Оборотень

По ночному весеннему лесу раздавался хруст веток и шелест прошлогодних листьев. Вот промчался крупный заяц, и сразу за ним — стая грозно рычащих волков. Спереди бежал вожак – большой, достающий почти по бёдра взрослому мужчине, дымчато-чёрный и с жёлтыми светящимися глазами. Он был обязан сегодня поймать хотя бы трёх зайцев — самая старая самка Стаи должна была скоро привести выводок, но без еды она не дотянет и до утра. Двое зайцев уже были пойманы, и этот был последним. Он должен был заботиться об этой Стае. О его Стае. Стае, принявшей его вожаком, несмотря даже на то, что Он — Она. Выпад. Рывок. Хруст костей. Кровь брызгает на траву, а сзади слышится победный вой Стаи. *** Савада Тсунаеши проснулась сегодня в три часа ночи. В доме стояла абсолютная тишина. Вставая с кровати, она покачнулась и чуть не упала. Тело слушалось с трудом, а во рту стоял уже привычный металлический привкус. Нос уловил стойкий запах свежей крови. Клочки разорванной бледно-розовой в белый горошек пижамы валялись по всему полу. Окно было открыто, и ветер развевал занавески того же бледно-розового цвета. На небе светила полная луна. Тсуна снова оборачивалась. Это происходило каждое полнолуние и критические дни. Но хуже всего было, когда эти дни совпадали. Снова покачнувшись, Савада направилась в ванну, проклиная всех богов за то, что находится она так далеко. Конечно, в обычный день девушка преодолела бы это расстояние в пару шагов, но не сегодня. Вот она зашла и тут же закрыла дверь на защёлку, сразу поворачиваясь к зеркалу. Её волосы стали гораздо темнее — почти черными, но более послушными от этого не стали. Глаза стали наоборот светлее и были медово-жёлтыми — такими же, как у Деда. Кровью были испачканы лицо и ладони. По всему телу были ссадины и царапины, но больше половины из них уже затянулись. Тяжко вздохнув, Тсуна встала под тёплые струи воды. Обрабатывать раны она не станет — всё итак заживет как на собаке. Хотя, почему «как»? *** Второй раз Тсунаёши проснулась уже в семь утра. Сразу достав из сумки старенький телефон — у Натсу был новенький Айпад — она, использовав его как зеркало, стала смотреть, успели ли волосы и глаза обрести привычный цвет. В тёмно-зелёном экране мобильника сложно было рассмотреть оттенки, но она заметила, что глаза уже не светятся, хотя волосы ещё были темнее обычного. Хмурясь, девушка быстро собрала вещи и побежала вниз на завтрак. На кухне уже вовсю хлопотала Мама, и Тсуна не сдержала улыбку — эта женщина была лучшей актрисой, какую она только знала. — Ох, Тсу-тян, как спалось? — Нана задорно подмигнула и, наклонившись ближе, прошептала, — уже оборачивалась? — Отлично, как и всегда, мам, — девушка также весело подмигнула и принялась уминать яичницу со специально недожаренным беконом. Неожиданно в дверь постучали, и девушка, удивлённо переглянувшись с матерью, пошла открывать. На пороге стоял парень с пепельными волосами, уложенными в прическу «осьминог». И если ей память ни с кем не изменяет, то это — Гокудера Хаято, новенький из Италии. Парень также удивленно окинул шатенку взглядом и слегка заторможено поинтересовался: — Что ты здесь делаешь, Никчёмыш? Так Тсуну называл лишь Натсу — её младший брат. Поэтому Тсуна слегка повела носом и, почуяв легкий запах брата, Реборна и, как ни странно, динамита, нахмурилась. — Живу. А ты вообще кто? — Я — правая рука Джудайме, — с фанатичным блеском в глазах воскликнул парень. Девушка лишь пожала плечами и, хмурясь, отошла. — Брат ещё спит. Зайдёшь? Итальянец, кивнув, прошёл на кухню. И тут его увидела Нана… *** Гокудера Хаято ненавидел среды. Ненавидел потому, что именно в среды у него всё валилось из рук. Потому что именно в среду он везде опаздывал. Потому что именно в среду умерла его мать. И поэтому, когда довольный Хаято проснулся с твердым намерением угодить боссу и вспомнил, что сегодня среда, хорошее настроение пропало. Но, набравшись решительности, он таки решил рискнуть и сходить к боссу в этот день. Ведь нужно же поддерживать только образовавшуюся репутацию «правой руки Десятого». Без происшествий дойдя до дома Савады, очень удивлённый этим фактом Гокудера постучал в дверь и стал ждать подставы. Ведь не может всё быть так гладко в среду! И не прогадал ведь! Увидев на пороге дома Никчёмыша — девушку с ужасно растрёпанными волосами и в мятой мешковатой одежде — он очень удивился и начал подумывать, не ошибся ли адресом. Но, быстро придя в себя, он вспомнил, что семья Савада в Намимори была лишь одна, а значит, эта девушка, скорее всего, хочет ограбить Джудайме! Эх, не зря Десятый так раздражённо смотрел на неё вчера! Стоп. Живёт?! А, наверное, это его добрейший Джудайме решил дать крышу над головой Никчёмышу. До чего же благородный поступок! Хаято проникся ещё большим уважением к парню и неким отвращением вперемешку с завистью к девчонке. Они дают ей крышу над головой, а она ведёт себя так, будто это с самого начала её дом. Надо будет прогнать её с территории Десятого! Так, она говорит, что брат ещё спит. Ничего страшного, он подождет... Стоп-стоп-стоп! Брат?! Никчёмыш — сестра Десятого Вонголы? Вы издеваетесь?