутой до предела струной и молчал, отказываясь вступать в обычную игру. Мор, Архидемон и доблестная смерть – слишком много новстей за один день, чтобы под конец расслабиться за чашечкой чая, беззаботно перекидываясь острыми, точно лезвия, фразами. Должно быть, что-то такое проскользнуло на лице, что-то совершенно особенное, раз Морриган отступила. Улыбка исчезла с губ, в глазах появилось волнение – не за себя, за него. Морриган была конченной стервой и продуманой интриганткой, но, так уж вышло, они с Ианом оказались чересчур похожи. Настолько, чтобы быть снисходительными друг к другу. – Уверен, что переживёт он хотя бы Мор этот? Уверен, что оправится, тебя потеряв? – голос ведьмы, сухой, безэмоциональный, становился всё громче и громче. Она злилась, совершенно точно злилась на Амелла. Они оба совершенно точно не любили терять близкие сердцу игрушки. – Ты понял ведь, да? – быстро вцепившись в предплечье Иана, Морриган сжала его предельно сильно, оставляя царапины. Теперь она почти шипела. – Не понять не мог: тогда, заказ принимая, он смерти искал. Думаешь ты, станет иначе сейчас? Ведьма морщилась. Иан понимал, почему – заботиться о Зевране она бы по доброй воле не стала, тот был ей едва ли не противен. Вот только Амелл уже всё решил. Пока быстро переговаривался с Эамоном и его стражами, с новоприбывающими... защитниками, он всё отчётливее понимал: страх не придёт, не успеет. Он просто должен был выполнить то, что сам для себя выбрал. Глупо было начинать ныть после того, как сам себя загнал. – И ты предлагаешь прикончить Алистера? Ферелдену нужен король. Риордана? Стражей некому учить, – каждое слово было почти ядовитым плевком в сторону ведьмы. Жаль, у Морриган был иммунитет. – Что, если скажу я: средство есть, помочь может оно, – Иан замер, словно столкнулся со стеной. По губам ведьмы расползалась довольная улыбка. Надо же, рыбка попалась на крючок. Как просто. – Это невозможно, если что-то пойдёт не так, душа просто переселится в... – торопливое, злое бормотание Амелла она пресекла довольно легко, просто закрыла рот своей ладонью. – Любой сосуд подходящий, – она продолжила, не отрывая взгляда, медленно прижимаясь к Иану. Взяв другой ладонью чужое запястье, уложила себе на талию, прижимая ближе. – Всё, что нужно от тебя – разделить ночь эту со мной. – Что... я не... – растерянность быстро сменилась гневом: ведьму откинуло, едва ли не впечатало в противоположную стену, но останавливаться она не собиралась. Даже несмотря на полный злости рык. – МОРРИГАН! – Ты бросить готов того, кто ради тебя положить жизнь готов? Мор окончится, но прибирать будет кто? Алистер? – тихий шёпот ведьмы почти гипнотизировал, ведь так легко убедить кого-либо, если он сам того хочет. Морриган видела, Иан тянулся за каждым словом, отчаянно хотел поверить, но всё, что он знал, мешало согласиться. – Ты знаешь и сам, что путь иной тебе закрыт. Ты согласиться готов уже. – Уйди... – слабо, как-то совсем неуверенно попросил Иан. Он не знал, была ли виной тому усталость, всё же одолевший его страх или вечное горделивое ощущение: лишь он один мог держать мир в узде. Он не знал, применяла ли Морриган магию, но это, по сути, было не так уж важно. Как бы глупо это ни звучало, – а даже в голове Иана это звучало не слишком разумно, – ему казалось, что решающим было его собственное желание подчиниться. Выжить. Ради кого только: себя или... впрочем, разница была не велика. Какая, в конце концов, разница, трусость-то получалась одна... И всё же Иан Морриган больше не отталкивал, хоть каждоее прикосновение и обжигало. А она точно не замечала чужой дрожи, прижимаясь всё крепче и крепче, едва не мурлыча. Амеллу не пришлось ничего делать, ведьма со всем справилась сама. Быстро толкнув Иана к постели, она устроилась сверху, придавив плечи жаркими ладонями. Гибкое тело извивалось, то прижимаясь совсем близко, то отстраняясь. Ещё долго в покоях можно было услышать лишь хриплое, сбвшееся дыхание, да короткие вскрики. По крайней мере, Амелл так думал. В ушах оглушающе стучала кровь, спину неприятно холодил пот, а взгляд смазывался. Было даже странно: внутри ведь тоже было совсем холодно. Едва Морриган съехала на постель, Иан тут же поднялся, стараясь не обращать внимания на немного трясшиеся ноги. - Это всё? – стараясь не смотреть на ведьму, Амелл быстро собирался – возвращатсья сюда он не был намерен. Морриган, казалось, тоже это понимала, потому никуда и не торопилась, с удовольствием вытянувшись на постели. Вальяжно кивнув, она прикрыла глаза, потянулась, довольно мурлыча. Иана перекосило, потому он, ещё раз проверив оружие, быстро выскользнул из комнаты. Внутри было неприятно пусто, сейчас, когда прохлада коридоров прочистила немного голову, мысль согласиться на странный ритуал Морриган уже не казалась удачной ни капли. Иан не понимал, как вообще мог на такое согласиться, чем думал. Точнее, это-то он как раз понимал слишком хорошо, но что теперь было делать с новыми неприятностями, он не знал. А в том, что они уже появились, сомневаться не приходилось. И пусть внутренний голос трусливо что-то нашептывал о том, что ребёнок ещё даже не родился, слушать его Амелл не желал. Наслушался уже. Но не это было самым плохим: Иан уже даже злиться на себя не мог, сознание сковывала странная усталость, какое-то равнодушие. Что могло быть лучше перед… Иан замер перед плотно прикрытой дверью, путь до которой как-то упустил, уйдя в себя слишком глубоко в себя. Комната принадлежала Зеврану, приходить к нему после того, что успел натворить, Иан не хотел. Ему нужно было пойти к Эамону, встретиться-таки с Алистером, пока того не нашёл Риордан, да хоть перекинуться парой слов с Винн, но… Иан глубоко вздохнул, мягко стуча. Он просто слишком устал для всего этого, хотелось хоть немного, всего пару часов побыть в тишине и покое рядом с единственным существом, которое могло если не прогнать, то хотя бы разделить кошмары на двоих.