Ещё одна клятва

Для того чтобы сотворить заклятие, тёмные майар создали рунный круг. Саурон выжег землю до черноты, Эрдасиэль написала знаки, Форвайв отметил их чуть светящимися кристаллами инея. А хранительницу ясеня поставили в самый центр круга. Она стояла там, решительная, омрачённая, сжавшаяся и ждала. - На что ты готова ради мести, моя милая? Саурон, принявший облик рыжего эльфа, ходил вокруг неё, сплетая заклятие. Ложилось оно пылающими лентами, обжигая несчастную майа. Она вздрагивала от боли, но решимость её не ослабевала. - Готова на всё! - воскликнула майа. - Ах, прекрасно! - Майрон любил колдовать и убивать. А когда колдовство подразумевало убийство, ему становилось особенно приятно. - Семейство Феанора ждут в будущем великие страдания. Сегодня над ними нависнет тяжкий рок. - Давай, скажи своё проклятие, сестра, - поторопила деву Эрда. - А мы подпоём тебе. Майа всхлипнула, помялась немного, но зубастая улыбка Саурона заставила её начать: - О Феанор, гордый нолдо, ты пришёл ко мне с просьбой, и я, глупая, ей вняла. Ты клялся мне в чистоте своих рук и помыслов, но оказался вероломным предателем, и сыновья твои не лучше! - она говорила, и огненные сети оплетали её всё плотней. Соломенная коса занялась пламенем. - Феанор, я проклинаю тебя и твой род за то, что сделал ты с моим белым деревом! Следующее твоё творение будет сверкать красотой на всю Арду, и никто не сотворит ничего прекрасней, но принесёт эта красота тебе неисчислимые беды, - голос майа становился всё громче, и под конец стал больше походить на крик гнева и боли. - Моё проклятье повлечёт за собой новые проклятья, и горько пожалеешь ты о своей жадности! Огонь полностью поглотил деву, искры брызнули из её глаз и рта, ярко вспыхнули руны. Тогда, закрепляя проклятие и наделяя его огромной силой, запел сам Саурон. В его песне была мощь, сравнимая с мощью гудения огня в кузне тёмного Ангбанда, и мрачная красота, с которой пламя пожирает всё, до чего может дотянуться. Шипящий напев Эрдасиэль и ледяной перезвон слов Форвайва едва слышались в колдовской песне. Голоса искажённых майар пронеслись над лесом, добрались до дома Феанора и проникли в его спальню. Обнимавший во сне жену нолдо отстранился от неё, потому что в его мирный сон добавилось новое видение. Ему приснилось, как под звуки чьего-то мрачного чарующего голоса Древа Йаванны обвивают красные змеи. Они лезли вверх, и ничем их было не остановить. Гады ползли по ветвям, на ходу пожирая золотые плоды Лаурелин и сминая серебро цветов Тельпериона. Свет Древ мерк, а две змеи спустились вниз. Тогда Феанор взял свой меч и разрубил их обеих пополам. Из длинных тел полился бледный и золотой свет, и нолдо бережно собрал его в ладони. На ходу сияние превратилось в три прекрасных камня, а всё вокруг закрыла тьма, будто огромный паук сел на Древа брюхом. Теперь свет исходил лишь из рук Феанора. - Сильмарилы… - прошептал он и проснулся, весь горя. - Тебе приснился дурной сон? – Нерданэль приголубила его и поцеловала в пылающее чело. - Дурной? О нет! Мне явилось видение настолько дивное, что я должен воплотить его, воплотить немедля! – Феанор вскочил с постели и заметался по комнате, как был, растрёпанный и в одной ночной рубашке. - Что же ты видел? – вздохнула Нерданэль. Неужели муж, и так нечасто радовавший её своим присутствием, снова решил отправиться в погоню за идеей? - Я видел камни, в которые я заключил весь свет Арды. Никто и никогда не создавал и не создаст более такого. Принесут мои камни столько радости и блага, что весь Валинор будет прославлять мой труд! Иду сейчас же. Не попрощавшись с женой