Список

Оглядываясь назад, Лиам понимает, что нельзя слушать Луи. Они дружат с первого курса, когда Распределяющая Шляпа определила их обоих в Гриффиндор, и Луи уселся прямо рядом с Лиамом, бросив радостное и немного нервное "Я Луи Томлинсон, и мы станем лучшими друзьями". Это было немного глупо, если вспоминать об этом сейчас, но Лиам соображал в тот день довольно туго из-за волнения и испуга, и Луи пугал его почти так же сильно, как и весь остальной Хогвартс, так что у Пейна не хватило сил отказаться, и он просто кивнул. Сейчас он отчаянно желает вернуться назад во времени и сказать Луи "отвали". Его жизнь была бы куда спокойнее, чем сейчас, потому что почти каждую из его проблем можно свалить на Луи. Итак, Лиам должен был сказать "нет". Вообще-то, он так и сделал, но надо было убедительнее. Он мог убедить Луи не делать этого, но спасовал и согласился помочь, потому что, как сказал Луи, "Если ты поможешь, мы точно не попадем в неприятности". Он умеет обставлять все так, что даже худший в мире план звучит гениально. Хотя Лиама удивило, что именно он попал в такую ситуацию. Он никогда не думал, что план Луи и Найла подшутить над слизеринцами может оказаться таким провальным, но каким-то образом сейчас именно он торчит в подземельях и прячется в крохотном чулане где-то часа в два ночи, окруженный с одной стороны группой разозленных слизеринцев, а с другой — Филчем и миссис Норрис. У него нет ни шанса выбраться отсюда, и он либо умрет от руки слизеринцев, либо будет исключен за то, что помог Луи затопить гостиную Слизерина и поджечь один из диванов (это была случайность, и это сделал Найл, хотя директору все равно будет плевать). — Люмос, — как можно тише бормочет Лиам. Яркий свет, льющийся из палочки, освещает крохотную квадратную комнату, в которой он оказался, и Лиам прикрывает палочку рукой, чтобы свет не было видно в коридоре. Он не знает, чего ожидал, но в этом чулане не было другого выхода. Он застрял здесь, может быть, до завтра, если Филч не найдет более интересного занятия, чем гоняться за учеником, а слизеринцы окажутся слишком заняты уроками, чтобы продолжать поисковую миссию. И это только если они не найдут его сейчас. Хотел бы он как-то связаться с Луи, чтобы тот отвлек их, пока Лиам будет выбираться отсюда, но, к сожалению, волшебники пока не поняли важности мобильных телефонов. Лиам вздыхает и прислоняется к стене, а потом опускается на холодный каменный пол, садясь рядом с метлой и заржавевшей металлической корзинкой. Он прислоняет голову к стене, и вдруг в комнате становится холодно. Лиам распахивает глаза и почти подпрыгивает, когда из стены напротив выныривает призрак, но потом он подскакивает, понимая, что это может помочь. Конечно, все знали, что Серая Дама не разговаривает. Лиаму бы больше хотелось, чтобы это оказался Почти Безголовый Ник (потому что он бы помог Лиаму без секундного промедления) или Толстый Монах (который бы сначала отчитал его, но все равно вытащил бы отсюда). Но это его единственный шанс, и он не может позволить себе упустить его. — Эм, простите, мисс, — начинает он, и призрак поворачивается к нему с равнодушным выражением лица. — Да, я знаю, я не с вашего факультета, и я не жду, что вы поможете мне, но я в большой беде и хотел бы узнать, не можете ли вы мне хоть как-то помочь. Серая Дама награждает его тем же равнодушным взглядом, а потом ее губы едва заметно расплываются в призрачной (не каламбур!) улыбке. Она поднимает палец и просачивается сквозь стену. Лиам наблюдает, как она уходит, чувствуя, что в комнате снова