Амортенция

      Яркие лучи, просачиваясь через ткань, осветили лицо девушки, отчего её ресницы дрогнули. С трудом раскрыв глаза, Энджи медленно повертела головой, пытаясь осознать, где она.       «Откуда свет в подземелье, — непонимающе разглядывала она ширму, которой была отгорожена. — Это не может быть подземельем. Может, я хожу во сне? Надо воссоздать вчерашний день. Сначала кошмары, один за другим. А потом сон, где Снейп обнимал меня, где он спасся и напоил меня лекарствами, и я проснулась… Лекарства?»       Слизеринка резко села на кровати, отчего затылок заныл, тупая боль разнеслась по всей голове, отдаваясь резью в правом ухе. Шею повернуть на правую сторону так же не выходило. Ломота во всем теле отрезвила девушку, окончательно изгоняя остатки сна.       «Опять больничное крыло, — со вздохом поняла слизеринка. — Значит, мне это не приснилось. Стоит позвать мадам Помфри, давненько я не чувствовала себя такой разбитой. По мне как будто караван проехал, хорошо, что с этими магическими лекарствами все заживает, как на собаке».       Девушка раскрыла рот, чтобы позвать медсестру, но не смогла вымолвить и слова.       «Надеюсь, это не очередной кошмар, и ко мне не выйдет окровавленный Снейп с распоротым животом, держа в руках собственные внутренности, — девушка вспомнила один из своих снов, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.       Энджи издала непонятный нервный всхлип и, приложив все усилия, постаралась, как можно громче позвать мадам Помфри, но лишь что-то просипела.       «Голос сорван напрочь, — напряженно подумала слизеринка. — Надеюсь, что он просто сорван», — добавила про себя она, все еще не откинув версию с кошмаром. Медленно скинув с себя одеяло, Энджи осторожно слезла с койки, ощущая, как холодят каменные плиты босые ноги. Тело пылало, и девушке безумно хотелось лечь на пол, чтобы охладиться, но понимала, что ничем хорошим это не закончится.       К собственной радости, слизеринка обнаружила себя в той же одежде, что и легла прошлой ночью. Только белоснежная рубашка изрядно помялась и была влажной, но девушка была благодарна Снейпу за то, что с утра нет причин краснеть, представляя, как тот раздевает её. На нетвердых ногах она вышла за ширму и направилась в прилегающую комнату медсестры, однако, там никого не оказалось. Просто пустая комната в белых тонах, такая маленькая, что удивительно, что её использовали, как кабинет, а не как подсобку.       «Может, она завтракает. Время бы узнать, — сокрушалась Энджи. — Палочка осталась в моей комнате, а я совсем не уверена, что дойду до подземелья».       Недолго думая, девушка пришла к потрясающим выводам, что хороший зельевар почти то же самое, что и медик, и она в состоянии сама себя снабдить лекарствами.       «Я варила подобные зелья сама, и прекрасно знаю дозировку для больного человека, — рассуждала мисс Гордон. — Если что, сами виноваты, что оставили меня здесь в одиночестве!».       В комнате с множеством коек, слизеринка отыскала шкаф с лечебными снадобьями, рассортированными по алфавиту и степени воздействия.       «Однако мадам Помфри — перфекционист, кто бы мог подумать, — Энджи виделось все каким-то смазанным, нечетким. С трудом отыскав бодроперцовое и укрепляющие зелья, чистую воду в графине в кабинете медсестры и стакан, она поставила все это на стол в углу кабинета и села рядом, чтобы развести себе лекарство. Энджи понюхала воду. — Вроде ничем не пахнет, надеюсь, Помфри не разливает сыворотку правды по графинам», — она налила полстакана воды, и, накренив пузырек с бодроперцовым зельем, стала отсчитывать темно-коричневые капли, падающие и растворяющиеся в воде.       — Девятнадцать, двадцать, — обессиленная слизеринка прикрыла глаза, со стуком поставила стакан и склянку с лекарством на стол и убрала подальше от них руки, чувствуя, как сползает со стула. Гладкий холодный камень коснулся горячей щеки, и девушка почувствовала ощутимое облегчение.       «Вот и исполнилось желание, — она попыталась подняться на руках, но руки затряслись, не выдержали тяжести, и девушка вновь упала, слегка ударившись виском, новая волна головной боли прокатилась по Энджи. После нескольких неудачных попыток, она исчерпала последние остатки сил и сдалась.– Вот и кому нужны были все эти физические упражнения, если я не могу даже встать. А вообще мне и так хорошо! — заупрямилась девушка. — Мне приятно здесь лежать, даже лучше становится, хуже заболеть я все равно не смогу».       Пролежав без движения минут пять, девушка услышала скрип двери.       «Наконец-то, кто-то вспомнил о своих служебных обязанностях», — Энджи попыталась повернуть голову, но резкая боль в шее не позволила. Да и даже если бы смогла, то ничего кроме деревянных ножек стола не увидела. Девушка была полностью отгорожена ширмой и столом от чужих глаз.       Послышался топот ног и короткий разговор, разобрать который слизеринка не могла. Затем шуршание ширм. Палитра звуков, взорвавшая обычно тихий медкабинет, была непередаваемой. Кто-то мерил тяжелыми шагами пространство и рычал что-то невразумительное, но явно осуждающее умственные способности Энджи, кто-то с беспокойством обсуждал, куда могла деться бедная больная девочка. И только эта бедная больная девочка сипела в надежде, что хоть кто-то её услышит. Но в этом активном обсуждении, её сипение проигнорировали.       «Хоть бы кто догадался осмотреть помещение, — с недовольством думала Энджи, скребя ногтями пол. — Почему все считают, что едва поднявшись на ноги, я отправилась на поиски приключений на своё мягкое место? Надо дать какой-то знак, иначе они смотаются меня искать, а мне еще лежать тут полдня. Становится холодно. Может спровоцировать магический выброс? Слишком сложно, можно было бы толкнуть боком стол, но если разобью зелья, меня Снейп со свету сживет. Палочки, как назло нет. Надо попробовать свистнуть, грубо, но действенно».       Набрав как можно больше воздуха в легкие, Энджи сложила губы трубочкой и постаралась издать самый громкий свист в своей жизни, но он потонул в обсуждениях остальных магов.       «Так, этого недостаточно, — напряглась слизеринка. — Нужно что-то еще».       Энджи вновь засвистела, а заодно и стала щелкать пальцами для привлечения внимания.       — Нужно обойти замок и найти её. Поспрашивать портреты и призраков, — подытожил старческий голос.       Отчаявшись, Энджи в последний раз попробовала приковать внимание к своей персоне, и на этот раз острое желание волшебницы сделало свист настолько пронзительным, что не заметить его было невозможно. Рассуждения в медпункте затихли, торопливые шаги рассекли кабинет, направляясь к Энджи.       Правое ухо слизеринки сильно пульсировало, кроме этого Энджи больше ни о чем думать не могла, и даже не попыталась взглянуть на непутевых спасителей.       Она почувствовала, как кто-то со спины поднимает её, взяв под мышки, и ставит на ноги, но увидев, как слизеринка без поддержки сползает обратно, вновь подхватил, перекинул правую руку Энджи через свою голову, бережливо и аккуратно обнял за талию, как будто боялся сломать, и повел к больничным кроватям. Волосы мужчины слегка касались плеча слизеринки.       «Я уверена, что это Снейп, так пахнет только от него. Жаль, что голову не могу повернуть, хотела бы посмотреть, с каким лицом он ведет меня», — нетерпеливо думала довольная своим положением мисс Гордон, чувствуя, как изредка вздрагивают его горячие пальцы, отбивая на её талии бесшумную дробь.       Когда ученицу уложили на койку, она увидела, как вокруг неё встали полукругом Снейп, Дамблдор и мадам Помфри.       «И чего они все собрались навестить меня? Хотя ничего удивительного. Директор, декан и медсестра, — мысленно пожала плечами Энджи. — Я бы больше удивилась, увидев здесь Минерву МакГонагалл или Хагрида».       — Как вы себя чувствуете, мисс Гордон? — заботливо поинтересовался Дамблдор.       — Хватит с ней миндальничать, директор, — сурово отчеканил Снейп, нервно сложивший на груди руки сразу после того, как отпустил девочку на кровать. — Гордон, как вы вообще оказались у стола медсестры? Почему сразу не позвали?! — с напором требовал ответа зельевар.       Энджи, как рыба, хлопала ртом, пытаясь выдавить из себя хоть одно вразумительное слово, но лишь несвязно хрипела. Затем подняла голову и слегка похлопала себя ладонью по горлу, пытаясь выказать эмоциями на лице свое сожаление, что даже ничего рассказать не может.       Призвав перо, чернила и пергамент, Снейп сунул их под нос ученице.       — Не можете рассказать, напишите.       — Профессор Снейп, это слишком! Она обязана отдохнуть, — возмутилась медсестра, однако, Снейп прервал её на полуслове:       — Слизерин — это мой факультет, позвольте, я сам разберусь со своими студентами. Дисциплина обязана соблюдаться.       — Умоляю, профессор Снейп, — взмолилась с укором мадам Помфри. — Да она же едва руку поднимает. Директор, вы считаете, что все это вписывается в норму?       — Профессор Снейп прав. Каждый декан имеет право работать со своими учениками, как считает нужным, пока это не выходит за рамки дозволенного. Мисс Гордон, рад видеть вас такой же бойкой, как и раньше. Мне пора идти, — директор кивнул медсестре и зельевару и вышел из медпункта.       Тем временем Энджи слабой рукой, едва касаясь пером пергамента, начеркала на бумаге отвратительным поверхностным почерком: «Проснулась, в кабинете — никого, я плохо себя чувствовала, нашла лекарства, развела себе их в воде. Упала, не смогла подняться. А потом пришли вы». Слизеринка развернула листок, показывая надписи декану.       — Красноречием вы не страдаете, — хмыкнул зельевар. — С какой стати, вы своевольничаете? На полу лежать приятнее, чем на простынях? Странные, однако, предпочтения, Гордон.       Энджи деланно закатила глаза и указала рукой на брошенные на столе зелья, показывая всем видом, что сейчас она не может потягаться в изощренности скрытых оскорблений и вообще предпочла бы принять лекарства и вновь уснуть.       Мадам Помфри тут же подбежала за склянками и стаканом. Снейп равнодушно наблюдал, как девушка касается губами края стакана и мелкими глоточками выпивает всю смесь.       — Слишком нежны, чтобы пить неразбавленным? — ухмыльнулся зельевар, скрывая за маской душевное напряжение.       «Да что же с ним такое сегодня? — недоумевала Энджи. — Снейп и раньше всегда огрызался, но в этот раз, будто выдавливает из себя слова, даже не потрудившись найти повод. Лишь бы что-нибудь обидное сказать. Это странно».       Поухаживав за слизеринкой, медсестра скрылась в своем смежном кабинете. Снейп постоял еще пару минут у её кровати, молча, не двигаясь, вперив свой колючий взгляд в лицо ничего не понимающей Энджи, словно не мог подобрать слов.       — Неудивительно, что у вас голос сорван, — казалось, что зельевар произнес это самому себе. Медленно, не желая подходить к ней вовсе, он сделал пару шагов к Энджи. Достал из кармана плитку шоколада и пузырек с жидкостью. Шоколад Снейп положил на тумбочку рядом с койкой, а склянку показал слизеринке. — Откройте рот, нужно капнуть это на основание языка и вскоре сможете говорить, — глядя на сомневающуюся девушку, он продолжил. — В медпункте этого нет, но в данном случае не существует действеннее способа.       Неохотно, со смущением и волнением Энджи раскрыла губы. Не каждый день к тебе в рот заглядывают.       — Высуньте язык, — декан Слизерина склонился над ней и капнул несколько капель. Энджи уже закрыла рот, а Снейп стоял так еще несколько явно лишних мгновений, разглядывая лицо девушки. Затем рывком отодвинулся от неё и неестественно расправил напряженные плечи. — Медленно рассасывайте, и станет лучше. Я про шоколад, — уточнил он неожиданно низким хриплым голосом и ушел.