***
Прожив несколько мучительных недель в медпункте, девушка несказанно радовалась, что, кроме мадам Помфри, никто её не посещал и не пытался, даже директор. Медсестра отчитывалась ему самостоятельно о состоянии чемпиона Хогвартса. К ворчаниям женщины, что пуффендуйка не успевает покинуть больничное крыло, как уже возвращается в него, Энджи привыкла, это даже приносило ей своеобразное спокойствие. Они почти не разговаривали ни о Турнире, ни об учебе, посвящая разговоры более нейтральным темам. Последнюю неделю девушка и вовсе чувствовала себя замечательно — после образования розоватой кожи разрешили принимать зелья, и боли почти не чувствовалось. Хотя, все так же лежать на животе пришлось, новая кожа оказалась настолько нежной и тонкой, что её можно было очень легко содрать во время метаний по простыням во сне. С помощью специальных заклинаний медсестра сама укрывала её одеялом, не давая ему касаться тела девушки. Грело оно не так, как обычное, но с ним было намного спокойнее. Массаж был невозможен, и пуффендуйке приходилось вставать не без помощи Помфри и каждый день ходить для поддержания тонуса мышц, накинув на плечи мантию, которую благо ей передали через медсестру. Наконец, окончив курс лечения, Гордон выпустили из медпункта с обновленной кожей и тяжелой душой. Девушка абстрагировалась от реального мира, будучи отрезанной от него, и забила унылые мысли и стыд как можно дальше в сознание. Теперь же все это вернулось обратно. На следующий день она уже должна посещать занятия, и мысли о Снейпе вновь захлестнули её. Дошла она до гостиной Пуффендуя инстинктивно, даже не глядя на дорогу. Простучав ритм, Энджи вошла в общую комнату, и все разговоры стихли. Каждый взгляд был прикован к девушке, уже принявшей защитную позу в ожидании насмешек. Благодаря всем этим издевательствам, пуффендуйка стала ощущать себя броненосцем, животным, который выдержит все и не сломается, а то и сдачи даст. Но вместо издевательского смеха и оскорблений Энджи встретил одобрительный рев толпы. Все кинулись ей говорить, как великолепно она все придумала с драконом, как они поразились силе девушки. — Ты и правда достойная, — виновато буркнул Захария Смит, не находя слов для извинений. — Ты защитишь честь Пуффендуя не хуже Седрика. Энджи сухо кивнула и прошла мимо восхищенной толпы в свою комнату, где её тут же осадили соседки с расспросами, что и как она делала для победы. В их глазах плескался искренний восторг и интерес. Но и тут Гордон промолчала, ни с кем из пуффендуйцев она не собиралась разговаривать, делить горести и радости. К тому же, горестей от них она уже хлебнула. «Я не всепрощающая дура, — думала девушка, которую все эти знаки внимания лишь раздражали. — Все любят победителей, и никого здесь не волнует, кто именно этот победитель, его чувства, его мысли. Раз «семья» отвергла меня, то пусть и дальше катится к черту». На первом уроке после продолжительной терапии Энджи вела себя слегка рассеяно. В знаниях из-за своего отсутствия на занятиях она не потеряла. Программа и четвертого и пятого курса уже изучена ею. Но интеллект, который раньше ежедневно закалялся книгами, на целый месяц остался без пищи и теперь не мог сориентироваться. Не видя в этом уроке никакого смысла, девушка попросила МакГонагалл отпустить её по причине все еще плохого самочувствия. Та нехотя её отпустила, не забыв кинуть сочувственный взгляд и несколько рекомендаций. В поисках уединения девушка поднялась на Астрономическую башню и, согрев часть каменного пола чарами, села на самый её край, созерцая раскинувшийся вдалеке Запретный лес. «Следующие занятия — две пары зелий, не пойду туда даже под страхом смерти, — апатично подумала Энджи. — Лучше заработать пару отработок, чем сидеть перед ним с ничего не соображающей головой. Хватает мне позора и от того, что случилось на первом испытании. Пусть оскорбляет, пусть нелестно отзывается о моих умственных способностях, только не сегодня. Не сегодня, когда я чувствую, что сломаюсь от единого обидного слова и косого взгляда». Так и просидела пуффендуйка, завернувшись в мантию, до позднего вечера в одиночестве, не покидая насиженного места ни на обед, ни на ужин. Собственно, и завтрак девушка с утра тоже пропустила, не желая видеть красноречивого лица зельевара. Поздно вечером, возвращаясь обратно в гостиную, она наткнулась на Дамблдора. — Мисс Гордон, какая приятная