Гарри Поттер и Чертоги Разума

Джон бывал на футбольных матчах неоднократно: с отцом и сестрой в детстве, с друзьями - в юности, даже после увольнения из армии несколько раз они с Майком заруливали на “Стэмфорд Бридж”*, посмотреть, как “синие” эффектно разделывают очередного соперника (ну, или не менее эффектно ему сливают). Трибуны, забитые зрителями, обладали невиданной по своей силе энергетикой: даже если матч был не слишком ему интересен, Джон уже через некоторое время не мог сопротивляться волне эйфории или разочарования, которой его буквально захлестывали другие болельщики. Это каждый раз было непривычное и в первые мгновения даже пугающее ощущение, но затем оставался только спортивный азарт, чистый и яркий, освобождающий и притягательный, и Джон надеялся, что Шерлоку удастся хоть на секунду ощутить этот объединяющий дух. Четыре высокие трибуны вокруг квиддичного поля - отдельные для каждого факультета - были куда меньше, чем на любом стадионе, где Джону доводилось бывать раньше, но заполнены оказались не менее плотно, чем на топовом матче Премьер-лиги. Учителям - и гостям - отвели отдельную ложу, в которую пришлось подняться по не слишком-то надежной на вид деревянной лестнице. Шерлок нес себя царственно, будто весь матч вообще устроен ради его развлечения. Сопровождала их только Гермиона: осунувшаяся и бледная, явно не спавшая толком, она вымученно улыбалась ученикам, которых встречала по дороге, и молчала до тех пор, пока Джон и Шерлок не заняли места на широкой деревянной скамье по обе стороны от нее - для удобства разговора. - Все так… противно, - произнесла она наконец. В ложе больше никого не было, но ожидалось, что Флер и Билл все-таки придут на матч. - Уже пошли слухи про Чоу, у многих студентов родители работают в Министерстве или Аврорате, арест декана к вечеру станет главной новостью. Северусу придется сделать официальное заявление во время ужина. Стояла прохладная, но солнечная погода: от ночного ненастья остался только порывистый ветер. Почти не доставляющий неудобств на земле, он стал неприятным сюрпризом на верхушке башни, где располагалась деревянная корзина, смело названная ложей. Шерлок, поплотнее закутавшись в пальто и спрятав покрасневший нос в шарф, из-под полуприкрытых ресниц медленно оглядел трибуны. Большинство младших учеников разворачивали флаги и плакаты в честь любимых команд (сегодня играли Слизерин и Хаффлпаф), а старшие в основном сосредоточенно переговаривались, посматривая на преподавательскую ложу. Невзирая на все беды, что стряслись с Хогвартсом в недавнем прошлом, арест одного из педагогов за попытку убийства не мог пройти незамеченным. Когда станет известно, кого именно пыталась убить Чоу - если еще не стало, - отношение учеников, особенно рэйвенкловцев, к магглам может существенно измениться. - Формальный мотив уже придумали? - уточнил Джон, пытаясь разглядеть светлую макушку Клариссы на синей трибуне, но не находя ее. Гермиона вяло отмахнулась: - Видимо, выберут помутнение рассудка. Не знаю, Джон. Конечно, временная невменяемость поможет прикрыть смехотворно маленький срок, который получит Чоу, но студенты и журналисты этому явно не поверят, рано или поздно кто-то докопается до правды. - Нас здесь уже не будет, - равнодушно бросил Шерлок. - Где ваш супруг? - Роланда уговорила его судить матч. Ей уже тяжело летать так много, тем более, никогда не знаешь, сколько матч продлится. Шерлок выпрямился: - Что вы имеете в виду? - Вы знакомы с правилами? - с подозрением прищурилась Гермиона в ответ. - Вижу, что не очень-то. Надо забивать мячи в те кольца на шестах, с этим вы разберетесь сами по ходу дела, но главное для ловца каждой команды - поймать золотой снитч, мелкий и очень шустрый мяч, который приносит команде сразу полторы сотни очков. Проблема в том, что только поимка снитча означает конец матча. Известны игры, которые длились несколько суток. В Хогвартсе такого не было, но четыре или пять часов - почти каждый сезон случается. Джон видел, каких трудов Шерлоку стоило сдержать свое возмущение. Любые маггловские спортивные игры - пусть Холмс в них и не разбирался - имели существенное преимущество перед квиддичем: в них был регламент и время окончания поединка можно