План Мориарти

Шерлок сидел на полу рядом с уснувшим Джимом: дорога и спонтанный секс вымотали того. Мориарти так и заснул на маленьком неудобном диване, сжавшись в комок, потому что вытянуться в таких условиях было невозможно. Холмс думал о том, что, зная все ответы, он не имеет ни малейших доказательств. Да и по большому счету, попробуй детектив воспользоваться бумагами как доказательством вины, они тут же исчезли бы, как только попали в руки Гарри. Тот оставался преданным Майкрофту почище любой собаки. Можно было попробовать достать распоряжение о переводе денег, которое было у Джима, если консультант, конечно, не вернул его Гилберту, как только завершил свой план. Шерлок встал и посмотрел на Мориарти, который съежился еще больше: ему было холодно на кожаной обивке дивана. Детектив поднял с пола пиджак Джима и накинул на спящего супруга. Это не сильно помогло, и Холмс был вынужден добавить свой, чтобы, наконец, вышло импровизированное одеяло. Детектив обыскал стол и шкаф Джима, но ничего не нашел. Потом вспомнил, что Мориарти зашел в лабораторию с портфелем, и ринулся туда. Схватив нужную вещь, Холмс вышел в коридор и просто вытряхнул все содержимое на пол. Увидев документ, с досадой воскликнул: — Только копия? Почему только копия?! Детектив швырнул портфель в стену. Это оказалась та же копия, что лежала у чиновника дома, значит, они просто обменялись бумагами, оригинал вернулся к хозяину и был уничтожен. Шерлок схватил единственное довольно хлипкое доказательство, оделся и поехал к Гилберту Честертону. Холмс не представлял, что скажет ему − на месте будет видно. Люди по коридорам шли детективу навстречу. Незнакомая девушка тронула Шерлока за рукав. — В здании сработала пожарная сигнализация, всех просят выйти на улицу. Холмс кивнул, но продолжил свое движение в направлении кабинета Честертона. Секретаря не оказалось на месте, она видимо уже ушла, но тот, кто был нужен детективу, оказался все же в кабинете. Чиновник укладывал бумаги в портфель, собираясь уходить, но, увидев Холмса, сел на место с улыбкой — насмешливой и злой. Гилберт отлично умел скрывать эмоции — просто не хотел. — Шерлок, как ты вырос, какой ты красивый, − произнес Честертон, чуть растягивая слова, как будто видел его впервые. Эти интонации отозвались тошнотой и паникой. Воспоминания давали о себе знать не картинками, а физическими реакциями: захотелось выбежать, оказаться подальше от этого человека. Гилберт вызывал тревогу и ощущение опасности. Холмс подавил в себе эти чувства и сел. Перед детективом словно был другой человек, не тот, что так трагично вспоминал свою бабушку в прошлый раз. Маска спала с лица, обнажив его настоящую натуру. — Ты убил ее, использовал деньги государства, чтобы прикрыть себя. Холмс швырнул на стол копию о переводе денег. — Брось. Мы оба знаем, что это ничего не значащая бумажка, которую, я подозреваю, ты тоже украл у Джима. Как он тебя терпит? А впрочем, догадываюсь, ты же очень хорош в постели. Гилберт окинул детектива плотоядным взглядом, словно проник под пальто. — Может продолжим наше общение в более интимной обстановке? — Честертон коснулся кончиками пальцев руки Шерлока. Того просто передернуло от этого прикосновения, и Холмс отдёрнул руку. Гилберт вел себя нагло, не сомневаясь в своей безнаказанности − как за прошлые преступления, так и за настоящие. Детектива охватил гнев. — Ты изнасиловал меня и многих других! Я докажу это, чего бы мне это ни стоило. — Даже не мечтай, − Гилберт оставался совершенно спокойным, угроза на него не подействовала. И Шерлок знал причину − Майкрофт. По непонятным причинам политик был на стороне этого человека. Честертон продолжил: — Ты сам этого хотел, просто ломался, вынудив меня так с тобой поступить, а потом еще и драматично страдал, заставляя брата поверить, что с тобой сотворили действительно нечто ужасное. Холмс видел, что Гилберт просто глумится над ним. Детектив вскочил со стула, сжал с силой спинку: желание ударить насильника и убийцу было просто нестерпимым. Дверь внезапно распахнулась, и голова чиновника разлетелась на куски. Джим захлопнул за собой дверь и оглядел помещение. Мозги вперемешку с кровью забрызгали всё. — Красиво получилось, как я и думал, — Мориарти опустил самодельное оружие. Холмс, хотя и был ошарашен произошедшим, при этом на автомате продолжал анализировать происходящее. Разрывные пули, запрещенные даже в военных действиях, дали такой эффект. Самодельное оружие − потому что из пистолета ими не выстрелишь из-за большого размера. Кто-то из снайперов Джима смастерил ему эту игрушку. — Ты же говорил, что не любишь пачкать руки, — наконец произнес Шерлок. — Я такой непостоянный, — пожал плечами Джим. — Вчера не любил, сегодня люблю. Консультант поморщился. — Посмотри на кресло, ужасно вышло. Холмс повернулся к бежевому креслу в углу: часть спинки осталась чистой. Джим выбежал в коридор и вернулся с бумажной салфеткой. Обмакнув в кровь, стряхнул несколько капель на поверхность и бросил ее в красную лужу. — Идеально, — довольно произнес