Амортенция

      Едва девушку выпустили из больничного крыла, как огрели новостью, не сулившей ничего приятного. Теперь, когда, наконец, все участники турнира в сборе, Риту Скитер оповестили, что можно провести интервью с молодыми участниками, и та незамедлительно прибыла и уже ожидала победителей отбора.       Энджи только и успела, что заскочить в свою комнату за новой мантией. Помона Стебль даже не дала толком причесаться девушке, когда выталкивала её из гостиной Пуффендуя на интервью. Гордон, как всегда, выделилась и приплелась последней. Впрочем, Скитер не расстроилась и, не дождавшись общего сбора, уже увела Поттера первым в чулан на интервью. Девушка, не развивая душевных бесед с другими подростками, подошла к ближайшему стулу и села, стараясь не привлекать излишнего внимания.       Столь разномастная была компания, находящаяся в комнате, что никто не удивился внезапному появлению Дамблдора. Директор спросил, где Гарри, и быстро отправился к чулану со спасательной миссией. Освободив Поттера из цепких лап репортера, директор представил пожилого мужчину, Олливандера, стоящего возле окна, до этого самозабвенно любующегося красотой природы. По очереди он брал палочки у участников.       — Здравствуйте, мисс, — дружелюбно улыбнулся мужчина пуффендуйке. — Я вас не помню, вы, должно быть, закупались у другого мастера?       Энджи медленно кивнула, тщательно обдумывая, как отвечать. Олливандер с улыбкой протянул руку. Девушка её пожала, а мужчина лишь добродушно рассмеялся.       — Мне нужна ваша палочка для проверки работоспособности, — пояснил мастер и получил в руки палочку Энджи. Погнул дерево, проверяя на разломы, взмахнул ею, и после того, как по всему кабинету заскакали сотни солнечных зайчиков, вернул владелице. — Замечательная палочка, а какая гибкая, десять с половиной дюймов. Чешуя змеи. Дерево выбрано, правда, весьма необычное. Эбеновое. Да и мастер — поэт, гравировка — редкое явление среди волшебных палочек. Хоть фраза не самая удачная для вашего возраста.       — Вы про «Amor caecus»? — в волнении уточнила Энджи, которая за эти годы так и не позаботилась узнать перевод. — Это все же латынь?       — Да. «Любовь слепа». Очень романтично, но не к месту, — доброжелательно заметил Олливандер и отошел от молодой барышни к Виктору Краму.       «Надеюсь, тот, кто подкидывает мне все эти сюрпризы с многозначительными фразами и глупыми предсказаниями, горд собой, — скривившись, Энджи рассматривала палочку с непередаваемой грустью в глазах. — Магия и все мироздание наверняка покатывается со смеху. Одни издевательства».       Пока Энджи предавалась невеселым мыслям, взгляд Риты Скитер упал на неё, она взяла пуффендуйку за плечо и стала подталкивать её к чулану с приторной улыбочкой.       — Молодые участники всегда интересны нашим читателям.       Оказавшись в столь тесном помещении, как чулан для швабр, девушка почувствовала себя, как минимум, неуютно.       «Так и клаустрофобию заработать можно».       — Начнем же? — заговорчески подмигнув, спросила журналистка, наградив Энджи одной из своих самых елейных и заинтересованных улыбок, от которой у девушки сводило зубы. Рядом уже витали блокнот с пером в ожидании команд. — Надеюсь, ты не против Прытко Пишущего пера?       — Против, — отрезала девушка.       — Когда ты бросала свое имя в Кубок, то мечтала о славе или о внимании? — не обращая внимания на резкий ответ, спросила Скитер, и перо срочно начало строчить что-то о мании величия у подростков, обделенных любовью. Энджи озлобленно зыркнула на него, вытащила палочку, взмахнула ею, прошептав заклинание, и перо разломилось пополам, после чего рухнуло на пол, лишившись магии. Представительница «Пророка» и бровью не повела.       — Я его сама зачаровала, и пишу я не хуже его, — уверила её Скитер с какой-то ядовитой благосклонностью и взяла обычное перо и блокнот в свои руки. — Ты стала такой агрессивной из-за мыслей, что родители тебя ненавидели и бросили в приюте? Не стесняйся, милочка, все самое сокровенное останется между нами.       — Между нами и всей магической Британией, — фыркнула пуффендуйка. Журналистка, не глядя, начала строчить.

