Портрет

Проходя сквозь зал с портретами предков, Люциус запнулся на полушаге, остановленный чувством неправильного. И, оглядевшись, недоуменно замер перед пустой неподписанной рамой. Внутри нее - аскетично обставленная жилая комната в зелено-серебристых тонах. Окно, кровать, стол, ковер... и ни малейшего намека на обитателя. Глядя, как от ветра, ворвавшегося в нарисованную комнату из открытого окна, подрагивает плотная на вид ткань распущенного балдахина, Малфой озадаченно пробормотал: - Странно, раньше здесь не было этой картины... Ждать хозяина портрета маг не захотел. И, решив познакомиться с родственником позже, сиятельный лорд отправился дальше. Он не видел как разъехалась в стороны зеленая ткань балдахина, а тот, кто прятался за ней, глянул Люциусу вслед. Черноволосый зеленоглазый мужчина, закутанный в мантию из нескольких слоев тяжелой и дорогой на вид темной ткани, переставая прятаться, спустил обутые в домашние туфли ноги на пушистый ковер. Встав, нарисованный маг прошел по нему к своему столу. Присев на стул с мягкой спинкой и пододвинув его поближе к секретеру, мужчина открыл одну из лежащих на столешнице книг где-то на середине и продолжил чтение, уютно подперев голову таким образом, чтобы его пальцы могли ерошить и без того взлохмаченные короткие волосы. Покой, нарушенный сначала хозяином дома, а потом странным обитателем картины, вновь наполнил огромный зал. Правда, ненадолго. Через несколько минут рядом с новым портретом раздались звуки, как будто кто-то негромко сопел и пинал деревянную панель. Панель - потайной ход, открылась слишком неожиданно. Тот, кто стоял за ней, оказался совершенно не готов к такому повороту. Отчего вывалился из проема и упал прямо на каменный пол. Мужчина, оторвавшись от книги, сначала заинтересованно прислушивался, а затем так же заинтересованно посмотрел на нарушителя спокойствия, растянувшегося на полу прямо перед его портретом. Им оказался маленький светловолосый мальчик в детском костюмчике, испачканном пылью и паутиной. Падая, ребенок ударился и ободрал ладони и колени. Разумеется, это было больно, и Скорпиус, младший из Малфоев, с трудом удерживался, чтобы не разреветься. Еле слышно вздохнув, человек с портрета (между прочим, единственный представитель темноволосых во всем огромном зале-галерее), не улыбаясь, но с добродушием в голосе и смешинками в глазах негромко произнес: - Если бы мы были в маггловском лесу, я бы посоветовал тебе приложить подорожник. Будь мы в магическом лесу - нашли бы пустырник. Но так как мы сейчас находимся в поместье Малфоев, где неэтично обрывать листья у домашних растений, то у меня остается только один выход. Скорпиус, заслушавшись бархатным глубоким голосом красивого незнакомца, уже почти забыл про болячки и послушно спросил, впрочем не забывая о том, что ему вроде как все еще больно и стоит себя побольше пожалеть. Из-за этого тон его голоса вышел идеально плаксивым. - Ка-као-ой? Человек с портрета улыбнулся одними уголками губ, хитро блеснул зелеными глазами и, наклонившись к самому краю рамы, прошептал, словно раскрывая великую тайну. - Sanatio. Мальчик надулся и расстроился еще больше, вполне обоснованно думая, что незнакомец просто подшучивает над ним. Ведь он, хотя и Малфой, но еще совсем маленький и у него нет палочки. В данную минуту нет по крайней мере... Маг, легко угадав ход мыслей ребенка, тихо хохотнул и посоветовал: - Просто посмотри на свои боевые раны, подумай, как сильно ты хочешь их излечить; хочешь, чтобы прошла боль и все зажило, а затем скажи "Sanatio". Вот увидишь, у тебя получится и без палочки, малыш. - Я не малыш! Скорпиус звонко возмутился, заглушая тихий смех нарисованного человека. Малышом мальчик себя не считал, ведь ему было уже целых шесть лет, а скоро будет семь! Но все-таки, к своему удивлению, маленький Малфой последовал совету странного незнакомца. Стоило лишь сосредоточиться, сказать заветное слово, и все стало так, как было обещано: ранки мгновенно затянулись, а боль прошла. Скорпиус радостно рассмеялся, и по-прежнему сидя на холодном полу, от избытка чувств захлопал в ладоши, затем вскочил на ноги и широко улыбнулся мужчине. Тот ласково улыбнулся в ответ, улыбкой, которая очень ему шла. Правда радость Скорпиуса быстро прошла, лишь стоило ему вспомнить про свой внешний вид. От мага это не укрылось и, конечно, причина ему тоже была понятна. Улыбка незнакомца изменилась вслед за настроением, приобретая хитринку, а его зеленые глаза по-лисьи прищурились. Смена эмоций на открытом лице темноволосого волшебника не укрылась от маленького Малфоя. Ребенок с надеждой посмотрел на своего "спасителя", всем видом умоляя того помочь еще один раз. Меньше чем через минуту нарисованный незнакомец снова засмеялся и, конечно же, помог: - Представь, что ты стоишь в воде, под струями водопада. Вода смывает с твоей одежды пыль и грязь, одежда становится такой, какой и была... Представил? Удерживай эту картинку в мыслях и громко скажи "Аblutio". Зажмурившись, Скорпиус выполнил все в точности и выкрикнул заклинание. В тот же момент вокруг малыша