Никаких сантиментов!

[утро субботы 4-той недели]       От грохота выстрела едва не заложило уши. По плечу, дюйма на два выше локтя будто чиркнули раскалённым железом, заставив Молли вскрикнуть от боли. Что-то тяжёлое грузно рухнуло на пол, и в тот же миг хриплый голос налётчика буквально взорвался оглушительным фонтаном воя, ругательств и проклятий.       – Женщины! — раздражённо прорычал Шерлок, забирая пистолет из её внезапно ослабевших рук.       И только тогда она решилась открыть глаза и взглянуть на то, что натворила.       Картина, представшая перед её взором, была, мягко говоря, жутковатой. «Папаша Чарли» с гримасой невыносимой боли скрючился у двери, прижимая ноги к животу. На его левом колене стремительно разрасталось тёмное пятно, пропитывая насквозь брюки, окрашивая алым пальцы, оставляя на полу кровавые разводы. Из глаз налётчика тонкими струйками бежали по небритым щекам слёзы, и на какие-то мельчайшие доли секунды Молли даже стало его жаль.       Впрочем, собственная боль, моментально напомнившая о себе, стоило ей только пошевелить плечом, убила эту жалость в зародыше. Безо всякого стеснения стянув порванный халат, Молли быстро осмотрела свою правую руку и вздохнула с облегчением: пуля прошла по касательной, лишь слегка задев кожу — крови и боли много, но, слава Богу, ничего серьёзного.       Между тем, стремительно преодолев расстояние от софы до раненого «папаши», Шерлок с размаху ударил его рукояткой пистолета по голове, и когда тот наконец затих, повернулся к ней.       – Ну что? — цепкий взгляд скользнул по её окровавленному плечу, мгновенно став жёстким, злым и колючим.       – Пустяки, — произнесла Молли с вымученной улыбкой. — Царапина.       И сама поморщилась от того, насколько фальшиво и неестественно прозвучала эта фраза.       – Ясно, — бросил Шерлок и, не говоря больше ни слова, тут же метнулся на кухню.       Спустя пару минут он явился оттуда с миской воды, аптечкой и двумя упаковками бинтов. Разложив всё это на журнальном столике, он сунул в левую руку Молли телефон и решительно сказал:       – Звони Лестрейду и сообщи о нападении! А я займусь твоей «царапиной».       – А с этим что? — указала она взглядом на неподвижное тело налётчика. — Ему бы тоже помощь оказать…       – Скорая уже в пути, — отмахнулся Шерлок. — Пусть сами им занимаются.       – Ладно, — послушно кивнула Молли, набирая номер Грэга.       К счастью, ответил тот почти сразу, и пока Шерлок на удивление аккуратно и даже почти профессионально промывал и дезинфицировал рану, она вкратце изложила инспектору только что произошедшие события.       – Вот чёрт! — отозвался Лестрейд, выслушав её до конца. — А с ячейкой что?       – С какой… — начала было она. — Ах да! — и, обратившись к Шерлоку, шёпотом произнесла. — Спрашивает, что с ячейкой.       – Джон с Андерсоном сейчас этим занимаются, — громко, чтобы было слышно в трубке, сказал тот. — Через полчаса, максимум — час всё должно быть здесь.       – Отлично! — в голосе Грэга отчётливо зазвучали радостные нотки. — Я выезжаю. Постараюсь быть через десять минут.       Он мигом отсоединился и, к счастью, не успел услышать, как Молли сдавленно вскрикнула, когда Шерлок затянул ей на руке повязку.       – Ох… — прошептала она, старательно сдерживая слёзы. — Вот же…       – Терпи, раз уж имела глупость нарваться на пулю! — мрачно перебил он, отрывая лишний кусок бинта.       – Вообще-то я нас спасти пыталась, если ты не заметил! — гневно сверкнула глазами она, на несколько секунд от жгучей обиды даже позабыв о боли. — Между прочим, мог бы и спасибо сказать!       – За что?! — рявкнул он, обжигая её не менее сердитым взглядом. — За то, что убрала пистолет со стола, лишив меня возможности им воспользоваться?! Или за то, что, наплевав на мои указания, подставилась под пули?!       – Ну, знаешь ли…! — едва не задохнулась от возмущения Молли, сжав здоровую руку в кулак.       Но Шерлок уже неумолимо продолжал, судя по голосу с трудом сдерживая ярость:       – Какого чёрта ты вмешалась?! Своим идиотским поступком ты сорвала мне все планы! Опасность была в пределах допустимого, и если бы ты сидела тихо, я бы решил вопрос относительно мирно и бескровно в течение пяти минут.       – Но ведь он же ясно сказал про пулю в брюхе! — зло прошипела Молли. — Или, по-твоему, я глухая?!       – Говорить можно всё, что угодно, — жёстко отчеканил Шерлок, глядя ей прямо в глаза. — Это была чистой воды бравада, разве не ясно? Он не собирался в меня стрелять. Во-первых, он целил чуть в сторону, чтобы при необходимости отвлечь, но не ранить. А во-вторых, у Спенсера и его людей было достаточно времени, чтобы понять: на меня столь примитивные методы не действуют и развязать мне язык таким способом не удастся.       – Но тогда я вообще не понимаю смысла всего этого! — она резко указала на распростёртого у двери «папашу Чарли». — Если он знал, что оружием тебя не запугать, на что он рассчитывал?       – Что сможет на меня надавить, угрожая тебе! — вместе с гневом в голосе Шерлока вдруг явственно зазвучало отвращение. — Расчёт Спенсера был на то, что сегодня утром мы оба будем дома. А поскольку он неоднократно убеждался, что от меня самого угрозами ничего не добиться, в этот раз он решил сделать ставку на то, что со мной будешь ты.       Он коротко и невесело усмехнулся, бросив быстрый взгляд на незадачливого налётчика.       – Что ж, план не так уж плох и, мог бы даже сработать. С кем-то другим. Однако Джо Спенсер, во-первых, недооценил мою предусмотрительность, а во-вторых, допустил промах с режимом работы банков. Он надеялся застать меня врасплох, но я знал, что его люди непременно явятся в самое ближайшее время, и принял меры. Я неслучайно выбрал для сна именно софу: отсюда идеально слышно всё происходящее в коридоре, и в случае опасности я бы сумел быстро среагировать. Пистолет на журнальном столике лежал тоже неслучайно: дотянуться до него при необходимости — дело пары секунд. Как видишь, всё было продумано заранее. Но тут уже я допустил промах.       Шерлок недовольно дёрнул уголком рта и быстро свернул остатки бинта в рулон.       – Я не ожидал нападения раньше десяти и не придал значения тому, что ты убрала пистолет, решив, что те пять минут, пока мы пьём кофе, роли не сыграют. Но, как оказалось, я переоценил умственные способности Спенсера: он послал человека задолго до того, как я смог бы получить содержимое ячейки. Очевидно, он не знал, что вчера вечером я был в Кроули, и, следовательно, подумал, что улика уже у меня. Верх идиотизма! — он презрительно фыркнул, спрятав бинт в аптечку. — Решить, что я пропущу такой праздник, как ограбление «Рыжего пони»!       «О да! — тут же язвительно отозвался здравый смысл Молли. — Ты уж точно такое не пропустишь!»       – Услышав на лестничной клетке незнакомые шаги, — между тем продолжал Шерлок, — я понял ошибку Спенсера, а также то, что до оружия добраться уже не успею. У меня было две секунды на выбор: завладеть пистолетом или предупредить тебя. И в том, и в другом случае у меня был чёткий план действий, который исключал ранение — по крайней мере, с нашей стороны…       – Но ты выбрал меня! — тихо ахнула Молли, взглянув на него широко раскрытыми глазами.       – Я выбрал самый быстрый и безопасный вариант, — проворчал Шерлок. — Поскольку содержимого ячейки у меня нет, угрожать мне не имеет смысла. По моим расчётам за пять, максимум — семь минут я сумел бы убедить в этом налётчика, попутно заставив его поверить и в то, что тебя сейчас нет на Бейкер-стрит.       – А если бы не сумел? — спросила Молли, покачав головой.       – Тогда вывел бы его из строя при попытке рукоприкладства, — пожал плечами Шерлок. — Как я уже говорил, стрелять в меня он не собирался — это было видно по целому ряду признаков. И если бы не твоё глупое вмешательство, этот идиот не истекал бы сейчас кровью у нас под дверью, а мне бы не мозолила глаза эта чёртова повязка у тебя на плече!       Он резко встал с софы и, подойдя к окну, выглянул за штору.       – Прости… — прошептала Молли, опустив голову. — Я не думала, что… Я просто хотела помочь…       – Самая лучшая помощь — это чётко, быстро и без изменений выполнять мои указания, — проворчал Шерлок, повернувшись к ней. — Пожалуйста, учитывай это, когда вздумаешь мне помогать в следующий раз.       – Хорошо, — тихо кивнула она, несказанно обрадовавшись последней фразе. — Обязательно учту.       – Надеюсь, — хмуро сказал он. — Ты видела, к чему приводит излишняя самостоятельность при недостатке информации. Сегодня нам крупно повезло, особенно — тебе. Но у меня нет однозначного прогноза, чем бы всё это кончилось, промахнись ты хотя бы на полдюйма или возьми «папаша» на полдюйма правее.       – Это ты его отвлёк, да? — робко спросила Молли, неожиданно вспомнив зачем-то устремлённый в сторону взгляд налётчика.       – Разумеется, — небрежно бросил Шерлок. — Из-за твоих манёвров пришлось экстренно менять планы.       – О Господи! — она страдальчески прикрыла глаза ладонью и покачала головой. — Прости! Прости, пожалуйста! Я и правда повела себя ужасно глупо. Теперь я это понимаю. Мне стоило больше тебе доверять и меньше бояться.       – Бояться вообще никогда не стоит, — произнёс он неожиданно мягко. — Одно дело — здоровый инстинкт самосохранения, а другое — панический страх за свою жизнь. Первое помогает выжить, второе — наоборот.       Подняв голову и чуть сузив глаза, Молли пристально взглянула на него.       «Бог ты мой! — изумлённо отозвался её здравый смысл. — Да ведь он ничего не понял! Ничегошеньки! А ещё гений называется!»       – Шерлок… — сказала она тихо. — Вообще-то я боялась не за себя…       Секунды на три в гостиной повисла глубокая тишина, в которой неестественно громким казался каждый вздох и каждый удар сердца. Распахнутая настежь дверь, выстрелы, рана в плече, раздробленное колено «папаши Чарли» и пуля, застрявшая где-то в стеллаже с бумагами — всё вдруг отошло на задний план, сделав единственно важным то, что сейчас отчаянно стремилось на волю из самых глубин невыразимо усталой души.       Молли смотрела на него и чувствовала, как со звоном рвутся внутри невидимые цепи, и всё то, что она так долго и безуспешно пыталась подавить, обретает плоть, превращаясь в обжигающие, смелые, страшные фразы, которые она больше не могла удержать.       – Я испугалась за тебя, — чужим, слишком низким и глухим голосом произнесла она. — Ужасно испугалась, невозможно, до одури… Настолько, что мне уже было наплевать на всё. Ты же знаешь, я и близко не могу тягаться с тобой интеллектом. И когда этот гад наставил на тебя пистолет, я не строила версий и не прокручивала в уме сто тысяч вариантов. Единственное, о чём я думала… о чём вообще могла думать в тот момент — что он сейчас выстрелит и всё закончится… Для тебя… Для нас… Навсегда…       Она нервно передёрнула плечами, словно от внезапного порыва ледяного ветра, а затем встала и медленно подошла к нему, потрясённо замершему у окна.       – Шерлок, я хочу, чтобы ты жил, — её голос упал почти до шёпота. — Со мной, без меня – не важно… Чтобы ты просто был, расследовал эти проклятые преступления, поражал всех своей чёртовой гениальностью, играл на скрипке среди ночи, проводил опыты на кухне… Потому что если с тобой что-то случится… если тебя вдруг не станет… ты не представляешь, что со мной будет.       На миг Молли прикрыла глаза, но сейчас же вновь взглянула на него — изумлённого, растерянного, оцепеневшего. Вид у Шерлока сейчас был в точности такой, как две недели назад, когда Джон предложил ему стать крёстным своей дочери.       «Боже мой, что ты творишь!» — одновременно с ужасом и восторгом произнёс здравый смысл.       Но отступать было уже поздно.       – Даже я себе этого не представляю, — всё так же тихо и глухо продолжила она. — И не хочу представлять! Нет, конечно, мир не рухнет и жизнь не кончится. Такое только в романах пишут. Но видеть такой мир и такую жизнь я не желаю.       Вздёрнув подбородок, она по привычке скрестила руки на груди.       Плечо немедленно обожгло болью, но в ту минуту это лишь придало ей сил.       «Хватит! — неожиданно зло пронеслось у неё в голове. — К чёрту уговор! Не могу больше! Я скажу это… и будь что будет!»       Молли выпрямилась и сделала ещё один шаг, словно окончательно пересекая свою личную точку невозвращения.       – Я люблю тебя! — произнесла она твёрдо, на одном дыхании, впервые в жизни не краснея и не отводя взгляд. — Поэтому я испугалась за тебя. Поэтому взяла этот чёртов пистолет и выстрелила. И именно поэтому я рассталась с Томом, согласилась жить с тобой, смирилась с твоим ужасным характером, придумала для себя все эти правила…       Она горько усмехнулась и бессильно развела руками.       – Любовь… Вот причина всему. Одна-единственная универсальная причина, объясняющая все мои промахи, странности и глупости. Удобно, правда?