Никаких сантиментов!

[воскресение 2–ой недели]       Как и все люди на земле, Шерлок Холмс иногда ошибался.       Конечно, подобные случаи бывали крайне редко, но каждый раз, когда это происходило, он испытывал раздражение разной степени интенсивности — от слегка недовольного ворчания до настоящей ярости.       Временами он становился настолько невыносим, что его с трудом выдерживали даже те, кто давно его знал и почти ничему не удивлялся. А уж человека неподготовленного его поведение в такие дни частенько повергало в шок.       Однако Молли Хупер, знакомая с Шерлоком не один год, стерпевшая от него немало обид и бестактных замечаний и прожившая с ним под одной крышей почти две на редкость бурные недели, считала, что знает о нём достаточно и вполне готова к любым связанным с ним неожиданностям.       Как выяснилось, она глубоко заблуждалась.       На третью неделю её пребывания на Бейкер-стрит стали происходить события, которые стоили ей колоссальных душевных сил, а впоследствии и вовсе перевернули её жизнь.       Впрочем, началось всё довольно обычно и даже немного раньше — безоблачным воскресным утром, когда у Молли наконец-то выдался выходной.       Как любят писать в авантюрных романах, ничто в тот день не предвещало беды. Скорее наоборот, затишье на сайте Шерлока и абсолютно спокойная (а по его мнению «невыразимо скучная») суббота дарила надежду на то, что и воскресенье им удастся пережить без особых происшествий.       Тогда ещё Молли не знала, что это было затишье перед бурей.       Как всегда в выходные, в то утро она позволила себе поспать чуть подольше и встала не в шесть, а в восемь.       Поднявшись с постели в прекрасном расположении духа, она бросила привычный взгляд в зеркало и с радостным удивлением отметила, что вид у неё сегодня на редкость цветущий: лицо свежее, морщинок почти не видно, в глазах блеск, а на щеках приятный румянец. Если бы она слишком хорошо не помнила свой истинный возраст, то могла бы с лёгкостью дать себе не больше двадцати восьми.       Похоже, совместная жизнь с любимым мужчиной — даже в качестве «просто друга» — шла ей на пользу.       Улыбнувшись этой мысли, Молли набросила поверх пижамы халат, взяла полотенце и, довольно мурлыча про себя «Life is good», спустилась вниз.       Настроение было солнечным, под стать погоде, и впереди у неё было много важных, но приятных дел. После душа и завтрака она собиралась какое-то время посвятить кухне и приготовить что-нибудь особенное, как делала всегда по выходным в своей «прошлой» жизни, а потом вместе с Уиггинсом отправиться в магазин электроники, чтобы купить наконец собственный ноутбук. Ну а после, если Бетти не будет занята, а Билли срочно не понадобится Шерлоку, отпраздновать покупку в каком-нибудь маленьком кафе.       Словом, день обещал быть славным, и Молли не могла сдержать улыбку, предвкушая удовольствие от предстоящих событий.       Однако суровая реальность, как всегда, внесла свои коррективы, притом довольно жестоко.       Сначала внезапно закончился шампунь, что, в общем-то, было странно, поскольку он был куплен всего два дня назад. Затем выяснилось, что куда-то бесследно исчез коврик, всегда лежавший возле ванной, а вместо него появилось большое тёмно-синее пятно непонятного происхождения. Потом она долго не могла найти фен, оказавшийся почему-то в корзине с грязным бельём. А «под занавес» из кухни словно испарилась кастрюля с горохом, который она вчера вечером замочила для супа.       Последний факт окончательно выбил её из колеи, и Молли, не выдержав, отправилась в гостиную в надежде найти там Шерлока. Конечно, в голове назойливо вертелся первый пункт её «плана», но пропажа кастрюли казалась ей достаточно серьёзным происшествием, чтобы не разбираться с ней самостоятельно.       