неожиданность! — сверкая половинками очков, воскликнул директор. «Небось, караулишь меня уже несколько часов». — Пройдемте в мой кабинет, у меня лежит ваше золотое яйцо, ключ ко второму испытанию, добытый таким трудом, — важно продолжал он и пошел в направлении статуи горгульи. «Как будто мне это надо», — устало думала Энджи, но последовала за Дамблдором. По дороге тот только и делал, что говорил о Турнире. — Вы же знаете, что заняли первое место в первом испытании? — слегка изменившимся голосом спросил директор. — Вы добрались до яйца быстрее всех, за скорость выполнения, за храбрость и за необычные способы достижения вам поставили очень высокие оценки. «Слышу я, слышу, куда ты клонишь, — усмехнулась про себя. — Что ж прикинемся глупой девчонкой». — А что не так в моих способах? — наивно спросила Энджи, идя вровень с собеседником. — Это заклинание, что ты использовала. Где ты его выучила? — Вы про дым, сэр? — мило улыбаясь, уточнила пуффендуйка. — Я попросила старших меня научить. — Нет, нет, — сдвинул брови, произнес Дамблдор. — Я про копии. — Фантомов, вы хотели сказать? — поправила Энджи, снисходительно глядя на директора. — Копии — это реальные проекции мага, они чувствуются настоящими, могут принести физический вред и даже пользоваться магией, спроектированной также у источника. А это были фантомы, лишь иллюзии. Они отлично мне послужили для отвлечения дракона. — Вот как, — задумчиво произнес Дамблдор. — А зачем вам нужна была дымовая завеса, мисс Гордон? — Это же выглядело так эффектно, — по-ребячески задорно улыбнулась пуффендуйка с веселыми чертиками, прыгающими в светлых глазах. — И правда, эффектно, — добродушно согласился Альбус, и его плечи немного расслабились. Вскоре они зашли в его кабинет, и директор передал Энджи яйцо, на удивление оказавшимся не таким легким, как ей показалось на арене под действием эйфории от победы. — Не забудь, что скоро Святочный бал, ты как чемпион обязана открыть бал с партнером, уже пригласила кого-нибудь? — Нет, сэр. — Поторопись, рекомендую тебе обратить внимание на Гарри, — подмигнув, посоветовал директор. — Это было бы замечательно — победители Хогвартса танцуют вместе, единство школы и факультетов. — Спасибо, но у меня нет желания танцевать с мистером Поттером, — призналась пуффендуйка. — Тем более, он наверняка уже нашел себе партнершу. «Сейчас или никогда». — Сэр, можно ли вас попросить кое о чем? — шепотом спросила девушка, поставив яйцо на стол. После кивка Дамблдора она продолжила. — Я не хочу учиться на Пуффендуе. Глаза директора в удивлении распахнулись. — Почему? — А вы не знаете? — в свой взгляд на председателя Визенгамота она добавила столько горечи, боли и отчаяния, что, только глядя на неё, уже было впору заплакать. — Они меня ненавидят, издевались, оскорбляли, доводили до больничного крыла и истерики. Я ненавижу их за все, что они сделали, — Энджи закрыла лицо руками и зарыдала, осев на пол. — Мисс Гордон, — растерянно позвал директор. Он подошел к ней, поднял на ноги и, придерживая за хрупкие плечи, подал платок, неожиданно появившийся в его руках. — Просто вы еще друг друга не поняли, нужно время… — Время? — слишком громко от волнения воскликнула девушка, не замечая платка. — Прошло три с половиной года. И еще столько же осталось. Я не выдержу среди них и месяца. Я каждый раз вспоминаю их лица, презрение, а теперь еще и эта льстивая ложь. Прошу вас, директор! — обреченно взмолилась Энджи. — Перераспределите меня… Иначе, — девушка взглянула на свои дрожащие руки. — Я… Я просто не смогу дальше жить с этим… — Я подумаю, мне нужно это обсудить с деканами. — Да, сэр, спасибо, — вытерев рукавом слезы, она взяла яйцо и медленно ушла, понурив голову. Лишь зайдя в подземелье, Энджи распрямила плечи, вздернула голову и на лице отразилась победная улыбка. «Конечно, это были копии, старый ты маразматик», — усмехнулась Энджи, довольная тем, что одним выстрелом убила двух зайцев.Глава 16
5 июля 2014 г. в 11:55
Боль, нестерпимая боль разбудила Энджи. Девушка лежала на животе и стонала в подушку. От каждого движения тело сводило судорогой, невозможно было ни головы повернуть, ни руки поднять. Она даже не могла быть уверена, где находится. Пуффендуйка вся мокрая от пота и слез, которых не могла сдерживать, пыталась позвать хоть кого-нибудь.
— Профессор, директор, мадам Помфри… пожалуйста, — отчаянно прошептала она. Но никто не отозвался.
