Точка отсчета.

С того момента, как Льекио вселился в его тело, Роган перестал ощущать реальность. Он не заметил, как оказался в Ордоне, как его схватили, как повели куда-то, заперли… Все это он понимал, но не воспринимал, за что был безумно благодарен божеству, пусть даже если тот и не сделал ничего специально. В противном случае, омега мог бы просто сойти с ума от переживаний и от всеобъемлющего чувства обреченности. Он прекрасно понимал, что не жилец, ведь в уговоре ничего не говорилось о его собственной сохранности. Роган прекрасно понимал, что, попав в руки Арнена, уже вряд ли сможет уйти, потому, что… потому, что пришло время платить по счетам. У любой истории есть свой конец, пора и его подойти к своему логическому завершению… И все же омега нисколько не жалел о своем решении. Черт возьми, впервые за всю его недолгую, бесполезную и бесправную жизнь у него появилось настоящее право выбора! Сами боги подарили ему шанс искупить все свои грехи. К своему удивлению, Роган не боялся. Он слишком устал, чтобы бояться... Да, именно устал. Устал испытывать чувство вины, страха, опустошённости, отвращения к самому себе и отвращение всего окружающего мира к нему. Устал терпеть и покорно принимать капризы судьбы, устал подавлять свои эмоции, привыкать в боли, принимать свои беды как данное, живя мечтами о том, что все это скоро прекратиться. Роган не мог не признать, что его жизненный путь с самого начала не принес ему ни счастья, ни радости, ни удовлетворения. Он просто существовал, словно вне этого мира, не подчиняясь его законам и не обладая его милостью. И все же, он был благодарен за эти несколько месяцев передышки, которые позволили ему вновь почувствовать себя живым, почувствовать себя человеком, который может сметь. Сметь мечтать, сметь надеяться и сметь получить взаимность, да просто поговорить с кем-нибудь на равных, не опасаясь наказания, подружиться, поплакать, открыто смеяться... Любить. Думать об Орланде было тяжело, да и не хотелось… какой теперь в этом был смысл? Не хотелось думать о нем с болью в сердце, с грустью и с сожалением, тем самым омрачая те немногие и светлые воспоминания, что хранила его память. Роган уже решил, что образ Орланда он сохранит до самого конца – он будет его убежищем и успокоением в минуты, когда Арнен будет истязать его безучастное тело… Мерное течение мыслей перебил один довольно важный факт. Рогана повели куда-то, но он это заметил не сразу. Слишком чужим казалось ему собственное тело, и слишком смазанным был мир вокруг, чтобы вовремя поспевать за всеми его мимолетными изменениями, но, вот, массивные двери распахнулись, и Роган увидел свой самый страшный кошмар своей жизни. Арнен… Годы тирании не могли пройти бесследно, поэтому даже теперь волны страха невольно пробежали по телу Рогана, но омега продолжал идти вперед и послушно остановился у постамента, где на Императорском троне сидел колдун. Как же ему не хотелось видеть в последние минуты своей жизни эти жестокие глаза, в блеске которых отчетливо виднелось былое безумие, не хотелось слышать этот сухой надменный голос. За неимением альтернативы, Роган продолжал смотреть на Арнена, думая о том, чтобы все это поскорее закончилось. Колдун смотрел на него, и лицо его исказило злобой, а руки непроизвольно сжали позолоченные подлокотники императорского трона. Тем временем Арнен что-то приказал одному из авари, и тот ударил омегу по ногам. Роган послушно рухнул на колени перед колдуном, после чего Арнен грубо схватил его за подбородок. - Все вон, - прошипел он своим советникам, и от этот голос прорвался в сознание Рогана словно через вязкую пелену. Если до этого его сознание оставалось словно задурманенным, то теперь все происходившее стало ужасающе ясным. Тронный зал, покрытый пылью деревянный пол, камешки, впивавшиеся в колени, ледяные безжалостные пальцы на его лице и холодный ветер, проникающий сквозь разбитые окна. Все это стало в момент настолько реальным и пугающим, что омега в нерешительности замер. Арнен прикрикнул на своих подчиненных, и те поспешили