Амортенция

      «Дневник Тома Реддла, кольцо Марволо Мракса, медальон Слизерина, змея Нагайна, диадема Кандиды Когтевран, чаша Пенелопы Пуффендуй и сам Гарри Поттер, — шептала про себя Энджи, скользя глазами по собственноручно написанному списку. Девушка занесла над свитком руку с пером и зачеркнула первый пункт. — Дневника уже нет, — затем она обвела в кружок второй пункт. — Кольцо — не моя забота, господин директор. Медальон, чаша, диадема, змея, национальный герой, — повторила девушка и обвела в кружочек также непоседливого гриффиндорца. — О тебе Темный Лорд сам позаботится».       Сидя на жестком табурете за столом в выручай-комнате, слизеринка строила планы на крестражи, надеясь, что отсутствие их поиска как-то повлияет на судьбу. Замок почти пустовал, опасности, что кто-то найдет этот список, практически не существовало. Но, руководствуясь осторожностью, из выручай-комнаты Энджи не выносила абсолютно ничего, касающегося крестражей. Ни списков, ни мыслей.       «Медальон. Я должна заполучить крестраж, пока Наземникус Флетчер не унес его из дома Блэков. Это случится сразу после смерти Сириуса, через год. Значит, в течение пятого курса я обязана добыть медальон. В Орден Феникса меня никто не пустит, наверно, все-таки стоило больше общаться с Золотым Трио. Моя недальновидность сыграла со мной плохую шутку, — напрягая голову, слизеринка смотрела в одну точку. — Если я не могу попасть в дом, чтобы забрать артефакт, то нужен другой способ. Критчер! Если правильно подобрать слова, то он поможет! — возбужденная своей идеей, девушка вскочила с места, готовая броситься тут же к домашнему эльфу. — Вот только, как я с ним заговорю, если не могу попасть в дом? — Энджи нервно заходила по небольшой комнате из угла в угол. — Нужно, чтобы кто-то передал записку ему, тот, кто может попасть в дом без препятствий. Сириуса отметаем, как и семейство Уизли, и весь Орден Феникса. Начнутся расспросы, которые никому не нужны. Остается Золотое Трио и Снейп, — Энджи вздохнула, вспомнив, как вел себя в последнее время зельевар. Он просто-напросто избегал её, даже не пытаясь скрывать это. Если она шла ему на встречу, то он, не теряя невозмутимости лица, сворачивал в другой коридор, больше не приходил на завтрак и ужин в Большой Зал. Это было бы смешно, если б не было так грустно. — Чтобы попросить об этом профессора, его нужно сначала поймать… Поттер и его друзья? Думаю, их тоже стоило вычеркнуть из списка потенциальных помощников, если Гермионе я бы еще навешала лапши на уши, что действую на всеобщее благо, то эти двое настолько твердолобы, что даже слушать не станут. Значит, придется ждать, пока Снейп перестанет игнорировать моё существование. На пятом курсе ему все равно придется обратить на меня внимание».       Энджи поставила тире у слова «медальон» и приписала рядом: «Обратиться к Снейпу».       «Чаша, диадема, змея, — повторяла про себя девушка, словно мантру. — Змею можно будет убить, только подобравшись к самому лорду. Судьба к тому времени уже будет изменена, и надеяться на Невилла — самой себе могилу рыть. Я обязана убить змею сама, чтобы быть уверенной наверняка. Отложим это на конец обучения, — около змеи слизеринка написала «Седьмой курс». — Чаша в хранилище Беллы. Разберусь с этим позже, отмечу знаком вопроса, — из-за непрерывного мыслительного процесса виски заныли от боли. — И диадема. Единственный крестраж, спрятанный в этой комнате. Единственный крестраж, который я могу найти самостоятельно».