«Я даже не знаю, какой сегодня день. Но раз все болит, прошло не так уж и много времени, — рассудила пуффендуйка. — И зачем я сняла чары отвлечения, подошла бы сначала к судьям что ли. И после этого ты, Энджи, считаешь себя достойной Слизерина, да ты же натуральная гриффиндорка, безрассудная и глупая. Сюда тебя завело твое же бахвальство. Виновата только ты сама».
Выплакавшись, девушка почувствовала себя безмерно уставшей и вновь провалилась в беспокойный сон.
Новая боль привела её в сознание через несколько часов. Чтобы сдержаться от криков, Энджи вцепилась зубами в подушку и завыла. По её спине будто водили ледяным лезвием.
— Проснулась, смертница? — и недовольно и вместе с тем заботливо поинтересовалась мадам Помфри, намазывая на пуффендуйку заживляющую мазь так осторожно, как только возможно, но и это заставляло Энджи содрогаться. — Тебе вообще повезло, что ты так далеко стояла, будь ты поближе к источнику огня, то тебя можно было бы хоть сразу на стол подавать, хорошо прожаренную и с хрустящей корочкой.
Медсестра, наконец, прекратила терзать спину, и Энджи облегченно выдохнула, выпустив подушку изо рта, слегка отклонившись от неё и наблюдая за тянувшейся от наволочки ниточкой слюны. Девушка только подумала, что все почти терпимо, как мадам Помфри перешла на шею. Энджи издала легкий вскрик и случайно прикусила щеку.
— Если не хочешь себе язык откусить, то верни подушку на законное место. Тут с тобой еще работы, что поле не паханое.
— Не пускайте никого, пожалуйста, — выдавила покрасневшая, как рак, пуффендуйка представляя, как сейчас выглядит со стороны — голая, лежащая на животе на всеобщее обозрение, не в силах прикрыться и сдвинуться. Затем она послушно вновь взяла в рот уже мокрую наволочку.
— Никто сюда не зайдет, дверь заклинанием заперта. А стесняться надо было на арене, — хмыкнула женщина, не прерывая своего занятия. — Конечно, все внимание привлек взбесившийся дракон, но часть учителей побежало сразу к тебе. Ты уже тогда упала в обморок. Подняли заклинанием в воздух и принесли уже сюда. А тут ты проспала несколько дней.
Девушка, осознав, что первые, самые острые волны боли уже прошли, отстранилась от подушки, посчитав, что узнать подробности важнее.
— Меня так и несли? — с ужасом нервно спросила девушка, готовая расплакаться от досады, представив, какое представление устроила своим недругам.
«Вот уж потеха, теперь оскорбления станут еще и пикантными».
— Нет, конечно, — поразилась подобной глупости мадам Помфри. — Когда мистер Снейп принес тебя, с тела свисала мантия, почти полностью скрывавшая тело.
Сердце пропустило пару ударов.
— Снейп? — не желая верить в услышанное, произнесла Энджи и горько усмехнулась. Озноб начал бить девушку, истерика зарождалась где-то глубоко внутри.
— Конечно, он первым к тебе подбежал, судя по рассказам, взвил вокруг вас дым, а когда тот рассеялся, то ты уже парила над землей, скрытая мантией.
«Лучше бы меня увидел весь Хогвартс, все, кроме него».
Гордон тяжело задышала, стараясь не издавать звуков, понимая, как все уже устали от её воплей. Слезы медленно стекли на обожженную шею, принося новые, необыкновенные и не самые приятные ощущения и смывая мазь. И вот легкие руки медсестры уже скользят по ногам.
«Скоро все закончится, держись», — утешала себя Энджи, чтобы поплакать вдоволь в одиночестве от боли и стыда перед зельеваром. Вскоре, медсестра закончила экзекуцию и собиралась выйти.
— Обезболивающее, зелье сна? — с надеждой попросила пуффендуйка.
— Первые дни нельзя принимать зелья. Большинство компонентов вступают в неблагоприятную для организма реакцию с этой мазью. Она впитывается в мышцы и создает новую кожу намного быстрее, — услышала девушка и почти видела, как та сокрушенно качает головой. — Если бы ты не выпила экстракт бадьяна тогда, то сейчас все было бы не так катастрофично, мы целые сутки не могли ничего с тобой сделать.
Голова потрясенной девушки безвольно упала на постельное белье.
«Я сама себе враг, — с горечью осознала Энджи. — И та мазь, нанесенная с такими муками, оказалась бесполезна».
— Останутся шрамы? — с осторожностью поинтересовалась пуффендуйка, ожидая самого худшего.
— Нет, кожа-то новая, только на стыках, где соединится старая и новая, — поучительно и нежно, как для умалишенной, объяснила Помфри, и через пару мгновений дверь негромко захлопнулась.