Ей повезло. Шерлок действительно был в гостиной. Однако с первого же взгляда, брошенного на него, Молли поняла: настроение у него сейчас было на редкость отвратительное.       Он сидел в своём кресле, полностью одетый в «официальное», и с мрачным видом вертел в руках массивный тёмно-серый пистолет. Выражение его лица и недобрый блеск в глазах являли собой настолько пугающую картину, что на миг Молли остолбенела и едва не попятилась обратно в кухню, начисто забыв обо всём, что хотела ему сказать.       Она даже успела сделать шаг назад, но тут он поднял взгляд и вместо приветствия угрюмо бросил:       – Ну?       Самым логичным вопросом в данной ситуации был бы «Шерлок, что происходит?» или, на худой конец, «Всё в порядке?», но Молли настолько растерялась от увиденного, что вместо этого ляпнула совершенно глупое:       – Ты мой горох не видел?       – Какой ещё горох?! — в его голосе тут же зазвенело раздражение, а во взгляде сверкнула сталь. — Молли Хупер, покинь помещение, ты мешаешь мне думать!       – Прости… — пролепетала она, часто заморгав и всё-таки попятившись в кухню. — Прости, я не хотела…       Она сделала ещё два шага назад и секунду спустя, сама не осознав как, оказалась перед сомкнутыми створками раздвижных дверей.       Приложив ладонь к бешено стучащему сердцу, Молли плавно осела на пол.       «О Господи! — молотом стучало у неё в голове. — О Господи!»       В горле пересохло, а вот в глазах уже вовсю щипало от подступающих слёз. Её чудесное настроение рассеялось как дым, оставив лишь привычную тупую боль в груди. Страх, растерянность, непонимание, обида — всё навалилось разом, сделав унылым и чёрным прекрасное солнечное утро.       И тут посреди этого эмоционального хаоса вдруг подал голос здравый смысл.       «Ну что, дорогая? — сказал он с обычной ехидцей. — Нравится жить с психопатом?»       «Он не психопат, — автоматически поправила Молли, смахивая слёзы. — Он высокоактивный социопат».       Странно, но почему-то именно эта мысль мгновенно привела её в чувство.       Зло ударив себя кулаком по колену, она едва слышно процедила сквозь зубы:       – Да, он такой! Прими как данность.       «Ну попробуй, попробуй, — всё также ехидно отозвался здравый смысл. — Может, получится… лет через десять».       Молли закрыла глаза и откинулась на дверцу кухонного шкафчика, заставив себя дышать ровно и глубоко.       «Принять как данность, — мысленно повторила она своё «третье правило». — Не пытаться изменить. Смириться….»       Руки слегка дрожали, но дыхание постепенно приходило в норму, слёзы высыхали, а боль в сердце отступала.       «Он такой, какой есть, — сказала она себе, стараясь до конца вникнуть в значение этой фразы. — Я никогда не смогу его переделать. То, что однажды он пошёл на уступки — невероятная удача, и мне вряд ли стоит рассчитывать на большее. Но если он действительно мне нужен, я должна смириться и принять его характер как данность».       Её руки непроизвольно сжались в кулаки.       «И, чёрт побери, я это сделаю! — она подняла голову и резко выпрямила спину. — Я смогу ко всему этому привыкнуть! Смогу! Мне просто нужно ещё немного времени».       Почувствовав себя чуть лучше, Молли встала, отряхнула халат, заправила за уши непослушные пряди и… как всегда отправилась варить кофе.       «Каким бы ни было его настроение, — подумала она, ставя турку на огонь, — традиции нарушать нельзя».       По уже устоявшейся привычке она сделала шесть сэндвичей, и только положив на тарелку последний, вспомнила давние слова Шерлока — «сытость отупляет».       «Ничего, — подумала Молли. — Лишние отнесу Билли. Он будет рад».       Вскоре кофе был готов, и его дивный аромат распространился по всей квартире. Но в этот раз Шерлок на кухне не появился. Видимо, он был настолько поглощён раздумьями, что даже не обратил внимание на запах любимого напитка.       