было спрогнозировать довольно точно. - О, сегодня вся ложа в нашем распоряжении, да? - вдруг раздался приятный женский голос. - Куда все подевались? - Флер в изумрудной мантии и в высокой шляпе цветов своего факультета поднялась в ложу, задавая вопрос, но тон ее был беззаботен, словно никакой ответ не мог испортить ее солнечного настроения. Билл, шедший следом, перехватил взгляд Гермионы и чуть покачал головой: - Я ей еще не рассказал. - Не рассказал мне что? - немедленно вскинулась супруга, переходя от безмятежного счастья к требовательному недоверию. - Откуда секреты? - У нас была очень тяжелая ночь, - вздохнула Гермиона. Джон встал и пересел к Шерлоку, чтобы освободить место ведьме. Женщины тут же погрузились в тихую напряженную беседу, хотя в основном говорила Гермиона, а Флер иногда издавала взволнованные восклицания, прижимая ладони к груди. Студенты не сводили с них глаз. Билл упал на скамью рядом с Джоном, со вздохом вытягивая длинные ноги в тяжелых сапогах: - Как вы оба себя чувствуете? Не планируете сегодня же убраться из этого места? Я бы отнесся к такому решению с пониманием. Мерлин, не ожидал такого финта от Чоу. Связь с ученицей, попытка убийства… А ведь еще вчера все было в порядке! Шерлок отмахнулся: - Меня не первый раз пытаются убить, мистер Уизли, я в некотором роде привык. Вряд ли когда-то еще мне выпадет шанс быть отравленным магическим зельем, так что я даже польщен. Билл посмотрел на Холмса с откровенным недоверием, а потом усмехнулся: - Чувство юмора не покидает вас, я смотрю. Надеюсь… Раздался пронзительный свисток, и трибуны взорвались визгом и аплодисментами. - Надеюсь, - прокричал Уизли, наклонившись, - матч развеселит вас! Билл встал и приветственно захлопал - это у него выходило оглушающе, - поэтому не заметил, что Шерлок картинно закатил глаза, подразумевая, что ни один матч в мире не сможет развеселить его. Джон, впрочем, этого не заметил тоже: он весь подался вперед, увидев, как из подтрибунного помещения стремительно вылетают игроки на всамделишных метлах. В глазах зарябило от их быстрого демонстрационного полета, пока голос юного комментатора, сидевшего в специальной кабинке недалеко от большого механического табло, объявлял составы команд. Джон не запомнил ни одного имени, но увидел, как снизу медленно, почти вальяжно поднимается Рон Уизли, пустив свою метлу по спирали. Игроки окружили его, выслушали краткие наставления, и матч начался. Первые несколько минут Джон с трудом понимал, что происходит, а Билл кратко комментировал игру, поясняя некоторые моменты. Даже не разбираясь в квиддиче можно было заметить, что матч начался жестко и напряженно: уже дважды назначались штрафные удары, а Слизерин с первых минут повел в счете и уверенно увеличивал отрыв. Если бы Джон был хоть бы вполовину настолько же самонадеянным, как Шерлок, он бы заподозрил, что игроки просто желают щегольнуть мастерством перед таким редким зрителем как маггл. Впрочем, Шерлок и его самонадеянность терпели безмолвное крушение: вопреки всякой логике происходящее на поле увлекло Холмса. Когда Хаффлпаф наконец решительно свел преимущество Слизерина к нулю, сравняв счет особенно эффектным броском, Шерлок испытал иррациональное желание крикнуть игроку что-то ободряющее - как это сделали Джон и Билл, вскакивая на ноги и совершенно не стесняясь своих эмоций. - Да, они заметили снитч! - вдруг воскликнул Билл, указывая куда-то выше трибун. Над жаркой схваткой кружили две одинокие фигурки, на которые ни Джон, ни Шерлок не обращали внимания с самого начала матча, но теперь практически все на стадионе жадно следили за тем, как ловцы, вытянувшись на метлах, рванули к пока невидимой зрителям цели. На табло горел равный счет: 60 - 60. Ловец, догнавший снитч, не только заканчивал игру, но и приносил победу своей команде, однако игроки внизу не прекращали ожесточенных попыток взять ворота-кольца соперника, ведь снитч мог и ускользнуть. - Они не упадут? - встревоженно спросил Джон у Билла, когда оба ловца начали закладывать один вираж за другим, чтобы сократить путь до вожделенного мячика. - Случалось, - коротко ответил маг, не отрывая взгляда от игроков. - Правда, в основном все падения достались Гарри, но только потому, что