Сделка

      Парни сидели на корточках у стены внутри канализационной системы и курили, чтобы не принюхиваться к отвратительному запаху жижи, струящейся по дну прохода. Все было готово к побегу. Оставалось сделать последнее - уговорить Келлера достоверно изобразить покушение на самоубийство, чтобы оттянуть на себя внимание дежурных надзирателей и медперсонала, позволив Скофилду и группе заговорщиков соблюсти тщательно разработанный план побега. План, который в данный момент времени зависел исключительно от того, насколько сильно Келлер хочет увидеть секс между Скофилдом и Кэффри. Они оба надеялись, что сильно. - Нил, я завтра поговорю с Келлером, и перед утренней побудкой мы покажем ему то, что он хочет. Нил несколько раз почиркал зажигалкой, высекая пламя, и задумчиво взглянул на Майкла: - Ты когда-нибудь делал это? - Только с женщиной. - И после длинной паузы: - А ты? Оба понимали, что за этим вопросом кроется другой - "Кому из нас придётся быть снизу?", поэтому Кэффри медлил с ответом, и Скофилд предложил: - Мы можем просто изобразить… - Не прокатит… - И решившись, Нил добавил: - Ок, Майкл, завтра ты трахнешь меня, а потом мы уйдем. - Ты уверен? Мне придется не только трахать тебя… есть и другие вещи… - Справишься, приятель? - Нилу стало смешно от того, что они серьезно обсуждают этот вопрос. - Если ты мне поможешь - облегченно заулыбался Майкл. - Я помогу. Я очень хочу увидеть лицо парня из ФБР, который организовал мне тут такие шикарные условия, в тот момент, когда он узнает о моем побеге - Нил засмеялся в полный голос, и эхо разнесло его смех по длинному туннелю. Майкл смотрел на его мальчишескую улыбку, спутанные кудри, падающие на лоб, яркие голубые глаза и вдруг подумал, что он легко справится с завтрашним заданием, не нуждаясь ни в чьей помощи. А когда они пробирались через пролом в стене обратно в свою камеру, Майкл вспомнил, что Нил так и не ответил на собственный вопрос "Ты когда-нибудь делал это?"       Ночь перед побегом Скофилд провел без сна. Он был собран и спокоен, но мозг снова и снова прокручивал план предстоящих действий, словно проходил уровни компьютерной игры. С верхней койки доносилось тихое размеренное дыхание спящего Кэффри, вот уж у кого крепкие нервы и непоколебимая вера в свою счастливую звезду. Появление этого парня сорвало планы по разбору стены в камере номер 40, где он содержался ранее, но потом Скофилд обнаружил, что в этой угловой камере условия для проникновения в канализационную систему были более благоприятными. Скофилду пришлось довериться новому соседу, и вместе они разработали новый план побега. Маньяк Келлер, который днем и ночью похотливо пялился на них из своей камеры, был включен в этот план как один из ключевых элементов. Тогда же парни обсудили и приняли необходимость заняться друг с другом сексом, и в тот момент это не вызвало у них больших затруднений. Это тюрьма, так или иначе приходилось рисковать. Но одно дело - запланировать, а другое - знать, что через полчаса ты должен будешь трахнуть мужчину, своего сокамерника и почти друга. Эта мысль немного тревожила Скофилда, который никогда раньше не занимался сексом с мужчиной и, честно говоря, не был уверен, что у него получится. Некоторая доля физиологического возбуждения всегда сопутствовала таким размышлениям, но как оно получится на практике, оставалось только гадать. В крайнем случае Скофилд решил закрыть глаза, представить самую горячую девчонку и положиться на естественные реакции своего молодого организма. Он встал с койки за час до побудки, помылся и почистил зубы у раковины. Келлер, совершенно обнаженный, уже стоял у решетки своей камеры, просунув наружу обе руки. Мощное тренированное тело, накачанная грудь и кубики пресса на животе - Скофилд был рад, что их разделяют два метра тюремного коридора и две стальные решетки. Но, даже несмотря на это, казалось, что Келлер очень, очень близко. Утренний свет уже проникал через узкое окно, и Келлеру было отлично видно все, что происходит в камере напротив. Скофилд подошел к спящему Кэффри, немного поколебавшись, запустил пальцы в темные спутанные волосы и прошептал: "Нил, пора." Нил открыл глаза и улыбнулся такой сонно-нежной улыбкой, что у Скофилда екнуло сердце.       