Реквием по любви

http://vk.com/album-35489415_188891449 За обложку огромное спасибо Дианычу))) Влажный поцелуй по виску до уха. Рваное тёплое дыхание, и ладони, скользящие по изгибам моего тела. Каждое прикосновение Джиёна какое-то другое - не такое, как обычно. Каждое заставляет трепетать и выгибаться ему на встречу. Вжиматься в него, плотнее смыкая ноги на талии. То прикрываю глаза, то распахиваю их вновь, когда Квон вновь сменяет ритм - с быстрого на медленный и обратно. Закусываю нижнюю губу до крови, когда молодой человек повыше закидывает мою ногу. Теперь проникает в меня глубже и сильнее. Не сдерживается, не останавливается, не сомневается. Только вперёд - глубже, мощнее, быстрее. Кажется, что вот-вот моё сердце вырвется из груди, а в лёгких попросту не останется воздуха. Задыхаюсь под требовательными толчками, лихорадочно впиваясь подушечками пальцев во влажную от пота спину Джиёна. Ощущение, что если перестану держаться за него руками, то попросту утону в пугающем меня своей глубиной наслаждении. Такое со мной впервые. Не только с Квоном, а вообще. Не знаю, почему, да и не хочу в этом сейчас копаться. Просто стараюсь выжить - не сорваться, не закричать в голос, не разодрать мальчишке кожу ногтями. И с каждым мгновением эта миссия кажется мне всё менее выполнимой, потому что я хочу, безумно хочу впиваться ногтями в ягодицы и плечи Квона, громко и пошло стонать, выдыхая при каждом более сильном толчке его имя вперемешку с грязными ругательствами. Хочу, хочу, хочу. Чем больше думаю о том, что нужно сдерживать себя хоть немного, тем хуже у меня это получается выполнять. Постанываю от сладкой муки, страстно желая поскорее избавиться от тяжести внизу живота. Волна желания накрывает всё больше, хотя ещё минутой назад казалось, что больше уже попросту некуда. Не выдерживаю и чуть приподнимаюсь, обвивая шею Джиёна руками. Губы и рот настолько пересохли, что когда Квон проникает в него языком, испытываю благодарность. Двигаемся немного медленнее, пока целуемся. Парень отпускает мою ногу, и теперь могу ему подмахивать, навязывая свой собственный темп - такой, чтобы я могла хоть немного отдышаться. Такой, чтобы я не умерла под Джиёном на чёртовой кровати в чёртовой квартире чёртового Сухёка. Поцелуй сладкий и невероятно приятный. На мгновение думаю о том, что он доставляет мне практически такое же сильное удовольствие, как и сам секс. Сжимаю ноги посильнее, наконец отрываясь от Квона и глядя в его замутнённые похотью глаза. Мысли путаются, и я уже не помню, что только что хотела ему сказать. Поэтому просто тихо выдыхаю его имя, а он при этом почему-то вдруг останавливается. Навис надо мною и смотрит в глаза, щекоча мои ноздри своим неровным дыханием. Немного трезвею под пристальным взглядом и даже напрягаюсь, нервно облизывая губы. - Ты не жалеешь? - спрашивает тихо и хрипло, а я вдруг понимаю, что действительно ни черта ни о чём не жалею. Дотрагиваюсь пальцами до его переносицы и скольжу по ней вниз до самых губ. Отрицательно мотаю головой. В глазах парня мелькает недоверие, но на губах на мгновение появляется слабая улыбка. Перехватив моё запястье, Джиён с нежностью целует его внутреннюю сторону - то место, где под кожей продолжает бешено колотиться пульс. - Ынхи, - выдыхает, вновь начиная двигаться, и я одобрительно запускаю пальцы в его влажные от пота, спутанные волосы. И всё начинается заново. С каждым новым толчком кажется, что это попросту никогда не кончится. Главное, что сама уже абсолютно не понимаю, хочу ли я, чтобы мы с Джиёном поскорее кончили, или же наоборот - хочу, чтобы он не смел останавливаться. Мальчишка вбивается в меня, упираясь лбом в мой висок, и я уже ни черта не сдерживаюсь. Плевать на Сухёка, плевать на всё - время от времени громко матерюсь, всё-таки царапая бёдра Квона ногтями. И снова состояние, близкое к смерти. Снова оказываюсь настолько близко к краю бездны, что даже не сразу понимаю, что это действительно конец. - Джиён-а, - хриплю в никуда, прогибаясь в спине и крепче обхватывая Джиёна руками и ногами. Содрогаюсь от сильнейшего оргазма, по напряжённому телу парня догадываясь, что мы кончили практически одновременно. Удовлетворённо и устало улыбаюсь, а затем целую молодого человека в шею, прежде чем опасть на кровать. Джиён осторожно скатывается с меня, и я, лениво приоткрыв один глаз, наблюдаю