Под звуки биения сердца

Шерлок с неимоверной уверенностью зашагал вперёд, уверенный, что отыщет что-то интересное там, впереди, вот только интересное упрямо не показалось на глаза. Он дважды повернул в одном и том же крохотном коридорчике, в котором не оказалось ровным счётом ничего любопытного, переступил порог с намерением увидеть дорогу дальше, а после узрел мрачный тупик. Куда легче было бы, если б в мрачном тупике он не смог рассмотреть знакомую фигуру. Стройная девушка всё в том же чёрном – брюки, блуза, пиджак, - явно собиралась раскопать стену, вот только, увы, затея не увенчалась успехом. Ну, а какие ещё могут быть причины того, что она буквально кипела и была настолько раздражена, что даже Шерлоку стало не по себе? Тем не менее, Холмс не был бы сам собой, если б позволил просто так отступить, ретироваться и скрыться с глаз её. Ну уж нет! Он выступил вперёд и опёрся плечом о… дверной косяк, или как его назвать? Бейбарсова повернулась, и взгляд её стал ещё более чёрен, чем прежде. Казалось, она отчаянно сдерживала себя, не желая превратить Шерлока в пепел одним только заклинанием, но порыв определённо был. - О, наш драгоценный псевдодетектив! Она была возмущена до такой степени, что даже не подумала о том, насколько оскорбительно на самом деле звучат эти слова. Шерлок сдавлено хмыкнул – казалось, его эго было задето до такой степени, что он был готов тут же разразиться потоком дедукции, но Глебианна уже успела сделать свой выпад, а теперь стремилась как можно скорее покинуть поле битвы. Она прошла мимо, словно специально задев своего собеседника плечом, фыркнула достаточно громко, чтобы он почувствовал всю бесконечную глубину её возмущения, и внезапно натолкнулась на что-то. Шерлок сначала хотел было заявить, что такой великой волшебнице должно быть стыдно наталкиваться на невидимые стены, но детектив в нём взял гору. Он подошёл сам, старательно ощупывая магическую стену – то есть, место преступления, - посмотрел вперёд, где как раз лежал один тонкий длинный рыжий волос – сегодняшний цвет мадам Чумы. Пройти дальше было невозможно – но Шерлок уже почти определил преступника путём умственных заключений, когда брюнетка внезапно встала между ним и стеной, отталкивая как можно дальше. - Это не место для детективных расследований всяких… дилетантов, - чисто по-женски, мстительно так, протянула она. Голос был совершенно спокойным, но преисполненным странным ядом. – Поэтому попрошу убрать руки и последовать куда подальше! Шерлок нахмурился. - Я способен сделать вывод относительно того, кто совершил преступление, даже если это маг! – сердито произнёс он. – И способен прочесть человеческие намерения! Очень легко отметить по логической цепи, связываясь с этим волосом и следом от каблука, что… - Я и так знаю, кто это сделал! – Бейбарсова с силой пнула ногой чёртову стену и даже на секунду не зашипела от боли – скорее только ещё больше преисполнилась невероятным возмущением. Шерлок хотел было возразить – вот только взгляд её был слишком недовольным и сердитым, а с пальцев постепенно начинали срываться маленькие синеватые искорки. Казалось, он должен был бы испугаться, но Шерлоку до жути хотелось определить, кто именно был сообщником Чумы. Не стала бы госпожа министр на ровном месте творить такие глупости. - А ещё по почерку, - продолжил он, выдавая невероятные детективные заключения, - я прямо вижу тут руку Мориарти. - Удивил! Бейбарсова продолжала демонстрировать собственное откровенное пренебрежение ко всему детективному труду, а уж молиться не собиралась так точно. Казалось, она буквально пылает невероятным негодованием относительно всего происходящего, да ещё и с удовольствием прогнала бы Шерлока, если б он мог пройти через эту стену. Он попытался отключиться от её тирады, но бархатистый женский голос оказался излишне настойчивым. Слушать всё это было не то чтобы так страшно неприятно, вот только всё равно оставался определённый осадок. Шерлок был уверен, что указывать ему никто не имеет права, а значит, следовало бы заставить девушку умолкнуть, но обыкновенные слова на неё уж точно не подействуют. Она уже применила парочку заклинаний, а те отнюдь не пошатнули магическую стену. Зато в голове у великого детектива перемкнуло. В очередной момент спора, когда собственный язык плёл очередную детективную сеть, он неожиданно наклонился вперёд и весьма настойчиво – даже удивительно для самого себя, - поцеловал девушку в губы, вспоминая давнее заверение Майкрофта, словно тот был таким уж покорителем женских сердец, что любую девушку можно успокоить поцелуем. Она и вправду умолкла. И почти успокоилась. …А после, когда он от неожиданности слишком сильно вжал её в магическую стену, внезапно упала куда-то сквозь магическую преграду, увлекая великого детектива следом за собой… *** Василиса даже подумать не могла, что то, что она не позволила выбить Ляхтичу все зубы, хотя сама с удовольствием свершила бы это действо, может так сильно побеспокоить Фэша и пошатнуть их отношения. Ну, уж точно она не думала, что из-за этого ей придётся оббежать весь Тибидохс, в котором, надо сказать, не так уж и трудно заблудиться, а самое главное, даже не представляла, в какую глушь Фэша может занести. Он оказался не в подвальных помещениях, не в Башне Привидений, что было бы более чем логично для прячущегося человека, и даже не в местной библиотеке. Василиса обнаружила его случайно, когда заглянула в какой-то из учебных кабинетов, что летом обычно не вызывали никакого интереса у школьников даже такой замечательной школы, как Тибидохс. - Что ты тут делаешь? – голос Василисы звучал сердито и почти строго. Ещё бы, она столько времени носилась по всей школе, и это исключительно для того, чтобы Фэш продолжал дарить ей торжественно-неподчиняемые взгляды! Он нахохлился, словно заправский петух, и уставился куда-то в окно, будто бы предлагая девушке самой догадаться. Она примерно понимала, к чему всё идёт, вот только упрямо не могла прийти к выводу, что действительно виновата. С чего это вдруг? К тому же, недовольство, вскипевшее в сердце девушки, сейчас стремилось подняться и вырваться на свободу – и она посмотрела на Фэша со всем вызовом во взгляде, на который только была способна. - Видишь ли, думаю, как это наш Орден Дружбы удостоился, - Драгоций недовольно скривился, - такой великой защитницы всех несчастных Ляхтичей. На кого ты переключишься потом, кого будешь защищать? Василисе почему-то в одно мгновение перехотелось мириться – от одной только вальяжной позы, от этого наглого и излишне настойчивого взгляда, который упрямо выбивал её из колеи и убирал всяческое желание делать что-то дальше. Она сжала руки в кулаки, всматриваясь в синие глаза Фэша – словно он мог прямо в это мгновение осознать, что сделал не так, а после отступить, извиниться несколько десятков раз, попросить у неё прощения по-настоящему. Но нет. Он смотрел на неё всё с тем же хитрым вызовом во взгляде, что и прежде, и девушке стало просто тошно от подобного поведения. - Может быть, Ляхтич – и наш враг, но хватать его за воротник при каждой встрече и грозиться ударить – это методы таких, как он, - Василиса отчаянно пыталась скрыть дрожь в голосе. – А всему миру было бы куда легче, если б мы изначально не ссорились все настолько часто! Фэш помрачнел. Казалось, она только что в его глазах призналась в самом отвратительном предательстве на земле. Он подался вперёд, будто бы пытаясь поставить свой персональный диагноз, но не в силах завершить столь волнительную фразу. - Неужели ты думаешь, что такие, как он, вообще бывают хорошими? Или это ты уже решила, что куда проще быть с ними? Грубые оскорбления – именно так Василиса могла охарактеризовать слова Фэша. Тем не менее, даже возразить сил не было – она лишь с силой захлопнула дверь, пытаясь