даже кратким поцелуем, Феанор схватил свою одежду, по дороге в мастерскую оделся, собрал свои инструменты и покинул дом, растворившись в утренней дымке. Нерданэль из окошка поглядела ему вслед и уже хотела лечь в остывшую кровать, но вдруг услышала отголоски жуткого смеха. То Саурон хохотал над обманутой хранительницей Ясеня. Мудрая нолдо выбежала на крыльцо. - Феанор, вернись! – крикнула она, но холодный ветер унёс её призыв прочь, и мастер не оглянулся. С тяжестью на сердце Нерданэль вернулась в дом и пошла в свой угол мастерской, где высекала из светлого мрамора прекрасные скульптуры. Они всегда были настолько похожи на тех, с кого резала их искусница, что иной гость пытался заговорить со статуей, будто со своим знакомым. Сдёрнула она полотно с одной из заготовок, зажгла светильник и продолжила работу. - О, мой Феанор, - сказала она мраморной копии своего мужа, - быть может, хоть изваянным из камня ты будешь со мной и начнёшь слушать. Так она и просидела за работой, пока не зажёгся золотом свет Иллуина. Его радостные лучи залили дом Феанора, листья и цветы в саду потянулись к прекрасным потокам блага, сыновья искусного нолдо тоже пробудились. Первым поднялся старший Маэдрос, и он же принёс от колодца два ведра чистейшей холодной воды. Братья освежились, оделись и вышли в гостиную. Каково же было их удивление, когда они не застали там ни матери, ни отца, хотя те всегда просыпались рано. Не слышно было их речи, не витал по дому запах еды. Очень редко заботливая мать оставляла братьев без завтрака. Такое случалось, только если отец ссорился с ней и обижал, грубо отстаивая какое-то своё решение. - Поищем в мастерской, - предложил Куруфин. И правда, там они и нашли мать. Нерданэль усердно работала над статуей, изображавшей её мужа, да только лицом он выходил гораздо мягче, чем бывал обычно. - Матушка, что случилось? Опять отец что-то учинил? – Маглор нежно коснулся её плеча, и нолдиэ отвлеклась от работы. - Он покинул дом, - грустно отозвалась она. – Простите, я очень увлеклась работой и забыла приготовить вам еды. - Ничего, потерпим до обеда. А почему ушёл? Он ведь не пробыл дома и месяца! – возмутился Карантир. – Что же это такое? - Он обещал научить меня создавать оправы для камней, - вздохнул Куруфин и опустил плечи. - Поохотиться со мной и младшими тоже обещал, - Келегорм поставил руки на пояс. - Вот уж действительно, наобещал с три короба и опять ушёл! Разве отцы так поступают? – продолжал яриться Карантир. Гнев искажал его лицо точно так же, как это бывало с самим Феанором. Остальные братья подняли ропот. – Мы скоро уж забудем, как он выглядит. - Прекратите, - осадил их Маэдрос, и младшие и средние примолкли. – Матушка, так почему он ушёл? - Ему во сне явилась идея создать камни, которые будут светить ярче Древ Йаванны, - ответила та. – Феанор собирался в большой спешке, и потому не простился с вами. - Новые рукотворные камни? – повторил за ней Маглор. – Ну, ради такого можно и отпустить. В конце концов, нам разве нечем заняться самим? - Вот именно, - поддержал его мысль Маэдрос. – Или вам нужна нянюшка, как годовалым младенцам? Займитесь чем-нибудь полезным. Если отец принесёт такие прекрасные камни, то для них потребуется достойный ларец. Пойдёмте в гостиную, возьмём перекусить и обсудим это. Мама, ты идёшь? - Нет, я поработаю ещё. К обеду позовите, не жалейте, или потом меня сгрызёт совесть. Успокоенная, Нерданэль улыбнулась сыновьям и снова взялась за инструменты, а Феаноринги покинули мастерскую. Взяв в кладовой хлеба, молока и мёда, они расселись в гостиной и принялись за обсуждение. - Свет Древ несказанно