Амортенция

      Через несколько дней Энджи пришла в норму, и мадам Помфри с чистой совестью выпустила ученицу из медпункта в абсолютно здоровом состоянии. Простуда отступила, голос вернулся к девушке.       Несколько неприятных моментов в лечении было, как, например, то, что уснуть сразу после принятия лекарств не удавалось — из ушей валил пар, тело кошмарно горело, как в лихорадке, а открывать окна медсестра наотрез запретила. За эти дни Снейп больше не приходил проведать девушку. С одной стороны, было немного грустно от этого, но с другой, этот мужчина в последнее время вел себя странно, и слизеринка понятия не имела, как теперь с ним разговаривать. Если бы тот пришел, то Энджи, скорее всего, притворилась бы, что все еще не может говорить.       Первым делом слизеринке хотелось выйти на пробежку, как в недавние времена, но мадам Помфри строго-настрого запретила в ближайшие дни какие-либо физические нагрузки, и Энджи ничего не оставалось, как послушаться хозяйку медкабинета.       «Надо же быть такой неудачницей и заболеть летом», — Энджи, заложив руки за голову, лежала недалеко от замка, на холме, покрытым ярко-зеленой травой, и грелась на солнышке, закрыв глаза и наслаждаясь легким ветерком, трепавшим её короткие, но густые волосы. Изначально слизеринка планировала посвятить день учебе и размышлениям, но утро выдалось настолько приятным и теплым, что она пришла к выводу, что размышлять можно и на улице.       С утра, выбирая одежду, Энджи ориентировалась на погоду. Как бы ей не хотелось круглосуточно носить форму Слизерина, иногда стоило поддаваться логике. Поэтому девушка, одетая в легкое светлое платье до колен, наслаждалась природой и свежим воздухом. Так как дела с трансфигурацией пошли на лад, то проблем в гардеробе девушка не испытывала. Выручай-комната и тонны тканей, лежащих в ней, спасали юную особу. Правда, у таких вещей был значительным минус, они намного быстрее изнашивались.       «Теперь, когда страсти улеглись, стоит разложить информацию по полочкам. Что случилось за последнее время? Я — слизеринка, сирота, полукровка. Лорд возродился, и каждый день я буду лицезреть вечно уставшего, напряженного Северуса. У него есть еще три года. Всего три года, за которые я должна изменить судьбу. Пора задуматься о будущем, нужно непременно что-то сделать. Но что? Что повернет судьбу в другую сторону? Нужно найти корень проблем, — чувствуя, как после нескольких часов, проведенных под солнцем, начинает гореть лицо, слизеринка перевернулась на живот, опустив голову на руки. — Снейп находится на стороне Дамблдора, через год Драко поручат убить директора. Спасать ли директора? Можно первой найти кольцо или же не дать надеть его? К чему это приведет? Лорд не будет доверять Снейпу, неизвестно как всё повернется тогда. Я не могу позволить себе рисковать им. Простите, директор, но я не стану вмешиваться в проклятие с кольцом. Я совершенно не знаю, что мне делать. Сильна ли я? Как можно судить о собственной силе? Применение сложных заклинаний ничего не дает по факту. Тебя могут убить ножом в спину, напасть вдесятером на одного…».       — Вам совершенно нечем заняться, Гордон? Вы весь день пролежали, — этот голос со стальными нотками потревожил покой девушки, та встрепенулась, и сразу проверила, стоят ли еще ментальные щиты, и мог ли зельевар что-то узнать. Удостоверившись, что всё в полном порядке, слизеринка, не переворачиваясь, беззаботно ответила:       — Молодость, сэр, позволяет мне иногда нежиться на солнце.       — Скорее вам позволяют это бездумность, беззаботность и наивность. Так вы растрачиваете ваше время и потенциал, — отрезал строго зельевар. — И соизвольте смотреть в лицо собеседнику.       Девушка нехотя перевернулась, лучи ослепили глаза, и Энджи, нахмурив брови, прикрылась ладонью, как козырьком над глазами.       — А вы тут что делаете? Могли бы растрачивать свой потенциал где-нибудь еще.       — Для вас, видимо, наглость и хамство — наивысшее счастье, Гордон, — на удивление спокойно отреагировал зельевар. — Месяц отработок.       — Вы, наверно, запамятовали, сэр, учебный год закончился.       — Хотите весь пятый курс не вылезать из кабинета зельеварения, отмывая котлы?       — Будь моя воля, я бы вообще оттуда не вылезала.       Снейп устало потер глаза.       — Прекратите паясничать, Гордон.       — А вы прекратите искать себе лишнюю работу, — серьезно ответила Энджи, переходя в сидячее положение. Девушка вгляделась в лицо преподавателя. — Темные круги под глазами, серая кожа, тусклые волосы, рваные движения, перепады настроения. Сэр, вы вечно бодрствуете, находитесь в постоянном стрессе. Вместо того, чтобы нагружать себя еще непослушной девчонкой, идите и хорошенько поспите. Все, что хотите, взыщите в новом учебном году, сейчас не самое лучшее время. Лучше отдыхайте, как можно больше, — высказав все то, что накопилось на сердце в последнее время, слизеринка немного успокоилась и легла обратно.       — Не припомню в вас подобных черт, Гордон.       «Мне показалось, или это прозвучало немного отчаянно».       — Каких черт, сэр?       — Чрезмерная забота о других.       — Вы сами о себе не печетесь, а больше, видимо, некому. Надо же кому-то озаботиться вашим состоянием.       — Вас никто об этом не просил, Гордон.       — А это имеет значение? — Энджи, улыбнувшись одной стороной рта, взглянула на стоящего перед ней преподавателя в своей наглухо застегнутой мантии. — Вы же мой… — Снейп с силой втянул в себя воздух. — Декан.       Короткое молчание повисло между ними.       — Сэр, вам стоит переодеться. Вы можете получить солнечный удар, здесь слишком жарко.       — Прекратите всё это, Гордон, — желваки заходили по лицу зельевара.       — Что "это"?       Ответом девушке послужил шелест одежды, зельевар развернулся, взметнув мантией, и направился в Хогвартс.       «Надеюсь, он спать пошел, — с беспокойством подумала Энджи. — Ужасно выглядит, нервный стал, дерганный. Жаль, у Темного Лорда выходного не возьмешь, ему бы тоже не помешало спокойно полежать на солнце. Может, цвет кожи приобрел бы здоровый оттенок. У меня такое ощущение, что если он продолжит вести такой образ жизни, то сойдет в могилу раньше, чем дело дойдет до Битвы за Хогвартс».       Солнце стремительно садилось. Пролежав так еще минут сорок, слизеринка поёжилась, не выдержала неизвестности, вскочила на ноги и последовала за зельеваром в замок, чтобы проверить, не пошло ли это несчастье вместо отдыха экспериментировать с какими-нибудь сверхопасными зельями.

