Две большие разницы

- Сердишься на меня? – Алекс посмотрел на молодого альфу с печалью в своих прозрачных глазах, цвет которых менялся от голубого к серому и зелёному в зависимости от освещения или надетой на их обладателе одежды. – Пожалуйста, не нужно. Я хочу сказать, я невероятно благодарен тебе, Слава… Мы очень сблизились, и это так замечательно, что рядом со мной оказался ты, надёжный и бескорыстный человек, и теперь помогаешь мне пережить самый неприятный период жизни. Я очень ценю это, не могу и слов подобрать, насколько твоё участие важно для меня. Но пойми, прошу тебя – именно сейчас… Если бы ты знал, как неприятно мне говорить это, но я не могу допустить твоих частых визитов ко мне, как бы мне ни хотелось видеть тебя чаще. Я ещё не разведён, и не хочу проявлять бестактность по отношению к кому бы то ни было. - Твой муж этим, небось, не сильно заботился, - сказал Славка, усмехаясь и беря омегу под руку – крепко и нежно. – Смотри, осторожно, тут корень. Они шли по дорожке парка недалеко от дома Алекса, такие прогулки в последнее время стали регулярными – с тех самых пор, как они перешли на «ты». Это произошло как-то само собой, по инициативе Алекса, если можно так сказать - просто однажды он, утомлённый перипетиями развода, почувствовал необходимость выговориться хоть кому-нибудь, а рядом очень кстати оказался именно Славка. И оказался не то, чтобы случайно. Он вообще старался не оставлять омегу одного – и из желания быть рядом, и из беспокойства за него. Сам Алекс переносил свои жизненные невзгоды с достоинством, но чего это ему стоило – не знал никто, потому что Лукьян, когда его супруг подал на развод, стал просто невыносим. - Вот я и не хочу уподобляться Лукьяну, - грустно улыбнулся Лещинский. – Если смотреть объективно, именно наплевательское отношение к чувствам других людей и привело его в конечном итоге к такой некрасивой развязке. Собственно, оно и сейчас не изменилось, это его отношение. Он, похоже, уже ничем не погнушается, потакая собственным комплексам. А мне бы хотелось по возможности выйти из этой истории чистым. - Ты и есть чистый, - уверенно произнёс альфа. – Я тебе всякий раз удивляюсь. На твоём месте я бы уже давно ему морду набил. Мало того, что мужу рога наставлял, так теперь ещё и разойтись спокойно не хочет. Хотя же сам во всём виноват! Алекс, почему ты мне запрещаешь с ним поговорить? Я бы ему… - Вот поэтому я и против, - мягко прервал его омега. – Лукьян и так уверен, что ты мой любовник. Не представляешь, какие он распускает слухи обо мне. Не хочется давать ему лишние поводы. - Скотина, - зло сказал Славка, сжимая кулаки и думая, что ещё немного, и он ослушается запрета своего профессора, таки набив Романову физиономию. Алекс, всегда легко угадывавший его настроение, протестующее покачал головой: - Слава, прошу тебя, не делай глупостей. Я не прощу себе, если у тебя будут из-за этой гадкой истории неприятности. Лукьян не из тех, с кем можно действовать грубой силой… - А я не грубой. Я мягенько, я на кулак варежку надену, - засмеялся Славка, но Лещинскому явно было не до веселья – тонкое лицо его приняло выражение обеспокоенное: - Пожалуйста, Слава, отнесись к моим словам серьёзнее. Безусловно, ты его сильнее, но в данном случае это бесполезно. Сам он против тебя не выйдет, ему это просто не понадобится. С него ведь станется любое твоё движение интерпретировать так, что тебя затаскают с разъяснениями. И для процесса развода это тоже не лучший фон. Судя по последним событиям, Лукьян не намерен решать дело миром. Ох уж это мне оскорблённое самолюбие… Не понимаю, чего он добивается. Славка с досадой подумал – какая жалость, что он привык идти в открытую. Взять бы двоих-троих пацанов из бригады, да подкараулить этого Лукьяна в подворотне, да объяснить ему, что он неправ… Но Алекс верно говорит, это может навредить ему при разводе. А Славка меньше всего хочет причинить ему вред. Так что – держать себя в руках и изображать миролюбие. Славка с силой пнул обломок кирпича, валявшийся на дорожке – ну хоть кому-то навесить… - И хватает же ему совести, сволочь… Ну сволочь бесстыжая! Прожил с омегой десять лет, вёл себя как полный засранец, сам же ему изменял, а теперь ещё про него врёт всякое! Руки чешутся вмазать. Да ты меня даже вон домой не зовёшь, не то, чтобы там… - Ты всё-таки сердишься. - Не, не, я не сержусь, - энергично помотал головой альфа, крепче сжимая руку спутника. – Не сержусь, Алекс, я же всё понимаю. Чего бы я сердился? Я потому и это… Ну… Потому ты мне и понравился так сильно, что ты вот такой… Ну, правильный очень. Ты так… Не строишь из себя, как все эти, что вокруг тебя