удалиться. - И ты посмел явиться после всего, что сделал? – поинтересовался колдун, глядя сверху вниз на своего пленника и ожидая ответа. Вопрос Рогану показался настолько абсурдным, что он даже замер, задумавшись. После того, что он сделал… что? Явиться? А что он, собственно, сделал? Как такой, как он, вообще мог помешать великому и ужасному Арн… Роган вздрогнул и внезапно осознал всю абсурдность сложившегося момента. Ему даже захотелось рассмеяться в голос, но тело плохо слушалось его, поэтому Роган ограничился лишь внутренним ликованием. Были ли виной расшатанные нервы или же атмосфера безумия, которая пропитала собой все вокруг, но омеге действительно стало смешно. Он стоял перед своим самым страшным кошмаром, перед тем, кто, не задумываясь, уничтожил его, сломал и искалечил, перед тем, кто превратил в кошмар жизнь целой Империи, сотен тысяч людей, но былого страха не было. Не было, потому что Роган знал, что всему этому пришел конец. Весь тщательно спланированный план, детище многих лет, многих человеческих жизней, план, который почти подошел к своей финальной стадии, полетит к ледяным демонам в преисподнюю. И все из-за слабого духом, бесполезного авари, которого провели прямо к Арнену, даже не видя в нем никакой угрозы. - Я пришел сказать, что ты проиграл, - спокойно произнес Роган. Он даже не сразу заметил, что последнюю свою мысль он произнес вслух. Лицо Арнена исказило негодованием, а пальцы еще сильнее впились в подбородок омеги. – Тебе не занимать наглости, авари… - Я не авари, - тихо ответил омега. - Что ты сказал? – прошипел колдун, сощурившись. Роган вздрогнул, чувствуя, что зашел слишком далеко. И все же, его не покидало ощущение, что теперь он был не один... Словно в его голове появился еще кто-то, который мягко улыбнулся и покачал головой, а после указал пальцем в сторону колдуна. Время замедлило свой ход, и Роган с удивлением почувствовал, как сквозь пальцы Арнена стали просачиваться эмоции, картинки мыслей и воспоминаний, опасений и страхов. Как завороженный омега следил за этими мимолетными видениями, не веря своим глазам и чувствуя, что познает величайшую истину на этом свете – Арнен боялся. Он был напуган не меньше омеги, а сильные боли умирающего тела истощили его силы и сознание, делая его лишь тенью в сравнении с тем Арненом, которым он был еще несколько лет назад. Лишь упрямство заставляло его идти дальше, в то время как он сам уже давно проиграл самому себе, без возможности отыграться… - Я больше не авари!!! – закричал в ответ Роган, с ненавистью глядя в глаза Арнена. - Заткнись! - колдун громко рыкнул и поднял руку, желая отвесить наглецу тяжелую пощечину, чтобы раз и навсегда выбить эту дурь из его головы, но в этот момент сознание Рогана помутилось. Последнее, что он запомнил, была яркая вспышка света, поглотившая тронный зал. И все нарастающий гул… Льекио открыл глаза и глубоко вздохнул. Бушующие вокруг эмоции разом хлынули в его не до конца очнувшийся разум, вынуждая его резко прийти в себя и сфокусироваться на мире вокруг. Пускай его план и удался на славу, но пункт «вырваться за пределы Шварцблюма» стоял в самом начале списка его дел. Следом огромными буквами шел пункт «поиск Кекри». Стряхнув с себя остатки небытия, Льекио плавной тенью поднялся на самую высокую башню Ордонского замка и замер, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Вокруг бушевала война, звенели от напряжения линии магии, гремели нервы воинов и, словно от паука в центре совей паутины, разносились по округе заклинания Арнена, но среди всего этого многообразия сил одна выделялась достаточно четко. Кекри почувствовал его и уже приближался к его башне в своем излюбленном образе черного ворона. Льокио оттолкнулся от черепичной кладки крыши и тенью скользнул вниз на открытую площадку крыши одного из залов. Одному Кекри было известно, как он решит поприветствовать столь «желанного» гостя, омеге не хотелось рисковать. Тем временем ворон уже был виден человеческим зрением. Он неспешно приблизился к крыши и опустился вниз за несколько десятков шагов