Амортенция

Пятого января ученики должны были вернуться в школу. Приняв волевое решение скрыть свои планы от четы Малфой, подростки принялись готовить себя к этому моменту, устраивая дуэли в тренировочном зале поместья Малфой и изучая литературу до ночи, пока не темнело в глазах. И сколько бы Энджи ни тренировалась, ей казалось это недостаточным. Девушка все еще помнила то оторопелое состояние на кладбище в Годриковой впадине. Неожиданно она поняла, что переоценивала себя. Несмотря на всю браваду и багаж знаний в боевой магии, драться с магами, раскидывающимися смертельными проклятьями, было страшно, а реальный бой далек от тренировочного. И, в отличие от нее, почти у всех на поле боя больше опыта. В последний раз девушка чувствовала себя настолько незначительной на первом курсе Хогвартса. Но и тогда слизеринка думала, что понимает устройство мира и будущее, а теперь впереди на ее пути стояла лишь тьма. Энджи сошла бы с ума, если бы ей пришлось проходить через все это в одиночку. Но рядом был Драко. И каждый шаг давался легче. Заперевшись в библиотеке, девушка готовила снаряжение, не представляя, с чем может столкнуться в предстоящей битве — зачаровывая несколько клинков и изучая сложные ритуалы. Прекрасно осознавая, что возникнет нехватка зелий, подростки разделили на двоих работу и бессменно варили экстракт бадьяна, мази от ожогов и, по настоянию Энджи, противоядия. Первый день слизеринка провела как на иголках, вестей от Критчера не поступало, и девушка прожила его в переживаниях, что уже слишком поздно. Но на второй день домовик внезапно появился перед Энджи в гостиной и сообщил, что Грейнджер ждет ее. Попросив Драко прикрыть ее перед родителями, девушка взяла домовика за руку и аппарировала на Гриммо, 12.

