***
Когда поезд прибыл на конечную станцию, Лондон уже окутала вечерняя прохлада, а на платформе 9 и ¾ подростков ждал Люциус Малфой. Его скрещенные на груди руки и ледяной взгляд ничего хорошего не сулили. От одного взгляда на статную гордую фигуру мужчины Энджи пробирала неприятная дрожь. - Отец… - начал было Драко, но Люциус его прервал короткой командой. - За мной, - мужчина развернулся, взмахнув полами темно-серого пальто будто мантией, и зашагал в сторону выхода со станции, не подвергая сомнению тот факт, что подростки отправятся вслед за ним. Девушка заметила, как Драко слегка стушевался, и, взяв его за руку, повела вперед по стопам лорда Малфой. «Я так и знала, что им это не понравится, - её одновременно и грустный и злой взгляд прожигал спину Люциуса. – Я понимаю, почему он меня терпеть не может, но выказывать это так открыто…» Энджи поморщила нос и сцепила зубы, чтобы не выпалить на ходу что-нибудь нелицеприятное. Впрочем, даже через раздражение она не могла не заметить, что, несмотря на все еще впалые щеки, Люциус Малфой выглядел эффектно. «Интересно, Драко в будущем тоже захочет отрастить волосы и стать похожим на Леголаса?» Люциус явно не был настроен на семейные добродушные разговоры. Не проронив и слова, компания добралась до первого попавшегося магического паба, где воспользовались каминной сетью. Окутанная сажей Энджи шагнула в гостиную поместья Малфой. Драко, переместившийся минутой раньше, тут же невербально очистил заклинанием одежду слизеринки. Вдохнув полной грудью уже без опасений надышаться каминной пылью, Энджи будто подавилась гнетущим чувством. И дело было вовсе не в маленьком эльфе, чья пятая точка качалась словно маятник, пока тот тщательно оттирал лестницу, ведущую из гостиной в западное крыло. Что-то в самом воздухе твердило, что совсем недавно здесь был Темный Лорд. И сквозь это мрачное ощущение в ноздри яростно врывался едкий запах, напоминающий девушке не что иное, как Пемолюкс с запахом лимона. Из губ домовика вырывался задорный свист, удивительно похожий на песенку, которую часто распевали первокурсники в гостиной Слизерина. «Что мы будем делать с забывшим наследие? Что мы будем делать с предавшим кровь предков? Рано утром выбросим к маглам или отдадим Древней магии? Мы решим рано утром, мы решим рано утром. Быстрей бы закончилась долгая ночь… - вспоминала слизеринка, прикрыв веки. – Жестокие у волшебников детские песенки, однако». Люциус Малфой прочистил горло, и насвистывающий эльф от неожиданности подпрыгнул чуть не ли на метр в высоту. Мелодия застыла на тонких потрескавшихся губах, и домовик, так и не выпустив тряпку из рук, приложил ладонь к голове. - С возращением, хозяин. Берти очистил южное и восточное крыло! – звонко отрапортовал эльф каркающим голосом. Обтрепанные края ткани елозили по проплешинам на голове домовика, но, кажется, его самого это мало заботило. Люциус коротко кивнул и прошел в гостиную. Прежде чем скрыться за дверьми, Энджи обернулась на эльфа, но тот все еще провожал хозяев взглядом, так и не опустив руки с влажной тряпкой. - Драко, нужно поговорить, - мужчина неожиданно остановился перед подростками. - Это намек, что я здесь лишняя? – подтянув к себе чемодан с вещами, уточнила слизеринка. - Схватываешь на лету, - кивнул старший Малфой. - Сама найдешь дорогу к своей комнате? Переоденься и спускайся к ужину, - безапелляционно приказал мужчина. – И прекрати уже тащить за собой котомки, домовики перенесут твои вещи.***
