Две большие разницы

- Ты и это знаешь? – только и пробормотал Мелешин, отводя взгляд и качая головой. – Хорошие у тебя источники. То-то я смотрю, знакомо мне лицо твоего гостя. Так это вы были в «Тунисе» в тот вечер, да? С девушкой? - Я, - не стал запираться Славка. – Это сестра моя была, Настя. Поклонница вашего брата, кстати. Вы это… Не думайте, я не стал бы Алексею Павловичу ничего рассказывать, если б он сам не узнал. Я уже после этого Юры ему рассказал. Я в чужие дела не лезу, когда не просят. - Да вот я тоже, - невесело усмехнулся Саша. – Понимаю твоё желание это знать, Алекс. Так сказать, вопрос степени доверия. И скажу вот что – отчасти я к тебе потому и пришёл, что… - Альфа тяжело вздохнул. – Словом, нет, не спал я с Мироном. Попытался подкатиться, приглашал пару раз в кафе, туда-сюда… Знаешь, Мирошка этот – ну дитя совсем. Глупенькое, наивное дитя. Таким пользоваться – ну грех, противно просто. И жалко. - Что-то новенькое в твоём мировоззрении, - заметил Лещинский. Саша, однако, протестующее помотал головой: - Да нет, ты не так понимаешь… Алекс, я и в самом деле не отягощён лишним морализаторством, я эпикуреец, гедонист и так далее… Но я не подлец. По крайней мере, мне бы хотелось так думать. Все мои партнёры – взрослые люди, большинство из которых, кстати, прекрасно отдаёт себе отчёт в том, кто я есть, и чего от меня ждать, а чего - нет. А Мирон… У него своих мозгов кот наплакал, за него папаша думает, а что этот тип из себя представляет – сам видел. При этом сам Мирошка – в общем, не злой паренёк, совершенно безобидный, и даже не испорченный, как ни странно, просто… Ну, когда тебе чуть не с пелёнок втолковывают, что единственная твоя возможность устроиться в жизни, а заодно отблагодарить папу за то, что он вообще тебя родил и кормил – это найти мужа, который обеспечивал бы вас обоих, то плоды от такого воспитания не заставят себя долго ждать. Что, собственно, ты и сам видел. Они приезжие, откуда-то из маленького городка в Прикарпатье, а там нищета - ни работы, ни хрена, вот и цепляется этот несчастный мальчик за любую возможность, даже если её и нет на самом деле. Не столько ради себя самого, сколько из-за папаши. У него через слово – папа велел, папа сказал… Его со всех сторон спрессовали, а умишка-то не хватает разобраться. Не достало у меня духа ему ещё одну гадость сделать. Хватит с него Лукьянова предательства. Славка, которому Мелешин поначалу сильно не понравился, на протяжении его речи одобрительно кивал головой. Он уже уловил, что никакие отношения, кроме дружеских, Алекса с этим альфой не связывают, да и сам Мелешин на Лещинского видов не имеет – и это успокоило Славку окончательно, а до отношений его с Мироном или ещё с кем парню не было никакого дела, он на эту тему и не раздумывал. Алекс, по-видимому, остался доволен исповедью красавчика, хотя и явно немного удивлён. - Очень благородно, - склонил он свою изящную голову. – Я рад, что ты именно так к этому отнёсся. И за предупреждение спасибо. - Не за что, - махнул рукой Мелешин. – Всё равно опоздал. Честное слово, он двинутый, этот Макарчук-старший. Полный неадекват уже, ему место в дурдоме. Если б можно было мальчишку от него как-то избавить – вот, замечательный бы омежка был. Правда. Он же добрый, привязчивый, как собачка… Всё рассказывал мне, какой он умеет борщ варить, украинский, настоящий, с пампушками… Он ведь и в самом деле хочет мужа найти, за которым бы он, как за стеной, он и впрямь готов взамен всего себя отдать, а не просто так, к чьему-то кошельку присосаться. Ему для этого не хватает ни хитрости, ни наглости. Вот у меня и не поднялась рука обидеть, не тот случай. Не настолько я циничен. - Если я правильно помню, - медленно, задумчиво сказал Лещинский. – Лукьян мечтал именно о таком. Домашний, кроткий мальчик без претензий. Разве нет? Саша только насмешливо фыркнул: - А это, Алекс, как в том кино – надо, чтобы желания с возможностями совпадали. Мечты мечтами, а в реале… Мирон – ребёнок, понимаешь? Тепличное создание. Слабенький, не оборотистый совсем, да и умом, если честно, не блещет. О нём тоже придётся заботиться, при таком омеге альфа должен быть истинным главой семьи, сильным, решительным, самостоятельным, опорой и защитой. Ты видишь Лукьяна в этой роли? Только честно? - Сомнительно… - покачал головой омега. – Лукьян в своём роде тоже тепличный. Ему, в общем-то, никогда ни о ком заботиться не приходилось, и отвечать ни за кого необходимости не было. Я практически самодостаточен, в меру возможностей. - Вот, и я ему это сказал. Вон, приятель твой наш этот разговор слышал. – Мелешин кивнул в сторону Славки, который, спокойно сидя за столом, только приподнял брови. – Лукьян в конце концов пришёл к тому, что лучший для него вариант для безмятежной жизни, которую он всегда вёл – это именно ты. Ну, его можно понять. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, сам знаешь. - На здоровье, - холодно отозвался Лещинский. – Пусть себе ищет. Но уже без меня. Я, знаешь ли, осознаю и определяю себя как личность, а не как объект поиска наиболее комфортабельных условий. И в соответствии с этим настаиваю, чтобы с моими чувствами и нуждами мой супруг считался, как минимум. - Твоё право, - кивнул альфа. – Правда, боюсь, Лукьян этого не осознает. - Да и ты не осознаешь, - пожал плечами Алекс. – Точнее, посчитаешь это блажью. Как и Лукьян, хотя и по другой причине. Впрочем, как ты знаешь, мне нет до этого дела. - Вот именно поэтому я и не считаю в твоём случае ничего блажью, - пробормотал Мелешин. – Ты разумен до невозможности. Поэтому мы и приятельствуем с тобой, вроде бы. Обычно у меня с омегами другие отношения, тебе это известно… Мелешин на чай не остался – попрощался и ушёл. Алекс, качая головой, вернулся за стол. Славка, так же молча, накрыл тонкую руку омеги своей широкой ладонью – и поверх в ответном жесте легли тонкие прохладные пальцы, отчего у юного альфы моментально пересохло во рту. - Какая-то дикая история, - тихо сказал омега. – Коварство и любовь. Чувствую себя… Нет, не героем романа - скорее, персонажем телесериала. - А этот… Он приятель ваш, да? - Саша? Он какой-то родственник Лукьяна, двоюродный или даже троюродный брат, я точно не помню. Да, он мой приятель. К счастью, он никогда не рассматривал меня как объект для романтических отношений. Я не его тип. Повторюсь - к счастью. Иначе Лукьяну, чего доброго, взбрело бы в голову подговаривать его и меня соблазнить. Боюсь, это бы закончилось крупной ссорой между нами всеми. Я и теперь-то, без дополнительных сложностей, по-прежнему не знаю, как мне быть. - Это хорошо, что вашего супруга тут нету, - сказал Славка. – Вы хоть всё обдумаете спокойно. А завтра мы с вами на турбазу поедем – там вообще… Ну, здорово там. Ни о чём плохом не думается. Отдохнёте… *** …По озеру шла мелкая рябь от ветерка, а деревья, уже покрытые молодой листвой, шумели приветливо, обдавая гостей маленькой уютной турбазы запахом свежести и тополиного мёда. Двухэтажный бревенчатый домик у самого берега неглубокой заводи, благоухающий сосновой смолой, заняли два семейства – Кириленко и Дашкины, и их немногочисленные гости, в числе которых был и профессор Лещинский. Поездки сюда в майские выходные, как сообщил ему Славка, были семейной традицией. И вот в нынешнее утро Алекс, кутаясь в тёплую куртку, стоял у лодочного причала и с улыбкой наблюдал, как Славка и его приятель Боря Дашкин помогали своим отцам спустить лодку на воду. Старшие собирались рыбачить, двое гостей - сослуживцы глав семейств - уже плыли к другому берегу, Боря тоже намеревался забраться на середину озера в компании Артёма Кириленко – на другой лодке, а Слава оставался на берегу – он явно предпочитал компанию Лещинского любому другому обществу. Когда маленькая флотилия отправилась в своё плавание, альфа присоединился к омеге. Улыбаясь, он повёл рукой в сторону домика и дымящего мангала: - Пойдёмте, начнём шашлыки жарить? - С удовольствием, - кивнул Алекс. – До чего же хорошо здесь. Слава, я вам бесконечно благодарен за это приглашение. Прекрасный отдых. Полное умиротворение. В этом месте, наверное, прекрасно писалась бы лирика. - Хорошо здесь, да, - Славка окинул довольным взглядом озеро, домики на берегу, деревья и небо с ватными шариками облачков. Облачка эти то и дело закрывали ещё невысокое солнце, и на озеро набегала лёгкая тень. – Хоть и ехать далековато. Мы раньше, знаете, на «Дачную» ездили, она ближе к городу, но там хуже. Там толпа вечно, машины у самого озера понаставят, везде стекло битое, да ещё этот дурацкий караоке-бар построили, вообще житья не стало. Всю ночь вместо сверчков и волн – пьяные вопли. Как