Благородное превосходство

Из поместья Чонов Ючон приехал в свой семейный дом, от которого все так бежал Джеджун. Сколько тот тут не был? И приедет ли сюда когда-нибудь? От чего он бежал, боясь вернуться в этот дом? От детской наивности, которой был полон или от воспоминаний? Сколько он твердил, что Чон Юнхо обязательно будет у его ног? Как не удивительно, но желание маленького глупца исполнилось в полной мере. Этот мужчина давно был предан лишь ему одному, только вот нужно ли это? Что тогда, что сейчас. Подъезжая к дому, он вспоминал, как раньше они все трое бегали по двору и выводили из себя всю прислугу своими шутками. Как измывались над нянями, а потом вместе убегали прочь. Любовь и привязанность к брату не давала беспокойству унять страх за него. Как долго он сможет жить с честью, работая с такими людьми? А ведь у него на руках ребенок, что ждет его в обществе, если станет известно, что его отец содержит бордель?! Почему именно в эту среду он решил вложить деньги, почему продолжил дело, которое прогнило? Ведь он мог помочь лишь ей, но не взваливать на себя эту ношу… Дом как всегда встретил его спокойствием и размеренностью. Его дорогая семья, к которой он не испытывал ровным счетом ничего. Он, конечно же, безмерно любил своих сыновей - двух пареньков, которые обещали вырасти красавцами, они были для него самыми важными… Но лишь после короля. Его любовь к этому человеку всегда его пугала. Она была безмерной, она окутала и пленила его с самого начала. После всех событий пришедшее к нему приглашение во дворец его немного смутило. Но по приезду стало ясно, что это довольно-таки личная встреча. Почему он решил связать свою жизнь с самым главным человеком в этой стране? Почему он решил сам повесить на себя такую ношу? Кажется, что Кимы не искали для себя легких путей. Джунсу пленил его своей откровенностью; при первой же встрече он высказал свои пожелания, на которые и получил категоричный отказ. Только вот он не был бы главой, если бы не умел добиваться своего. Предоставленная служба для Ючона была лишь поводом иметь доступ к нему… В доме накопилось очень много бумаг, которые нужно было проверить и сделать подсчет, это заняло несколько спокойных дней. Его жена была дочерью одного из вельмож, который держал свою семью очень строго. Она привыкла всегда жить очень тихо и размеренно, такое существование было для нее привычно, поэтому и подобная жизнь с мужем ее уже не страшила. Она посвятила себя детям и очень давно перестала лезть в его дела, за что он был ей благодарен. Он сделал ее жизнь комфортнее и предоставил все, что мог дать, но не больше… И она понимала, что ждать от него чего-то - это лишнее. Корить себя он давно перестал, и ЧанСу никогда и не жаловалась на него. Он дал ей мирное существование, и уже за это она была ему благодарна. Проведя последний вечер с малышами, он уехал поздно ночью, чтобы утром быть на месте. Столица его уже ждала. Лишь подъезжая к высоким воротам дворца, он осознал, как же соскучился по единственному любимому человеку. Прислуга уже вовсю работала, готовясь к пробуждению своих вельмож, когда, пробравшись в самую большую спальню, он вошел, заперев за собой дверь. Король сладко спал, немного вытянув свои пухлые губы. Раздевшись, Ючон проскользнул под одеяло к мужчине, ползя по ногам спящего вверх. Обхватывая горячими ладонями мускулы лежащего, ощущая его гладкую кожу. Такой родной, такой любимый. Дружок уже был в приподнятом настроении, сообщая о возбуждении, оттягивая легкое белье, и казалось, что хозяин вот-вот проснется. Ючон дразнил набухающую плоть через ткань, обхватывая губами и проводя зубками. Участившееся дыхание партнера говорило о том, что тот уже проснулся. Он не стал томить, стянув белье полностью, взяв член любимого в рот и хорошенечко смазав его слюной. Так что это часть чужого тела окончательно проснулась. После недолгой ласки плоть была на пределе. Джунсу открыл глаза лишь тогда, когда Ючон, обхватив чужую плоть, направлял ее в себя. - Шалунишка, - сонно проговорил он, притягивая любимого ближе и целуя его пухлые губы. Чмокнув мужчину, Ючон лишь улыбнулся на это. Каждый раз осознание, что только он видит этого человека таким, дарило непонятное и неописуемое превосходство. - Я скучал, - тихо проговорил он, приподнимаясь, уперев руки о грудь мужчины. - Они еще не поубивали друг друга? - Пока без потерь, но это ненадолго. - Иди ко мне… - мужчина притянул его ближе, вовлекая в горячий поцелуй. – Я уже хотел отправлять за тобой охрану. - Я был в своем поместье. В глазах напротив мелькнула ревность, но лишь на миг… что он мог предъявить ему?! То, что он тут, с ним - говорило о большем. В конце-концов решение обзавестись семьей было принято после его настояния. Но не ревновать к этой женщине он не мог. Движения были такими размеренными и плавными, в самый раз для того, чтобы дать организму проснуться. Парень извивался на его плоти, двигаясь так, чтобы получать и давать больше удовольствия. Даже вид разомлевшего Ючона на нем заставлял выдохнуть весь воздух из груди. Любимый и только его, самый нежный и искренний. Был момент, когда Джунсу думал, что ему никогда не ответят на его чувства, и даже желание воспользоваться своей властью