за ним. Ложится рядышком и проводит пальцами сперва по моему плечу, а затем скользит вниз, круговым движением касаясь соска. Закрываю глаза, позволяя парню делать с моим телом всё, что ему заблагорассудится - за то, что он дал мне сейчас, я должна ему во много раз больше. Однако Джиён останавливается - лежит сейчас рядом, положив ладонь мне на живот. Из любопытства открываю глаза и улыбаюсь, натыкаясь тут же на его пристальный взгляд. Пожалуй, впервые не смущаюсь от этого, а даже наоборот - внезапно осознаю, что мне приятно такое внимание и такие взгляды - глубокие и наполненные жизнью. - Ты протрёшь на мне дыру, - смеюсь, тоже переворачиваясь набок, лицом к Квону. - Если бы я хотел протереть на тебе дыру, то сделал бы её несколько ниже, - усмехается мальчишка, и вдруг ловко переворачивается на спину так, что теперь его голова покоится на моём бедре. Берёт в руку мою ладонь и с интересом рассматривает пальцы. Немного напрягаюсь от того, что на одном из них по-прежнему сверкает бриллиантом подарок Хёнсыка, однако Джиён, похоже, не настроен ругаться, и я с искренним облегчением выдыхаю. - У тебя самые красивые пальцы из всех, что я видел, - заявляет так, словно он самый главный эксперт по женским пальцам в этом долбанном мире. Не могу ни расплыться в какой-то абсолютно идиотской улыбке. Не от самого комплимента, а от того, как он был произнесён. - Не находишь, что наши пальцы кармически подходят друг другу? Начинаю смеяться, словно сумасшедшая. Какая-то ненормальная лёгкость обрушивается на меня в одно мгновение. Давно уже не смеялась настолько искренне. - Не сказала бы, что они особо идеально смотрятся друг с другом, - подыгрываешь парню, прикладывая свою ладонь к его ладони. - Это потому, что из-за побрякушек ты не можешь рассмотреть этой самой идеальности, - заявляет Джиён и вдруг начинает ловко стаскивать с себя многочисленные кольца. И опомниться не успеваю, как он принимается и за мои украшения - глазом не моргнув, в мгновение ока Квон стаскивает с меня и подарок мужа, и второе кольцо. Понимаю, что это тщательно спланированная акция, однако почему-то абсолютно не злюсь на парня. Просто позволяю ему вновь сложить вместе наши ладони. - Теперь видишь? - Вижу, - произношу, садясь и натягивая на себя съехавшую на край кровати простынь. - Джиён-а, я хочу курить. Парень кивает. Вскакивает на ноги, натягивает на себя трусы и прямо так выходит из комнаты. Закрываю лицо ладонями - конспиратор из Джиёна, конечно, просто отменный. Впрочем, я так стонала во время секса, что Сухёк и без полуголого Квона внизу наверняка догадался, чем мы здесь только что занимались. Странно, однако почему-то не испытываю особого стыда да и вообще хоть каких-то негативных эмоций. Может, всё дело в том, что я наконец расслабилась и перестала дёргаться? И когда я перестала бороться, мне вдруг стало очень уютно рядом с Квоном. Квоном, который как раз возвращается в спальню, держа в руках пачку сигарет и зажигалку. - Су, как всегда, - ворчит он, плюхаясь на кровать. - Нашёл себе средство от похмелья. Выхожу, а он уже "хорошенький". И куда в него только лезет? - Туда же, куда и в нас, когда мы выпиваем, - философски изрекаю, затягиваясь прикуренной Джиёном сигаретой. - Надеюсь, ты помнишь день рождение Гарри Кима семь лет назад? Насколько помню, один молодой человек на следующее утро напился до такой степени, что танцевал на пляже, словно заправская балерина, - журю парня и начинаю вновь смеяться при воспоминании о том, как Квон на пару с Сынхо скакали по песку в немыслимых пируэтах. Джиён тут же с напускным недовольством цокает языком. Снова падает спиной на кровать и укладывает голову мне на бедро. - Насколько помню я, мы не просто так кружились там, - искусно изображает возмущение парень. - Одна не в меру активная и тоже весьма подвыпившая нуна показала нам пример. Начинаю смеяться, шутливо закрывая рот Квона ладонью. Меня неожиданно накрывает такая ностальгия по тем временам. Тогда всё было просто и понятно. Тогда не нужно было соответствовать своему возрасту и статусу. И в конце концов, тогда не было таких проблем. Забавно, что, живя с Хёнсыком, я стала с пренебрежением относиться к своему прошлому. Перестала ценить ту свободу, которая у меня когда-то была. Тех людей, с которыми я когда-то дружила. Вдруг осознаю, что сожалею об этом. Хёнсык показал мне совсем