от разом напрягшегося Льекио. В последний раз он взмахнул крыльями, и те, зашевелившись, плавно перетекли в руки, а на черепицу крыши уже ступили не птичьи лапы, а обутые в черные кожаные сапоги человеческие ноги. Лишь острый пронзительный взгляд остался тот же, до подсознания пробирая омегу. Не было в них былой мягкости или компромисса, не было в них и того до боли знакомого Духа, которого Льекио так любил и по которому так тосковал взаперти. Злость, обида и ярость завладели сущностью Духа, перекрашивая даже его ауру в темные и холодные тона. - Ты все-таки пришел? – поинтересовался Кекри, и от этого голоса у Льекио пробежали мурашки по коже. Его слова так и сочились скрытой угрозой, от которой омеге стало не по себе. Ему не было страшно, не было больно, просто… просто слишком давно он не чувствовал этой прекрасной, уверенной ауры Бога Войны. Какими же были чистыми и яркими эмоции Кекри в этот момент, как же они манили своим безумием бога Хаоса… - Да, как видишь, - ответил Льекио, скрывая свое волнение. – Не смог пропустить веселье. - Ты один? – холодно поинтересовался Кекри. - Нет, - честно ответил Льекио, пожимая плечами. Какой был смысл врать, если Кекри и без него знал, что тут присутствовал еще один Дух. – С нами Ильмаринен, но на его счет можешь не переживать. Он разгребает ошибки, что совершили его Дети. А так как совершили они немало, у нашего дорогого братца достаточно дел и забот, чтобы полностью сконцентрироваться на них и дать нам время поговорить. - О чем? – поинтересовался Кекри, не скрывая своего раздражения. - О нас. О будущем и прошлом. О настоящем и минувшим, - неопределенно ответил Льекио, ухмыльнувшись самой очаровательной своей улыбкой. – Думаю, нам о многом надо поговорить. - Нам не о чем разговаривать, - отмахнулся Дух. – Я уже достаточно услышал от тебя. Ты и сам прекрасно знаешь, что разговора у нас с тобой не получится. Ровно и то, что уйти я уже тебе не дам, - глаза Кекри побагровели от гнева, невольно заставив Льекио отстраниться на несколько шагов. Ярость альфы была настолько яркой, что, казалось, ее можно было потрогать рукой. - Либо ты будешь на моей стороне, либо я растворю твой Дух в слоях реальности. Льекио лишь улыбнулся еще шире. О, как бы ему хотелось сейчас сдаться, покориться этому прекрасному голосу и опасным глазам, позволить укротить свое безумие, пускай и на время, но вновь вернуться в те времена, когда они были еще совсем молодыми и вольными духами, но… - Тогда я выберу тот вариант, где мы начинаем драться и разрушать вокруг этот прекрасный образчик человеческой архитектуры, - вздохнул он. Кекри на мгновение замер, словно в нерешимости и его напряженные плечи немного сникли. Он явно не ожидал такого ответа или же просто хотел до конца верить, что Льекио все еще на его стороне и просто играет с ним. Много вариантов, много догадок, но лишь одна была истинной – если Льекио так легко сдастся, Кекри никогда не придет в себя и не успокоится. Духу войны не нужна такая легкая победа – ему нужно выпустить пар, излить свою злобу и обиду, которые ему никогда не удастся выразить словами. И Льекио это понимал и принимал, а потому… - Потому что я не собираюсь подчиняться тому, кто даже выбраться сам не смог без помощи человека. Каково это быть зависимым от того, кто младше тебя тысяч на… десять? Ты жалок. Я не такого Кекри любил, братья были правы… Договорить Льекио не дали – Кекри кинулся вперед, выхватывая из воздуха свой черный клинок. Мгновение, скрежет металла, искры и Льекио в последний момент успевает блокировать молниеносный выпад своими короткими парными клинками. Кекри кинулся с такой силой, что часть черепицы слетело с крыши, а самого омегу протащило на несколько десятков метров назад. Льекио даже не сразу осознал, что произошло, но когда он поднял глаза и встретился взглядом с Кекри, он замер, завороженный представшим перед ним зрелищем. Очертания Духа исказились под действием эмоций, распластавшись по реальности темными кусками человеческого образа, и лишь глаза – жадные честные и совершенно безумные – остались