он, еще раз оглядывая картину в целом и лишний раз давая подтверждение детективу, что является перфекционистом во всем. Джим бросил быстрый взгляд в сторону Холмса: — И на тебе ни капли. Точный расчет, а главное красиво. Можно сказать, что это гранж. Много пятен, и основное самое большое в центре акцентирует все внимание на себе, — Джим указал на лужу крови, которая вытекла из тела на стол и уже стала капать на пол. — Не находишь, что это прекрасно, как Ван Гог или Пикассо? Он наслаждался тем, что сделал, как произведением искусства. — Зачем, Джим? — Шерлок не понимал художественной ценности убийства, его интересовал мотив. Мориарти повернулся к супругу. — Ты бы все равно не смог бы ничего доказать, а только бы мило провел воспитательную беседу. Ты хотел правосудия, оно свершилось во имя и во благо всего человечества, — пафосно закончил Джим и добавил. − И в моем случае тоже. Холмс понял, о чем он: ждать, что Мориарти будет стараться только ради супруга, было наивно. Всегда несколько целей. — Это не только правосудие, но и месть. Честертон попытался нажиться на твоем плане. — Это был мой план, и это была моя игра, − сказал с нажимом Джим, делая акцент на каждом слове. — Но вы не обговаривали момент, что тендер должна выиграть именно твоя фирма, — возразил Холмс. Он это понял из бумаг, которые у него забрал Майкрофт. — Никто, Шерлок, не смеет лезть в мою игру, тем более с с нелепой идеей, что сможет на мне заработать, — Джим сделал шаг и уперся дулом ему в живот. — Никто, слышишь, не смеет портить то, что создаю я. В эту минуту детектив готов был признать правоту слов Майкрофта: психопат и преступник. Холодный взгляд убийцы, беспощадно уничтожающего своих врагов, с толикой безумия. Давно Шерлок не чувствовал так ярко, что близок к смерти. Ствол сильнее вжался в тело. Холмс мгновенно рассчитал, каким образом пуля разорвёт его внутренности и насколько болезненной будет смерть − недаром эти пули запрещены − и тут же понял, насколько сильна привязанность к нему Джима. Не будь это истиной, его давно ждала бы участь стать украшением комнаты на Бейкер-стрит или на куски разлететься еще в бассейне. Подтверждением этому служил труп и живописные пятна крови по всему кабинету. Но Шерлок был до сих пор жив, несмотря на то, что портил многочисленные игры Джима почти ежедневно. Все эти вопли из кухни, попытки картинно придушить и даже нарезки рубашки в лапшу были лишь отголосками тех бурь, что бушевали внутри Мориарти, когда Шерлок переходил ему дорогу. Только с детективом Джим жестко контролировал себя и это стоило ему больших усилий. Холмс отвел дуло в сторону. — Ты этого не сделаешь никогда. — Я бы не был так уверен на твоем месте, — отозвался Джим, и его взгляд стал осмысленным. Он опустил оружие и попытался засунуть его в портфель, но как-то нервно и неуклюже, попадая мимо. Мориарти на минуту потерял контроль над собой и теперь старался справиться с эмоциями, и это ему плохо удавалось. Холмс отобрал его у супруга и сделал все сам. Джим схватил Шерлока за руку, как только достиг душевного равновесия: — Нам надо уходить: в здании пожар. — Так это ты включил пожарную сигнализацию? — Включил? — удивился Мориарти. — Пожар настоящий, — и, чуть поморщившись, добавил: — Не люблю имитации. Холмс почувствовал, как из коридора потянуло дымом. Детектив дернул Джима за собой, и они стремительно побежали по коридору к выходу. Выбежав на улицу, Джим потянул Шерлока в ближайшее кафе. Мориарти сел за столик и выдохнул: — Славно развлеклись. Мне, пожалуй, кофе. Он подозвал официанта и сделал заказ, Холмс отрицательно покачал головой, показывая, что ничего не хочет. После того, что произошло сейчас, Шерлок точно не смог бы несколько часов проглотить ни крошки. Он пережил слишком сильный стресс. Джим устроился поудобнее и спросил: — Ты не хочешь рассказать свой маленький секрет? — О чем ты? — О визите твоего брата в наш дом. Я дал тебе в руки все доказательства, и тем не менее ты ищешь в моем портфеле жалкую бумажку. Кроме того, Шерлок, признай, что спонтанный секс не твой конек. Ты же до сих пор ведешь себя как молоденькая девственница, и вдруг такая страсть и желание, даже бросил любимый микроскоп ради меня. Я оценил твой порыв, но все это, согласись, настораживает. Я могу представить, даже речь Майкрофта: «Мориарти преступник, его не жалко пустить в расход», или нечто подобное. Консультант пригубил черную жидкость, замер на секунду, раскрывая для себя вкус, и только потом уже сделал глоток. Ответить Холмс не успел, его телефон пиликнул, оповещая о приходе СМС. «Джим убил Гилберта. У меня есть запись. Жду обоих» МХ. Детектив молча показал СМС Джиму, указывая на его просчет. Шерлок не сомневался, что Мориарти взял в руки оружие, только все тщательно спланировав, никакой спонтанности или порыва чувств в этом не было. Пожар скрыл и приход, и уход, а камеры наверняка не работали. Словно в подтверждение его мыслей Мориарти с удивлением произнес: — Все камеры в здании были отключены. — Значит, не все, — констатировал Холмс.