Мой прекрасный ангел

Николаю Кирпичину не повезло с хранителем. Или, наоборот, повезло. Это с какой стороны посмотреть, ведь все в этом мире относительно, кроме некоторых чувств, о которых чуть позже. Катерина была очень молодой для ангела-хранителя. Ей и было-то всего восемнадцать сотен лет. По небесным меркам – совсем юная девушка, цыпленок. И внешность у нее была ангельски-девичья (как и память, кстати). Темно-каштановые волосы, ниспадающие на плечи золотистым водопадом, стройная, будто точеная из слоновой кости, фигурка (как у большинства ангелов, это было не удивительно). Заметным было лицо, а особенно миндалевидные «анмешные» по размеру каре-зеленые глаза и брови, правая из которых напоминала идеальное полукружье, а левая была насмешливо изогнута, рассказывая окружающим о ее (Катерины) довольно легкомысленном характере. Но на небе внешность ангела не имела значения. Важнее был цвет крыльев. Все пытались сохранить первоначальный белоснежный, слепящий глаза, цвет. Такого белого на земле не было, хоть сложи вместе снег, облака, лилии и бумагу для принтера. В общем-то, это было сложно только для хранителей, ведь опасность замарать крылья была только на земле. Почему Катерина решила вступить на этот трудный путь, не знал никто. Почему ее подопечным стал Николай, и почему ушел его бывший хранитель, опекавший того уже двадцать лет, тоже мало кто знал. Но как бы то ни было, Катерина стала ангелом-хранителем Кирпичина. *** По прибытии Катерина увидела двадцатилетнего парня, дремавшего за ноутбуком. Сначала ангела посетило желание потыкать по кнопкам агрегата, который она до этого видела лишь в учебнике, да и то только в главе «Электронно-вычислительные машины человеческих существ», а потом в голову пришла мысль заправского паникера «Что делать с этим непонятным субьектом?». Над этим вопросом ангел не стала задумываться, просто решив следить за «человеческим существом, имеющим дух и разум». «Существо» было брюнетом. Конь вороной, конь вороной… Когда Катерина осознала этот факт, паника совсем уже улеглась на широкий подоконник и мирно задремала, тихонько посапывая. Подопечный явно не был представителем той жуткой псевдо-культуры, о которой рассказывали на культологии. Панки, кажется, или банки... или кабу-бранки. Человек оказался даже довольно симпатичным и, что еще больше радовало, у него не было колец в носу, «ирокезов» и прочих ужасов, порождаемых человеческим комплексом неполноценности. Определившись с внешностью своего опекаемого, Катерина начала рассматривать обстановку комнаты. Она, эта обстановка, была довольно простой. Кровать, застеленная сероватого оттенка одеялом, наверняка бывшего ранее белым, шкаф-ветеран, какие обычно стоят в кладовках провинциальных домов, большой стол, на котором была навалена гора каких-то толстых книг, от которых веяло меланхолией, тело подопечного и запчасти, судя по всему, от электронно-вычислительных машин. Надо всем этим, гордо освещая своим экраном воздух с витавшей в нем пылью, возвышался ноутбук, явно чувствовавший себя хозяином этого хаоса. Ноутбук знал, что человек, который зависим от Интернета и хвалится, что не смотрит телевизор, похож на наркомана, который хвалится, что не пьет. Ангел нерешительно толкнула человека, которого, если верить протоколу, звали Николай. Кирпичин (по протоколу, опять же) выдал что-то похожее на рык льва, которого будит браконьер, нанюхавшийся подозрительных цветочков, но темные очи свои отворил. Поняв, что он лежит на клавиатуре, нарушив главный закон программиста, Кирпич (по прозвищу знакомых и, за глаза, преподавателей) быстро оторвался от належенного в течении получаса места и огляделся. Немного тщеславный по натуре, он не мог позволить себе такой слабости при людях. Вокруг людей не было. Но был ангел. Может, ангела стоит стыдиться даже больше, чем любого человека? Однако Николай пока не видел этого ангела, хотя и ощутил смутное беспокойство по поводу чужого присутствия. *** Теперь стоило бы рассказать побольше о самом Николае-Кирпиче, но рассказывать особенно нечего. Родился в городе Подольске, сейчас пытается выучиться на журналиста. Довольно талантлив. Как и все одаренные, на мир смотрит с небольшой долей тщеславия и надменности. Самый обычный хомо-сапиенс с самым обычным именем и самым обычным хранителем. Но в тот день все изменилось. Не сразу, не резко, но неотвратимо. Видимо, они были не обычными существами, ведь между ними сразу же установилась особая связь. Если бы не она, Катерина никогда не согнала бы его с клавиатуры, ведь ангел является, по сути, эфирным созданием. Но почему-то Кирпич почувствовал прикосновение чьей-то нежной руки. Значит, очень хороший человек, раз может почувствовать невесомого ангела.