прежними. Глядя в них Льекио ясно осознал, что его собираются убить. И не просто убить – растереть в пыль и развеять по просторам забвения, где не существует ничего, даже время… Льекио улыбнулся, немного безумно, немного остро. Он почувствовал, как глубоко внутри его груди всполохнуло давно забытое чувство – чувство абсолютного Хаоса. Да будет так… в следующий момент два божества заплясали в безумном танце Смерти. Арнен, тяжело дыша, приподнялся на локте и залился громким кашлем. Рука болела, бок хорошо приложило о каменный пол тронного зала, а легкие словно обожгло огнем. Колдун даже не сразу понял, что произошло и как он оказался на полу. Лишь когда он посмотрел на сидевшего на полу и ошарашенно озиравшегося Рогана, Арнен начал вспоминать… - Что это было? – хрипло спросил он, стараясь подняться на ноги. Его словно глушило волной чужой энергетики… именно чужой, потому что у Рогана не могло быть столько сил. Ни у кого не было… - Что за колдовство ты применил, отвечай! Арнен взревел и на негнущихся ногах подошел к ошарашенному омеге и схватил того за грудки. Роган вздрогнул и перевел взгляд на колдуна, слабо пытаясь отпихнуть последнего руками, но злость Арнена была слишком велика. Он хорошенько потряс парня, а после вновь повысил голос: - Отвечай, что это было такое? Заклинание, колдовство? Тебя послали меня убить? - Это Льекио… - выдохнул омега, еще больше разозлив Арнен. - Льекио? Божество что ли? – взревел он. Видимо, паренька тоже не слабо приложило после высвобождения такого колоссального количества силы, или же его разум помутился. – Ты меня держишь за идиота? Ты – ключ заклинания, да? Вы использовали магию против меня. Отвечай же мне! - Ты проиграл… - прохрипел омега, игнорируя крики альфы и глядя куда-то в пустоту отсутствующим взглядом. И было в его голосе что-то, что заставило Арнена замереть на месте. Роган был неимоверно спокоен, а голос звучал настолько ровно и ясно, что колдуну стало не по себе. Парень словно констатировал нечто обычное, понятное и не требующее объяснений. Логичное… бескомпромиссное. - Да как ты смеешь, - прошипел Арнен, сжимая рубашку омеги до боли в костяшках. Гнев его был настолько велик, что он почувствовал, как похолодели его руки. Именно из уст этого человека он больше всего на свете не хотел слышать подобные слова. Из уст того посмевшего стать частью ЕГО семьи, того, кто послужил ее разрушению в дальнейшем. Чужак, ребенок, которого продала семья, ненужный человек, которому папа отдавал всего себя. Человек, существование которого привело ко всему. – Откуда тебе знать это? Ты всего лишь авари, купленный мальчик-прислуга, из которого выкачивали силы для моего больного никчемного братца. Ты не можешь знать таких вещей! Ты должен быть благодарен мне за то, что стал частью моего великого плана и получил возможность отомстить… - А я этого просил? – ответил омега. Колдун вздрогнул, но руки не разжал, продолжая прожигать ненавистного врага взглядом. А Роган все говорил – тихо, разборчиво и ясно, как человек, которому больше нечего было терять. – Разве я хотел становиться донором силы, хотел, чтобы меня забирали из семьи и превратили в раба? Нет, не хотел и не просил… Так в чем же тогда… моя вина? В том, что я не хочу убивать? – Арнен слушал его, чувствуя, как вновь зарождалось в груди это придирчивое, щемящее сердце чувство. Почему он вообще его слушал, почему все еще не уничтожил и не заткнул его поганый рот, не вырвал язык и не разбил ненавистное лицо… может, потому что отчасти был с ним согласен… Нет! Такого просто быть не могло! Это все ложь и бред, он не может быть согласен с такими низкими и лживыми речами, лишенными смысла… В какой-то момент взгляд Рогана резко сфокусировался на Арнене, и в тишине тронного зала голос омеги звучал особенно ясно: - Тебе не выиграть, Арнен. Потому что Милгрен все видит. Арнен резко разжал руки и отстранился. На мгновение черты лица омеги исказились, и колдуну показалось, что на него из прошлого смотрели до боли знакомые глаза. Глаза, которые вчера сожрала копоть огня на