лазят. - Спасибо, - Лещинский в ответ благодарно улыбнулся и положил ладонь поверх пальцев альфы – они оказались ещё ближе друг к другу на узкой парковой дорожке. – Просто мне показалось, что ты какой-то хмурый. Славка состроил гримасу. - Нахмуришься тут. - Что-то случилось? У тебя неприятности? Я могу помочь? - Да нет… - нехотя отозвался парень. – Не то, чтобы неприятности… Хотя и приятного мало, конечно. - Слава, не пугай меня, - попросил Алекс. – Когда ты, самый открытый и честный из всех знакомых мне людей, начинаешь говорить загадками, мне становится не по себе. - Понимаешь, - медленно начал альфа и снова запнулся. – Ну, вот как сказать… Ну, мои же уже знают про тебя. - Что знают? - Что мы с тобой вроде как дружим. - Хм… Да, это так, я думаю, - с лукавой полуулыбкой сказал омега. – Но почему тебя это их знание так огорчает? Мне твоё семейство кажется очень милым. - Меня другое огорчает, - пробурчал Славка. – Ну, в общем… Мать моя тут это… Ну, не то, чтобы ты ей не нравишься, к тебе-то самому она хорошо относится, просто она считает, что я дурака валяю. Отец тоже так считает, но он мужик, хоть и бета, у него точка такая – я, конечно, дурью маюсь, но разбираться должен сам. Вроде как, на ошибках учатся. А мать другое дело. Понимаешь, она начала в дом всяких там омег таскать. Ну, то сына подружки приведёт, то внука бывшей коллеги, или там ещё кого. Знакомит меня, типа того. Вчера вот ходили к тёть Вале на юбилей, так она мне всё пыталась её младшенького подсунуть. Алекс продолжал молча идти рядом с молодым альфой, и думал о том, что ему, пожалуй, впервые нечего сказать. Ну вот – что тут скажешь? Не смей знакомиться с этими мальчишками, потому что ты мне нравишься, как никто до тебя, и я хочу, чтобы ты был со мной на самом деле? Алекс не привык обманывать сам себя, и он давно уже понял, что его симпатия к этому юному белокурому атлету выходит далеко за рамки дружеской. Равно как и то, что сам Славка от него без ума. Судя по всему, это осознавалось ими обоими, воспринялось как само собой разумеющееся – и притом оба не решались ни на шаг перейти границу платонических отношений. Правда, как думалось Алексу, причины у них разные. - И что же, как тебе понравился младшенький тёти Вали? – стараясь выглядеть непринуждённо, спросил омега. Славка пожал широченными плечами: - В общем, я и не приглядывался. Мне другой омега нравится. Ты знаешь, какой. «Вот, - подумал Лещинский. – Кажется, сейчас и начнётся этот разговор, после которого пути назад уже не будет. Слава не такой, как я – он не сможет долго изображать отстранённое целомудрие… Глупейшая ситуация. Альфа и омега нравятся друг другу, но между ними столько всяких преград, что даже думать об этом боязно. Собственно, против симпатии и влечения - одни только преграды. Очень похоже на трагедию, дружище…». - Алекс, - нерешительно начал тем временем Славка. – Вот знаешь, мы это… Ну вот, гулять ходим вместе, в кафе… Я у тебя чай пью… В общем… Для просто приятелей мы странная пара, да же? Ты профессор, доктор, из загранки не вылезаешь, а я работяга-пэтэушник. Просто приятелей-то у тебя и без такого, как я, хватает. Стало быть, в другом дело. Не знаю, я как-то думаю, надо дальше идти нам. Я уж месяц собираюсь с духом на этот разговор. С тех самых пор, как ты меня тогда на «ты» назвал. У нас… У нас же больше, чем просто приятельство?.. Алекс поднял взгляд на своего спутника – у того в голубых глазах страх и надежда… Ему не нужна правда – он её и так знает, они оба знают. Ему нужна реакция омеги, которого он, кажется, имел неосторожность полюбить. - Правда, - тихо ответил омега. – Ты знаешь, что правда, Слав. Спроси меня кто-нибудь, как могло так выйти, я не смогу сказать. Очевидно, это именно то, что называют судьбой. Раз уж этот разговор у нас с тобой происходит сейчас, я думаю, что неразумно прятать головы в песок от чего бы то ни было. В том числе и от того, насколько мы с тобой разные, и насколько можем быть… Больше, чем приятелями. Видишь ли, каким бы сильным ни было романтическое притяжение между нами, мы не можем просто плюнуть на все те обстоятельства, что неизбежно будут сопровождать наши отношения. Боюсь, прямо сейчас нам очень мешает, в частности, тот факт, что я по-прежнему пока замужем. - А мне прямо сейчас ничего и не нужно, - горячо сказал альфа. – Я буду ждать! И помогать тебе буду, всем, чем скажешь, чем смогу! Мне самое главное, что ты тоже чувствуешь… Ну, что и я. Да знаешь, я за это горы сворочу! - Парень резко развернулся на дорожке лицом к омеге, схватил его руки в свои: - Ну разные мы, да, само собой, да ну и что? Вот этот Романов-то, он вроде с тобой на равных, сильно это ему