туманили его рассудок. Но мысль, что он может причинить вред этому милому созданию, останавливала его, хоть и ненадолго. В конечном итоге именно его настойчивость и твердолобость заставили господина Кима сдаться… Комната наполнилась характерными звуками, дыхание обоих стало более тяжелыми, они были почти на грани, когда Джунсу, уложив партнера себе на грудь, довел обоих до крайней точки во время горячего поцелуя. - Как у них дела? – первый заговорил король, как только немного отошел от оргазма. - Живут, как кошка с собакой, - не стал таить Ючон. - У меня нехорошие вести для них. Думаю, мне придется вызвать Юнхо, - увидев вопросительный взгляд напротив, продолжил: - На столе. Прочти. Ючон, поднявшись с кровати, даже не удосужившись прикрыться, подошел к небольшому столику, который больше напоминал трюмо и, взяв лежащий сверху документ, изменился в лице, как только ознакомился с содержимым. - Ты уже отправил за ним? - Нет, но должен это сделать, - Ючон устало закрыл глаза на миг, пытаясь усмирить свой гнев... *** Проснувшись утром, Юнхо, конечно же, не обнаружил парня рядом на кровати. Он не тешил себя ожиданиями, что тот вдруг все забудет и станет вновь милым. Нет, он ожидал, скорее, бури, но ее не было. Парень сидел в гостиной с Мином, разглядывая что-то, что ребенок нашел в саду. Он даже не обратил внимания на него, когда Юнхо вошел и поприветствовал их. Дже продолжал игнорировать его в течение всего дня, и ночью, уйдя в комнату, заперся. Молчание пугало его больше, чем очередная ссора и злость, он что-то замыслил, но вот что, предугадать было невозможно. Что было совсем не на руку хозяину дома, так это то, что парень всегда был в присутствии или маленького Минома, или же его учителя. Просто взять и, прижав к стене, поговорить с ним Юнхо никак не мог. Что радовало больше всего, так это то, что Мин перестал на него злиться и спокойно подходил и задавал некоторые вопросы. Он оказался очень смышленым ребенком, и мужчине было довольно интересно рассказывать ему разные истории или же пояснять что-то. Хотя он никогда и не имел дел с детьми, но сын Джеджуна казался ему довольно милым. После того самого вечера он больше не пытался узнать о его матери, хотя его очень волновал этот вопрос. Но больше доводить малыша он не пытался. Еще одной ссоры с ним и его сопения он не хотел. Лишь однажды, когда Дже в очередной раз, словно привязав к себе ЧанМина, сидел с ним в гостиной, по чистой случайности остался наедине лишь потому, что учитель куда-то позвал своего подопечного. Джеджун тут же хотел уйти к себе, когда Юнхо, среагировав быстрее, подошел к его креслу вплотную. Он стоял, смотря на него сверху вниз, в эти глаза, в которых, смешавшись, были и страх, и ожидание. И это пленило и огорчало, его все еще боятся… ему не доверяют, хотя, как можно. Его вина колоссальна. Присев на колени около чужих ног, он уперся в него лбом. - Ругай меня, ори на меня, показывай, как ты меня ненавидишь и презираешь… Только не молчи, - в ответ была тишина. – Я люблю тебя и не смею просить тебя хоть о маленьком шансе, но, пожалуйста, Дже… - Ночь ничего не значит… - Для меня она значит, значит многое! - Отпусти меня… забудь меня. - Нет, - ответили резко, смотря в глаза. – Разве ты забыл? Разве перестал чувствовать? Желать? Ты сам можешь это сделать? - Я просто привык любить тебя. - Неправда, ты так же, как и я не можешь перестать. - Юнхо… Этот разговор ничего не даст. - По крайней мере, я слышу твой голос. Мы живем в этом доме и должны хоть как-то уживаться. - Перестань ошиваться около моей спальни каждую ночь и дергать ручку и, возможно, мы как-нибудь и уживемся… Юнхо, хмыкнув и поцеловав коленку парня, встал на ноги и направился в кабинет, уронив напоследок: - Я бы мог пообещать, что больше не приближусь к тебе, пока ты сам не попросишь, но, зная, какой ты упертый, думаю, подобного я не дождусь, так что прости. Джеджун остался сидеть на месте. Та часть ноги, где его касались чужие руки, казалось, горела. Тяжело… вот так вот любить его и ненавидеть одновременно. Желать и удерживать в себе это желание. Там - вдалеке было проще, достаточно было вспомнить те слова и хотелось вновь ненавидеть этого человека, но не вот так, когда ему хочется верить. За что ему такие мучения? Послание от короля пришло ночью, таким образом, все спали, когда его доставили в поместье. Юнхо сразу же доложили о нем. Прочитав его, он тут же собрался в путь. Всю дорогу обдумывая, что ему делать? Выход нужно было искать в любом случае! Оставить все так он не мог, только не сейчас, не тогда, когда после стольких лет он может хотя бы видеть свое чудо. Если он не убережет его сейчас, то это уже будет конец. Джеджун обратил внимание за завтраком, что хозяин дома по своему обыкновению не спустился. Хотя в последнее время он не упускал возможности подействовать ему на нервы своим присутствием. Когда к обеду приехали гости, а лорд так и не появился и даже не поприветствовал гостей, лишь тогда он поинтересовался у дворецкого, куда же делся хозяин? На что ему ответили, что того вызвали во дворец срочным посланием. Так что ему одному пришлось развлекать очередных знакомых, которые уже привыкли видеть его в этом доме, как второго хозяина.