Пока Нил совершал утренний туалет в глубине камеры, Майкл стоял у решетки напротив Келлера, прикрывая Нила от нескромных взглядов и давая парню хотя бы иллюзию приватности. Глаза Келлера сияли предвкушением, он с готовностью согласился пырнуть себя заточкой в обмен на возможность наблюдать, как два самых красивых заключенных Фокс Ривер трахнут друг друга. Для Келлера. Нил подошел сзади и обнял Майкла за талию обеими руками, проскользнув под футболку. Майкл выдохнул, решительно развернулся и встретился с сильными, настойчивыми губами Нила. Они дважды до этого целовались, но Майкл понял, что раньше они имитировали поцелуи. Сейчас Нил целовал по-настоящему глубоко и страстно. Его свежие теплые губы уверенно накрыли рот Майкла и быстро раздвинули губы, а язык проник внутрь и начал лизать все, к чему мог дотянуться. Сбитый с толку таким быстрым напором, Майкл пытался расслабиться и дать Нилу возможность вести поцелуй, раз уж тот взял на себя такой труд. Нил почувствовал, что Майкл расслабился, начиная отвечать движениями своих губ и языка, поэтому усилил нажим, все крепче присасываясь и все глубже погружая язык в раскрывающийся перед ним рот. Это был самый головокружительно-проникающий поцелуй в жизни Майкла, его сердце начало стучать в грудной клетке, а член наполняться кровью, запуская механизм эрекции. Недавние сомнения в том, сможет ли он заняться сексом с мужчиной, сейчас казались Майклу странными и смешными.       Несколько дезориентированный Майкл ощущал, как руки Нила гладят его спину, грудь, проходятся по животу, а потом возвращаются на поясницу и ныряют под пояс штанов, то сжимая ягодицы, то раздвигая их длинными пальцами, порой так близко подбираясь к сжимающемуся проходу, что Майкл начинал задыхаться. А когда одна ласкающая рука переместилась вперед и накрыла ноющий от потребности в разрядке член, Майкл разорвал поцелуй, просто потому, что иначе не мог уже ни дышать, ни стонать. Услышав предупреждающее "ч-ш-ш-ш", Майл сфокусировал зрение на светлом лице с голубыми глазами и яркими зацелованными губами, которое вдруг поплыло вниз, вниз, и увидел, как эти пухлые губы влажно открылись, принимая и мягко засасывая его подрагивающий член. Не было никакой возможности не запустить пальцы в волосы Нила. На периферии сознания возникла и исчезла мысль о том, что сексуальное представление начало развиваться в непредвиденном русле, где-то совсем рядом тяжело дышал Келлер. Губы Нила двигались по члену уверенно и сильно, ритмично смыкаясь вокруг головки, словно удерживаясь, чтобы не соскользнуть. Язык работал, широко облизывая ствол от самого основания до маленького отверстия на головке. А иногда Нил как-то по-особенному склонял голову и пропускал член внутрь тесного горла, что заставляло Майкла сгибаться и крепко вцепляться пальцами в темные кудри. Нил сосал размеренно и сильно, очевидно, собираясь довести Майкла до оргазма. Майкл очень хотел кончить, но еще больше он хотел, чтобы кончил Келлер, главный зритель этого представления, поэтому он взял лицо Нила за скулы, приподнял и прошептал: "Нет, я так кончу, я не могу больше…" Нил кивнул, давая знать, что контролирует ситуацию, и продолжил движения. Не без удивления Майкл заметил, что голубые глаза парня смотрят в сторону камеры Келлера. Нил сосал член одного мужчины, глядя прямо в глаза другому - эта мысль взорвала Майкла, он почувствовал, как сперма поднимается по каналу и горячими толчками выплескивается на лицо Нила, забрызгивая открытый рот, попадая на все еще лижущий язык. Краем глаза Майкл увидел, как Келлер кончает в коридор, пытаясь достать струйками до противоположной камеры, где Нил уже поднимался с колен, улыбаясь и облизывая влажный рот.       Поднявшись, Нил медленно расстегнул пуговицы на пижамной куртке и быстрым движением плеч сбросил ее с себя. Затем стащил штаны, небрежно переступая ногами по штанинам, и остался в одних белых трусах, на которых темнело мокрое пятно. Стоял, подцепив резинку двумя пальцами и переводил взгляд с Келлера на Майкла. Келлер был в полном восторге, он беззвучно артикулировал губами: "ВАУ!", а Майкл очевидно находился в растерянности. Нил поймал смущенный взгляд и тихо сказал: "Майкл, я хочу, чтобы ты трахнул меня". Майкл всмотрелся в глаза Нила, заметил их возбужденный блеск, заметил, как парень контролирует свое дыхание, пытаясь дышать ровнее, и почувствовал нарастающее желание. Не колеблясь больше, Майкл кивнул и стащил через голову футболку, оставшись совершенно голым. Нил снял трусы и оперся лопатками о стену позади себя. Келлер повис на своей решетке, не отводя глаз от двух мужчин. Образ Нила Кэффри, нагишом стоящего в утреннем солнечном свете у бетонной стены, с красными вспухшими губами, с волосами, прилипшими к вспотевшему лбу и с потеками спермы на щеке надолго станет излюбленной ночной фантазией Келлера. А самое сладкое в этой фантазии то, что Нил - не гомосексуал. Как только Келлер наконец-то увидел интимное взаимодействие двух парней, его проницательность, опытность и знание природы геев подсказали ему, что они оба - не гомосексуалы. В обычной жизни им бы и в голову не пришло трахаться друг с другом, максимум - они бы дружили, ходили на рыбалку и пили пиво в барах. Но здесь - тюрьма, здесь с людьми случаются разные вещи, Келлер знал об этом побольше других. И тем острее было наслаждение смотреть на Скофилда и Кэффри. А кровь, его собственная келлеровская кровь, которая прольется, как только эти двое закончат, еще сильнее разжигала болезненно-извращенную похоть маньяка.       