другой мир - взрослый и респектабельный. Однако где сейчас все эти люди? Нет ни новых "друзей", ни старых. Нет никого, кроме Джиёна. Близкого и почему-то понимающего меня, как никто. Неожиданно даже для себя, наклоняюсь и целую парня в висок. С подозрением смотрит на меня, зажав сигарету зубами, а я пробегаю пальцами по его волосам. - Не в меру активная нуна вечно учит тебя плохому, - произношу тихо и улыбаюсь. - Но, если честно, то она ни капли об этом не жалеет. Лучше уж я, чем кто-то другой. - Никому другому я бы не позволил учить себя плохому, - заявляет Джиён так просто и уверенно, что у меня всё сжимается внутри от благодарности ему. Может, мальчишка немного и лукавит сейчас, однако мне было так необходимо почувствовать себя единственной и любимой. И Квон, как всегда, даёт мне то, что мне больше всего нужно. - На следующих выходных я улетаю в Париж, - осторожно начинает Квон. - Ты могла бы тоже полететь. - Как ты это себе представляешь? - недоумеваю, изумлённо глядя на парня. Мы, конечно, давние друзья, и почти все об этом знают, но наше внезапное совместное появление на каком-либо мероприятии породит массу кривотолков. Начинаю сердиться на Джиёна из-за его легкомысленности - совсем недавно он и так попал в самый эпицентр скандала. - Джиён-а, мы можем встречаться так, как встречаемся сейчас. Поверь мне, не стоит лезть на рожон. Ты и сам прекрасно знаешь, что будет, если нас хотя бы заподозрят в романе. Я замужняя, - осекаюсь, когда молодой человек поднимает на меня сердитый взгляд. - Пока ещё замужняя женщина. Ты всегда на виду. Мы просто не можем позволить себе такую легкомысленность. В случае чего нас попросту растерзают. - Все знают, что мы с тобой дружим. Я упоминал это не на одном ток-шоу, да и ты сама в старых интервью не раз говорила об этом, - парирует Джиён. - Так почему я не могу появиться с тобой на этом долбанном показе в Париже? Тем более, что мы будем не одни - Сынхо с удовольствием составит нам компанию. Да и, в конце концов, появляюсь же я с Хисон-нуной на показах и after-party, и ничего - никто особо не возмущается. Почему-то упоминание другой нуны наотмашь бьёт по женскому самолюбию. Джиён действительно в последнее время часто где-то светится с известной корейской актрисой. Как по мне, так слишком часто. Понимаю, что ревновать тупо и эгоистично, учитывая все обстоятельства и то, что Хисон замужем, однако ничего не могу с собой поделать. Раздражаюсь всё больше, слушая, как Квон продолжает рассуждать о том, что мы могли бы так же открыто выходить в свет и никто бы ничего не сказал по этому поводу. В конце концов, не выдерживаю. - Всё прекрасно, Джиён-а, но с Хисон-нуной ты не спишь! - язвлю, спихивая с себя парня и соскакивая с кровати. Понимаю, что, наверное, выгляжу истеричкой, но меня уже понесло, и я не могу остановиться. - Или? Джиён смотрит на меня с таким изумлением, что моментально жалею о своих словах. Становится стыдно и мерзко - ненавижу саму себя в этот момент. Чтобы скрыть свою слабость, направляюсь в ванную. Закутанная в простыню, медленно опускаюсь на прохладный борт и закрываю ладонью лицо. Почему я веду себя сейчас, словно конченная идиотка? Откуда во мне эта неожиданная и пугающая меня ревность? Не нахожу ни одного ответа и горько усмехаюсь. - Ынхи, ну ты что? - тихо спрашивает Джиён, заходя в ванную и усаживаясь за моей спиной. Крепко обхватывает меня руками, прижимая к себе и утыкаясь острым подбородком в моё плечо. - Ты что ревнуешь? - спрашивает он осторожно. - С чего бы? - огрызаюсь и тут же вновь испытываю угрызения совести. Касаюсь пальцами его рук, сомкнутых у меня на груди замком, и тяжело вздыхаю. - Джиён-а, прости. Наверное, я веду себя, как конченная истеричка. Просто... - Смолкаю, не в силах объяснить ему всё прямо. Просто не могу признаться ему в своей ревности, хотя всё и без слов очевидно. - Давай просто не будем больше о Хисон. - Не будем, - соглашается парень, целуя меня в ухо. - Если тебя это успокоит, то у нас с ней никогда ничего не было. Ты единственная из нун, кто меня интересует. - Джиён, мы же договорились! - возмущаюсь, хотя моё сердце только что словно смазали бальзамом. - Подумай о Париже, - игнорируя мои последние слова, просит Джиён. - Просто подумай. Качаю головой, оборачиваясь к Квону. - Джиён-а, тут нечего думать. Мы просто не можем себе этого позволить.