помогло? Омега засмеялся, не высвобождая ладоней из сильной, даже немного болезненной хватки юного силача: - Тут ты смотришь в корень! Да, если судить объективно – Лукьян подходит мне больше, но проблема, оказывается, именно в том, что отношения сами по себе вещь очень и очень субъективная. И если говорить о том, есть ли у нас с тобой перспективы, я готов мобилизовать весь свой оптимизм. Потому, что мне этого хочется очень сильно. Ты кажешься мне человеком, способным сделать счастливым того, кого полюбил. - Тебе не кажется, - с трудом сглотнув, произнёс альфа. – Я расшибусь, но ты никогда не пожалеешь о том, что именно я тебе в пару достался. - Ты хорошо сейчас сказал… Достался в пару, - неспешно, оценивая звучание фразы, сказал Лещинский. - Непохоже, чтобы это решалось с помощью какой-то логики. Впору поверить в некие особые силы, действующие в этом вопросе… Честно, вся моя практичность учёного нынче изменяет мне и напрочь отказывается служить. Оба засмеялись – и Славка, глубоко вдохнув для храбрости, обхватил сильной рукой изящные прямые плечи омеги, которого только что признал вслух своим. И почувствовал, как покрывается мурашками всё тело под тонкой футболкой – Алекс в ответ обхватил его крепкую талию, и вот так получились у них полноценные объятия. Говорить им больше не хотелось – ни альфе, ни омеге, и оставшийся путь по парку они прошли в молчании. Когда они подошли к воротам, Алекс снял руку со спины Славки – они выходили на улицу, а омега считал неэтичным демонстрировать отношения прилюдно. Но у альфы было иное мнение – он крепко держал ладонь своего профессора, и не думая её отпускать. Алекс улыбнулся, и не стал настаивать – так, держась за руки, они и подошли к маленькому особнячку, в котором жил омега. По дороге Славка спросил: - Мы завтра увидимся с тобой?.. - Завтра обязательно. У меня занятия до четырёх, потом учёный совет до половины шестого, а потом я свободен. - Во, супер. Я как раз в пять ухожу с работы, зайду за тобой, ладно? Всё хочу тебе одно место показать, где мягким мороженым торгуют, на набережной. Красиво там, и тихо, от центра довольно далеко, там народу немного. Слушай, Алекс, а у тебя отпуск есть? - Конечно, есть, и он уже скоро. Через неделю начинается летняя сессия, потом пройдут программные заседания советов и кафедр, а потом и отпуск. Но я обычно использую его для занятий. - А я и не буду тебе мешать. Просто буду смотреть, как ты занимаешься. Не будет же этот Романов вечно под ногами путаться у тебя. Алекс весело покачал головой: - Романов, само собой, явление временное… Хм, - усмехнулся он. - Надо же, как быстро он стал мне чужим. Наверное, потому, что никогда родным и не был… Ну, а тебе, кажется, придётся сложнее. - Мне? А мне-то чего? – удивился Славка. - Боюсь, что отбивать атаки твоей матушки в попытках познакомить тебя с более подходящим омегой будет не проще, чем участвовать в бракоразводном процессе. - Да ни фига, - легкомысленно махнул рукой альфа. – Мать просто не понимает. Она, ты понимаешь, такая… Ну, ей надо, чтобы всё по правилам. А я собираюсь объяснить, что когда ты вот любишь кого-то, то побоку тебе все правила. Тут он запнулся, и произнёс, покусав губу: - Ну вот, я и это… Признался в любви тебе. - Ты просто проговорил это словами, - мягко ответил омега, касаясь его плеча. – Я и без слов всё понимаю… Это прекрасно, Слав. Изумительно. Когда тебя любят. Наверное, это кажется странным, но… Я не думал, что это когда-нибудь случится со мной. - Да? А я, наоборот, очень ждал, когда встречу своего омегу. Так этого хотел, что аж во снах видел. И вот когда встретил тебя, и понял, что ты мой, то всё боялся, что у такого шикарного, как ты, и без меня хватает кавалеров. - О да, этого добра у меня всегда было навалом, - засмеялся Алекс. – В том-то и дело. Сложно ждать истинного, когда вокруг тебя целые дюжины вроде бы прекрасных парней, выбирай любого, все они – завидные женихи. Вот я и выбрал. Знаешь, я даже рад, что Лукьян оказался тем, кем оказался. Потому что иначе мне пришлось бы куда сложнее. Я не уверен, что смог бы бросить верного и заботливого мужа даже ради любимого. - Ладно, - сияя улыбкой во все зубы, сказал довольный Славка. – Уговорил, не буду этому Романову морду бить. Правильно, такого бросать не жалко. С паршивого изменщика хоть такой шерсти клок. Омега вдруг отпустил его руку – Славка даже растерялся сначала. А потом, одновременно с возгласом Алекса «Лёгок на помине…», он увидел, что на деревянной скамье в тени сирени, той самой хорошо памятной Славке скамье, под которую он едва не закатил Макарчука-старшего с его банкой кислоты, - на этой скамье восседал Лукьян Романов.