***

      После урока зельеварения Энджи задержалась, заметив, как выразительно смотрел на неё зельевар последние полчаса. Когда все ушли, Снейп вытащил из стола свежий номер «Пророка» и продолжил на неё вопросительно смотреть.       Девушка, молча, взяла в руки газету, и её взгляд наткнулся на название статьи, написанное огромными буквами: «Противостояние подростков».       »…бедный мальчик, оставшийся без родителей и опеки, желая привлечь внимание, вскоре наткнется на преграду к победе. Милая с виду девочка по имени Энджи Гордон, участник от Хогвартса, лишь кажется безобидной и очаровательной, на деле же она возжелала свергнуть Гарри с пьедестала и занять его место. Ниже представлено интервью с разносторонней маглой.       — Когда ты кинула своё имя в Кубок, то о чем мечтала — о вечной славе или о внимании, которого тебе не хватало с детства? Оставил ли приют раны на твоем нежном девичьем сердце?       — Мои родители умерли уже много лет назад, — грубо прервала девочка с жестоким блеском в глазах. — Кого волнует их мнение, когда они давным-давно в гробу? Я хочу стать знаменитой.       — Но ведь добиться славы весьма непросто…       — Ломать намного легче, чем строить. Свергнув Поттера, я стану знаменитостью Хогвартса. Я действую лишь ради себя, — эгоистично добавила бессердечная ученица, усмехаясь так, что душа у прелестной журналистки уходила в пятки…»       Дальше читать смысла не было, вся статья крутилась вокруг бедного забитого Гарри, мечтающего о родительской любви, и об агрессивной безнравственной Энджи, жаждущей власти и славы.       «Пророк» датирован недавно, но никто не соизволил даже сообщить ей о такой возмутительной наглой лжи, написанной Скитер. Один лишь Снейп соблаговолил показать эту макулатуру. Лицо у Энджи скривилось, будто она съела килограмм лимонов, а кислое она, к сведению, терпеть не могла. По крайней мере, раскрылась тайна смешков со стороны гриффиндорцев и новых изощренных сомнительно знакомых оскорблений ей в спину, которые они наверняка подцепили у зельевара. Хоть чему-то учатся на его уроках, снисходительно думала Гордон.       После инцидента с зельем, пуффендуйцы притихли и лишь враждебно пялились.       «Видимо, их воспитательная беседа с Седриком подействовала».       Мистер Идеальный Пуффендуец к ней совсем недавно подходил и просил прощения за поведение подростков.       — Они перегнули палку, — виновато смотрел сверху вниз на неё Диггори. — Понимаешь, они не думали, что это зелье заведет тебя в медпункт, лишь хотели позабавиться.       — Отлично позабавились, — свирепо прошипела Энджи, не собираясь смягчаться. — Может мне тоже стоит на них парочку Непростительных наложить, а на суде, перед Азкабаном, ты скажешь всем, что я просто позабавилась, и меня с оправданием отпустят восвояси? Я не намерена больше это терпеть. Если они не прекратят свои выходки, то однажды в темном уголке замка Пивз обольет их тем же зельем, а я посмотрю, как с их мерзких лиц слезет кожа, обнажая кости. И может, когда у них закончатся силы на то, чтобы истошно кричать, я сжалюсь и позову на помощь.       — Я скажу им, чтобы больше никто к тебе не приближался, — ледяным голосом ответил Седрик.       — Извольте, мистер Диггори, — ядовито произнесла девушка и добавила. — И даже не думай, что я благодарна тебе. Из-за тебя все это и началось, хотел ты того или нет.       «После таких диалогов и статьи никто и не усомнится, что я самое настоящее чудовище, скрывающееся в теле человека, — мрачные мысли обуревали пуффендуйку. — Выбора не было, до баранов только угрозами достучаться и можно. Пускай боятся, меньше проблем. Только теперь стоит пару защитных перед сном накладывать, стая злопамятных девушек опаснее мальчишек. Да и лучше вообще отыскать какой-нибудь защитный артефакт, ударов в спину никто не отменял…»       Погрузившись в собственные размышления, Энджи ничего творящегося вокруг и внутри не замечала, из дум её вывел насмешливый голос Снейпа.       — В последнее время, даже я склоняюсь, что вам стоило попасть на Слизерин.       Девушка встрепенулась и вновь возвела стены вокруг сознания.       — Не будьте так расслабленны, ваше сознание, как раскрытая книга. И ваша защита сознания ничего не стоит.       «Вы не правы, сэр».       — Еще как прав, Гордон. Рановато вы на окклюменцию замахнулись, — зельевар сосредоточил взгляд на Энджи. — Что вы чувствуете?       — Ничего.       — Вы безнадежны.       Внезапно появилось ощущения, будто сознание разминают, как тесто.       — Теперь чувствую.       Снейп фыркнул.       — Вы, Гордон, так бездарны, что почувствуете чтение мыслей только, когда кто-то вроде Уизли попытается это сделать. Постепенно я буду снижать давление, а вы скажите, когда перестанете чувствовать касание к сознанию.       Постепенно эти грубые замесы сознания сменились на еле ощутимые прикосновения, а потом и вовсе пропали.       — Сейчас не чувствую, сэр.       Прикосновения вновь вернулись.       — А теперь попытайтесь запереться, литературы вам должно было хватить для выполнения столь элементарных вещей.       С пятой попытки у Энджи получилось. С каждым разом ощущения становились все невесомее, пока за вечер девушка не смогла окончательно блокировать мысли.       — Лучше всегда ходите с этими барьерами, Гордон, если желаете, чтобы ваши противники не знали вашего следующего шага.       — К слову о противниках, сэр, — начала пуффендуйка и подняла на Снейпа умоляющие глазенки. — Помогите мне отработать несколько заклинаний для турнира.       — Вы намерены победить в нем, Гордон? — с сомнением спросил декан.       — Не дай бог, сэр, — с кривой усмешкой ответила Энджи, Снейп лишь задумчиво поглядел на девушку.       — Так чего же вы хотите от этого турнира?       — Минимизировать жертвы, — загадочно ответила Гордон и засмеялась, когда почувствовала, как в её защитные барьеры настойчиво ломятся.       — Пожалуй, не стоило вас учить этому, — поджав губы, одновременно удовлетворенный и рассерженный, если такое возможно, процедил зельевар и вздохнул. — Что конкретно вы хотели бы отработать?       — Сущую мелочь, сэр.