становится теплее, и задается вопросом, собирается ли она ему помочь. Он сомневается. Если бы он был с Когтеврана, можно было бы на что-то рассчитывать, но он не с ее факультета, и Серой Даме нет смысла ему помогать. Лиам опускается обратно на пол, готовясь проторчать здесь всю ночь. Может, стоит снять мантию и использовать ее в качестве подушки, но тогда он замерзнет во сне, потому что в подземельях чересчур холодно. Лиам слышит шаги за дверью и задерживает дыхание, когда знакомый голос тянет: — Он должен быть где-то в этом коридоре. Филч блокирует с той стороны. Он не смог бы выбраться отсюда. "Чертов Гарри Стайлс", — думает Лиам. Прямо сейчас он ни единой частью своей души не жалеет о том, что они разнесли их гостиную в клочья. — Проверьте чулан, — приказывает Гарри, и кто-то идет в сторону двери Лиама. Он становится за ней с палочкой наготове, но потом кто-то визжит, и Гарри кричит: — Что это было? — Они побежали налево, — отвечает кто-то, и Лиам слышит, как люди за дверью бегут вниз по коридору. Он облегченно выдыхает и прячет палочку как раз в тот момент, когда дверь распахивается. Через секунду она закрывается сама по себе, и если бы Лиам не знал, куда смотреть, он бы решил, что здесь никого нет. Но он знает, замечает смутные очертания чего-то в воздухе перед дверью, а потом заклинание отменяется, и он остается наедине с Зейном Маликом. — Что ты тут делаешь? — выдавливает Лиам. Волосы Зейна растрепаны и совсем не похожи на привычную аккуратно уложенную челку, зрачки расширены, и Лиам вспоминает, что Луи выглядит так же, когда просыпается. — Серая... — он делает паузу, чтобы зевнуть. — Серая Дама разбудила меня и сказала, что в подземельях в чулане заперт заблудившийся гриффиндорец, и я подумал: "Хм, кто же это может быть?" Что ты тут делаешь? Лиам сглатывает и немного смущенно отвечает: — Это длинная история. Зейн с высокомерным выражением лица закатывает глаза, и это уже привычно для Лиама. — Ну конечно, — говорит он. — Клянусь, гриффиндорцы не храбрые. Они самонадеянны до идиотизма, и люди ошибочно принимают ваши ужасные решения за образец. — Ты пришел отчитать меня или помочь? — не выдерживает Лиам, скрещивая руки на груди. Зейн вздыхает и шагает ближе, достаточно близко, чтобы Лиам мог посчитать каждую темную пушистую ресничку, отбрасывающую тень на выточенные скулы. Если бы захотел, конечно. Зейн взмахивает палочкой и касается ею головы Лиама, который секундой позже вздрагивает, когда его с головы до ног окутывает что-то холодное и прозрачное. — Ух, — произносит он, обнаруживая, что практически не видит себя. Если он двинет ногой, то сможет увидеть колеблющийся воздух, а в остальном он полностью скрыт заклинанием. — Дезиллюминационное заклинание, — поясняет Зейн, касаясь своей головы палочкой. Лиам наблюдает, как его собеседник медленно испаряется в воздухе. — Оно поможет нам выбраться из подземелий. Просто помни, что в следующий раз меня не будет рядом, чтобы вытащить тебя из передряги, ладно? — Я никогда и не просил, — заключает Лиам. Немного странно следовать за невидимым Зейном. Он чувствует тепло его тела, когда подходит слишком близко, но, если не брать во внимание голос, у него ощущение, будто он один. Зейн хмыкает и медленно открывает дверь. — Если бы не я, ты бы провел всю ночь в чулане. Ты должен сказать мне "спасибо". — Я собирался, — шепчет Лиам, когда они выходят в коридор, — но забыл об этом где-то между "гриффиндорцы не храбрые" и "до идиотизма самонадеянные". Он поворачивает налево, но Зейн хватает его за руку и тащит вправо. Его