***

Взбегаю по ступеням в подъезд и приветливо кланяюсь консьержу. Мужчина кланяется в ответ и окликает меня, когда я уже нажимаю на кнопку лифта. - Госпожа, ваш муж кое-что оставил для вас. Упоминание Хёнсыка тут же уничтожает всю ту лёгкость, что накрыла меня с головой по дороге домой. Я до сих пор не прослушала сообщения мужа, посему с опаской поворачиваюсь к консьержу, ожидая увидеть в его руках минимум пакет со взрывчаткой. Однако вместо него он протягивает мне огромный букет белых лилий. Некоторое время шокировано смотрю на цветы, а затем наконец решаюсь взять их в руки. Со стороны, наверное, выгляжу тем ещё тормозом, но почему-то этот букет не приносит мне никакой радости. Может быть, потому что всё слишком просто - я люблю лилии, и Хёнсык прекрасно об этом знает. Бьёт наверняка, ничуть не напрягаясь. Если бы муж попытался меня удивить чем-то новым, не проверенным, то я бы обрадовалась, а так... Злит такая прагматичность Хёнсыка. Злит до скрежета зубов. Прижимая к себе букет, вхожу в лифт и только тогда замечаю небольшой конверт, прикрепленный к обёрточной бумаге. Раскрываю его и вытаскиваю сложенный вдвое листок. Каллиграфическим почерком мужа "Моей прекрасной жене в надежде на прощение." Сердце слегка убыстряет ход, однако и сейчас нет какого-либо особого волнения. Более того - вдруг с удивлением осознаю, что меня совсем не трогают слова мужа. Если Хёнсык надеется, что будет так просто меня вернуть, то он очень ошибается. Захожу в квартиру и бросаю букет на стол. Туда же отправляется и записка. Слышу, как в недрах квартиры начинает трезвонить стационарный телефон. Сняв обувь, неспешно иду на звук. Знаю наперёд, чей именно голос сейчас услышу. Только теперь начинаю испытывать волнение, однако всё же решаю не откладывать больше неизбежное. - Слушаю, - говорю, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно холоднее. - Ынхи, ты наконец вернулась! - восклицает Хёнсык. Чувствую раздражение в его голосе, как бы мужчина ни пытался казаться дружелюбным. - Я ужасно волновался. Почему ты хотя бы не перезвонила, когда прослушала мои сообщения? - Я не слушала твои сообщения, Хёнсык, - отвечаю, садясь в кресло. - Если честно, то мне было как-то не до них. Мужчина молчит. Слышу лишь его тяжёлое дыхание, и от этого становится немного не по себе. Закрываю лицо ладонью. Что со мной вообще происходит? Хёнсык и без того не по-детски накручен, а я ещё и провоцирую его, бросаясь такими двусмысленностями. Только вот на что я его провоцирую? Не понимаю этого и сама. Всё слишком сложно и неправильно. Настолько неправильно, что становится тошно. От себя самой в первую очередь. - Я разошёлся с ней, как ты и просила, - наконец прерывает молчание муж, и я горько усмехаюсь. Как я и просила? Кажется, что это какая-то злая шутка. Всё должно было быть совсем не так. - Ынхи, прошу, давай встретимся и ещё раз всё обсудим. Кстати, ты получила цветы? - Да, - отвечаю сухо. - Они тебе не понравились? - интересуется мужчина несколько удивлённо. Вздыхаю, рассматривая лепнину на потолке. - Ты особо не напрягался, - решаю не врать ему. - Ты вообще, как я посмотрю, не особо напрягаешься. - Господи, Ынхи, что ты такое говоришь? - искренне недоумевает Хёнсык. - Ведь знаю, что ты обожаешь лилии. Ты всегда радовалась им, так... - Сейчас уже не "всегда", - перебиваю его. - Нам нужно многое менять, Хёнсык, если мы хотим быть вместе. Так что, в следующий раз при выборе цветов или подарков прояви фантазию. Нажимаю на отбой и с раздражением бросаю телефон на стол. Не знаю, почему так разозлилась сейчас - только ли из-за этих долбанных лилий или же ещё и из-за слов мужа о том, что он сделал всё, как я просила. Меня буквально колотит от ярости и собственного бессилия. Бесит, что по факту я не могу особо на что-либо повлиять. Хочу перемен в себе, в Хёнсыке, но при этом совершенно не понимаю, каких именно. Массируя пальцами виски, откидываюсь в кресле. Почему я не испытываю ни удовлетворения, ни злорадства, ни радости? Никаких эмоций, благодаря которым я могла бы почувствовать себя победительницей. Лишь пустота и тошнота, подступающая к горлу. Если я хочу сейчас наказать Хёнсыка, то почему у меня складывается стойкое ощущение, что непоправимый урон я наношу лишь себе самой?