Абсолютная сила

      Парни сидели в небольшой больничной столовой с бледно-жёлтыми стенами, за столом у окна, смотря в тарелки с угрюмыми лицами, словно желая загипнотизировать содержимое. День не задался с самого утра - вначале их не пустили к Яо, сказав, что он только пришёл в себя и ему нельзя волноваться, на улицу им тоже не позволили выйти, а теперь ещё и гадость какая-то в тарелках вместо завтрака! А серое небо словно отражало их настроение - такое же угрюмое и мрачное, оно висело над зданием матовым светлым полотном, не пропуская ни единого луча солнца.       - Что это за гадость? - недовольно щурился Артур, с омерзением глядя на ложку с кашей.       Выражение его лица было таким, словно его вот-вот стошнит и, возможно, прямо в тарелку с мутноватой жижей, именуемой кашей.       - Я не могу это есть! - возмущённо воскликнул Франциск, тряхнув волосами и демонстративно отталкивая от себя тарелку с кашей. - Это негативно отразится на моей коже и волосах!       - Кто о чём, а жаба о внешности, - проворчал Артур, за что получил толчок в плечо и пинок под столом.       - Ля-ля-ля, что это за дрянь? - прищурился Брагин, с подозрением поглядывая на кашу. - Как это можно есть?       - Без понятия, - с мрачным видом пробормотал Альфред, отодвигая от себя тарелку.       - Конечно, в детдоме плохо кормили... - продолжил Ваня, хмуро глядя на кашу.       - Но я уже привык к нормальной еде... - закончил его речь Альфред.       Артур и Франциск с подозрением переглянулись, но ничего вслух не сказали.       - Ну не знаю, можно ли считать колу и гамбургеры нормальной едой, - покачав головой, произнёс Ваня, при этом глядящий на кашу так, словно желал испепелить её на месте вместе с тарелкой.       Альфред, услышав это, с недовольным видом повернулся к Ивану и хотел было что-то сказать, с деловитым видом поправив очки, но тут что-то громко ударило по столу, и над парнями нависла чья-то большая тень. Вздрогнув от неожиданности, подростки подняли взгляд и передёрнулись: над ними, словно коршун на скале, возвышалась грозного вида высокая полная повариха баба Зоя, один суровый вид которой заставлял всех обитателей больницы дрожать и умолять о пощаде. И это несмотря на то, что ребята даже не знали, является ли повариха магом или нет!       - Ешьте немедленно! - недовольно нахмурившись, сказала им женщина, помахивая половником. - Ишь, чего выдумали, носы воротите! Лягушек едят, дрянь всякую пьют, а каша им не нравится!       Артур от возмущения поперхнулся слюной и, ошалело выпучив зелёные глаза, уставился на повариху.       - Я? Лягушек? - хрипло выдавил он, глядя на повариху, как на ненормальную. - Да это только он такой ненормальный! - указал он на обалдевшего от такого заявления Франциска, не забыв пнуть того под столом.       Баба Зоя на это лишь презрительно фыркнула, заставив ребят придвинуться поближе друг к другу.       - Тоже мне, прЫнцы нашлись! - изрекла женщина. - А икру чёрную вам не подать с осётриной?       - Я бы не отказался! - мило улыбнулся Ваня, вызвав у Альфреда тихое хихиканье. - А ещё лучше севрюгу!       - Не отказался бы он! - передразнила его повариха, грозно потрясая в воздухе поварёшкой. - Ешьте сейчас же, иначе положу добавку и не выпущу! И это касается всех! - повысила она голос, окинув помещение грозным взглядом, заставив других сидящих в столовой подростков передёрнуться и испуганно вжаться в скамейки, некоторые попытались слиться со стеной.       - О, нет! - обречённо простонал Франциск, придвигая к себе злополучную тарелку.       - Баба Зоя, а может, не надо? - пропищал Альфред, глядя на кашу, как на самый страшный в мире яд.       - Надо Федя, надо, - безжалостно отрезала баба Зоя, вызвав смешок у Вани, за что тот удостоился ледяного взгляда и чуть не получил по лбу поварёшкой.       Маг огня тихо ойкнул и отодвинулся подальше, ощутив при этом боль в пострадавшей ноге.       - Весело ему! - недовольно проворчала повариха. - А мне что, весело готовить на таких оболтусов, да ещё терпеть ваши капризы? Неженки нашлись! Каша им не по нраву! Севрюгу им надо! Тоже мне, Иван Царевич выискался!       