Выходцу из игры

***

      - Ненавижу!       Отчаянный крик, наполненный болью, отразился от серого камня, голых деревьев и потонул в кладбищенском безмолвии.       - Ненавижу тебя!       Торопливые глотки, обжигающие всё внутри и разгоняющие кровь по телу. Стойкий запах спиртного.        - Да так тебе и надо, жалкий ты ублюдок!       Элис вцепилась пальцами в собственные волосы, сотрясаясь в рыданиях. На грудную клетку нещадно давила незримая сила, будто пыталась сломать все рёбра и растерзать незащищённое сердце. Руки были сбиты в кровь от бессильных ударов по мёрзлой земле. «Прости меня… Прости…». Слёз уже практически не осталось, она все глаза себе выплакала. Но с губ продолжали срываться стоны боли, судорожные всхлипы и ещё нечто, смутно напоминающее щенячье скуление. Она сидела здесь второй час, не в силах поднять глаз и вновь посмотреть на две соседствующие могильные плиты. Михаэль Кель 13.12.1989 – 26.01.2010 Майл Дживас 1.02.1990 – 26.01.2010       - Будь ты… проклят, Мелло. Чтоб тебе… там ярко… горелось, - голос сорвался на морозе, она уже шептала, дрожа всем телом и всхлипывая, но не замечая ничего вокруг. Если бы кто-то и был поблизости, то увидел бы, как пьяная девица в истерике пытается говорить с мёртвыми, упав при этом на колени. У одной могильной плиты, тем временем, покоилась пачка сигарет и зажигалка, у другой – плитка шоколада, а у ног Элис – бутылка крепкого пойла. Но поблизости никого не было. – Ты его потащил за собой… Будь ты… проклят… скотина…       Красные глаза уже вовсю болели. Элис тяжело выдохнула и снова отпила из бутылки, удерживая её дрожащими руками. Собственных замёрзших пальцев она уже практически не чувствовала. Холодный ветер трепал её волосы и полы лёгкого пальто, кожа лица и рук заметно покраснела, ноги подкашивались. И это невыносимое состояние, будто заживо разрывало на куски, оглушало приливами боли, с силой сдавливало горло и било по внутренним органам. Всё её естество сжалось и истошно выло от причиняемых страданий.       - Ненавижу… - Элис уронила голову на грудь, чувствуя, как по щекам снова начали скатываться непрошенные слёзы.       «Почему, Мэтт? Почему – тебя? Почему – сейчас?». Кулаки сжимались сами собой, ногти царапали колючий снежный покров. «Как ты посмел так меня оставить… У нас было так мало времени… Так ничтожно мало…». А ведь она чувствовала, что то была их последняя ночь. Последняя его улыбка. На прощание… Только потеряв она осознала, что он значил для неё гораздо больше, чем она даже сама думала.       - Ты только о себе подумал, придурок! Геймер сраный! Доигрался! Да и вали, никому ты тут не нужен, - последние слова утонули в новом потоке безудержных рыданий и тихого воя. Бутылка вдребезги разбилась о ствол ближайшего дерева.        «Прости меня за это… Прости…»