"А Вы когда-нибудь видели, как танцует ведьма?"

Бежала я быстро. Очень быстро. Кафе, торговые центры, маленькие обувные магазинчики, машины, люди – всё смазывалось в одну сплошную разноцветную линию. А вот и университет. Чуть ли не за пять секунд взлетев на третий этаж, я остановилась возле триста седьмой лаборатории. Дёрнула дверь, в спешном порядке готовя речь о нехороших пробках и извинения за опоздание на двадцать минут… По инерции подёргав дверь раз десять, я убедилась, что она закрыта. Интересно, почему? Куда запропастился Григорий Петрович? -А, Блан, ты уже здесь! – пропыхтели за большим фикусом, стоящим около двери. Огромным усилием воли подавив желание подпрыгнуть от неожиданности, я спокойно повернулась: -Да, Григорий Петрович. -Давно ждёшь? Ага. Раз спрашивает, значит, сам только что пришёл. А раз только что, значит, моего опоздания не заметил. А раз не заметил, то у меня ещё есть шанс не вылететь из университета. Усиленно стараясь не показывать дикую одышку, я ответила: -Минут двадцать точно. -Прости-прости! Кудикина, то есть Маргарита Андреевна, задержала. Всё нудела, в смысле, приводила аргументы в пользу того, чтобы немедленно тебя исключить. Я хотела вздохнуть, но подавилась. -Я, разумеется… Да ты проходи, проходи, - засуетился Петрович, открыв, наконец, дверь лабораторной и пропуская меня вперёд. Когда я протискивалась, он как бы невзначай скользнул рукой по моей талии. Чтобы не дёрнуться с отвращением (ибо замдекана, несмотря на молодость, был страшный, как атомная война), мне пришлось до крови прикусить себе язык. -Так вот, - продолжил он, проходя вслед за мной, - я, разумеется, привёл в два раза больше аргументов в пользу сегодняшней отработки всех пропущенных тобою тем… Гримаса отвращения всё-таки перекосила моё лицо. К счастью, это произошло тогда, когда Петрович отвернулся, чтобы достать из шкафа какие-то пробирки. Если бы это действительно была бы отработка всего пропущенного, по-студенчески – замазывание хвостов, то здесь бы, кроме этого, прости, Господи, придурка, присутствовала бы, как минимум, ещё и Кудикина. А так… Я, Петрович, пустой коридор. Какие мысли в первую очередь придут постороннему наблюдателю в голову? Правильно, самые, что ни на есть, нехорошие. Секундочку. Пустой? Совсем? Мельком выглянув, я в этом убедилась. В коридоре, а так же в аудиториях в нём, не было ни одной живой души. Не было слышно даже обычного шелеста тетрадей, шуршания пакетиков с булочками и других обычных, свойственных студентам звуков. Ну Петрович, ну гад! Угораздило же его кривой мозг выбрать именно эту аудиторию, в конце абсолютно пустого и самого дальнего от входа коридора! Она вообще-то далеко не единственная в этом корпусе! -Анна, ты меня слышишь? -А? А, да, конечно, - поспешила заверить я. -Ну тогда я пошёл. С деканом ещё договориться надо. Реактивы на столе, что делать, я тебе рассказал. Не забудь занести результаты в таблицу. -Не забуду, - сказала я. -Умница, - сказал он, потрепал меня по щеке и поспешно ушёл. Хорошенько помыв щеку с мылом, я подошла к столу, на котором, помимо реактивов, находились пробирки, стопка каких-то осыпающихся по краям книг и ведомость, в которой сегодня теоретически должен был появиться мой зачёт. Я окинула взглядом эту гору предметов. Что с ними делать, я не представляла совсем, так как ухитрилась пропустить абсолютно все наставления Петровича мимо ушей. Ну почему, почему я так легко отвлекаюсь? Впрочем, даже если я сейчас сяду на стул и ничего не буду делать, Петрович всё равно поставит мне зачёт. Только поулыбаться ему придётся чуть побольше, чем обычно он требует. Возможно, даже больше, чем просто поулыбаться, чего мне хочется в самую последнюю очередь. Поэтому я немного выровняла дыхание, оглядела реактивы и полезла в сумку за методичкой. Ага, судя по находящимся на столе предметам, работу мне предстоит выполнять седьмую по счёту. Ту, что на количественный анализ. Ну ладно, приступим. Откашляв кровь (когда же пройдёт одышка?), я потянулась к пробирке. Тук. Тук. Тук. Тело пронзила острая и кратковременная боль. Как будто кто-то проткнул его насквозь. Что это?! Как это?! Пробирка вылетела из моих пальцев на пол, разбившись с весёлым звоном, я отправилась вслед за