Амортенция

      Снейп, как и обещал, больше не являлся к ученице до конца лета. Тренировки тела и магических сил ужесточились, девушка без устали заставляла себя учиться и практиковаться заклинаниям, а после такого рабочего дня падала на кровать и тут же засыпала, даже не успев толком погрузиться в приятные воспоминания о зельеваре.       Так она смогла перенести два месяца, жила без души, практически существовала, не погружаясь в мысли, опасаясь в них увязнуть. Воспоминания всегда коварны, ты думаешь, что только взглянешь на них одним глазком, на несколько мгновений, и вот они уже опутали твои ноги, словно тина в болоте, и ты не можешь выбраться.       Даже своё шестнадцатилетие девушка провела, как обычный день. Теперь возраст уже ничего для неё не значил. Когда-то она ждала магического совершеннолетия, чтобы зельевар воспринимал её как сформировавшуюся взрослую девушку, но, кажется, теперь это ни к чему. Больше не будет жарких объятий и поцелуев, будь ей хоть пятнадцать, хоть двадцать. Она нутром чувствовала, что мужчина не собирается с ней продолжать взаимоотношений, что бы он ни говорил. Отныне впереди маячит лишь цель спасти его любыми способами.       Теперь идея убить Дамблдора полностью отпала, а значит, Снейп будет под угрозой. Нужно было придумать другие пути обезопасить его. И лучшей идеей оказалось сдвинуть время гибели Волдеморта. Вот только как?       В таких раздумьях и однообразных днях и пролетели последние летние деньки.       Настал долгожданный день приезда учеников, и вечером, перед ужином, одетая в слизеринскую форму Энджи, забыв о времени, с особенной улыбкой безустанно расчесывала уже длинные волнистые волосы, отросшие ниже лопаток. А затем ученица и вовсе упала на кровать и, прикрыв глаза, думала лишь о том, чтобы снова увидеть его тонкие строгие губы, крючковатый нос и многозначительный взгляд.       Она так долго размышляла о зельеваре, что не заметила, как уснула. С удивлением девушка разлепила глаза и обнаружила чужие чемоданы в комнате.       «Эльфы принесли, — сразу догадалась Энджи, сев на постели. — Ученики уже приехали, — она бросила сонный взгляд на часы, висящие на стене, и остатки сна моментально слетели с девушки. — Я проспала, о боже. Все давным-давно уже в Большом Зале!».       Ученица, приглаживая волосы на затылке, бежала сломя голову по подземелью на праздничный ужин. Когда до массивных дверей оставалось несколько десятков футов, её глаза уловили некое голубоватое свечение. Она остановилась и увидела, как еле светящий Патронус в виде волка скрылся, пройдя сквозь стену в Большой Зал.       Застыв в удивлении на минуту, девушка непонимающе хлопала глазами.       «Что здесь делает Патронус?»       Двери Большого Зала скрипнули, и сальноволосый Ужас Подземелий с сардонической усмешкой выплыл оттуда, закрыл за собой двери и практически нос к носу столкнулся с Энджи. Изогнув бровь, он произнес:       — Почему вы не на ужине, Гордон? Ждете особого приглашения? Как староста, вы обязаны быть более собранной, — многозначительно сверкнув глазами, ответил преподаватель.       «Личный надзиратель», — Энджи расплылась в улыбке, вдыхая родной запах мяты и зелий, по которому ужасно соскучилась.       — Конечно, сэр. А вы куда направляетесь?       — Я не обязан ничего вам объяснять, живо в Большой Зал, там идёт распределение первогодок, — Снейп, взметнув мантию, направился дальше, а девушка засеменила за ним, завороженная его неестественно прямой спиной.       — Вам что-то непонятно, Гордон? — осведомился декан, не сбавляя темпа, девушке приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.       — Не хочу прерывать церемонию распредления.       — Тогда ждите у дверей и слушайте, когда она закончится.       — Преследовать вас намного занимательнее, профессор.       — Вам слишком спокойно живется, и вы захотели отработок?       — Было бы неплохо, — радостно отозвалась ученица, глядя в его затылок, и нутром почувствовала, как зельевар скривился от её ответа.       — Мистер Филч будет счастлив, — почти злорадно проговорил мужчина. — Прекратите за мной идти, вы прекрасно знаете, что я не хотел бы снимать очки со своего факультета.       — Вы прекрасно знаете, что мне наплевать на эти очки, сэр.       Они уже близились к выходу из замка, и вот минул последний коридор, портреты закончились, и они остались наедине без надоедливых свидетелей в рамке.       — Иди на ужин, Энджи, — уже более спокойно, но твердо вымолвил мужчина, предварительно взмахнув палочкой, и вокруг них возникло несколько барьеров.       «Чары отвлечения внимания, конфедициальные, заглушающие», — с видом знатока оценила девушка.       — Мне уже шестнадцать, сэр, — зачем-то прошептала она.       — Я знаю, двадцать пятого июля исполнилось, верно?       Энджи, абсолютно счастливая от того, что он помнит, кивнула и уголки её губ дернулись вверх.       — Вы ждете подарка? — вымученно выдохнув, уточнил мужчина. — Я боевой маг, а не романтик. Не ждите от меня стихов и серенад.       «Ваш голос уже музыка для ушей».       — Мне ничего не надо, сэр, — покачала головой Энджи. — Я только хотела лично поздравить вас с местом преподавателя защиты от Темных Сил, — мужчина нетерпеливо кивнул, и слизеринка, протянув руку, дотронулась до его напряженных пальцев, держащих волшебную палочку.       — Помните, что я говорил о проявлениях чувств?       Девушка провела подушечками пальцев по выступающей вене на тыльной стороне его руки, отстранилась, и Снейп зашагал прочь из замка, шепнув напоследок еле слышно, будто говорил себе, а не ей.       — Я за Поттером, он всё-таки соизволил явиться.       «Надо же, сам Снейп передо мной отчитывается», — со смешком заметила она и отправилась на ужин.

***

      Когда девушка, тихо отворяя двери, шмыгнула к слизеринскому столу и сразу села на краешек скамейки, то несколько возмущенных воскликов привлекли внимание всего Хогвартса.       — Какого чёрта, Гордон? — завопила Милисента Булстроуд, возле которой оказалась слизеринка. У неё был такой отвратительный голос, чтобы Энджи, перекосившись, прикрыла уши, а затем и перестала дышать. Изо рта сокурсницы так воняло, что удивительно, как и чем дышат окружающие её ученики. — Я с отбросами не сижу.       — Кто из нас отброс, можно еще поспорить, ты когда-нибудь слышала о зубной щетке? — изогнув бровь, иронично поинтересовалась Энджи, встала, не дожидаясь ответа от Милисенты, которая уже готова была кричать и брызгать слюной, и ушла к середине стола, где обычно сидел Драко. С облегчением она заметила его светлую макушку и поспешила к нему, он уже слегка отклонился, глядя на неё, и махал рукой, подзывая к себе.       Радость от долгожданной встречи с другом была омрачена мордой мопса, находившейся рядом со слизеринцем.       — Паркинсон, — тихо и угрожающе вымолвила Энджи, не снимая улыбки с лица, — ты места перепутала, твоя вонючая подружка на том конце стола.       — Я ничего не перепутала, — ответила Пэнси, так же мило улыбаясь, по крайней мере, Паркинсон считала, что это было мило. — прости, но здесь нет места, — с явно притворным сожалением отметила слизеринка.       — Брось, Пэнси, — не замечая молний, метавшихся между девушек, весело вставил Малфой. — Давай двигаться, — Паркинсон хотела возмутиться, но когда Драко, пододвинувшись, прижался к ней бедром, то все её возражения испарились, оставив блаженную радость на бесхитростном лице.       Энджи, заметив это, презрительно хмыкнула и влезла между другом и Блейзом Забини, оказавшись прижатой с обоих сторон.       — Привет, Гордон, — слегка развернулся к ней корпусом Блейз, улыбаясь лишь одной стороной рта, и с интересом окинул её оценивающим взглядом. Это был действительно красивый парень, с темными загадочными глазами и такой же вечно игривой улыбкой, намекающей на большее. Блейз хоть и был слизеринцем, но возле Драко появлялся нечасто. Еще на четвертом курсе Энджи удивилась этому, большинство змеенышей обожали Малфоя и почти боготворили того. Лишь самые гордые, умные и такие же богатые и чистокровные, как и сам Драко, сторонились его. Блейз как раз и был из тех самых. Таким образом, для Энджи факультет делился на две части: свита и фанаты Драко и чистокровные гордые наследники. Отчего-то вторые ей нравились намного больше. — Смотрю, ты за лето нехило подросла.       — О чем ты? — безынициативно спросила слизеринка, ощущая, что сжавшийся от голода желудок делает сальто, одно за другим.       — Форма для форм не маловата?       — Иди к чёрту, Блейз, — девушка непринужденно засмеялась, зная, что он эту фразу и в прошлом году почти каждой второй скандировал, пытаясь смутить. — У тебя что фетиш, Забини? — она выпила кубок тыквенного сока залпом, чтобы хоть как-то усмирить урчащий живот.       — Определенно, — заигрывающее улыбаясь, произнес красавец и таинственно наклонился к слизеринке, и Энджи ощутила, как напрягся рядом сидящий блондин, и даже услышала во всеобщем гаме скрип его зубов. Сдвинуться не было никакой возможности, девушка была надежно заперта меж двух огней. Блейз всегда создавал такую атмосферу между собой и девушками, обычно он шептал так громко, чтобы и обстановка была интригующей, и другие оценили его остроумие. И этот случай был не исключением. Когда Блейз зашептал, то его губы едва ощутимо касались её уха, а его дыхание щекотало слизеринку. — Я люблю рыженьких.       Несмотря на то, что его поведение было просто непозволительным, Энджи не выдержала и зашлась в неудержимом звонком смехе, разнесшимся под потолком Большого Зала. Ползала затихло, удивленно взирая на неё. Тогда девушка привстала, смахнула набежавшие от хохота слёзы с глаз и, сложив руки рупором, прокричала, глядя в сторону компании Поттера:       — Эй, Уизли, у вас есть все шансы породниться с Забини! Налетай, пока можешь!       Люди, видевшие и слышавшие до этого комедию, сыгранную Блейзом, так же засмеялись. Энджи упала обратно на скамейку, не прекращая посмеиваться.       — Эй, не на такое я рассчитывал, — вскидывая руки вверх, произнес Забини, не капли не смущаясь её слов. — Я ни слова о женитьбе не сказал…       — Значит, покувыркаться с Уизлеттой ты не прочь? — мстительно осведомился Драко, перегнувшись через подругу.       Часть слизеринского стола, принадлежащая свите Малфоя, загоготала.       — Я много с кем не прочь покувыркаться, — опытно и таинственно улыбнулся парень, прищурив глаза, и опустил руки, положив одну из своих ладоней на колено Энджи.       — Кажется, у кого-то конечность лишняя? — не переставая улыбаться, спросила слизеринка, поглощая хрустящую картошку, еда определенно поднимала ей настроение. Тем более что воспринимать серьезно действия Блейза — себя не уважать. Вопреки всем своим пошлым шуточкам он вёл себя вполне обходительно и никогда не обидел ни одну слизеринку, какой бы уродливой или красивой та не была.       — Думаю, отрубленная рука этого стоит, — сверкая белыми ровными зубами, ответил со вздохом парень, но руку убрал. Он повернулся в другую сторону в поисках интересного общения, а Энджи, пожав плечами, наконец-то обратила внимание на Драко, чтобы узнать, как у того прошло лето. Он сидел, слегка сгорбив спину, и смотрел невидящим взглядом в свою тарелку. Желваки заходили по его скулам, а грудь бурно вздымалась.       — Как лето… провел? — слабым голосом всё же поинтересовалась девушка, отчего-то чувствуя себя виноватой.       — Не так изголодавшись по флирту, как ты, — прошипел блондин так тихо, что даже Пэнси, самозабвенно глядящая на лежащую на столе руку Малфоя, не прервала своего занятия и не обратила на них внимания.       — Это же Блейз, — закатила глаза девушка.       — Это было неприлично, ты слишком легкомысленно себя ведешь. Для всех ты — маглорожденная, с которой можно делать всё, что хочешь. Ты скоро доиграешься, Эндж.       — Ты хотел, чтобы я ему руку сломала?       — Я бы много чего хотел, — мрачно заключил слизеринец и продолжил угрюмо смотреть в тарелку. — Я нос Поттеру сломал в поезде, — буркнул он через какое-то время, не выдержав молчания.       — Предлагаешь возвести тебе памятник? — усмехнулась ученица.       — Было бы неплохо, — настроение понемногу возвращалось к блондину.       — Только после тебя. Я ему тоже челюсть ломала.       — Один — один, — нехотя признается Малфой.       — Думаю, это не то, чему стоит вести счет, — снисходительно улыбнулась девушка, и тогда Гарри Поттер, сопровождаемый сотнями взглядов, с лицом, покрытым засохшей кровью, явился в Зал вместе с зельеваром.       «Мда, весело начался шестой курс», — думала Энджи, хлопая вместе со всеми слизеринцами в честь новой должности декана.