по мне, так на турбазе это не нужно. Приедешь на природу, ветер послушать, воздухом подышать, а там – как на городской площади. Смысл вообще куда-то ехать, так можно и в любой открытой пивнушке отдохнуть в паре кварталов от дома. - Иметь загородный дом в каком-нибудь тихом месте - это моя мечта, - сказал омега. – К сожалению, пока несбыточная. Я слишком занят на работе, и боюсь, это мне тоже нравится. Так что придётся уж подождать до пенсии. - Шутите, - с весёлой укоризной произнёс альфа, борясь с желанием взять спутника под руку. Он сам этого и опасался, приглашая сюда своего возлюбленного учёного – что неформальная обстановка подвигнет его на лишние вольности, и потому строго следил за собой. Алексу должно понравиться здесь, он должен захотеть приехать сюда снова – и снова, и вот тогда уже можно будет и подумать… Впрочем, будет это «снова» - будет и разговор. Самое главное – не пялиться, как юнец озабоченный, на своего стройного, элегантного спутника, на мягкие завитки рыжевато-каштановых волос, которые золотит солнце, на тонкий его профиль и молочную кожу нежной шеи… Да, легко сказать – не пялиться, когда всё это рядом, протяни только руку, и смотрит омега так ласково и благодарно на тебя, улыбается тебе одному, вот и попробуй тут политес соблюдать… Не железный же. И так челюсти уже сводит от напряжения. За беседой – и мечтами – они подошли к мангалу. Неподалёку от него, ближе к веранде домика, стоял большой стол, на котором расположились по ранжиру несколько ёмкостей с маринованным мясом – бараниной, говядиной, курицей. У стола возились женщины – Славкины мать и сестра, и четырнадцатилетняя дочь Дашкиных Света. Галина Дмитриевна с очень сосредоточенным и задумчивым видом раскладывала на тарелке хлеб и лаваш, а Настя и Светлана, хихикая, выгружали из пакета помидоры, огурцы, салат, баклажаны, лук, пучки петрушки и кинзы. С юными бетами Лещинский познакомился по дороге – увидев во дворе его новенький вишнёвый «Джук», обе красавицы пулями повылетали из отцовых «Жигулей» и повисли на Славке, упрашивая его взять их с собой именно в эту машину. На заднем сиденье «Ниссана» они и доехали до турбазы, шумно восторгаясь плавным ходом, мягким салоном, красотами весенней природы, обсуждая подружек, так что Славка и сидевший рядом с Настей и Светой Артём только и успевали мотать головами. Сейчас, желая быть полезным, Алекс предложил девушкам помочь - вымыть овощи и зелень, а Славка, жмурясь от дыма, принялся деловито выуживать из маринада куски молодой баранины и нанизывать их на шампуры. Через час, когда вернулись рыбаки, стол был накрыт. Улов маленького флота – две плотвички и карась – порядочно насмешил всю компанию, и служил основной темой для застольных шуток. Рыболовы, впрочем, взяли на себя обязательство наловить к вечеру как минимум на хорошую уху. - Во-он туда пойдём. – указывал Андрей Иванович на дальнюю мелкую заводь у другого берега озера. – Там в прошлом году налима было – сетями не переловить. И сом попадался. Хороша уха из налима, а, мать? – смеясь, обращался он к жене. Галина Дмитриевна, тоже со смехом, махала в его сторону полотенцем: - Ты его поймай сначала, налима того. А то будете, горе-рыбачки, на рыбалке супчик из сайры консервированной хлебать, позорище… Славка тем временем подкладывал на тарелку Лещинскому самые аппетитные и сочные куски мяса, самые красивые гладкие помидорчики и самые поджаристые золотистые баклажаны. Алекс явно получал удовольствие от всего – от весенней природы, от пикника, от всеобщего веселья и вкусной еды, и от болтовни девчонок, и от баек и бородатых анекдотов мужчин, и, расправившись с очередным кусочком шашлыка, он сказал Славке: - Здесь просто очаровательно. Шашлык совершенно шикарный, боюсь, что на уху меня не хватит, а так хочется попробовать… И удивительно мало спиртного. Не сердитесь на меня, Слава, возможно, я мыслю стереотипно, но мне почему-то думалось, что его будет больше. - Да ну, - весело махнул рукой Славка. – У нас почти все непьющие. Мы с пацанами спортом занимаемся, у нас режим, дядя Лёва Дашкин – он это, язва у него, а отец водила, не пьёт, да раньше ещё дружинником был, ну это, народным, так он алкашей прям ненавидит. Мужики вон, это знают, так что тоже не налегают особо на винище. Не то, чтобы мы такие уж трезвенники, ну так, для веселья