его все время пытались убить! В очередной раз изумившись непростой судьбе молодого мага, Джон напомнил себе, что сразу после матча стоит зайти и навестить Гарри. Задумавшись буквально на секунду, он не заметил, как один из ловцов все-таки выхватил снитч из-под носа соперника: судя по тому, как взревела зеленая трибуна, удачливее оказался Слизерин. Флер залихватски свистнула, приветствуя свою команду, которая одержала первую победу в сезоне. *** Из приоткрытого окна доносились крики и дружное скандирование - матч был в разгаре. Гарри не хотел открывать глаз, ему впервые за много часов - или даже дней - было так уютно: тяжелое одеяло окутывало надежным теплом, свежий прохладный воздух вокруг был сладок как осенний мед - с легкой горчинкой и терпким ароматом влажных дубовых листьев. Глубоко вдохнув, Гарри ощутил еще что-то: даже не запах, а тень, которая преследовала его уже много лет. Так пахли мантии Северуса, все без исключения: смесью ароматов зелий и трав и дымом. Гарри решил дождаться, пока Снейп уйдет. - Я слышу, что вы проснулись, мистер Поттер, - раздался спокойный голос. - Как вы себя чувствуете? Мне очень стыдно. - Кажется, я жив, - ответил Гарри после долгой паузы. - Матч давно идет? - Шел. Около часа. Только что закончился: Колин Харрис поймал снитч, Слизерин выиграл. - Хорошо, - кивнул Гарри. Он все еще не открывал глаз, по звуку определив, что Снейп сидит в кресле Ханны, которое та левитировала к его кровати ночью: кресло стояло футах в четырех, ближе к изножью, слева, и Гарри, лежащий на правом боку, не увидел бы его, даже открыв глаза. Но взгляд Снейпа он чувствовал всей поверхностью кожи. - Как дела… в остальном? - после еще одной долгой паузы рискнул спросить Поттер. - Мы ждем сову от Поппи и информацию от мистера Холмса-старшего. Шерлок считает, что после этого сможет закрыть дело, - терпеливо ответил Снейп. - У вас что-нибудь болит? Даже с закрытыми глазами Гарри зажмурился посильнее, до цветных пятен под веками. Выучив интонации Северуса так тщательно, как музыкант учит партитуру своего любимого произведения, Гарри сейчас слышал только искреннее участие. Ни сарказма, ни торопливой иронии. Шорох и легкий скрип подсказали, что Северус встал с кресла и подошел ближе. “Ближе” оказалось “совсем близко”: кровать прогнулась под весом чужого тела. Снейп, сев рядом, попросил: - Мистер Поттер, посмотрите на меня. Неохотно Гарри повернулся, подтягиваясь вверх на подушке: если уж разговаривать лицом к лицу, то хотя бы полусидя. Слабость и дрожь в теле чувствовались еще ощутимо, но лихорадка прошла, а магия, кажется, никуда не делась и вела себя как огромный, послушный хозяину зверь, разве что не урчала внутри. Лицо Снейпа расплывалось, и Гарри поспешил нащупать на тумбочке очки. Спокойно дождавшись, пока вся эта суета завершится, Северус сказал: - Я хотел извиниться перед вами, мистер Поттер. Ночью мы оба были не в себе, оба на взводе, поэтому на озере могли наговорить друг другу лишнего. Прошу вас простить меня и забыть обо всем, что я сказал. “Как же: на Золотого мальчика не обращают внимания, давайте убежим, пусть за мной кто-то примчится!” - имел в виду Снейп. Закусив губу, Гарри медленно перевел дыхание, стараясь не выдать болезненного разочарования, которое уже подступало к глазам предательскими слезами. Кивнув, он пробормотал: - Конечно, директор, уже забыто. Всё. "Я люблю вас", - подразумевал Гарри. Забыть все - это щедрое предложение. Не “мистер Поттер, вы мне противны, убирайтесь из Хогвартса”, не “наш Герой влюбился в своего мерзкого профессора - комедия века!”. Нет, это просто “забыть”: работать вместе дальше, каждый день видеться, обсуждать учебный процесс, а на рождественской вечеринке раз в год выпить пунша, скромно отсалютовав пузатой кружкой. И каждый день умирать от этой любви. Магия внутри заворочалась недовольно. Сколько ты еще выдержишь, Гарри? Месяц? Год? Что с тобой станет, если он кого-то найдет? Смерть? Безумие? Что случится с твоей магией без малейшей надежды на счастье? Угасание? Взрыв? Подавив вдруг неизвестно откуда взявшийся полустон-полурык, Поттер поднял голову и посмотрел Снейпу в глаза - почти злобно. Снейп выдержал этот взгляд твердо, чуть развернув плечи, но Гарри