Для такого великого рода как Малфой рождественский обед выглядел скромным. Слишком скромным. Энджи не осмеливалась спросить, почему за огромным столом в такой день они сидели вчетвером. Лишь в углу комнаты притаился домовик в ожидании указаний. Судорожно пытаясь вспомнить, кто еще принадлежит к роду Малфой, девушка не заметила, как Нарцисса подняла бокал с темно-красным вином. Лишь толчок в бок от Драко привел ее в чувство, и Энджи схватилась за свой бокал, чтобы так же поднять его в воздух. - За род Малфой, - голос хозяйки дома тонкий, но проникновенный разнесся над столом. - За род Малфой! - повторили волшебники вслед за Нарциссой. - И за Энджи Гордон, - негромко добавил Люциус. «Лишь бы не причислять меня к Малфоям», - Энджи едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Впрочем, за такую вкусную индейку с запеченным картофелем можно было простить все, что угодно. Девушка не ела настолько вкусной еды со времен своего последнего визита в поместье. Терпкое вино приятно окутывало теплом, умиротворение захватывало каждую клеточку тела, и на какой-то момент Энджи показалось, что это лучший день за последние недели. Пригубив бокал, Люциус стрельнул глазами в сторону слизеринки и неожиданно процедил, спустив ее с небес на землю: - Драко говорил, что ты – полукровка. Это действительно так? Кусок индейки застрял в ее горле, через силу заставив себя его проглотить, девушка выдохнула: - Да, мистер Малфой. Отец – магл, мать – чистокровная. Внимательный взгляд светлых глаз пронизывал её насквозь, слизеринка чувствовала себя лошадью на продажу. Казалось, еще немного и Люциус подойдет и, задрав ее верхнюю губу, начнет рассматривать зубы. Беспокойные мысли - а не капнула ли она вина на свое мятное платье, не остался ли соус на щеке - закружились в голове. - Из какого рода мать? – требовательный голос чем-то напомнил ей зельевара, и непрошеная дрожь побежала по коже. - Не знаю, - прошептала слизеринка, чувствуя, как плохое предчувствие скользнуло внутрь холодной змеей и свернулось в тугой клубок в груди. - В каком это смысле «не знаю»? – Люциус будто не спрашивал, а угрожал. «Почему праздничный ужин превращается в допрос с пристрастием? – подумала Энджи и издала нервный смешок. - Я сказал что-то смешное? – изогнув бровь, хладнокровно поинтересовался старший Малфой. - Нет, сэр, - девушка ответила быстрее, чем подумала. - Я все еще жду ответ. Каким это образом вы не знаете? Слизеринка чувствовала себя первокурсницей на уроке, у которой спросили нечто элементарное, а она все равно не знает верного ответа. - Я не думала, что это нечто важное, - со стыдом за саму себя процедила она, перекатывая вилку меж пальцев. – Когда я была в Гринготтсе, то не уточнила род, к которому принадлежала моя мать. Люциус шумно выдохнул, отодвинул от себя тарелку и убрал белоснежный платок с колен на стол. - Вставай, мы идем в Гринготтс, - мужчина встал из-за стола. - Сейчас? – слабо уточнила Энджи. - Гринготтс работает круглосуточно, а я предпочитаю знать, с кем сижу за столом и делю хлеб, - плотно сжатые губы не предполагали возражений. Он вытянул руку, и домовик тут же подал хозяину пальто. Помедлив с секунду, Энджи протянула руку и тут же почувствовала в ладони свою куртку и легкое дуновение воздуха. Драко вскочил вслед за отцом. - Я тоже иду. - Ты останешься дома и составишь компанию матери, - мужчина подошел к миссис Малфой, изящно наклонился и едва прикоснулся губами к бледной руке жены. - Горячее было изумительным, Цисси, не сочти за грубость. Мы трансгрессируем туда и обратно и вернемся к десерту.***
Глубоким вечером на улице возле банка не было ни души. До дверей Гринготтса и доносились звуки из пабов, в которых одинокие волшебники бурно встречали Рождество. Освещенная разноцветной иллюминацией Энджи резво поднялась по заледеневшим ступенькам и безуспешно дернула за круглые ручки дверей, издавших короткое лязганье. - Заперто, - приподняв бровь, констатировала слизеринка. - Вы же говорили, что Гринготтс работает круглосуточно? - Для рода Малфой – круглосуточно, - заправив за ухо длинную светлую прядь, волшебник усмехнулся и, медленно поднявшись по лестнице, приложил палочку к старой железной двери, и через какое-то время, достаточное, чтобы Энджи начала сомневаться в словах главы Рода, слегка растрепанный работник банка впустил их внутрь. Вскоре старый гоблин по имени Горлок (а может и юный, эти гоблины будто рождаются уже стариками) стоял на постаменте и рылся среди бумаг в