портрете… Наваждение настолько испугало Арнена, что тот едва не закричал от охватившего его ужаса. Сердце колотилось, как бешеное, а сознание наполнил целый ворох голосов и мыслей, которые раздирали его изнутри и не давали сосредоточиться и успокоиться. Все сразу вставало на свои места, все было настолько логично и подогнано друг к другу, что стало ясным… как только раньше Арнен ничего не замечал? Как мог не видеть столь очевидных вещей… а, ведь, он был прав, с самого начала был прав и знал, что все должно вести именно к этому. К удалению ошибки, первоисточника… последствий. Колдун даже не сразу заметил, как один его глаз заволокла тьма. Проведя пальцем по лбу, он увидел на кончиках пальцев багровые следы, кровавой липкой пленкой впивавшихся в его пальцы. Виновные должны умереть. В момент голоса ушли, а мир вокруг наполнил тонкий и настойчивый звон. Авари. Авари ему больше не подчинялись. Что-то с тонким звоном разорвалось, откатив по его сознанию и подарив ему облегчение, но лишь на время. Столько лет он держал заклинание неизменным, столько лет питал его и днем и ночью, без малейшей передышки. Ошарашенный, он никак не мог прийти в себя, чтобы вернуть себе контроль над своими подчиненными. Как он мог допустить такую простую ошибку, ведь, вся сеть колдовства была надежна им законспектирована и зарисована в тот же день, когда Арнен обнаружил у себя провалы в памяти. Ни у кого не было доступа к этим документам, никто не мог их испортить… А, может, Роган прав, и Арнену действительно не выиграть? Тогда все действительно станет на свои места. Колдун задумчиво провел рукой по лицу, размазывая по нему кровь и вслушиваясь в поток мыслей. Да, конечно. Он послушается и сделает так, как ему велено. Он – хороший мальчик, завершит круг. Как никогда ясно он знал, что делать и как закончить этот бесконечный кошмар. Осталось лишь найти третьего виновника событий, и тогда можно будет завершить начатое. Арнен перевел взгляд на застывшего на полу Рогана и сделал шаг в сторону брата. Руки Ирии тряслись, но он продолжал плести заклинания и посылать его в толпу врагов. Ни разу в жизни ему так легко не колдовалось, но вместе с этой легкостью пришло и чувство перенасыщения, словно он нашел уже свой предел, но никак не мог остановиться, осознавая, что до конца битвы еще было очень далеко. Противник разом выставил все свои силы и хаотично атаковали Защитников Шварцблюма, пустив ведение боя на самотек. Создавалось ощущение, что командование Армией колдунов либо заснуло на рабочем месте, либо воевало среди обычных солдат, забыв о командовании. Из-за всей этой неразберихи не удавалось скоординировать и собственные силы, поэтому вскоре окрестности Ордона и его улицы превратились огромную площадку для действия, где на каждом шагу шли ожесточенные бои. Ирия не знал, что творилось вокруг, так как давно уже потерял связь со своим собственным командованием и действовал наугад. Магия словно взбесилась, взбудоражилась, мешая передавать друг другу ментальные сообщения или телепортироваться. А, вот, выжигать врагов молниями или же вызывать огромный огненный поток было невероятно легко, но лишь сначала. Теперь же, спустя неопределенное время эйфории и какого-то помешательства, Ирия искренне желал лишь одного – найти Ходера. Уставший омега, выжженный изнутри мощными заклинаниями, бродил по полю боя и пытался почувствовать присутствие мужа. Ему было страшно, ему было очень плохо, и лишь твердая уверенность в том, что надо найти Ходера, не давала ему сдаться. Что если ему нужна помощь? Ходер – сильный воин и достойный противник, но даже у такого великолепного солдата могут закончиться силы, и что тогда будет? Ирия до последнего отгонял от себя эти мысли, но сейчас ему стало по-настоящему страшно. Что, если прошлой жизни больше не будет? Да что там прошлой, будущей… Здоровый воин кинулся на мага, занеся над головой меч, и Ирия в последний момент отшвырнул его одним лишь взмахом руки. Неподалеку его коллега очертил пальцами в воздухе круг, после чего недавний противник, объятый магическим пламенем, покатился