Влюбись в меня снова.

Жади сидела на мягком диване в своей комнате и смотрела в окно. Прошло уже два дня после того, как новый муж привел ее в свой дом. Жади с тоской вспоминала, какие красивые и просторные комнаты были в домах Саида и Лукаса. Нет, дом Мехмета был добротным, светлым и чистым, но комнатка, которую выделили Жади, была совсем небольшой. Кровать, шкаф, стол, старый диванчик – вот, пожалуй, и все. Ванная комната была одна на четверых. Жади предпочитала выходить из своей комнаты только к ужину, когда вся семья собиралась за одним столом. Лейла, первая жена Мехмета, даже не разговаривала с ней, не замечая ее. Старая служанка, одна на весь дом, позвала ее ужинать. Жади вздохнула и поднялась с дивана, думая о том, что сегодня Мехмет опять придет к ней, сегодня ее очередь принимать мужа. Внизу все ждали ее. Она опустилась на подушки, они прочитали молитву и приступили к ужину. Жади ела молча, Лейла изредка окидывала ее презрительным взглядом. Сын Мехмета думал о чем-то своем, а его отец благодушно взирал на свою небольшую семью. Скоро, думал он, Жади подарит мне еще одного ребенка, и мы все будем очень счастливы. Лейла явно не разделила бы его радость, если бы смогла прочитать мысли мужа. Она уже много лет страдала, потому что Аллах не дал ей познать радость материнства. Впрочем, ее положение было не таким уж и плохим, потому что из-за этого обычно давали женщине развод, а Мехмет любил ее и не отпускал. Но сейчас ему захотелось еще одного ребенка, и он женился на этой Жади. Она много слышала об этой женщине и пыталась уговорить мужа взять другую в жены, но он не стал ее слушать. И вот она сидит и равнодушно возит вилкой мясо в своей тарелке. - Жади, я слышал от твоего дяди, что через несколько дней состоится помолвка твоей дочери, - Мехмет с интересом взглянул на Жади. – Сколько ей уже лет? - Тринадцать, - вздохнула Жади. – И я считаю, что с помолвкой поторопились, она же еще… - А по-моему, тринадцать – самый подходящий возраст, - подала голос Лейла, глядя на мужа. – Она уже созрела? Если да, то она уже почти женщина, через несколько лет она должна выйти замуж. - Я бы предпочла, чтобы дела моей дочери решала я, а не посторонние люди, - ядовито произнесла Жади. – Она еще слишком юна для помолвки, и тем более – брака. - Ну, не ссорьтесь, - миролюбиво сказал Мехмет. – Так или иначе, в четверг мы идем на этот праздник, потому что ее отец уже все решил. Мы – не самая уважаемая и богатая семья в Фесе, а там будут именно такие, но Саид решил, что ты, Жади, имеешь право присутствовать там, ведь это и твоя дочь тоже. - Что ж, и на этом ему спасибо, - язвительно бросила Жади. Она была в бешенстве, но ничего изменить не могла: формально дочь ей вообще не принадлежала. Она с силой сжимала вилку в руке, чтобы не взорваться. Неожиданно Джамиль подал голос: - Я тоже иду туда? Моя невеста будет на этом празднике? - Да, сынок, мы все туда пойдем, но там не будет твоей невесты, - он взглянул на сына. – Тебе уже так не терпится жениться? - Я просто спросил, - ответил Джамиль, но в душе проснулась радость: он не хотел лишний раз видеть эту пучеглазую бледнолицую девчонку, с которой ему придется в скором времени делить ложе. Лейла знала, что невеста ему не нравится и, чтобы позлить пасынка, протянула: -Ах, как жаль, что прекрасной Зухры не будет на празднике! Мне она так нравится! Джамиль одарил ее злым взглядом, но ничего не сказал. Закончив ужинать, Мехмет произнес: - Жади, сейчас я ухожу и вернусь поздно, поэтому не жди меня и ложись спать. Жади кивнула, пытаясь скрыть радость. Она понимала, что другого способа забеременеть нет, но все равно ей было противно ложиться в постель с нелюбимым человеком. Мехмет был достаточно осторожен и ласков, но это ее не утешало. А тем временем в доме дяди Али как раз говорили о ней. Сид Али сидел и потягивал кальян, Зорайде говорила с ним: - Я так переживаю за Жади! Как она там, не обижает ли ее муж? Али выпустил дым изо рта и только после этого ответил ей: - Я достаточно хорошо знаю Мехмета, это мягкий человек, он не сможет кого-либо обидеть. Жади не понимает, как