был готов поставить свою магию на кон, что растерянность мелькнула на волевом лице. - Только один вопрос, директор, один крошечный вопрос. Ядовитый тон невозможно было проигнорировать, но Снейп лишь вежливо ответил: - Конечно, мистер Поттер. - На озере мы не только говорили. Паузу Гарри сделал намеренно, с мстительным удовольствием наблюдая, как пальцы, потемневшие от постоянной работы с травами, дрогнули и сжали на секунду ткань мантии. - Если вы скажете мне, что поцеловали меня только ради возвращения моей магии, тогда мы и об этом забудем. Снейп сглотнул, не отводя взгляда от решительно настроенного Поттера, правая рука машинально потянулась к тугому воротничку, но на полпути, словно одумавшись, вернулась обратно, на колено. - Возвращение вашей магии было на тот момент приоритетной задачей, мистер Поттер. Вы же понимаете, что нам нужно было спасти Шерлока, а легилимента лучше вас я не знаю. Крайние меры иногда принимают странные формы. - Вы не ответили на вопрос, директор, - еще более язвительно процедил Гарри, подчеркивая должность Снейпа, растягивая гласные. - Вы сделали это только ради магии и Шерлока? - Вы понимаете, что любой мой ответ изменит ситуацию… О чем я спрашиваю, конечно, понимаете, - перебил Снейп сам себя. Дыхание сорвалось. Наконец он ответил: - Нет, мистер Поттер, я поцеловал вас не только ради вашей магии. Фраза явно далась Северусу тяжело, но Гарри и не думал облегчать ему задачу: какого фестрала, на озере он и так уже сказал все, что можно, неужели надо снова сделать вид, что ничего не произошло, снова расползтись по углам, снова остаться только коллегами?! Нет, со мной что-то явно не так, в следующий миг подумал Гарри жалобно, чувствуя, что буквально за несколько секунд нахлынувший гнев спадает, оставляя после себя опустошенность и горькую поскуливающую боль. - Северус, пожалуйста… Простите меня. Я никогда у вас ничего не попрошу, и не надо мне отчета о ваших мотивах. Ситуация действительно была нестандартной, я бы тоже мог совершить потом что-то такое, за что утром мне было бы стыдно. Я не откажусь от своих слов, но понимаю, что вы можете до сих пор любить мою маму или даже Люпина… - Откуда ты знаешь о Люпине? - Снейп был так откровенно поражен, что Гарри бы развеселился, если бы не подозрение, что ему больше никогда в жизни не станет весело. - Любопытство и отцовская мантия-невидимка, - грустно усмехнулся Поттер в ответ. - Это вышло случайно, и клянусь - я никому не рассказывал. На третьем курсе я подслушал ваш с Ремусом разговор: он хотел что-то вернуть, вы отказывались, говорили, что время упущено, а когда он вас поцеловал, я понял, что именно он имел в виду. Я тогда спать неделю не мог, - грустно улыбнулся Гарри, - узнал, что такие отношения тоже бывают. - За твою невыносимую пронырливость я отругаю тебя позже, - воскликнул Снейп, вскакивая на ноги. Мантия широкими крыльями всколыхнулась вслед. - Ты считаешь, что мне - стыдно? Ты всерьез полагаешь, что мне может быть стыдно за то, что я поцеловал тебя? - Северус поймал себя на том, что непозволительно повысил голос, но он… этот глупый мальчишка опять все неправильно понял! - Ты предложил все забыть! Ты сказал, что это была просто крайняя мера! Ты ни разу с той минуты не назвал меня по имени! - уж что-что, а повышать голос Гарри умел тоже. Возможно, мальчишка не глупый. Возможно, один идиот-параноик опять переборщил с осторожностью. Снейп сделал глубокий вдох: - Ты был не в себе. Я хотел дать тебе шанс сделать вид, что ничего такого, что ущемляет твое достоинство, просто не было. - Напоминаю, директор, что не я тут помешан на достоинстве, - рявкнул Гарри, сверкая глазами как совершенно здоровый волшебник. - Знаете, что?! Я увольняюсь! Почти взявший себя в руки Снейп разъярился снова: - Что?! Мерлин, ну конечно, это так по-взрослому! Это… Он осекся на взлете фразы: лицо Гарри подозрительно исказилось, словно он сдерживал рыдания. "Северус, ты идиот, идиот, идиот", - надрывался Дамблдор-внутренний голос. Топая не хуже Уизли, Снейп приблизился, наклонился и решительно обхватил лицо Поттера длинными пальцами, приподнимая, вынуждая посмотреть на себя. - Гар-ри, - проговорил он отчетливо, прежде чем поцеловать горячие искусанные губы.