одном из ящиков, на обшивке которого были нацарапаны некие символы с кучей острых углов. Энджи не была уверена в своих наблюдениях, но подозревала, что перед ней стоял совсем другой гоблин, нежели в прошлый раз. Она вглядывалась в причудливый узор морщин на его лице, соизмеряла длину и изгиб крючковатого носа и пыталась вспомнить, как выглядел гоблин-грубиян, впервые открывший ей несколько лет назад статус крови. - А больше резать руки не надо? – девушка прошептала слова так тихо, что расслышать их мог один Люциус, но длинные, как у кролика, уши гоблина улавливают намного больше, чем ей казалось. - Если вам хочется, мисс Гордон, с удовольствием порежем еще раз. Магическая кровь лишней никогда не бывает. - скрипучее бурчание почти осязаемо царапало уши. Пальцы гоблина, покрытые крупными пигментными пятнами, быстро, но бережно перебирали жесткие на вид карточки. – Гордон, Гордон… - Пожалуй, откажусь, - скривилась она. - Гоблины систематизируют всю получаемую информацию, - равнодушно вымолвил старший Малфой. – В Гринготтсе находится кладезь наиценнейшей информации. Проблема только в том, что практически никто, кроме них, не может ее прочесть. Уже привычный уху шелест прервался, и Энджи подняла взгляд на гоблина, державшего почти идеально прямой белый лист бумаги, уголки которого лишь слегка примялись. - Мисс Гордон, вы дозволяете читать информацию о статусе крови и о роде вашей матери при лорде Малфой? – чопорно поинтересовался Горлок, нелепо одетый во фрак грязно-зеленого цвета и выбившуюся из-под пиджака рубашку, разрушая представление Энджи о гоблинах, как о перфекционистах. Впрочем, она допускала мысль, что именно они виновны в неряшливом виде гоблина. - А я могу отказаться? – приподняв бровь, со смешком поинтересовалась слизеринка, но острый как лезвие взгляд Люциуса тут же отрезал чувство юмора под корень. – Разумеется, дозволяю. Прочтите, пожалуйста, - стушевавшись, протараторила девушка, желая как можно быстрее разделаться с этим неприятным делом. Прочистив горло, Горлок методично зачитал голосом диктора: - Статус крови: полукровка. Отец: магл, подробная информация отсутствует. Мать: Маргарет Шафик из Рода Шафик. В 1930-ых годах Шафики были включены в «Справочник чистокровных волшебников». Маргарет Шафик рождена в 1955 году, вышла замуж и приняла фамилию Гордон, умерла в 1981 году в возрасте двадцати шести лет. Род Шафик прерван в 1988 году после смерти последнего наследника Рода в Азкабане. Из состояния семьи Шафик осталось поместье и примыкающий к нему парк, которые отошли Министерству Магии, как невостребованные. Маргарет изгнана из Рода в 1979 году по причине замужества и неподчинению Главе рода, ввиду чего она и её потомки не имеют права претендовать на наследство или имя Рода, если иное не указано в завещаниях Главы рода. - Разумеется, ничего подобного в завещаниях не указано? – с грустной полуулыбкой уточнила девушка. Несмотря на то, что Энджи стала принадлежать этому миру всего семь лет назад, слизеринка от чего-то чувствовала тянущую боль в груди и печаль, слушая о том, что у неё могла быть семья, но она стерта с лица земли. - Не указано. Поэтому вы не имеете права называться именем Шафик. - Принято, - она скривила губы и взглянула на лицо Малфоя, словно отлитое из воска. – Этого достаточно, сэр? - Достаточно. Рад слышать, что вы полукровка, а не лгунья, - сухо ответил мужчина. - Комплимента лучше, думаю, я не дождусь, - ее плечи передернуло от холода. Она сцепила руки на груди и, выдохнув теплый воздух, стала наблюдать, как маленькое облачко пара растворялось в голубом свете покинутого всеми банка. - Горлок, еще раз извините за беспокойство в столь поздний час, да еще и в Рождество, - мужчина стоял спиной к слизеринке, но, судя по звону монет, волшебник щедро рассчитался с гоблином, если конечно карманы главы Рода не заполнены кнатами, что даже звучит сомнительно. – Гордон, - Люциус сделал глубокий вдох, на который пришлась пауза. – Энджи, идем домой.