Гнетущее молчание воцарилось в небольшом помещении. Небо за окном внезапно потемнело, сменив цвет с почти белого на асфальтово-серый, а суровая повариха будто усиливала мрачную атмосферу, словно одно её присутствие притягивало тени и выгоняло свет. Находиться рядом с ней в одной комнате было крайне неуютно, и парни отчаянно желали поскорее покинуть это место. Вот только вначале им предстояло пережить не самые приятные минуты жизни.       - Ну? - грозно нахмурилась баба Зоя, уткнув руки в боки и смотря сверху вниз на замерших в испуге парней. - Я жду.       Делать было нечего. Не желая больше, чтобы повариха стояла у них над душой, парни с видом идущих на смертную казнь опустили ложки в тарелки и, глубоко вздохнув, закрыли глаза и приготовились к худшему.       Попробовав варево, ребят чуть не стошнило. С выпученными, как у безумных совят, глазами они едва заставили себя проглотить кашу. Вкус был настолько омерзительный, что на глазах невольно выступили слёзы, но судьба была беспощадна к несчастным феям, которым под надзором поварихи пришлось затолкнуть в себя ещё несколько ложек, давясь и проклиная всё на свете.       - И чтоб всё съели! Иначе компот не получите! Приду и всё проверю! - напоследок помахав половником, сказала баба Зоя и, убедившись, что маги всё же приступили к трапезе, вышла из помещения.       Когда она скрылась из виду, юные маги тут же выплюнули кашу обратно в тарелки и закашлялись.       - Пресвятые кролики, какое же дерьмо! - с трудом выдавил побледневший Артур, тяжело дыша и готовый вот-вот сползти под стол.       - Какая дрянь! - прохрипел Франциск, хватаясь за горло и выпучивая глаза, словно лягушка в предсмертной агонии.       - Выпендрёжник, - фыркнул Кёркленд, с презрением глядя на кривляния Бонфуа. - И так плохо, а ты масла в огонь подливаешь!       - Куда ж деть это говно? - пробормотал Альфред, окидывая взглядом столовую, но не находя ничего похожего на мусорку.       Брагин же поглядывал в коридор, где, прямо напротив столовой, маячила какая-то тёмно-зелёная дверь. Насколько парень помнил, когда она была раскрыта, то там виднелось некое подобие баков, куда можно было бы выкинуть кашу. Вот только с костылями провернуть всё в короткое время было весьма затруднительно.       - Она ушла! - вдруг громким шёпотом окликнул их из коридора какой-то лохматый парнишка, чуть помладше ребят на год-два, появившись в поле зрения ребят. - Бабаёза ушла!       Услышав это, парни мигом вскочили с места, с грохотом откинув стулья и едва не свернув при этом стол. Остальные подростки тоже сорвались с места, подхватив посуду с кашей - никому не хотелось давиться противной жижей, ухудшая свой и без того пострадавший организм, причиняя ему страдания.       - Побежали, быстро! - нервно махнул рукой Артур в сторону выхода.       - А я? - совершенно растерянным голосом произнёс Ваня, переводя взгляд с ребят на стоящие у стенки костыли.       - А ты лошара! - крикнул ему Альфред и заржал, за что тут же получил пинок от Артура и подзатыльник от Франциска, у которых он встал на пути и изрядно мешал.       Брагин возвёл глаза к потолку и покачал головой.       - Вот мудак, - тихо произнёс он.       Подростки, до недавнего момента находящиеся в столовой, забежали в так любезно раскрытую дверь напротив столовой, ведущую в небольшое тёмное помещение, и, толпясь, ругаясь и постоянно выглядывая из комнатки, выкидывали противную кашу в большие мусорные баки. Брагин же, видя это столпотворение, коротко усмехнулся.       - Ну и фиг с вами! - сказал Ваня и отвернулся к окну, около которого их компания села в самом начале.       Открыв форточку, он быстро опрокинул тарелку, ложкой очистил от остатков каши и, напустив на себя непринуждённый вид, повернулся обратно со своей фирменной милой улыбочкой.       "Я тоже не лыком шит!" - подумал Иван, крайне довольный собой.       Тем временем, толкаясь и ругаясь, парни и другие больные всё же выворотили содержимое тарелок в мусорные баки и быстро примчались обратно. Увидев Брагина, сидящего с пустой тарелкой, юные маги удивлённо уставились на него, переводя взгляд с тарелки на Ивана и обратно.       - А где твоё говно? - наконец, выдавил ошарашенный Альфред, недоумённо глядя на Ивана.       Брагин в ответ мило улыбнулся.       - А вот не скажу! - коварно изрёк он.       Парням стало любопытно, что же он сделал с кашей, и подошли поближе, поставив уже пустые тарелки на стол.       - Сожрал, что ли? - с подозрением спросил Франциск, почёсывая подбородок с заметно отросшей щетиной.       - Чтобы рашен - и сожрал? Не, он наверняка что-то придумал... - пробормотал Артур, приближаясь к окну и с подозрением поглядывая в горшки с растениями.       Улыбка Вани стала хитрой, в серых глазах мелькнул лукавый лиловый огонёк.       - Теплее, теплее! - весело произнёс он, глядя, как маг природы приподнимает листья и чуть ли не утыкается носом в цветы.       Артур, не ожидав такого, оторвался от своих поисков и округлёнными глазами уставился на Брагина.       - Ты чего, серьёзно? - выдавил он.       - Ага, - кивнул Ваня.       Поиски каши его изрядно веселили и поднимали настроение. Наблюдать за тем, как маг растений с видом профессионального сыщика(во всяком случае, он пытался казаться таким) упорно пытается отыскать следы пропавшей без вести гадкой жижи, было очень смешно. Альфред и Франциск, усевшись за стол, тоже наблюдали за Артуром с нескрываемым интересом и весельем.       "Неужели они сразу не поняли. куда я дел кашу? - подумал Ваня. - Это же очевидно и элементарно! Элементарно, Арти, да..."       Взгляд Артура тем временем скользнул с растений на подоконник и перешёл на оконную раму.       - В правильном направлении глядишь, ещё теплее! - подбодрил его Иван, едва не трясясь при этом от переполнявшего его веселья, готового выйти наружу громким смехом.       Неожиданная разгадка посетила лохматую голову Кёркленда и он, вздрогнув от столь поразившего его вывода, резко обернулся к Брагину и уставился на него с округлёнными от крайней степени удивления глазами, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит.       - Ты чё, в окно всё выкинул? - ошарашенно произнёс Артур, вцепившись руками в стол.       - А как иначе? - развёл руками маг огня, напустив на себя самый простодушный вид, на который был способен.       Артура же действия Ивана изрядно поразили и он, сев на стул и почесав голову, задумчиво произнёс:       - Мда, ну ты и даёшь, рашен!       - Ага, отдал кашу земле! - кивнул Ваня.       Артур на это закатил глаза и покачал головой.       - Твой сарказм здесь абсолютно неуместен, рашен!       - Арти, хватит уже бузить! - сказал Альфред, взмахнув руками. - Ты ж не старичок трёхсотлетний, чтобы ворчать всё время!       - Да, mon cher, - вставил Франциск, подпирая рукой голову, - моему дедушке двести восемьдесят три года, и он и то так не ворчит! Я уж боюсь представить, каким ты будешь в старости!       Кёркленд бросил на Бонфуа раздражённый взгляд.       - Уж всяко получше тебя, жаба! - ядовито выплюнул он, пнув Франциска под столом в очередной раз, за что удостоился ответным пинком.       - Двести восемьдесят три? - удивлённо переспросил Брагин. - Конечно, не ворчит - это же ещё не старость!       Франциск с подозрением взглянул на Ивана.       - Ты так говоришь, будто у вас маги живут дольше трёхсот лет! Между прочим, он по нашим меркам - долгожитель!       Ваня посмотрел на Франциска с не меньшим недоумением.       - Странно, - с искренним изумлением проговорил он, - у нас при здоровом образе жизни и большой магической силе могут прожить пятьсот лет. А представители старой королевской династии - ещё дольше! Взять хотя бы короля Станислава - он прожил тысячу лет!       Артур скептически приподнял густую бровь и повернулся к Ивану.       - Это который правил твоей планетой четыре тысячи лет назад? - проговорил парень. - Неудивительно, он же был очень сильным магом!       Брагин довольно кивнул и сказал:       - Я ещё читал, что он обладал особой магией. Первородным пламенем.       