Амортенция

      Прошло несколько часов с тех пор, как за Энджи захлопнулись двери Выручай-комнаты. Девушка старалась не думать о произошедшем, и когда казалось, что поток слез иссяк, пальцы тянулись к припухшим губам, к местам, где скользили его руки, и все начиналось заново.       «Мне нужно идти, — Энджи сидела у стены, прислонив щеку к холодному камню. — Я обязана узнать».       Девушка поднялась на подогнувшихся коленях и снова рухнула на пол.       «Нет сил куда-то идти».       Опираясь на стену, Энджи вновь поднялась и оглянулась. Она находилась в комнате-хранилище. Приметив обыкновенную чашу, пуффендуйка воскликнула, взмахнув палочкой:       — Акцио, чаша, — посуда прилетела к ней в руку. — Агуаменти.       Девушка умылась и выпила немного воды, чтобы перестать всхлипывать.       — Так получше, — слабо улыбнулась Энджи и направилась к выходу. — Филч совсем обленился. Бегаю ночью по замку, хоть бы кто поймал. Может позвать его, он меня подвесит за лодыжки, тогда я что-нибудь еще почувствую, кроме этого кошмара, — глаза девушки наполнились жгучими слезами. — Боже, Энджи, только не начинай и перестань нести вслух всякий бред. Твои вялые шуточки никто не оценит.       Обращения к себе во втором лице успокаивали девушку. Будто это не её жизнь, не её проблемы, и это все случилось не с ней, а с некой Энджи.       Она брела по замку больше часа, прежде чем остановилась перед огромным портретом в красивой резной раме. Люди на соседних картинах спали, и вызывать шумиху под рассвет не стоило, поэтому Энджи просто села рядом с портретом, притянув колени к подбородку, опустила голову и уснула.       Разбудил пуффендуйку шум, царивший в замке каждое утро. Ученики бегали по лестницам, громко переговаривались и, предчувствуя каникулы, были предельно возбуждены. Маленькая толпа, состоящая из младших курсов Гриффиндора, окружила Энджи. Пуффендуйка вскочила на ноги и, пытаясь что-то сказать, смогла лишь прохрипеть. Прокашлявшись, она повторила:       — Позовите Поттера.       Кто-то из первого курса сказал что-то скороговоркой портрету Большой дамы и зашел в гостиную. Энджи чувствовала себя явно неуютно, особенно зная, как неспокойно спит по ночам. Она буквально макушкой ощущала спутавшиеся волосы, тело с правой стороны болело, форма, надетая в медпункте, смялась.       «Наверняка выгляжу так, будто всю ночь кувыркалась где-то. Или с кем-то».       Энджи сглотнула подкативший к горлу комок с невозмутимым лицом. Разгладить одежду и расчесаться с помощью магии было делом нескольких секунд, но отчего-то девушке это казалось почти интимным процессом, не предназначенным для чужих глаз, и она предпочла гордо стоять с торчащими во все стороны волосами. Толпа рассматривала Энджи и не расходилась, пока Поттер не соизволил явиться.       — Мне передали, что ты меня ждешь, — произнес Герой магического мира, помятый не меньше.       — Мучают кошмары, Поттер? — усмехнулась Энджи.       «Если не буду язвить, то просто разревусь. Я черепаха, а это мой панцирь, все хорошо. Никто ничего не заметит».       Гарри поджал губы и уже собрался вернуться в гостиную Гриффиндора.       — Я помогала тебе, Поттер! — нагло воскликнула Энджи, прикрывая панику. — Ты мне обязан!       — Что тебе нужно? — слегка раздраженно кинул гриффиндорец.       — Покажи мне фото, — глухо ответила девушка. — Фото твоих родителей. Пожалуйста.       — Зачем? — напрягся Гарри.       — Люпин, — пуффендуйка хваталась за оправдания, как за соломинки, пытаясь не утонуть. — Он говорил мне, что я очень похожа на твою мать, мне стало интересно на неё взглянуть.       — И ты хочешь сказать, что это желание зрело в тебе целый год? И в эту ночь тебе стукнуло в голову, и ты решила посидеть у входа в гостиную Гриффиндора несколько часов?       — Несколько часов? — растерянно переспросила Энджи.       — Да, через двадцать минут завтрак, а разговоры о спящей девушке бродят по факультету уже часа два. Ты так и не ответила мне.       — Слишком много вопросов для гриффиндорца. Просто принеси фотографию, Поттер, тебе это ничего не стоит, а долг будет оплачен. Обещаю, что не порву и не выкину её. Никакого подвоха, она полежит только несколько минут в моих руках, а затем я верну её.       Не переставая подозрительно глядеть на девушку, Гарри кивнул и скрылся за портретом на несколько минут. Когда вернувшийся Поттер протянул фото, Энджи схватила его трясущимися руками и начала всматриваться в лицо молодой девушки, стараясь приметить любую мелочь — мимику, движения, прическу.       — Вы и вправду похожи, — задумчиво заметил сын Лили, переводя взгляд с матери на пуффендуйку.       «Похожи?! Я же её маленькая копия! — потрясенно подумала девушка. — Только волосы чуть-чуть короче, я более тощая, да выражение лица у неё серьезнее. Вот и все различия…»       — Спасибо, Поттер, — Энджи вручила фото владельцу. И добавила тише дрожащим голосом. — А мне, пожалуй, нужно снова остаться наедине с собой.       Поднявшись на восьмой этаж, девушка впервые за эти года не смогла открыть Выручай-комнату.       «Отлично, теперь мой тайный уголок кто-то занял, — печалилась она. — Я не могу пойти на завтрак. Если я увижу его… Я не знаю, что со мной будет. Я хочу, чтобы он меня увидел, хочу увидеть в его глазах проблеск понимания, кто его вчера целовал, кто признавался в любви. И при этом не хочу его видеть. Вдруг я расплачусь, если он ничего не помнит или же хуже того — помнит. Или ударю его, наплевав на все правила приличия, по-мужски, кулаком. Пусть ему тоже будет больно. Хотя за что? Тут только моя вина, я знала, на что иду, и впервые столкнувшись с проблемой, начинаю рыдать, как маленькая девочка. Чуть позже я наберусь сил, чтобы спокойно взглянуть в его глаза, улыбнуться и пройти мимо. Но уж точно не сейчас. Надо где-нибудь отсидеться и успокоиться, из-за всех этих страданий совсем не осталось времени, чтобы подумать и все взвесить. Только где?»       Ноги пуффендуйки сами принесли её в зал, где она занималась с Драко танцами перед Святочным Балом. В такой же пыльный и огромный, как и полгода назад. Устроившись в углу, девушка наконец-то привела себя в порядок.       — Все, что было вчера в кабинете Снейпа, было не со мной, с ученицей Хогвартса, с Энджи, этого просто не могло произойти. Надо это запомнить. Профессор никогда не целовал именно меня, — прикрыв глаза, повторяла девушка, как мантру. — О, боже, нет! Так еще хуже — пока я люблю его и лицезрю во снах, он целовал кого-то другого. Еще немного, и я потеряю рассудок, — она вскочила и стала мерить шагами пол. — Забыть я тоже не смогу, я до сих пор помню вкус того виски на языке. Что же мне делать, мне ужасно паршиво. Какая ирония, я ведь так этого жаждала. Ну как, милочка, все как в мечтах? Ты счастлива? — эхом по залу разнеслись всхлипы.       — Кажется, кто-то сходит с ума от одиночества?       Сквозь слезы пуффендуйка, заметив в раскрытых дверях силуэт, отвернулась от него и вытерла рукавом глаза.       Шаги приближались.       — Ты что, плачешь?       — Нет, Драко, — нацепив одну из своих ослепительных улыбочек, девушка взглянула в его светлые глаза и деланно рассмеялась. — Все отлично.       — Глаза вспухшие, — скептически заметил слизеринец.       — Зачем ты пришел? — сменила тему Энджи, прочитав пару заклинаний, чтобы лицо на пару часов выглядело отдохнувшим и свежим.       — Тебя ищет декан Пуффендуя по приказу директора, — пожал плечами Малфой. — А я подумал, что ты можешь быть здесь, вот и пришел за тобой.       — Завтраки теперь обязательны к посещению? Или я, как трофей, приношу удачу и аппетит ученикам?       — Директор вынес Распределительную Шляпу и сказал, что турнир закончился, и теперь можно тебя перераспределить. Торжественно вызывал тебя, а в ответ тишина. И у меня парочка вопросов к тебе. С какой стати тебя перераспределяют, я первый раз о таком вообще слышу.       — Я сама умоляла об этом Дамблдора, ты же помнишь травлю в Пуффендуе. Обычно такого не происходит, вот никого и не перераспределяли, — извиняющее улыбнулась девушка. — Прости, что не говорила об этом.       — Ты не обязана передо мной отчитываться, — отчеканил Малфой почти официальным тоном.       — Если не перед тобой, то перед кем? — взгрустнула она. — Друзей-то у меня больше нет.       Повисла неловкая пауза.       — Извиняю тебя, — расслабленно и несколько довольно ответил Драко и, резким движением взяв её за руку, потащил из кабинета. — А теперь в Большой Зал.       Веселость Драко передалась Энджи, вызывая на её лице искреннюю улыбку. Перед дверями девушка расцепила руки.       — Не порть свой имидж дружбой с грязнокровкой, — пытаясь быть понимающей, обратилась она к Малфою. Они зашли вместе, Драко двинулся к столу Слизерина и невозмутимо сел с краю. Энджи же, сопровождаемая сотнями взглядов, прошла к уже подготовленному стулу и Шляпе. Пока еще пуффендуйка кинула взгляд на стол преподавателей. Зельевар сидел на своем месте, как и всегда. Если Снейп и помнил что-то о вчерашнем, то виду не подавал. Энджи отвернулась не в силах больше наблюдать его равнодушное выражение лица.       Речь Дамблдора Энджи, как всегда, пропустила мимо ушей и оживилась лишь, когда услышала своё имя. МакГонагалл, словно на первом курсе, торжественно подняла Шляпу, приглашая этим действием девушку на стул. Она уселась и почувствовала, как Шляпа мягко опустилась на голову. Теперь она была в пору, поля больше не закрывали обзора, сидела просто идеально.       — Знакомые лица, — раздался старческий, слегка охрипший голос в голове. — Ты изменилась, девочка моя. Слишком дерзкая для Пуффендуя, совсем недавно ты была иной — податливой, доброй, дружелюбной.       — Люди меняются. Четыре года — большой срок для подростка, — прошептала Энджи.       — Но ты ведь уже не подросток, — понимающе и загадочно ответила Шляпа.       — Для тяжелой жизни нужен тяжелый характер. Пуффендуйка не выдержит всего, что мне предстоит.       — И куда же ты хочешь? Ты все еще смелая и своенравная. Ты расчетливая и умная, способная к обучению.       Энджи кивнула.       — Что ж, мне все понятно. Слизерин! — воскликнула Шляпа залу.       — Почему? — сдавленно спросила Энджи.       — Если я распределю тебя в другой факультет, то рано или поздно меня снова посадят на твою голову. Ты не успокоишься, пока не окажешься там, — успела шепнуть Шляпа, прежде чем её сняли с головы новоявленной слизеринки. Девушку снедали противоречивые чувства — она желала взглянуть на зельевара, теперь уже на своего декана, однако, при этом ей не хотелось видеть ни разочарования на его лице, ни злости, ни радости. Любой исход ранил бы её чувства.       «Лучше не смотреть», — решила для себя Энджи.       Тем временем зал молчал, все, кроме ухмыляющихся барсуков, удивленно смотрели на ученицу, перекочевавшую в самый неподходящий факультет для пуффендуйца. Ученики её бывшего факультета снисходительно улыбались, их лица как бы говорили: «Мы так и знали, что она ненормальная!».       Спустя несколько десятков секунд немой паузы, кто-то захлопал, Энджи повернула взгляд в сторону звука. Драко стоял и хлопал, ободрительно улыбаясь. Вскоре к скудным аплодисментам присоединились преподаватели, а за ними и весь зал.