***

      Энджи осторожно подобралась к кабинету Снейпа, прислонилась ухом к двери и прислушалась.       «Вроде тихо, только потрескивание камина», — девушка простояла так несколько минут, после чего отстранилась и собралась уходить, но тут раздался звонкий треск и лязг, заставивший девушку приоткрыть дверь.       Зельевар стоял спиной к Энджи, глядя в полыхающий камин, вокруг которого лежала россыпь осколков. Затем мужчина двинулся к шкафу, достал оттуда начатую бутылку и новый стакан и налил в него янтарной жидкости, блестящей в отблесках огня.       Непривычно было видеть Снейпа в обычной серой рубашке и брюках, без этой его мантии а-ля летучая мышь. В таком виде со сгорбленными плечами, утомленным разбитым взглядом он совершенно терял свою грозность.       «Хороший вы себе отдых устроили, профессор! — недовольно мыслила Энджи. — Зато поспать времени не находите».       Снейп нетвердой походкой двинулся к уже знакомому облюбованному креслу, уселся в него, пригубил виски и, прикрыв глаза, унесся в собственные мысли. Зельевар, не открывая глаз, дотронулся указательным пальцем правой руки до губ, затем заскользил им по шее. Рука мужчины безвольно упала, глубокая морщина прорезала лоб, а уголки губ опустились вниз.       — Веду себя, как семнадцатилетний мальчишка, — пробормотал Снейп, считая, что его никто не слышит. — Я — взрослый мужчина, пора уже прийти в себя.       Стараясь не пропустить ни единого слова, Энджи повисла на двери и придвинулась вперед. Дверь скрипнула, и девушка зажмурила глаза, надеясь, что зельевар не услышал этого или не обратил внимания.       — Мисс Гордон, — обратился к ней Снейп притворно-сладким голосом, если таковой вообще мог быть у этого желчного зельевара. — Не стесняйтесь, проходите.       Девушка лишь хмыкнула.       — Дубль два, да? Хорошо хоть, что на этот раз я Гордон.       Не успела она и моргнуть, как мужчина держал её за запястье, прикрывая второй рукой дверь в кабинет.       — Значит, я все-таки был прав? — пораженно прошептал Снейп, плотно сжимая челюсть.       — Прав в чем?       — Что это не было прекрасным сном.       Слизеринка скривилась.       — И теперь вы сожалеете, сэр? Расстроены, что это не ваша возлюбленная являлась к вам, а всего лишь назойливая ученица? — Энджи окончательно снесло крышу, её несло все дальше и дальше. — Простите, что разочаровала вас, профессор.       Зельевар схватил её за плечи и хорошенько встряхнул.       — Перестаньте нести чушь. Никого вы не разочаровывали.       — Тогда почему вы ведете себя так, будто вам на десерт принесли сгнившие грибы.       — Аллегории — не ваша стихия, Гордон.       — Не уходите от разговора.       — А почему вы не рассказали мне обо всем, что было, почему подыграли? — ярость, сплетенная с печалью, отражалась в этом тихом проникновенном шепоте.       — Я надеялась, что вы достаточно накачались алкоголем, чтобы ничего не помнить.       — Все мы на что-то надеемся.       — Вы всегда будете откровенничать только после пинты виски, сэр?       — А вы всегда будете мне дерзить, Гордон? — обдавая спиртовым дыханием, поинтересовался он.       — Это риторический вопрос или мне написать эссе на полтора метра?       — За вашу наглость, мисс, вас стоило бы хорошенько выпороть, — проскрежетал мужчина с замутненными глазами.       — Хотите заняться этим собственноручно, профессор? — после такого обращения Снейп моментально разжал руку, освобождая ученицу. — Вы плохо выглядите из-за того, что постоянно заливаете стресс алкоголем, вам стоит больше спать.       — Нет, — покачал головой он. — Я выгляжу плохо из-за вас, Гордон. Не могу спать, не могу думать. Вы сводите меня с ума, я не понимаю, хочется ли мне вас убить, или же…       — Или же что? — Энджи, загипнотизированная его темными глубокими глазами, подалась вперед, коснувшись ладонью его груди.       «Всё или ничего».       — Прошу, уйдите, Гордон, — выдохнул декан Слизерина, вытолкал девушку из кабинета и захлопнул за ней дверь.