на миг появился полупрозрачный голубоватый кокон, своей текучестью напоминавший воду, и исчез. Когда Скорпиус открыл глаза, его одежда была такой, как будто он ее только что надел: чистой, выглаженной и пахнущей какими-то травами. Мальчик широко и слегка проказливо улыбнулся, а потом скромно шаркнув ножкой и не менее скромно поблагодарил: - Спасибо, мистер..? - Зови меня Гарольд. - Спасибо, Гарольд. - Пожалуйста,..? - Скорпиус! - Пожалуйста, Скорпиус. Маг снова рассмеялся и продолжил улыбаться мальчику, ожидая, что тот выкинет в следующее мгновение. Ребенок же, довольный своей маленькой хитростью и очарованный новым знакомым, не раздумывая, уселся перед портретом прямо на холодный пол, собираясь продолжить разговор. За всю свою жизнь Скорпиус, как ни странно, видел лишь одного брюнета. Правда, тот был совсем другим. Поэтому Гарольд был ему очень, очень интересен. Младшему Малфою было любопытно: неужели мир состоит не только из блондинов, таких как, например, его отец и дед? Гарольд в это время мысленно прикидывал, какое заклинание можно дать малышу для обогрева. *** Люциус Малфой, бывший Пожиратель Смерти, закончил свой еженедельный обход менора, так же, как и всегда - в своем кабинете. Там его уже ждал Северус Снейп, герой Второй магической, посмертно награжденный Орденом Мерлина первой степени (счастливое заблуждение всей магической Англии насчет его кончины было магу только на руку, и он не стремился его развеивать). Бывший директор Хогвартса дочитывал свежий Пророк и недовольно хмурился, успев уже увидеть что-то, пришедшееся ему не по вкусу. Бросив газету на стол, открытую видимо на заинтересовавшей его статье, Северус пренебрежительно фыркнул и прохрипел так громко, насколько ему это позволяло все еще не до конца зажившее горло: - Люциус, ты ни за что не догадаешься, что наши сумасшедшие придумали на этот раз. Лениво, слегка растягивая слова, сиятельный лорд протянул, будто бы совсем незаинтересованно, усаживаясь в гостевое кресло напротив друга: - Что, Уизли опять что-то выкинул? Однако не думаю, что он сможет меня удивить после прошлогоднего больничного бала в честь Победы. Снейп усмехнулся. - Н-да? А ты возьми и почитай. Вдруг что-то новенькое... Вскинув светлую бровь в выражении сильного сомнения, Малфой все же взял газету в руки и развернул ее на нужной странице. Бегло пробежавшись по кричащему заголовку, он минутку похлопал глазами, пытаясь удостовериться, что все правильно понял, а потом отложил газету и закрыл глаза ладонью. Плечи мага задрожали, и, все-таки не выдержав, он рассмеялся. Снейп лишь недовольно поджал губы и буркнул: - Что ты смеешься? Тут плакать надо! - О, Мерлин, Сев, ты представь, представь, какое лицо было бы у Поттера, если бы он был в сознании! - снова схватив газету, Малфой с чувством процитировал некоторые отрывки: "Паломничество к Герою!", "В честь великого дня Победы Министерство Магии дает всем желающим шанс прикоснуться к Спасителю Англии!", "Любой желающий может записаться, чтобы увидеть Мальчика-Который-Всех-Спас и даже прикоснуться к нему!", "Записаться на посещение можно совершенно бесплатно!". - Зато за прикосновение они собираются содрать просто колоссальную сумму, - язвительно просветил друга Снейп. - О, где это? - В самом низу, мелким шрифтом. Прочитав указанное место, Малфой снова рассмеялся. - Слушай, Сев, может мне записаться? Как думаешь? Всего-то двадцать галлеонов за то, чтобы целую минуту подержать Героя за руку. Северус фыркнул. - Ага, и Драко с собой возьми. Он будет безумно рад такому шансу. Когда еще можно будет увидеть коматозного Героя... - Подержать его за руку, безнаказанно сказать какую-нибудь гадость... - Люциус охотно подхватил шутку, хотя смешного на самом деле было мало. Почти сразу после войны, в ночь на свой восемнадцатый день рожденья Гарри Поттер впал в кому. Никто не знает, отчего. Аврорат смог зафиксировать лишь весьма впечатляющий выброс стихийной магии. Следов этой магии на самом Поттере не осталось, была лишь его собственная - никаких признаков проклятья или зелья тоже не было. Колдомедики лишь разводили руками, пытаясь понять причину, бессильными были и попытки вывести героя из комы. Когда стало ясно, что Поттер вряд ли очнется, то сразу нашлась целая уйма документов, согласно которым герой выходил всем должным, а Джинневра Уизли официально признавалась невестой Героя и чуть ли не женой. Мужчины, одновременно подумавшие об одном и том же, переглянулись, ухмыляясь и вспоминая, как и куда послали гоблины охотников за легкой наживой. Люциусу по счастливой случайности довелось присутствовать на том моменте, и, разумеется, он поделился воспоминаниями со своим мрачным другом, которого тогда выхаживал. Правда, кроме их двоих, гоблинов и безуспешно пытавшихся нажиться на ситуации, об этом больше никто не знал - утечки информации об отказе в прессу заговорщики не допустили, предоставив вместо этого поддельное письмо Поттера, в котором тот якобы выкладывал свой план по дальнейшему обустройству Англии, планируя посадить на все политически важные места своих боевых товарищей. