Под звуки биения сердца

…Поцелуй так и не успел стать настойчивее. Бейбарсова, может быть, была бы и не против, вот только – упала. И сильно. Опора потерялась в какое-то глупое мгновение, когда она внезапно позабыла о том, где находится, а оказаться на полу – это весьма и весьма болезненно, надо сказать. Она моргнула. Шерлок упал тоже – прямо на девушку, и проклятое пальто полами развеялось вокруг, словно сообщая о том, как следует себя вести. Чёрт. Он выглядел как-то странно – сначала во взгляде промелькнуло откровенное недовольство, что после сменилось удивительной хитростью в выражении – будто бы мужчина наконец-то понял, что случилось. - Это было весело, - довольно поделился он своим удивительным открытием, поднимаясь рывком на ноги и протягивая девушке руку. Бейбарсова была удивлена – магическая преграда всё-таки пала, а значит, следует вычислить катализатор. Для этого не надо было оказаться великим детективом или хотя бы находиться в его великолепнейшей компании. Глебианне не пришлось долго думать над вопросом, почему она упала. Стена исчезла. И вопросом, почему исчезла стена, ей тоже не следовало задаваться, это было и без того очень понятно. Просто-таки предельно ясно. - Вот же гады! – в сердцах воскликнула девушка, отчаянно отрицая про себя, что поцелуй был приятным. И первым взаимным в её жизни тоже. - Чума и Мориарти? – отряхиваясь от воспоминаний, поинтересовался Шерлок. Кудри его торчали в разные стороны в таком беспорядке, что Глебианне ужасно хотелось их пригладить, прямо в эту же секунду. Она сдержалась, заплетая вместо этого свои собственные длинные волосы в тугую чёрную косу. - Именно, - кивнула девушка. – Неужели непонятно? Чума поставила заклинание, которое открывалось катализатором… - Что-то вроде химической реакции, поэтому ей нужен был для вскрытия определённый набор чувств… - Поэтому она вынуждена была поставить это не на эмоционально-мысленное наполнение, для него надо было достаточно серьёзное заклинание… - Которое, очевидно, забрало бы достаточно много времени, а на нечто более простое и обыденное… - То есть, на обыкновенный, но довольно страстный… - Поцелуй! – хотя до этого Шерлок и Глебианна переговаривались по очереди, последнее слово они выдохнули вместе и перевели друг на друга то ли пылкие, то ли недовольные и возмущённые взгляды. Шерлок хмыкнул, словно показывая, что он всё так же холоден, как и обычно. Бейбарсова тоже отчаянно пыталась отвернуться. Складывалось такое впечатление, что тут что-то явно пошло не так, но она отчаянно старалась делать вид, что пятна на стенах её волнуют больше всего на свете. Шерлока – нет. Он уже давно понял, что химический состав этого подвала его волнует куда меньше, чем то, что Мориарти вновь затевает козни. - Он всегда был таким, - недовольно промолвил первый и единственный в мире детектив-консультант. – Необузданный, постоянно действующий вопреки нормальной логике и даже сумасшествию… - А ведь она была такой рассудительно женщиной… Они переглянулись. Казалось, Шерлок пытался понять, о ком говорила Бейбарсова, Глебианна силилась осознать, о чём вообще речь, а самое главное, где зарыта собака. Проблема, то есть. Они так и не пришли к взаимному выводу, исключительно к взаимной симпатии, но дело было отнюдь не в этом. Проблем от симпатии меньше не стало. - Мне кажется, прежде тебе откровенно нравилось поведение Мориарти. С ним тебе не было скучно, - обвинительно заявила Бейбарсова. – Такие, как он – а мы достаточно пообщались, - не живут без определённого стимула. - Хочешь сказать, что с меня получился хороший стимул? - Стимул – просто замечательный, вот только толку со всего остального не было, - сердито проронила она. Складывалось такое впечатление, что девушка отчаянно пыталась как-то отстраниться, убежать от определённого рода мыслей. Шерлок то и дело порывался схватить её за руку, но себя пока что более чем успешно сдерживал. Может быть, не зря. Не просто так Глебианна сейчас о чём-то думала, не просто так её мысли кружились, словно стая необузданных пчёл. - Мориарти прежде был интереснее, - протянул Шерлок. – Не столь банален, не обыкновенные запирания стен на поцелуи. - Чума тоже. Они переглянулись ещё раз, а стена за их спинами уже начала выстраиваться заново, готовясь стать очередной магической ловушкой на поцелуй. - У Мориарти, - промолвила Бейбарсова, - прежде не было пули в мозгах и дыры в голове. Это мешает. - Дурь не выветрилась. - О, нет. Она никогда не выветривается. Стена полыхнула отчаянно синим, освещая в могильных тонах весь коридор, и Бейбарсова уверенно зашагала вперёд. Она уже почти добралась до поворота, а после осознала, что Шерлок продолжает стоять на месте и даже не думает идти вперёд. Она вернулась, схватила его за руку и потянула за собой, словно маленького ребёнка или какого-то пса на поводке. Удивительное дело, но великий детектив даже не стал сопротивляться, покорно последовав за девушкой и уделяя мысли о её формах почему-то столько же внимания, сколько и детективному выдумыванию нового способа отомстить в конец обнаглевшему Мориарти. Ватсон посчитал бы это откровенным прогрессом. *** Гроттер ещё раз провела рукой по металлической голове далека, отчаянно пытаясь его успокоить. То, чего так боялась Роза и чего ожидал Доктор, случилось. Далек вернулся к «уничтожить». Увы, но причина была самой банальной – одухотворённая с недавней поры ступа внезапно решила уделить венику Кузи Тузикова слишком много внимания. Веник, а с ним и сам Кузя, были едва ли не обращены в банальный пепел стараниями лазера. Сам же бедный, болезный и самый несчастный на всей земле далек ушёл в грусть и старался не смотреть на возлюбленную. О предательстве буквально орал весь его внешний вид. Беда была в том, что любвеобильное существо теперь нуждалось в постоянном внимании, иначе он принимался выжигать Тибидохс. Гроттер давно уже завершила собственную смену, но вызвалась почему-то посидеть ещё. Она даже не понимала, откуда в ней взялось столько нежности, но… К тому же, мысли о Бейбарсове не давали покоя. Рука уже постепенно начинала ныть от постоянного поглаживания, но девушка могла параллельно читать книгу. …Она удивилась постороннему кашлянью где-то над ухом, подняла голову и столкнулась взглядом с Ванькой. Это было отнюдь не то, чего она ждала. Она уже собиралась заявить Бейбарсову, что всё это неправильно, что ничего между ними не будет никогда, но вот с Ванькой говорить не спешила. Сначала надо было порвать все контакты с некромагом, и только потом пытаться как-то реагировать на происходящее. - Удивительная вещь, - Ванька посмотрел на её руку, что покоилась на металлической поверхности далека, как-то странно. - Что-то не так? Таня запоздало вспомнила, что Валялкин был почему-то одним из тех, кто отказался быть в списке утешителей несчастного далека. Почему это сделал Бейбарсов, впрочем, Гроттер прекрасно понимала. Глебу надо было пообщаться со своей ступой, причём в весьма строгих тонах, а после привести её инопланетному существу. Пока далек не выжег весь мир. Но Ванька… Он ссылался на занятость, на всё, что угодно, и тихое «уничтожить» далека было таким слезливым, что Таня просто не могла его бросить. Почти человек! - Да, - кивнул Валялкин. – Выходит, проблема именно во мне, а не в тайге, если этому уроду ты готова уделять столько времени. - Уроду?! Гроттер была готова услышать оскорбление в сторону Бейбарсова, но Иван гордо кивнул в сторону далека. - Он уничтожил столько прекрасных зверушек, - грустно промолвил Ванька, - а вы теперь чешете у него под шипом и целуете в смертоносный лазер! Далек завертелся. Казалось, шипы его были готовы выпустить отсутствующий в них яд, а само существо собиралось взлететь в небеса и моментально приняться за выполнение собственного плана мести. Таня нахмурилась. Она не хотела, чтобы далек слетел с катушек, и ещё больше она не желала, чтобы он вообще позволил себе слышать подобное хамское обращение. Валялкин не собирался брать свои слова обратно, и рыжеволосая посмотрела на него косо, словно подумывая о том, как бы это ответить как можно более культурно. - Мне кажется, это глупо – обвинять несчастного далека в том, что предусмотрено его природой. К тому же, животные порой поедают другие виды. - Он делал это не для того, чтобы выжить! - Он несчастен! Валялкин покачал головой. - Железяка не может быть несчастной, - скорбно произнёс он с таким трагическим видом, словно только что было совершено самое страшное предательство на свете. – Как жаль, что ты этого не понимаешь. Таня и не собиралась понимать, ей почему-то показалось неимоверно глупым подобное поведение Ивана. - Мне кажется, ты преувеличиваешь, - наконец-то проронила она, стараясь сохранять спокойствие. - О, Татьяна! – он возвёл руки к небесам. – Я только преуменьшаю! Мы не можем быть вместе, если ты железяке уделяешь столько внимания! А как же звери? Как же творить добро?! - А как же деньги, есть на что?! – всё тем же патетичным тоном поинтересовалась Гроттер и вновь провела рукой по голове далека. По его лазеру, выпиравшему вперёд уже на целый метр, медленно скатилась тонкая струйка масла. Он плакал. Гроттер отвернулась – человеческая бесчувственность порой побеждала бесчувственность самых отчаянных далеков. Она никак не могла смириться с тем, что это сделал именно Ванька, тот, что должен был бы первым понять и простить. Но… Она ничего не могла менять – и даже не окликнула его, чтобы внезапно заявить, что ради отношений готова на многое. Ибо готова она не была.