ей в очередной раз повезло: ее взял в жены добрый мусульманин, который относится к женам так, как велит Пророк, а ведь могло получиться иначе. Конечно, я желаю только добра своей племяннице, Зорайде, но Мехмет – самый лучший вариант, который только был. - А его жена, вы видели? Сущая мегера, так и прожигала взглядом Жади. - Ну, тут уж я бессилен. Не думаю, что наша Жади не сможет постоять за себя. Не беспокойся так, Зорайде, через два дня ты ее увидишь, я пригласил их семью на помолвку Хадижи. - Ах, Хадижа, - лицо Зорайде смягчилось, - наш сладкий персик. Ей повезло, у нее будет очень богатый муж, который будет заботиться о ней. Дядя Али кивнул: - Очень хорошая семья, Зорайде, я давно их знаю. Хасан, хоть и моложе всех своих братьев, очень умен. Он предпочитает молчать и слушать, а не болтать попусту: это очень хорошее качество для мусульманина. Он уже помогает своему отцу в его работе. Зорайде улыбнулась: - Хадижа будет счастлива с ним, иншАлла! Она так не похожа на Жади. - Да, она скорее напоминает мне Латиффу в годы ее молодости. Веселая, послушная, любящая. И она смогла полюбить Мухаммеда, выйдя за него замуж. - Она, скорее, еще до замужества влюбилась в него, - посмеялась Зорайде. – Скакала, как ненормальная, перед свадьбой. - Хадижа такая же, - кивнул Али. – Но до ее свадьбы еще много лет. Они сидели в молчании, наблюдая, как солнечный свет отражается от воды маленького бассейна, в котором плавали лепестки цветов. Рания улыбалась сыну, играющему во дворе дома дяди Али. Ночевали они в доме Саида, но дни проводили у дяди Али, сидя с его женами и детьми. Амина сидела рядом, сегодня она была бледнее обычного, и Рания это заметила: - Амина, ты не заболела? - Нет, - вымученно улыбнулась сестра, - просто вчера что-то не то съела, с утра мутит. - Амина! – воскликнула Рания. – А ты не беременна? Я помню, что с Муниром меня так же тошнило. Амина расширила глаза и ответила: - Не знаю, Рания, я не думала об этом. Аллах, пусть это будет беременность! – Амина закрыла лицо руками. – Пожалуйста, пусть все будет так, как ты говоришь! К ним подошла заинтересованная Хафса: - Что случилось? - Амина говорит, что ее тошнит, я думаю, что она ждет ребенка! – Рания взволнованно повернулась к сестре: - Тебе нужно сходить к врачу! Хафса кивнула: - Рания права, это может быть признаком беременности. Я могу сходить с тобой к врачу или посидеть с Муниром, чтобы сестра сходила с тобой. - Спасибо, Хафса, - кивнула ей Рания, - мы наверняка будем не очень долго. Женщины накинули платки и вышли из ворот, Хафса улыбнулась им вслед. Как Амина хотела ребенка! Она неустанно молилась Аллаху, чтобы тот послал ей сына. «Пусть она осчастливит Салима» - подумала Хафса. Ее младший сын сейчас играл с Муниром в мяч на каменной площадке двора, служанки негромко что-то напевали. К ним спустилась Латиффа, улыбаясь детям. Присев к Хафсе, она спросила: - А где Рания? Она недавно была здесь. - Они с Аминой ушли ко врачу, Амина думает, что наконец-то беременна. - Аллах, какое счастье! – произнесла Латиффа, но тут же посмотрела на женщину: - А ты не ревнуешь своего мужа к Амине? - Нет, совсем нет, - она улыбнулась Латиффе, - я уважаю своего мужа и благодарна ему, но я не люблю его так, как ты любишь своего Мухаммеда. Я родила ему сыновей и очень счастлива, а теперь Аллах даст счастье и Амине. - Я бы не смогла так, - покачала головой Латиффа. – Мухаммед принадлежит только мне, и я не допущу появления в доме второй жены, ни за что. - Он и не женится, - заметила Хафса, - всем видно, что он любит только тебя. У вас двое детей, они уже достаточно взрослые, ты не думала еще об одном ребенке? - Я… нет, мы не думали об этом, - произнесла Латиффа, но задумалась. Самира и Амин действительно уже взрослые, она скучала по тем временам, когда ее дети были совсем маленькими. - Возможно, я подумаю об этом, - решила она. – Я еще не очень стара для рождения детей, было бы неплохо подарить моему Мухаммеду еще одного сына. Он был очень счастлив, когда родился Амин. - А я хочу дочку, - вздохнула Хафса. Женщины наблюдали за детьми и каждая думала о своем.