ладонь скользит вниз, а потом хватает за запястье. Лиам ждет, что Зейн сейчас уберет руку, ждет, пока исчезнет давление его пальцев. Но этого не происходит, и он не очень уверен, доволен он этим или раздражен, потому что пальцы Зейна длинные, немного мозолистые и приятные на ощупь, но он сам по себе раздражает и выводит из себя. В подземельях сыро и тихо, и звуки их шагов отдаются эхом от стен. У Лиама паранойя, он может это признать, но ему все время кажется, что вот-вот кто-то выйдет из-за угла и их заметит. Хотя Зейн знает, что делает, судя по тому, как просто он ведет Лиама по коридору к повороту налево, а потом они прижимаются к стене, наблюдая, как Филч сторожит лестницу, ведущую к свободе. — Не двигайся, — шепчет Зейн. — Почему? — спрашивает Лиам и думает, что Зейн сейчас, наверное, закатывает глаза. — Потому что я так сказал. Просто не двигайся. Я сейчас вернусь. Зейн отпускает его руку. Тихий шелест чужой мантии оповещает Лиама, что Зейн уходит, унося за собой вдруг возникшее тепло и аромат цитрусов, который так въелся в его кожу. Лиам задерживает дыхание и смотрит на Филча, ожидая, что что-то произойдет. Он и сам точно не знает, чего ждет, но вздрагивает, когда где-то далеко взрывается фейерверк. Филч бежит на звук, а потом Лиам слышит крик Зейна: — Беги! Лиам мчится к лестнице, не оглядываясь. Он больно ударяется ногой об камень, но продолжает бежать, перескакивая через две ступеньки сразу и тяжело дыша. Он слышит, что за ним кто-то бежит, и надеется, что это Зейн, но не рискует обернуться и проверить. Он продолжает бежать, пока не выбегает в коридор, ведущий к Большому Залу. — Подожди! — кричит Зейн за его спиной. Лиам останавливается и оглядывается, чтобы удостовериться, что они одни. Он никого не видит, так что решает, что они с Зейном — единственные, кто вышел погулять по школе ночью. В него врезается тело, и руки Лиама машинально обхватывают талию Зейна, чтобы поддержать его. Ну, по крайней мере, он уверен, что это талия, хотя точно сказать не может из-за наложенного заклинания. — Черт, — выдыхает Зейн. — Я совсем... не в форме... для такого. Лиам усмехается, пусть даже Зейн и не видит. — Ну, если бы ты проводил меньше времени в библиотеке... — Если бы ты проводил больше времени в библиотеке и меньше, слушая дурацкие идеи Томлинсона, мне бы не приходилось постоянно спасать твою задницу, — раздраженно перебивает Зейн. Они проходят мимо Большого Зала и идут дальше по коридору. Лиам любит ночной замок, когда в нем тихо и слышны лишь завывающий снаружи ветер и просачивающиеся сквозь стены призраки, составляющие ему компанию. И Зейн, конечно, потому что довольно часто им приходится проводить вечера (и даже ночи) вместе, ведь спасти Лиама больше некому. Хотя он никогда Зейна об этом не просит. Тот просто как-то всегда оказывается рядом, чтобы помочь ему, и это часто раздражает, потому что Зейн никогда не обходится без ругани и высокомерия. Они поднимаются по лестнице вместе, хотя Лиам знает, что они прошли мимо поворота, ведущего к гостиной Когтеврана. Когда они добираются до портрета Полной Дамы, она спит. Громкое храпение рассмешило бы Лиама, если бы он к нему не привык. — Эм, — он жует губу и пытается разглядеть лицо Зейна, но у него не получается. — Как долго будет действовать заклинание? — Оно не будет, — отвечает Зейн. Лиам чувствует прикосновение к затылку, и прохладная жидкость, окутавшая его, когда Зейн произнес заклинание, начинает испаряться. Он опускает взгляд и замечает, что по очереди все приобретает форму — ноги, талия, руки. Он