Взяв предназначенную ему чашку, Молли резко выдохнула и решительным шагом направилась в гостиную. Не глядя на него и не говоря ни слова, она подошла и опустила чашку на подставку рядом с его креслом, после чего всё так же безмолвно удалилась.       «Не хочет — пусть не ест! — почти со злостью подумала она, закрывая за собой двери кухни. — Но хотя бы без кофе я его не оставлю!»       Рассудив, что и самой неплохо бы позавтракать, Молли уселась за стол и взяла сэндвич. Утро было безнадёжно испорчено, как и аппетит, но чтобы не страдать от голода через два часа, пришлось силой запихивать в себя еду.       Когда она с трудом одолела половину первого сэндвича, створки двери разъехались в стороны, и в кухню вошёл по-прежнему хмурый Шерлок.       Сев на соседний стул, он поставил перед собой полупустую чашку и мрачно произнёс:       – Или напуган, или мёртв, иначе объявился бы вчера.       Молли хотела было его проигнорировать, но вспомнив «второе правило», ограничилась холодным замечанием:       – Ты не единственный детектив в Англии.       Шерлок слегка приподнял брови.       – Тогда какой смысл угрожать мне?       – Извини, — всё тем же ледяным тоном ответила она, — я знаю, как устроен мозг преступника, исключительно с биологической точки зрения. Что за мысли в нём бродят — не имею ни малейшего понятия.       Он слегка прищурился и внимательно посмотрел ей в глаза, но Молли твёрдо и почти с вызовом выдержала этот взгляд.       – Все ошибаются, — сказала она. — И в этом нет ничего смертельного. Если твой клиент не пришёл вчера, он вполне может прийти сегодня или завтра.       – Он должен был явиться или написать ещё в пятницу! — раздражённо бросил Шерлок.       – Вовсе нет. В тебе просто говорит нетерпение.       С минуту, если не больше, они молча глядели друг другу в глаза, и за это время в голове у каждого возникли довольно странные и совершенно не относящиеся к делу мысли.       Молли смотрела на Шерлока и пыталась совместить его нынешнего с тем почти нормальным мужчиной, который неделю назад смеялся вместе с ней, сидя на полу возле холодильника. Совместить и принять обе его стороны, научиться ещё больше ценить «светлую» и мириться с тем, что «тёмная» будет проявляться гораздо чаще.       Она всегда знала, что с ним будет нелегко, и сейчас вновь мысленно повторяла себе это. Быть подругой гения — тяжкий крест, и раз уж она добровольно взвалила его себе на плечи, не стоит ныть и жаловаться.       Это — её и только её выбор.       Что же касается Шерлока, в эту минуту он обдумывал сделанное им только что удивительное открытие: Молли Хупер интересна.       Это открытие было настолько странным, нелогичным и плохо сочетаемым с его прежним представлением о ней, что для полного осмысления новой информации требовалось некоторое время.       Она всегда была надёжна, безотказна и явно им увлечена, что позволяло беззастенчиво пользоваться её помощью практически в любое удобное время.       Но при этом — совершенно заурядна.       В ней не было ничего, кроме постоянной готовности помочь, что бы хоть как-то возбуждало в нём интерес. Разумеется, он по-своему её ценил, но долгое время не считал нужным серьёзно акцентировать на ней внимание.       Ситуация несколько изменилась в ту ночь, когда он был вынужден попросить её о помощи. Тогда она сделала всё настолько быстро, чётко и без лишних вопросов, что Шерлок впервые заметил в ней не просто инструмент для достижения цели, но и довольно сильную личность.       Эта мысль не раз приходила к нему и потом, уже во время его мнимой «смерти», когда он наблюдал, с какой поразительной стойкостью Молли хранила его тайну.       Но даже тогда он не считал её интересной.       Первые предпосылки к этому появились в ночь его возвращения, когда, спящая за столом в лаборатории Бартса, она вдруг потянулась к нему и взяла его за руку.       Конечно, это была неконтролируемая реакция — возможно, жажда близости или защиты, но для Шерлока она стала полной неожиданностью.       