***

Гермиона Грейнджер никогда не выглядела беззаботной девчонкой. За все шесть лет обучения в Хогвартсе Энджи видела гриффиндорку собранной, терпеливой девушкой с чувством собственного достоинства. Даже улыбка Гермионы выглядела серьезно. Но та девушка с покрасневшими опухшими глазами, которая сидела на ступеньках лестницы, не была похожа на гриффиндорку, что знала Энджи. Осталась лишь слабая тень от Грейнджер. Она была раздавлена. Глядя снизу-вверх на слизеринку, она не смогла даже выдавить из себя приветственной улыбки. — Привет, Энджи, — с отсутствующим взглядом произнесла Гермиона. — Спасибо, что предоставила убежище. Меня все еще разыскивают. Я не могла и дальше подвергать риску семью Рона. — Критчер, сделай нам чай, пожалуйста, — Энджи села рядом и, не зная, как можно подбодрить Гермиону после смерти друга, приобняла ее за плечи, но гриффиндорка будто бы и не заметила этого. — Я знаю, что тебе вряд ли хочется обсуждать это, но семья Уизли в порядке? После бойни, что развязалась на похоронах. — Серьезно никто не ранен. — А что… с Роном? — слизеринка переживала, что Гермиона разрыдается, но она была на удивление спокойна. Или же почти безжизненна. — Брошен в Азкабан. У Энджи похолодело внутри. Воспоминания о дементорах, пусть и далекие, но всколыхнули чувства обреченности и ужаса. Воспоминания липкие, отвратительные. — Но он ведь даже школу не закончил, как следует… — Как будто это кого-то волнует. Суда не проводилось, — губы гриффиндорки задрожали. — Миссис Уизли просто пришло уведомление, и ничего больше. Виновен за подстрекательство и попытку совершения переворота. Виновен за дружбу с Гарри, — трясущимися руками девушка прикрыла лицо, и сквозь пальцы едва слышно прозвучало. — Слава Богу, он чистокровный, и его не убили. — Чай подан в столовой, хозяйка! — почти радостно возвестил Критчер. Учитывая его извечно мрачный и ворчливый вид, то, что он почти влетел в комнату, можно было счесть за радость. Энджи кивнула и, осторожно взяв за руку Грейнджер, повела за стол. — Кажется, ему, наконец, нравится хозяин, — тихо заметила гриффиндорка, позволяя вести себя. Старые деревянные половицы неприятно скрипели под их ногами. — Я все еще не могу понять, как вышло, что ты владеешь Гриммо, 12? У Гарри не было завещания, а если бы и было…- Гермиона замолкла. — То все отошло бы вам с Роном? — продолжила за нее Энджи. — Верно, мы ведь с Гарри никогда не были друзьями. Этот дом не мой. Он принадлежит Нарциссе Малфой, но она отдала его нам с Драко в пользование, потому что мы помолвлены… Грейнджер с силой тут же вырвала свою руку. Энджи не успела и глазом моргнуть, как ей в лоб уставилась волшебная палочка. — Я не могу доверять тебе, Энджи. Семейство Малфой — его приближенные. А ты не станешь предавать жениха! — истеричные нотки прозвучали в голосе гриффиндорки, кудрявые прядки, вырвавшиеся из хвоста, подпрыгивали вместе с ее подрагивающим подбородком. — Конечно, не стану, — слизеринка подняла руки, показывая ладони. — Поэтому сейчас ты опустишь палочку и выслушаешь меня. Потому что я расскажу тебе, как мы вместе с Драко планируем убить Темного Лорда. — Это блеф! — сморщившись, заявила Гермиона. Энджи скрипнула зубами. — Вы уже не послушали меня однажды. И произошло то, что произошло. Поэтому, пожалуйста, успокойся и выслушай меня. Хотя бы в этот раз. «Потому что если ты убьешь меня, то Темного Лорда уже никто и никогда не победит». Палочка дрогнула в руке гриффиндорки. За спиной Грейнджер стоял Критчер и всякими знаками предлагал хозяйке устранить угрозу в виде гостьи. — Мерлин, все в порядке, Критчер, — не выдержала Энджи, закатив глаза. — Принеси что-нибудь к чаю лучше. Насупившись, домовой эльф ушел, но с подозрением продолжал поглядывать на гриффиндорку. — Гермиона, опусти палочку. Критчеру не очень нравятся угрозы, а тебе здесь еще жить. — Зачем тебе бороться против него?! Ты выйдешь замуж за Малфоя и будешь купаться в богатстве и привилегиях чистокровных, — резонно заметила девушка. — Если ты говоришь правду, то у тебя должны быть мотивы. «Действительно, ведь все так и выглядит с ее стороны. Как будто мне выгодно, что Лорд у власти». — Знаешь, это не так просто. Мне претят методы Лорда… — Лорда, — с презрением к самому слову выплюнула Грейнджер. — Тогда Тома Реддла. Не забывай, поисковые чары все еще действуют, — снисходительно произнесла Энджи. — Я люблю Драко, но, по факту, Реддл принуждает его жениться на мне. Я не хочу, чтобы сторонний волшебник руководил моей личной жизнью. Диктатура — не лучший государственный строй. К тому же он множество раз делал больно дорогому мне человеку. Я хочу спокойной мирной жизни в будущем. «И я не смогу жить спокойно, зная, что над Снейпом постоянно висит Дамоклов Меч». — К тому же я полукровка, поэтому не в таком уж я и хорошем положении, — пожав плечами, продолжила девушка. — И еще я чувствую вину. Даже если это произошло потому, что вы не поверили мне, я чувствую себя виноватой в смерти Гарри. Поэтому на мне висит обязанность закончить то, что он начал давным-давно, и убить Тома Реддла. — Все, что мы начали за последний год — это только скрываться, — горько отметила гриффиндорка, опустив палочку. — Нет, Гарри уже давно начал это. Еще когда на втором курсе уничтожил первый крестраж — дневник Тома Реддла. Нам нужно только закончить Гермиона поднесла к губам чашку с черным чаем, но, так и не притронувшись, поставила обратно на стол. В ее глазах мелькнуло пламя, горевшее раньше. Жажда знаний и тяга к неизведанному. — И как мы подберемся к Лорду и его змее? — Надо не подбираться. Надо их заманить самих к нам. В Хогвартс. — Каким образом? Энджи чувствовала, как ее собственная ложь заманила ее в болото, в котором она увязла по уши. — Понимаешь, когда я сказала вам, что крестража осталось только два, я солгала. Крестражей намного больше. Я знаю об этом, потому что уже собрала их, — злость изменила лицо Грейнджер до неузнаваемости. — Я понимаю, что о таких вещах нельзя умалчивать. Но Гарри тоже был одним из них, — злость сменилась растерянностью. — И из-за этого я не могла сказать вам всей правды. Реддл не знал, что создал крестраж, когда пытался убить Гарри в младенчестве. Иначе никогда бы не убил его. — То есть Гарри в любом случае должен был умереть? — Да, — солгала слизеринка, комок застрял в ее горле. «Может, тебе будет легче пережить потерю с помощью этой лжи. Поттера все равно уже не вернуть». Гермиона зажмурилась на несколько секунд, и когда открыла глаза, то была преисполнена решимости. — Хорошо, Энджи. Давай начнем все с чистого листа. Отныне только правда. Девушки пожали руки. — У меня еще вопрос. Поттера убили на твоих глазах? Его ведь не пытали? — Да, все произошло настолько быстро, что мы не успели понять этого, — тонкие пальцы обхватили кружку. — Я так и думала, — кивнула слизеринка, — иначе бы я лежала рядом с Гарри. Если бы Лорд залез в его голову.  — Я думаю, Реддл действительно боялся Гарри и пытался сделать все как можно быстрее. Я хотела кинуться к телу Гарри, но Рон тут же аппарировал, а потом нас догнали и… — Энджи не могла смотреть на ее искаженное болью лицо. — Да, Критчер рассказывал, что произошло дальше. Чай успел остыть, и никто к нему так и не притронулся. — Вы собираетесь сражаться, но как? — В Хогвартсе есть группа ребят, которые с радостью будут сражаться. Я уверена, что часть учителей тоже поможет. От тебя я хочу, чтобы ты помогла оповестить Орден Феникса или тех, кто от них остался, чтобы в этот день они прибыли в Хогвартс, и помогли. — И с какой стати Реддл должен явиться туда собственной персоной? — Он чувствует, когда уничтожают крестражи. Устроим ему встряску и дадим понять, что знаем, где находится его смерть, — усмехнулась слизеринка. — Я уверена, что точно так же, как хотел убить Поттера своими руками, он захочет убить всех тех, кто знает о его слабости. — А змея? — Последний крестраж он будет держать при себе. Оставлять ее намного более рискованно. Грейнджер замолкла, обдумывая сказанное. — Да, можно попробовать. Мы ничего не потеряем, если он так и не явится. Зато школа будет освобождена. В дальнейшем ее можно сделать крепостью и обороняться. «Вы не потеряете, а наша с Драко жизнь превратится в вечный побег. Поэтому нужно, чтобы все получилось с первого раза». — И когда ты хотела все это провернуть? — В марте, чтобы уделить несколько месяцев на подготовку… — Нет, — жестко прервала Гермиона, сжав губы. — Я не позволю Рону гнить в тюрьме столько времени. Тем более, чем больше это затянется, тем тяжелее будет поднять людей на восстание. Нужно действовать сейчас. — И какую дату ты предлагаешь? — Шестого января.