чувствует жаркое и влажное дыхание Зейна на своей шее, когда тот тихо произносит ему прямо в ухо: — Гриффиндорец, не позволь этому случиться снова. Лиам благодарен мантии, которую носит, потому что она скрывает мурашки, покрывшие его руки из-за этого голоса. Он прислушивается к удаляющимся шагам Зейна, пока они не исчезают совсем, и вежливо кашляет, надеясь разбудить этим даму на картине. Полная Дама всхрапывает громче и Лиаму не остается ничего иного, как громко произнести: — Простите! Полная Дама моргает, открывает глаза и смотрит на него. — Ты знаешь, который сейчас час? — восклицает она и качает головой. — Каждый раз ты, Пейн. А я-то думала, что ты окажешь хорошее влияние. Но ты всегда поздно просыпаешься и возвращаешься посреди ночи... — Жабросли, — говорит Лиам, перебивая ее. — О, ладно, правда, не слушай меня, — ворчит Полная Дама, открывая дверь. — Но однажды тебя поймают, и мне будет нечего сказать, кроме "Я же тебе..." Лиам закрывает дверь, не дослушав. Это не первый раз и не последний, если они с Луи вдруг не перестанут быть лучшими друзьями. И как будто Лиаму нравится быть вне собственной кровати в три часа утра. Вообще-то, он бы с радостью спал в своей теплой кроватке с балдахином, натянув одеяло до подбородка, и снились бы ему парни с длинными ресницами и то ли янтарными, то ли орехово-коричневыми глазами. — Где ты был? — резко спрашивает Луи. Он опирается на спинку стула и выгибает бровь. Лиам замечает блондинистые волосы, выглядывающие из-за спинки дивана, но Найл не кидается на него, как Луи. — Вы бросили меня внизу, — напомнил Лиам. — Помните? Я застрял между Филчем и Стайлсом, и пришлось прятаться в чулане, пока Зейн... — Малик снова вытащил тебя? — спрашивает Луи и смотрит на него уже не обвиняюще, а озадаченно. Лиам пожимает плечами. — Да. Серая Дама позвала его. Он обходит диван с другой стороны и видит, что Найл еле моргает, сидя с кружкой сливочного пива в руках. Его черно-желтый галстук развязан и свисает с шеи, а волосы запутаны и торчат во все стороны. — Снова проводишь ночь в нашей гостиной? — спрашивает Лиам, игнорируя ухмылку на лице Луи. Найл хрюкает. — Слишком устал, чтобы возвращаться в свою. — Ты пытаешься перевести тему? — спрашивает Луи, склоняя голову набок. — Потому что я еще не узнал всех подробностей твоей встречи с рыцарем в сияющих когтевранских доспехах. Лиам щурится. — Может, ему бы не пришлось спасать меня каждый раз, если бы ты перестал втягивать нас в передряги. Найл фыркает, а Луи машет рукой. — Это случится, когда Стайлс признается мне в вечной любви. Такого не будет никогда, Лиам. Ты должен был уже привыкнуть. Лиам садится на пол в ногах Найла и отбирает у него стакан, делая большой глоток. — Я знаю. Но это не значит, что я не ненавижу тебя за это. — Ты любишь меня за это, — возражает Луи. — Если бы я не втягивал тебя, Зейн бы не проводил с тобой и половины того времени, что проводит сейчас, и тогда вернулся бы Унылый Лиам, как на третьем курсе, когда Малик встречался с Мелиссой Белкурт. Лиам даже не напрягается из-за того, что краснеет. Неважно, сколько раз он отрицает это и указывает на то, что Зейн, кажется, его немного недолюбливает, Найл с Луи отказываются просто забыть. Так что он не спорит, а просто прислоняет голову к дивану и закрывает глаза, молясь, чтобы он смог уснуть в этой позе. Лиаму очень не хочется подниматься в спальню, рискуя разбудить Бена. После прошлого раза он не очень любит их с Луи поздние возвращения. -- На следующий день Лиам абсолютно вымотан. Он просыпается от голосов толкущихся вокруг