прекрасен, а если отец обещал, что его новые камни будут блистать так же, или даже лучше, им нужно особое вместилище, - Куруфин макнул хрустящую корочку хлеба в мёд, положил в рот и стал задумчиво жевать. - Может, стоит сделать для них какую-нибудь оправу? И всё равно, я не понимаю, как он мог так вот уйти. Почему нас с собой не взял? Будто мы – какая-то помеха, - гнев Карантира всё ещё не остыл, и эльф сидел угрюмый и ничего не ел. - Ты со своим ворчаньем точно бы ей стал, - рыжий Амрод пихнул его в плечо. – И не пойдёт оправа, мы ж не знаем, сколько будет камней и какой формы. - Ну да. Тут, скорее, нужен ларец, - Маглор допил своё молоко, отставил кувшин и поднялся. – Пойду за лютней схожу. Без меня не решайте ничего! - Да ну его, песнопевца, какой в нём толк? – махнул рукой Келегорм. – Ларец – это хорошо, но тогда свет камней никто не увидит. Должен же быть намёк на то, что внутри хранится сияние, а не обычный какой-нибудь лазурит? - Как ты себе это представляешь, толковый? – вскинул брови Маэдрос. На его красных волосах играли лучи света, и он сам походил на гранёный рубин или сердолик. - Разве что, сделать прозрачную крышку и бок. - А чем не идея? – Куруфин поскорее проглотил, что жевал, загоревшись идеей. – Мы сделаем крышку и переднюю стенку из тонкого хрусталя! - Задние стенки и дно – из тёмного дерева, для контраста, и окуём всё в зеркальный металл! – закончил за него Амрас. – Так сойдутся все материалы Арды, чтобы хранить её свет! - Прекрасно, а я, как всегда, не участвовал, - Маглор с лютней в руке зашёл в комнату и нахмурился. – Дождётесь – работать будете без музыки. Но зато я привёл гостей. Он отступил в сторону, и в гостиную вошёл гость – статный, хоть и невысокий, рыжий эльф. Он лучезарно улыбался, в голубых глазах играли звёзды, а волосы волнами падали на плечи. Близнецы и Келегорм сразу признали в нём своего спасителя. - Артано! – они подошли к нему и взяли за руку. – Вот мы и дождались тебя в гости! - Я же обещал прийти, - он улыбнулся ещё шире. - Но я не один. Ну, где вы там? Второй зашла эльфийка в тёмном платье и диадеме из листьев папоротника. Её длинные прямые волосы чёрной вуалью опускались ниже поясницы, а лицо, хоть и улыбалось, немного походило на маску. А спутником нолдо был эльф-ваниа, высокий и весь очень светлый, одетый в нежно-голубое одеяние с широкими рукавами и полами. На шее у него висел серебряный цветок Тельпериона, а в полупрозрачных глазах можно было разглядеть скорбь. Майа представил их как Эрду и Форвайва. Братья тоже перечислили свои имена. - А где же ваш знаменитый отец? Неужели мы его не застали? – Артано огляделся. Его острые глаза мигом обшарили всю комнату до уголка. - Ему явилось ночью доброе знамение, и он отправился создать венец всех творений в Валиноре и всей Арде, - объявил Карантир, – блистающие камни дивного света. - Ах, доброе знамение? Как прекрасно! – рыжий звонко засмеялся и поглядел на своих спутников. Дева тоже зафыркала, а ваниа почему-то вздохнул. Потом они уселись рядом на резную скамью, и братья окружили их, полные любопытства. – Ладно, раз глава семейства занят важным делом, позвольте вас немного развлечь. Мы трое – вольные майар, и любим странствовать везде. Каких желаете новостей? - А вы бывали в Средиземье? – младшие близнецы сели у ног Артано и с любопытством заглянули в его глаза. На секунду братьям показалось, что они не голубые, а жёлтые. - О да, конечно, я готов рассказать вам всё! – он снова засмеялся, а в мастерской Нерданэль оторвалась от работы и скользнула по её лицу тень беспокойства. Братья и не подозревали, кого впустили в дом.