по земле в тщетной попытке потушить огонь о мерзлую землю. Хотя, какую землю? Под ногами чавкал и хрустел кровавый снег, смешанный с грязью и телами павших. Ирия старался не смотреть вниз, но это было довольно проблематично – можно было легко споткнуться и упасть, а после не подняться никогда. Когда вокруг стало свободнее, Ирия остановился, чтобы перевести дыхание. Тело и сознание болели, но он не смел подчиниться собственной слабости. Маг посмотрел в небо и вздрогнул. Багровое грозовое марево с проблесками зеленоватых молний закрыли собой зимнее небо, погрузив поле боя в полутьму и окрасив кровавыми тонами. Словно в недрах Ледяных гор у Похьёлы, куда попадают грешники… Все кричат, стонут, и гнется железо, резко прерываемое неистовыми раскатами гнома. Черт, может, стоило тогда остаться дома и просто поливать эти чертовы пальмы? Минутная слабость отрезвила мага. Какие пальмы, какой дом? Решение последовать за мужем стало самым лучшим в его жизни! Никогда они не были так близки и любимы друг другом, как сейчас. Смог бы он спокойно сидеть дома, зная, что в любой момент могло прийти письмо, в котором говорилось бы о смерти его супруга? Смог бы простить себя за покладистость и покорность, за отстраненность? Нет. Не смог бы, и Ирия был в этом уверен. Да, не все было у них гладко, до сих пор они часто спорят и ругаются, но каждая минута, проведенная рядом с мужем, делала его по-настоящему счастливым. Все шло так, как оно должно было идти, со всеми своими невзгодами, тяготами и проблемами, а потому Ирия сейчас найдет Ходера и ничего не сможет помешать ему. Он нисколько не жалел, что все это время был рядом с мужем и делил с ним все невзгоды… Ирия залился кашлем и с удивлением обнаружил себя лежавшим на земле. Пока он отрешенно стоял, кто-то не побрезговал воспользоваться его беспомощностью и напал со спины. Хорошо, что наученный боевыми условиями маг всегда ставил блок – в этот раз полезная привычка спасла ему жизнь. Ошарашенный, омега поднял голову и вздрогнул от испуга – перед ним стоял авари и не сводил своего побагровевшего от безумия взгляда. Нападать он не спешил, позволяя омеге осторожно приподняться на локтях и попытаться отстраниться, но лишь на чуть-чуть, потому что уже в следующий момент авари хищно улыбнулся и бросился вперед, отведя в сторону руку с клинком. Ирия вскинул вверх открытую ладонь, и в тот момент, когда клинок авари встретился с невидимой преградой, маг вскрикнул от резкой боли, пронзившей его висок. Противника отбросила в сторону, но Ирия все равно не дал себе отдохнуть и попытался встать на ноги. Осознание того, что его предел был достигнут, до смерти напугало омегу. На негнущихся ногах Ирия бросился прочь, не понимая, куда спрятаться или где найти защиты. Голова раскалывалась, мешая ему ясно соображать и видеть, но ему все равно удалось добежать до ближайшего здания и нырнуть внутрь. Руки тряслись, когда он захлопнул за собой дверь и прошел вглубь, ища спасения. Это была самая обычная лавка с основным помещением и подсобкой, куда вначале и побрел истощенный маг. Неистовый грохот и треск заставили его передумать и нырнуть за массивную стойку прилавка и, поджав под себя ноги, замереть и даже перестать дышать. Еще один удар дверь не выдержала и, пролетев через всю комнату, ударилась о противоположную стену, разбив вдребезги небольшой шкаф и стоящую на нем посуду. Ирия вздрогнул и закрыл рот дрожащими руками, а после замер. Он не ставил защиту или блок, берег силы для последнего заклинания, способного спасти ему жизнь в сложившейся ситуации. Авари зашел в лавке и твердым шагом направился в сторону прилавка. Каждый его шаг гулом отзывался в сознании перепуганного омеги. Конечно, авари его нашел. У Ирии не было и шанса затаиться от того, кто обладает столь острым слухом и обонянием, и, будь маг в более адекватном состоянии, он бы это понял, но не сейчас. Когда он, абсолютно беспомощный и оглушенный, был в замкнутом пространстве один на один с авари… Прилавок отлетел в сторону, а железные пальцы противника до хруста впились в