Майкл шагнул к Нилу и начал медленно целовать его шею, острые ключицы, плечи. Склонился к груди и впервые в жизни попробовал губами маленькие крепкие мужские соски, которые показались ему еще чувствительнее женских. Нил откинул голову на плечо, позволяя восхищенному Келлеру наблюдать за своим лицом. Майкл гладил упругий тренированный живот, затем, решившись, опустил руку ниже и невесомо скользнул по стоящему члену и поджавшейся от возбуждения мошонке. Щеки Нила вспыхнули, он притянул к себе Майкла и два члена соприкоснулись. А далее уже не осталось места скованности или смущению, тела мужчин словно сами знали, что делать. Глубокие затяжные поцелуи, трение возбужденных членов, смуглые пальцы, исследующие ложбинку между ягодицами, находящие сжатое отверстие, пытающиеся осторожно проникнуть внутрь. Спокойная податливость Нила и мягкая настойчивость Майкла, готовность к принятию и потребность в проникновении. Нил сам повернулся лицом к решетке и оперся на нее руками. Келлер жадно смотрел в лицо мужчины, пытаясь прочитать его ощущения, примерить на себя, пережить их. Майкл достал из-под матраса приготовленный презерватив, быстрыми движениями надел его, затем взял тюбик с гелем и выдавил немного на головку и на кончики пальцев. Приоткрыл половинки подставленных ягодиц и смазал вход. Затем осторожно и очень медленно ввел свой член в тугое горячее отверстие, с благодарностью замечая, что Нил не зажимается, а открывается навстречу, подается. Войдя до упора, Майкл начал совершать мелкие движения вперед и назад, едва ли по сантиметру, не спеша двигаться быстрее, давая Нилу возможность самому контролировать глубину и скорость фрикций. Фантастические ощущения горячей тесноты и непривычно плотного трения почти сразу же подвели Майкла к самой грани оргазма и подвесили в этой невероятной точке, словно в невесомости. Он чувствовал, как Нил двигался на его члене всё свободнее и резче, он видел потную спину с работающими мышцами, левую руку, вцепившуюся в решетку, и локоть правой, двигающийся в унисон с толчками члена внутри. А чуть дальше перед собой Майкл видел Келлера, завороженно дрочащего, поймавшего общий ритм. Все трое не позволяли себе стонать в голос, только прерывистое дыхание и звуки тихих шлепков одного тела о другое нарушали утреннюю тишину тюремного блока. Первым кончил Нил. Жар, который разгорался в одной конкретной точке его тела, выплеснулся струей спермы из-под пальцев, заставляя Нила кусать губы и крепко насаживаться на член Майкла снова и снова, пока не брызнула вторая струя, а потом и третья. Майкл сначала не понял, откуда этот глухой полузадушенный стон, но пульсирующие толчки внутри тела Нила нарушили его хрупкое равновесие и сорвали в ошеломительно яркий оргазм. Он кончал и кончал глубоко внутри, пытаясь втиснуться еще глубже, войти еще сильнее. Келлер тут же присоединился к общему удовольствию, и его сперма опять полетела в сторону угловой камеры.       Келлер валялся на койке, переводя дыхание, пока парни напротив быстро мылись у раковины и одевались. До побудки оставались считанные минуты. Скофилд подошел к решетке и сказал: - Кристофер, пора - Скофилд впервые назвал Келлера по имени. Келлер широко улыбнулся, ему было приятно, что его назвали по имени. Ему понравилось трахаться с этими парнями. Его грела мысль, что скоро он попадет в светлую уютную больничку, где заботливые сестры будут ухаживать за ним. После поправки его, скорее всего, переведут в тюрьму ОЗ, где содержатся такие отморозки, как он сам, но в данный момент эта мысль его не пугала. Келлер достал спрятанную заточку и воткнул себе в правую сторону груди. Скофилд побледнел и заорал во все горло, когда изо рта Келлера потекла струя темной крови. Прибежавшие на крик надзиратели вытащили из камеры окровавленного, но веселого Келлера и повели по коридору, сообщая по рации о ЧП и прося медперсонал собраться в тюремной больнице. Напоследок Келлеру удалось извернуться и послать Скофилду и Кэффри воздушный поцелуй. Как только надзиратели вышли из блока, раздался звуковой сигнал и замки на решетках всех камер открылись. Скофилд и его соучастники получили так необходимую им фору для побега и свободный путь через кабинет врача, который сейчас готовился делать операцию Келлеру. Этот побег был назван самым дерзким в истории тюрьмы Фокс Ривер. И только ехидно ухмыляющийся Келлер знал - насколько правдивым было это определение.