Несколько минут он пытался отыскать в памяти данные о том, что бы это могло означать, и наконец с изумлением понял, что в случае Молли Хупер не может с безусловной точностью это определить.       Согласно имеющейся у него информации, этот жест был всё-таки похож на подсознательную тягу к защите. Однако женщина, как правило, не ищет защиты у простого знакомого или приятеля, даже не всегда у близкого друга. В минуты, когда ей требуется защита, женщина стремится к любимому человеку.       Это открытие его поразило. Несмотря на сравнительно небольшой личный опыт, Шерлок прекрасно разделял в уме любовь и увлечение. Многие бы удивились, узнав, что он испытал на себе оба эти чувства и потому, всё же, умел их классифицировать. И то, что по всем признакам Молли Хупер явно чувствовала к нему нечто большее, чем просто увлечение, было удивительно и странно.       Что бы и кому он ни говорил, Шерлок никогда не строил иллюзий относительно своего характера и, следовательно, не мог поверить в то, что какая-то женщина в принципе способна его полюбить.       Увлечься им — сколько угодно, но полюбить…       Это было настолько лишено здравого смысла и настолько не монтировалось с его представлением о женской сущности, что он почти сразу отмёл предположение о возможных чувствах Молли как нечто глупое и нереальное.       Однако её необычная реакция вызвала у него любопытство и заставила начать пристальнее за ней наблюдать. А когда в её доме произошёл взрыв, появилась возможность ещё и держать объект наблюдения поблизости.       В первый же их совместный вечер на Бейкер-стрит Шерлок имел возможность убедиться в том, что Молли Хупер вовсе не так проста, как кажется. Её последующие слова и действия понемногу укрепляли его в этом мнении, но окончательно он это осознал лишь сегодня утром.       Она была интересна. Необычна. Непредсказуема.       Эта мысль мелькнула у него ещё когда она молча поставила перед ним чашку с кофе, хотя по сложившимся у него представлениям должна была обидеться и продолжительное время его игнорировать. Но Молли поступила вразрез со всеми его суждениями о типичном женском поведении.       Невероятно, но она повела себя… почти как Джон!       Последняя мысль привела Шерлока в такое изумление, что он не услышал вопрос, который задала Молли, первой нарушив их затянувшееся молчание. Из всей её фразы он разобрал только «Уиггинс».       Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы остальное он достроил логическим путём…       – Нет, до двух мне Билли вряд ли понадобится, — ответил он спокойным тоном, без малейшего намёка на раздражение. — Если наш загадочный клиент всё же даст о себе знать, я вполне справлюсь и без него. Тем не менее, тебе лучше надолго в городе не задерживаться.       – Хорошо, — кивнула Молли, внимательно глядя на него. — Постараюсь всё сделать как можно быстрее.       «Интересно, — подумала она, — он сказал это из-за Уиггинса или потому, что волнуется за меня?»       Скользнув взглядом по его лицу, она попыталась хоть как-то понять его чувства, но оно было настолько непроницаемо, что вскоре ей пришлось бросить это занятие.       «Да какая разница! — вдруг подал голос здравый смысл. — Главное, что он наконец успокоился».       «Это точно…» — Молли слегка улыбнулась самым краешком губ и выразительно посмотрела сначала на него, а затем — на тарелку с сэндвичами.       Шерлок на миг задумался, оценил уровень кофе в своей чашке и всё-таки взял один.       Утренняя традиция осталась неизменной.       Когда он сосредоточенно жевал первый кусок, Молли случайно перехватила его взгляд, и остатки льда в её душе окончательно растаяли.       Вид у Шерлока был по-прежнему хладнокровный, но в серых глазах сияла ответная улыбка.       И от неё в мир понемногу, робкими шагами возвращались яркие краски.