плечо мага и отшвырнули его в сторону. Понимая, что пора, Ирия выкрикнул заветную формулу и указал пальцем на авари… и ничего не произошло. Ошарашенный, омега продолжал нашёптывать формулу и смотреть в глаза своей смерти, не желая поверить в то, что пришел его конец. Как? Неужели сейчас? Ирия вздрогнул, когда авари сделал шаг вперед, и под его ногами хрустнула каменная крошка. В отличие от Ирии, в голове которого бушевала паника, авари был спокоен. Он знал, что жертва от него никуда не денется, что можно не торопиться и всласть насладиться убийством… выполнить Приказ. Маг замер, чувствуя, как от ужаса холодеют руки. В жалкой попытке защититься, он просто закрыл лицо руками и приготовился… ждать. Раскат грома заставил его закричать и сжаться еще сильнее на грязном полу посудной лавки, чувствуя свою беспомощность. Черт-черт-ЧЕРТ! Он не может так глупо умереть, он нужен Ходеру… - Ирия! Успокойся, Ирия, это я, - раздался до боли знакомый голос. Маг лишь сильнее сжался, не веря своим ушам. Ему было страшно убрать руки и понять, что ему все кажется, что на самом деле это предсмертный бред омеги… - Возьми себя в руки! Кто-то бесцеремонно схватил омегу за плечи и хорошенько потряс, возвращая в реальность. Нехотя, Ирия убрал руки и с опаской покосился на своего спасителя. Ходер потерял в пылу драки свой шнурок, и теперь его непослушные дрэды торчали в разные стороны, придавая ему неряшливый вид. Руки были на месте, доспех был покрыт кровью, но серьезных повреждений на нем тоже не было. Муж был жив, и он пришел, чтобы спасти его. Впрочем, как всегда… на этой ноте омега бросился на шею любимому, дрожа всем телом и тихо всхлипывая. Ходер пах кровью и… порохом. Боги, как хорошо, что муж игнорировал ворчания Ирии по поводу его новой игрушки… Орланд завернул за угол и одни размашистым движением выбил из рук недалекого стража меч, а после довершил маневр, с хрустом погрузив лезвие в щель доспеха врага. Он чувствовал, что Роган был близко. Возможно в этом здании или в следующем. В любом случае, с того момента, как Защитники Шварцблюма проникли в Ордон, Орланд был предоставлен самому себе. Не теряя ни минуты, он направился в сторону замка, прекрасно понимая, что его брат не станет устраивать штаб в каком-нибудь доме на окраине – Арнен будет в столь желанном и завоеванном замке, раз уж Башню Магов уничтожили. Судя по тому, что творилось кругом, брат явно был не в лучшем состоянии, иначе его командование не совершало бы столь глупых ошибок. Брат всегда держал все в своих руках, не позволяя никому вмешиваться, и теперь, когда Арнен отошел от дел, его прислужники не знали что делать. Помимо этого, авари, которых по пути встречал Орланд, полностью вышли из-под контроля. Кого-то тут же убивали на месте, кто-то спасался бегством, но всех их объединяло одно – они отошли от приказа и следовали своим собственным желаниям. Орланд не знал, радоваться ему или задуматься, ведь, брат мог специально обрубить балласт, чтобы сконцентрироваться на чем-то большем… В любом случае, альфа хотел поскорее отыскать омегу. Его внутренний голос вел его все дальше, мимо вооруженных отрядов, вглубь Дворца, но Роган все еще был слишком далеко, чтобы Орланд мог ясно ощутить его присутствие. Лишь нечто, сродни интуиции вело его вперед. И вот, за очередным поворотом, Орланд замер. Роган… Он был там, впереди, за той большой дверью Тронного зала… Конечно, как он сразу не догадался, откуда паук станет плести свои сети – Арнен всегда был эстетом и любил роскошь. Альфа и не заметил, как понесся вперед и, спустя мгновение распахнул дверь. Рядом не было стражи, не было ее и внутри, лишь Роган, сидящий на стуле посреди разрушенного убранства главного зала Ордона… - Роган, - выдохнул альфа, чувствуя облегчение. Видеть омегу живым, пускай и потрепанным и с распухшей щекой, было для него настоящем подарком судьбы. Он и не ожидал, что Роган останется в живых после сделки с Божеством, что Арнен не прикажет казнить его на месте… Орланд даже не сразу заметил, каким взглядом смотрел на него омега… - Нет! – закричал