слегка. Это я ещё не сказал никому, что вы учёный большой, они думают, что вы просто Тёмкин учитель. А то бы отец ещё и ругаться не велел. Он такой у нас, ему это – приличия. - Замечательная у вас семья, - с одобрением произнёс омега. – Крепкая, дружная. И Артём молодец, сумел исправиться. А Настя, я думаю, с возрастом станет намного спокойнее. Шестнадцать – это такие годы… Некоторая неразумность в поведении в это время закономерна. - Да ну её, дурында. Одно на уме – по клубнякам с голым задом бегать. Ни учиться, ни работать – ни фига не хочет, по дому не помогает, только перед зеркалом вертится, то в институт ей, то в артистки, то в модели, мать уже все нервы об неё истрепала. От мелких вон – и то толку больше. Младшие Кириленко, близнецы-омеги Митя и Саша, как раз затеяли возню с садком для рыбы. Обед завершился тостом за удачную рыбалку – и её участники тоже отправились готовить снасти, девушки, быстро убрав со стола, разлеглись на солнышке позагорать, благо уже по-летнему потеплело. Славка выискивал в груде вещей бадминтонные ракетки – они с Алексом намеревались поиграть на полянке. Альфа и не заметил, как к нему подошла мать. - Слава, - спросила она. – Ты скажи мне, пожалуйста, этот твой Алексей Павлович – он откуда вообще взялся? - Мам, - недовольно произнёс Славка, перекапывая сумку с тёплой одеждой, взятой «про запас» на случай дождя. – Я же сказал – он Тёмкин преподаватель. - Это я слышала, не глухая, - тем же странным тоном продолжала бета. – И не слепая. Ты же с него глаз не сводишь. Просто в рот смотришь ему. - Да ну… - начал было альфа, но потом, убедившись попутно, что ракеток в этой сумке нет, застегнул её и спросил хмуро: - Что, так заметно? - Я твоя мать, - вздохнула женщина. – Я тебя хоть как насквозь вижу, да и тебе, знаешь, в покер не выигрывать. Всё ж на лице написано. - Мам, ну… - Славка, не выдумывай мне. Артём рассказал про этого Лещинского. Сколько ему – тридцать пять? Да и замужем ещё, небось. Чего ты дурью маешься? - Я сам разберусь, мама, - тоном давая понять, что эта тема не для обсуждения, сказал сын. – Да и не с чем ещё и разбираться-то. Просто он… Ну, мы подружились, да, пока Тёмке вместе помогали. У Алексея Павловича сейчас трудное время, он с мужем в ссоре… То есть… Ну, сложно там, и не для чужих это рассказ. Я просто его позвал, чтобы он это… Отдохнул немного. Ты не затевай эти разговоры, мама. Бета вздохнула: - До чего ж ты у меня упрямый. Ну послушай ты мать хоть раз в жизни. Я вижу, чем он может понравиться, глаза, небось, есть. Красивый он, конечно. Манеры, вон, ухоженный весь, ручки-то какие, у наших девчонок и то грубее. Вот и подумай – что у тебя с таким общего? - Мам, да я вообще ни о чём таком не думаю ещё. - Вижу я, не думаешь. Так подумай. Я и хочу, чтоб ты это понял, пока окончательно не втюрился. А то останешься в дураках. Он тебя старше намного – раз, он из другого совсем общества – два, он замужем – три… Ты чего вообще, каким местом смотришь-то? Само собой, он с мужем поссорился, так и отдыхает с молодым ухажёром. А потом надоешь ты ему, вернётся он к мужу, а ты как хочешь. - Ты его даже не знаешь, мама! – вспыхнул Славка. – Чтоб такое говорить! Он вообще другой человек! Он совсем не высокомерный! И вы ему очень понравились, между прочим. - Да я не сказала, что он мне не нравится, - пожала плечами женщина. – И не говорю, что он плохой. Чего ж плохой - хороший. Я не про него, я тебе говорю, что ты не целься там особо, это тебе не пара. Не выдумывай. Профессора ему захотелось. Ладно Настасья – ума небольшого, всё о принцах мечтает, но уж ты-то всегда толковым парнем был. И не бычься на меня, я ведь добра тебе хочу. Взглядывая искоса на мать, Славка вдруг подумал грустно – а ведь этого-то обстоятельства он и в ум не брал… Он всё раздумывал, как он впишется в жизнь и окружение Алекса, случись вдруг такое чудо и завяжись у них роман. А вот как отреагирует его собственная семья на такую пару своего сына-альфы – старше на четырнадцать лет, разведённый, с учёной степенью и постоянными командировками на разные конгрессы? Вот и ещё одно препятствие, оказывается. И чем дальше, тем их больше. И хоть самому-то Славке на них плевать, они от этого не исчезнут. И надо думать, как их преодолеть. Потому что от Алекса он уже не откажется. Ни за что. Это у него решено твёрдо.