***

      Спустя почти два месяца девушка находилась в той же выручай-комнате, но теперь она, то есть комната, выглядела иначе. Энджи пожелала попасть в место, где спрятаны все вещи, и теперь сидела посреди огромного хранилища, к слову, хранилище это выглядело плачевно благодаря девушке: все перевернуто, пол был устлан множеством мятых бумаг, а из всех шкафов были выдвинуты ящики. Бардак, а не хранилище.       И посреди этой свалки из вещей сидела удрученная слизеринка.       «Оказывается, тяжеловато найти крестраж, когда не слышишь их зова, — расстроено вздохнула Энджи. — Я перевернула все, что могла, но не нашла диадему. Должен же быть какой-то способ найти её. Не могут такие сильные темные артефакты не оставлять следов!»       Девушка с силой хлопнула себя по лбу, оставив красный отпечаток руки на лице.       «Точно! На что я вообще потратила эти дни? Чем я думала?! Мне уже пятнадцать лет, а мозгов все нет, — девушка вскочила и, спотыкаясь об разбросанные вещи, помчалась в библиотеку. — Если я буду искать сам артефакт, то никогда не найду, надо искать следы, темную ауру, да что угодно, что остается на месте нахождения крестражей. Чувствую себя Грэйнджер на втором курсе. Догадаться на пустом месте после стольких потраченных сил и эмоций. В библиотеке наверняка есть посвященная этому литература».       Осторожно подкравшись к библиотеке, Энджи наложила на себя дезиллюминационные чары и проскользнула в запретную секцию.       «Вряд ли подобные книги оставят лежать на всеобщем обозрении, иначе каждый слизеринец искал бы темные артефакты. Смысла нет искать в общей секции».       Набрав пару-тройку книг об артефактах, слизеринка, чувствуя, как фолианты оттягивают руки, устремилась обратно в свое убежище.       «Остаться в школе единственной ученицей — определенно огромный плюс, — рассевшись, девушка сложила ноги по-турецки, улыбнулась уголками рта и разложила книги на полу. — Особенно во времена воскрешения Лорда, полное отсутствие контроля, все заботятся только о Томе Реддле».       Через несколько часов утомленная Энджи, пролистывая последний стащенный фолиант, начинала клевать носом. Заснув на несколько секунд, она уронила голову на раскрытую книгу и тут же проснулась от соприкосновения с шершавыми страницами, разлепила тяжелые веки и, наткнувшись взглядом на несколько коротких надписей, восторженно охнула.       «Нашла! Это оно, определенно. Заклинание не является ни темным, ни светлым, держит нейтралитет. Обнаруживает следы темной магии, хранящиеся не более трех лет на месте создания темных артефактов, а так же на месте их длительного хранения. Действует в радиусе мили, где маг, произносящий заклятие, считается эпицентром. На большой площади это, конечно, не поможет, но для меня идеально».       На следующий день девушка подготовилась к небольшому ритуалу — омыла руки и лицо специально подготовленным зельем, для создания которого, к счастью, не понадобились ни слёзы русалок, ни тертый рог единорогов, ни других редких ингредиентов.       Стараясь верить в то, что заклинание непременно подействует, Энджи, встав в середине выручай-комнаты, произнесла его и взмахнула волшебной палочкой. Внезапно вокруг слизеринки поднялся ветер, пергаменты, лежащие у её ног, взвились вверх. Затем все также неожиданно стихло. У волшебницы подкосились ноги.       «Это отнимает слишком много жизненных сил. Таким часто не воспользуешься, — твердо встав на ноги, девушка поглядела на свои ладони. — Глупо, конечно, считать, что после этого диадема сама прилетит ко мне в руки. И все же, заклинание вроде подействовало, я надеялась… Ладно, Эндж, не обманывай хотя бы себя. Да, я рассчитывала, что скажу пару слов, и артефакт сам ко мне в руки приплывет, и мне не придется больше напрягаться. Но вот это слишком!       Ученица недовольно окинула комнату взглядом. В выручай-комнате оказалось не меньше тридцати мест, которые казались девушке размытыми почти черными пятнами.       «Сколько же сюда всего скинули, — мрачно рассуждала она, пробираясь по рядам склада. — Придется срочно все это проверить. Если верить теории заклинаний, то эффект подобных заклятий держится не больше часа. А совершать этот обряд второй раз я не собираюсь, неизвестно, как долго будет восполняться магический запас сил. Не хватало еще помереть здесь».       На исходе часа девушка держала в руках небольшую раскрытую шкатулку, внутри которой на темно-красной бархатной подушечке лежала прекрасная диадема, так призывно сверкающая огнями и переливами.       «Боже, как хочется её надеть. Ощущение, будто тогда весь мир падёт к моим ногам, не говоря уже о Снейпе. Она великолепна, и сделает меня такой же».       Энджи, зачарованная артефактом, потянулась к нему. Едва длинные тонкие пальцы сомкнулись на ободке диадемы, как слизеринка почувствовала острую боль, на мгновение ослепившую её, и уронила наследие Когтеврана.       Голова в момент прояснилась.       «Действенное, однако, зелье, — сжимая зубы, она потирала покрасневшие кончики пальцев, но с них только слезал тонкий слой кожи. — От дурмана артефактов избавляет только сильная боль. Не самый приятный способ, но лучше подпортить руки, чем сойти с ума или бессмысленно отдать концы, как Дамблдор».       Обернув руки тканью, слизеринка переложила диадему обратно в шкатулку и, не позволяя себе заглядываться на неё, захлопнула крышку, скрывая от глаз.       «Будем умнее, — девушка вышла из комнаты со списком крестражей, не выпуская шкатулки из рук, обошла невидимый вход выручай-комнаты трижды, повторяя про себя. — Мне нужна комната, в которую смогу попасть только я, Энджи Гордон».       Будто из воздуха соткались резные железные двери. Девушка с трудом раскрыла их и оказалась в небольшом квадратном помещении не больше метра. Из четырех стен комнатушки три были гладкие, а одна неровная, состоящая из острых камней.       «Неужели, я и правда обязана это сделать», — поморщилась слизеринка и с нажимом провела рукой по стене, неглубоко царапая руку. Как только несколько капель крови коснулись поверхности, стена будто отъехала в сторону. Энджи сложила в укромный уголок свою ношу, обещав себе, что будет пользоваться этим местом, как можно реже. Остатки магии и физических сил покинули девушку, она почувствовала себя слабее новорожденного котенка. Когда слизеринка спускалась обратно в подземелье, все лестницы, будто помогали девушке, направляясь непременно в нужную ей сторону.       «Видимо, моя энергия досталась Хогвартсу. Замок заботится обо мне, увидев в Энджи Гордон источник подпитки. Магия, однако, очень жестока и лицемерна».