Роган и подался вперед, но было поздно. Двери за спиной альфы запахнулись и на дереве ярко полыхнул какой-то магический знак. Орланд встал в боевую стойку, но атаковать его никто не собирался… во всяком случае, пока. Во всем зале противник был лишь один и он стоял в противоположно от Орланда углу и терпеливо дожидался, когда его заметят. Увидев брата, альфа почувствовал, как мурашки пробежали по его коже от гнева. Он хотел рвануться вперед, но ноги словно налились свинцом. От бессилия и осознания собственной глупости, Орланд чуть не взвыл. Это была ловушка. - Тише, Роган, мы так не договаривались, - мягко произнес Арнен, совершенно несвойственным ему голосом. В этот момент глаза омеги помутнели, и Роган замер на стуле. - Агхр!!! – взревел Орланд, попытавшись рвануть вперед, но колдовство не дало ему сдвинуться ни на волосок. - Если продолжишь - то только устанешь. Ты все равно не сможешь шевелиться, - покачал головой Арнен. В этот момент он не выглядел, как враг – он вел себя, как обычный старший брат, поучавший младшего. Это еще больше взбесило Орланда. - Что тебе нужно? – сквозь зубы спросил альфа. - Мне? – удивленно изогнул бровь колдун, словно издеваясь. – Все, что я хотел, я уже получил. Я уничтожил большую часть Ковена, убил Императора и вдоволь посидел на его троне. Думаю, мое чувство мести в отношении жителей Ордона полностью удовлетворено. Но осталось еще одно незаконченное дело, Орланд. И я думаю, нам необходимо его решить. Здесь и сейчас. - Какое же дело? – поинтересовался Орланд. - Это дело касается только нашей семьи. Поэтому, Роган пока немного отдохнет, пока мы разберемся, - пояснил Арнен. Он подошел ближе к Рогану и невзначай провел руками по волосам омеги, заставляя альфу вновь недовольно зарычать. – К тому же, я подумал и решил, что последнее слово должно остаться за тобой. Все же, это был и твой папа тоже, да и ты приложил немало усилий к общему делу… - Ближе к делу, - прервал его Орланд. Если Арнен хоть на чуть-чуть ослабит хватку, альфа тут же начнет атаковать. Брат колдун, а значит, быстро колдовать не может… Скорее всего, он достаточно ослабел, чтобы позволить дать себе слабину, и вот тогда Арнен погрузит свой клинок в его проклятое тело. - Не перебивай меня, - в голосу Арнена впервые прозвучали знакомые опасные нотки, но это не напугало Орланда. – Тебя все это тоже касается, причем напрямую. Я знаю, что моя армия проигрывает, что скоро сюда ворвутся солдаты и я мало что смогу сделать. Это не интересно, обидно и банально, поэтому напоследок я решил придумать игру. - Какую игру? – напряженно уточнил Орланд. - Я дарую тебе выбор, - ответил Арнен, словно игнорируя его вопрос. Сложив руки за спиной, альфа пошел в прочь от омеги и остановился в другой стороне залы. С каждым шагом на полу все больше и больше разгорались три круга. В одном находился Роган, в другом Арнен, а в третьем – Орланд. Альфа задумался, предчувствуя серьезные неприятности. – Пусть я и слаб, но вы мне дали достаточно времени, чтобы подготовиться к подобному повороту событий. Поэтому, пока вы готовились к нападению в Шварцблюме, я создал одну из самых грандиозных пентаграмм на свете, покрывающих большую часть города. Сейчас я тебя отпущу и, если ты решишь пересечь мой круг и убить меня, колдовство сработает и все вокруг взлетит прямо в чертоги Похьелы. – Орланд нервно сглотнул, чувствуя, как похолодели его руки, а Арнен, тем временем, продолжил: - Все те люди, которые попадут в радиус поражения, умрут. Я не буду говорить масштабы трагедии – пусть это останется для тебя сюрпризом. К тому же, при таком развитии событий, нам будет явно все равно, потому что сейчас мы находимся в самом центре. В таком случае я завершу свою месть, а Ордон когда-нибудь оправится от этой трагедии и сможет нормально жить. Я останусь главным злодеем, и всем будет хорошо. Но, спроси меня, есть ли другой выход. - И есть ли другой выход? - Есть, - улыбнулся Арнен. – Ты можешь убить Рогана, и тогда город останется на месте, колдовство растворится, заодно, унеся и мою жизнь. Выбор за тобой.