Небо за окном потемнело, уронив на территорию больницы тёмную, почти чёрную тень. Где-то за окном подул сильный ветер, вдалеке послышались слабые отголоски раскатов грома. Белая полоса на горизонте, словно прижимаемая к земле свинцовыми тучами, казалась отчаянным зовом многострадальной природы, вынужденной вечно наблюдать за противостоянием древних, могущественных сил и ждать, когда найдётся тот, кто их обуздает. Вот только настолько огромной мощью не владеет никто уже несколько тысячелетий, а временных обитателей больницы совершенно не интересовал вид за окном. Внимание трёх юных магов было целиком и полностью приковано к Ивану Брагину, три пары глаз - две голубые и одна зелёная - пристально смотрели в другие, серые, в глубине которых можно было разглядеть отблески фиолетового. И в воцарившейся повсюду тьме этот отблеск казался ещё более явным и таящем в себе что-то, непонятное сознанию юных магов. Словно некое древнее лиловое пламя непрерывно горело в душе представителя огненной расы, иногда проявляя свою истинную сущность и ожидая своего часа, чтобы раскрыться на полную силу.       - Первородным пламенем? - переспросил Артур, сведя на переносице густые брови и вздрогнув от звука своего голоса - в накрывшем столовую полумраке и непонятно-откуда взявшемся холоде, его слова прозвучали слишком чётко и громко, подобно бьющемуся льду.       Звук голоса словно вывел остальных феев из мимолётного оцепенения, разрушив странное безмолвие темноты, и в помещении будто стало немного светлее и теплее, возвращая всем снова возможность говорить и двигаться.       Иван вздрогнул, будто выйдя из транса. Нога вновь заболела, а вместе с этим вернула его к реальности. Мысленно ругнувшись, парень отодвинул на задний план мысли о боли и ответил на заданный вопрос.       - Это энергия, которая и дала начало всему живому во Вселенной, частица которой есть в каждом живом существе, - объяснил Ваня. - Её ещё называют Абсолютная сила.       - Но это же всего-лишь легенда! - начал было Альфред, но, столкнувшись с потемневшим взглядом Брагина, тут же умолк; к этому неистовому, бушующему фиолетовому пламени он ещё привыкнуть не успел, подобное зрелище всё ещё немного пугало его.       - Да вы всё считаете легендой, что вам выгодно, - фыркнул Иван, подперев голову рукой. - В каждой легенде есть доля правды.       - Ага, и типа периодически обладатель Первородного перерождается в новом теле в критические времена, чтобы спасти мир! - скептически изрёк Артур.       - Кто знает, - пожал плечами Ваня. - Только, если легенда - правда, то вряд ли уже кто-то возродится.       - Почему это? - спросил Альфред.       - А потому что, как писалось, владелец Абсолютной силы рождался в королевской семье планеты Раш. А последняя её представительница - королева Анна - пропала двадцать лет назад. И, говорят, не без помощи короля Юзея, - косо поглядел Брагин на Джонса, отчего тот недовольно фыркнул и скривил лицо.       - А побочные линии? - спросил Франциск.       - Что - побочные линии? - не понял Брагин.       - Боковые ветви. Или бастарды, - пояснил Бонфуа. - Внебрачные дети. У каждой семьи всегда бывали такие.       Ваня задумчиво возвёл взгляд к потолку и развёл руками.       - Ну, в таком случае, у той династии дофига побочных линий, - сказал маг огня. - Только очень древних, и вряд ли они уже подходят под определение в легенде.       - А у вас же вроде как бастардам частенько обрезали часть фамилии? - осторожно задал вопрос Кёркленд. - Либо начало, либо конец.       - Раньше было такое, - согласился Ваня. - А сейчас - кому там уже что обрезать? Первая-то династия прервалась, а у нынешнего короля и так дочка есть.       Артур хотел что-то сказать, но передумал. Один факт не давал ему покоя, а в голове упорно вертелись слова.       "Обрезали часть фамилии... Часть фамилии... Фамилии... Конец фамилии... Неужели я всё же прав... Прав..."       В этот же момент совсем рядом прогремел гром, и тёмное небо обрушилось на землю неистовой стеной дождя, заливая окна беспощадным потоком воды, словно неведомые силы желали погасить весь огонь на планете, лишив её источника тепла и погрущив в холодный мокрый мрак. Но даже самому яростному ливню никогда не погасить огонь в душе, ибо, каким бы ни был дождь, что бы ни готовила судьба, пламя в душе будет гореть лишь ярче, назло всему и всем, даруя свет, надежду и силу. Силу, которую никогда не смоют из мира потоки тьмы.