ней. Как же больно… Я не могу дышать! Господи, пришли Петровича обратно! Я слишком молода, чтобы умирать! Я хочу жить! Так. Стоп. Не паниковать, не паниковать. Дышать ещё можно, но очень-очень маленькими вдохами. Маленькими, но частыми. Неужели это…? Нет-нет, это не может быть правдой. Боль приходила снова и снова, всё ближе и ближе подбираясь к сердцу. Нечто… Ай!!! Дышать, дышать, дышать, аккуратно мелко дышать… Нечто похожее, если не точно такое же, у меня было классе в восьмом. Да-да, точно! Так уже было! Но так давно и всего один раз, пять с лишним лет назад. Эта боль, это сдавливающее лёгкие чувство, плюс словно накинутая на шею удавка от всё не прекращающейся одышки… Так, самое главное – хотя бы попытаться успокоиться. В моей сумке всегда лежит ношпа и нурофен – незаменимые для меня обезболивающие лекарства. Перевернуться не могу, слишком больно, тогда чуть сдвинуться и рукой попытаться дотянуться до вожделённой сумки… Скорее! Дыхание на секунду остановилось. Сердце перестало биться. Но тело пронзала всё та же адская и нестерпимая боль. Казалось, что оно разорвётся на части. Нет, я хочу, я БУДУ жить!!! Сумка, наконец, поддалась моим слабым усилиям и свалилась со стула. Но, увы, с другой стороны. Это скоро пройдёт. Просто не может не пройти. Вдох, вдох… Сделать вдох… Во рту появился неприятный металлический привкус. Я словно захлёбывалась собственной кровью. Боль на секунду утихает. Теперь я могу вздохнуть. Быстро встать с пола, быстро взять таблетки, добраться до бутылки с дистиллированной водой! Но приступ просто так отступать не собирался. Снова новый прилив боли. Теперь уже другой. Не острой. В груди как будто бушевал огонь, обжигая внутренности. В глазах потемнело. Я больше не могу… Я не в силах терпеть эту боль. Она не похожа на тот приступ. Ни с чем подобным я никогда раньше не сталкивалась. Я не была к этому готова. Мне не справиться самостоятельно… Спустя несколько минут боль проходит. Я открываю глаза и вижу всё тот же белый потолок. Чёрт возьми, это были самые трудные минуты моей жизни! Что это вообще было?! -Ну как ты тут? – спросил внезапно вошедший Петрович, - Слушай, давай зачётку, я тебе так зачёт поставлю, а то ты что-то плохо выглядишь, да и мне бежать надо… Быстренько поставив зачёт, замдекана спешно куда-то ускакал. Я положила зачётку обратно в сумку. Что же всё-таки со мной сейчас было? Сейчас же пойду в больницу и запишусь на диагностику, не хватало мне ещё в таком молодом возрасте проблем с сердцем! Хотя… Я взглянула в зеркало. М-да… Тяжёлое дыхание, тонкая струйка крови в уголке рта, судорожная дрожь, овладевшая всем телом. Нет уж, пойду-ка я лучше домой, отдыхать, благо, завтра суббота, выходной. Сегодня я больше ни на что не способна. Выйдя на улицу, я первым делом внимательно оглядела небо. Вчерашних туч как небывало. Хоть одна хорошая новость за сегодня – градом по голове стучать, как вчера, не будет. Кстати, насчёт вчера. Сама не зная, зачем, я прошлась по тому месту, где искала того больного на голову заочника. Каплей крови на асфальте не видно, значит, он всё же добрался до медпункта сам. Хотя весьма вероятно, что их смыло дождём. Под каблуком что-то хрустнуло. Надо же, очки! Похоже, того парня. По крайней мере, оправа точно такая же, разве что стёкла целые, а у него вроде треснутые были. Или нет? В такой плотной стене дождя могло и показаться. Ладно, возьму их, не пропадать же добру. К тому же раз он был у этого корпуса, значит, он со мной на одном факультете, пусть и заочно. А сейчас у заочников как раз пересдачи идут, так что весьма вероятно, что я встречу его снова. И отдам очки. Ну-ка, гляну через стёкла… Блин! Ну и зрение у него! Да он, похоже, без очков видит не больше, чем крот! Моя теория о его самостоятельном походе в медпункт потерпела сокрушительный крах. Ну невозможно с такими диоптриями куда-либо топать! На этой мысли мой мозг подсунул мне картинку того места, где я видела парня в последний раз, и того, где я нашла очки. Хм, эти места довольно далеко друг от друга. Может, он что-то и видит, раз ни разу не споткнулся… Да сколько можно о нём думать! Пускай он сам разбирается со своими проблемами, я не мать Тереза! Сердито сунув очки в боковой карман, я потопала домой.