него людей, а потом кто-то заряжает ему в лицо подушкой, и Лиам подскакивает на месте. Луи зевает и говорит: — Урок через двадцать минут. Лиам стонет и потягивается, пока Луи будит Найла. Никто уже не удивляется присутствию Хорана в их гостиной, что еще раз подчеркивает близость троих друзей. Обычно студенты даже не заходят в гостиную другого факультета, а Найл, который проводит в гриффиндорской времени больше, чем в своей — вообще единичный случай. Лиам оставляет своих друзей внизу и поднимается в спальню, проходя мимо Бена, который пялится на него и говорит: — Еще одна бессонная ночь, Пейн? — Не понимаю, о чем ты, — отрицает Лиам. Он ужасно хочет просто завалиться спать и прогулять один день, но он так не поступит, потому что ему и так слишком сильно везет. Он не попался прошлой ночью, так что лучше не рисковать. Лиам снимает с себя вчерашнюю одежду и натягивает чистую пару штанов, белую рубашку на пуговицах, черный джемпер с гербом Гриффиндора на груди и красно-желтый галстук. К тому моменту, когда он завершает последние приготовления, Найл с Луи уже уходят. Он вздыхает, совсем не удивленный таким поворотом событий, и спускается в Большой Зал. Лиам замечает своих друзей за столом Пуффендуя. Луи сидит между Найлом и Джошем, рассказывая что-то и активно жестикулируя. — ... весь диван загорелся в одно мгновение. Ох, ты бы видел лицо Лиама. Он выглядел наполовину перепуганно, наполовину возбужденно. Думаю, глубоко внутри него скрывается пироманьяк. — Ты идиот, — бормочет Лиам, усаживаясь напротив Луи. Он забирает булочку с маслом с тарелки друга, потому что просто не в состоянии сейчас поднять нож. Луи пялится на него и пытается отобрать булочку, но Лиам поднимает руку над головой, а Луи слишком низкий, чтобы дотянуться. Найл игнорирует их, уделяя все свое внимание сосискам на тарелке, а Джош смотрит на них так, будто они какое-то великолепное развлечение. Возможно, так и есть. Луи вытаскивает палочку из кармана и угрожающе наставляет ее на Лиама, но не успевает ничего сделать — на их стол падает кусок пергамента, чуть не угодив в кувшин с тыквенным соком. — Что за... О, — говорит Луи, и его взгляд из раздраженного превращается в самодовольный. — Стайлс. Выдалось хорошее утро? — Я предлагаю перемирие, — произносит Гарри, скрещивая руки на груди. Он щурится, а на голове у него полный беспорядок. Он выглядит даже изнуреннее, чем Лиам. — Перемирие, — повторяет Луи. — С чего это вдруг? Лиам поднимает пергамент, брошенный Гарри, и читает его. — Потому что ты умудрился одновременно затопить нашу гостиную и поджечь в ней же мебель, — выплевывает Гарри. — Ты, психованный, эгоистичный сукин сын... — Я думал, ты пришел заключить перемирие, а не выводить меня из себя, — перебивает Луи. — Это не похоже на перемирие, — заключает Лиам, хмурясь из-за слов "Стащить любой предмет из кабинета директора". — Это не оно, — признает Гарри, кривя губы. — Я решил, что Томлинсон не согласится на простой белый флаг, потому что он чокнутый, поэтому я предлагаю вам сделку. Факультет, первый выполнивший все задания из этого списка, побеждает. Нельзя устраивать никакие выходки, пока по крайней мере одна команда не закончит список, и когда он выполнен, худший признает проигрыш, прекращает нападать и одевается в цвета победителя всю последнюю неделю года. — Дай посмотреть, — говорит Луи и протягивает руку. Лиам отдает ему пергамент, и он быстро просматривает список. — Кто это придумывал? — спрашивает Луи. — "Сходить на свидание с кем-то из другого факультета". Ты серьезно? — Нечестно, — влезает