отрезать себя от окружающего мира. И успокоиться. Она едва-едва могла дышать, упираясь спиной в дверь, и побледнела настолько, что слилась бы со стеной – вот только стояла на фоне яркого дерева, не зная даже, из чего именно, из какого материала сделана тонкая заслонка между нею и Фэшем. Василиса открыла глаза только тогда, когда чужой взгляд на ней стал слишком явным, слишком настойчивым – и попыталась выдавить из себя улыбку, когда только-только заметила, что к ней подошла Диана. - Ты слишком требовательна к себе, - словно зная, что именно случилось, выдохнула подруга. – Попытайся расслабиться. Не терзать и не мучить себя. - Легко сказать, - фыркнула Василиса. Ей почему-то упрямо казалось, что сейчас кто-то начнёт ломиться в её дверь, и поэтому вынуждена была оторваться от неё, разрывая последнюю тонкую связь с Фэшем, которая на тот момент ещё могла существовать. - Очень, - кивнула девушка. – Но враги нашего прошлого – не всегда такая уж помеха для будущего. Василиса улыбнулась и с удивлением для себя осознала, что у Дианы почему-то припухшие губы – и странный след на шее, который она так стремительно пытается спрятать за высоким горлом белого тонкого свитера, который почему-то надела на себя в такую жару. *** Захарра вытянула ноги и внимательно уставилась на библиотечного джинна. Ей почему-то отчаянно хотелось заявить, что за всю свою не особо долгую жизнь никого более нудного она не встречала. И это было правдой. Он пролетел мимо уже в сотый раз, а девушка, пытающаяся найти информацию о том месте, в которое они попали, теперь могла лишь опасливо осматриваться. Она даже не осознавала, насколько сильно это существо напоминало ей о незыблемом присутствии Астрагора, а теперь поняла. Единственным способом перестать дрожать самой было пугать кого-то, но Захарра никак не могла понять, почему именно она так уверена в том, что здесь кроется какая-то тайна. Жители Тибидохса были такими открытыми! …Напротив устроился Ник. Он был куда расслабленнее, да и, более того, отнюдь не обращал внимания на джинна. Периодами девушка позволяла себе несколько не слишком приятных комментариев в сторону парня, вот только, увы, он лишь поднимал голову, смотрел на неё, а после отворачивался вновь. Отсутствие успеха напрягало. И настораживало. Захарра с недовольством захлопнула собственную книгу, да с такой силой, что на противоположном конце библиотеки на месте подпрыгнул сам несчастный Абдулла. Она недовольно нахмурилась, закусила губу и осмотрелась, словно в попытке отыскать хотя бы что-то тут. Она давно уже устала от того, что одна занималась поиском хотя бы какого-то средства возвращения. Выделенный девушке в помощь Ник, казалось, не помогал – он только листал одни и те же книги в попытке отыскать верный ответ, вот только вряд ли оный вообще мог существовать на глупых страницах. Тут и не слышали об Эфларе или Остале, просто с ума сойти можно – и как они сумели залететь в такую глушь?! А самое главное, благодаря чьим стараниям? Девушка вскочила на ноги и отобрала у Ника книгу, прямо так, раскрытую, швыряя на стол. - Всё равно ты ничего не сможешь найти, маленький трусливый ма-а-а-альчик! – издевательски протянула она. Казалось, это отнюдь не должно было так сильно разозлить Ника, но он моментально забыл о книге и о том, что вообще происходило. Захарра, вопреки громкому и крайне недовольному воплю Абдуллы, помчалась между стеллажами. Ник, злой, как тысяча чертей, буквально полетел за нею следом, собираясь отловить и хорошенько пояснить, по чём тут труд и свобода. Захарре стало весело. …Ветер ворвался в библиотеку. Книга не поднялась в воздух, но несколько страниц дуновение свежего воздуха всё-таки перелистнуть смогло, и ярко начертанные сведенья о часовщиках показались пред ясные очи мстительного библиотекаря. Достаточно было лишь прищёлкнуть пальцами, и книга захлопнулась, прячась за дымчатой спиной Абдуллы.