Найл. — Я не могу участвовать. — Вообще-то можешь, — говорит Гарри, указывая на самый верх пергамента. — Команды могут пригласить одного студента с другого факультета. — Всего одного? — спрашивает Луи, выгибая бровь и глядя на Джоша, который выглядит так, будто совсем не хочет в этом участвовать. — Всего одного, — подтверждает Гарри. — Я уже выбрал своего, выбирай ты. — Конечно, Найл, — говорит Луи. — А кто твой? — Он как раз идет сюда, — Стайлс выпрямляет спину, поднимает руку и кричит: — Малик, тащи сюда свою задницу. Лиам поднимает глаза и на короткую секунду сталкивается со взглядом Зейна, а потом Малик смотрит на Гарри. Он останавливается на полпути к столу Когтеврана и идет в их сторону, держа руки в карманах штанов. — Чего? — спрашивает он. — Я как раз объяснял Томлинсону правила нашего перемирия, — говорит ему Гарри. Зейн устало на него смотрит. — Ты что, серьезно говорил? Я думал, ты шутишь. — Убийственно серьезно, — отвечает Гарри, ухмыляясь. — Если они, конечно, согласятся. — Мы соглашаемся, — тут же произносит Луи, уверенно глядя Гарри в глаза. — Определенно соглашаемся. И вы еще успеете пожалеть об этом. — Распишись внизу, — говорит Гарри, указывая на пустую строчку. — И ты должен подписать своей палочкой, а не пером. Луи пожимает плечами и прижимает кончик палочки к пергаменту. Слова на нем будто вспыхивают и гаснут, когда Томлинсон выводит свое имя аккуратным витиеватым почерком. Секундой позже буквы светятся зеленым, потом красным, и, наконец, они становятся черными. — Оставьте себе эту копию, — произносит Гарри. — У нас есть своя. Пергамент точно скажет, когда команда выполняет одно из заданий, и его нельзя обмануть. Соревнование начинается сегодня в полночь, — добавляет он. — И пусть победит сильнейший. — Гарри хитро смотрит на Луи. — Не могу дождаться того момента, когда увижу тебя в цветах Слизерина. Уверен, тебе идет зеленый. Зейну, кажется, некомфортно стоять за Гарри, сложив руки в карманы. Лиам думает, стоит ли ободряюще ему улыбнуться, но потом решает, что лучше этого не делать. Если бы Зейн хотел с ним заговорить, он бы это сделал. Малик смотрит на него в ответ и подмигивает. Лиам хмурится, едва не поперхнувшись куском хлеба, который он только что откусил, но до того, как он может сделать что-то в ответ, Гарри хватает Зейна под руку и тащит к слизеринскому столу. Голубой в серебристую полоску галстук ярко выделяется в море зелени и серебра. — Все равно не понимаю, почему они дружат, — бормочет Лиам, продолжая рассматривать Зейна, который отвечает на что-то, только что сказанное Гарри, со слабой ухмылкой на лице. Гарри смеется над его словами, а потом Зейн вдруг смотрит на Лиама, секундой позже поворачиваясь обратно к своей тарелке. — Здесь правда написано "получить минет в одной из гостиных"? — вдруг спрашивает Найл, привлекая к себе внимание Лиама, который думает о вещах, которым почти наверняка не должен уделять столько внимания. Лиам хмурится и качает головой. — Нет, там не... — Да, так и есть, — перебивает его Луи. — Прямо под "пойти на свидание в Воющую хижину" и над "стащить любую вещь, связанную с животными, из домика лесника". Лиам закрывает глаза и делает глубокий вдох, хотя это не помогает. — Нас исключат, — делает вывод он. Луи пожимает плечами и берет еще одну булочку. — Если мы выиграем, то это — совсем небольшая плата за разочарованные лица этих самодовольных козлов. — Вы действительно чокнутые, — вставляет Джош, ошарашенно глядя на них. Найл, Луи и Лиам поворачиваются к нему и смеются, потому что да, они в курсе.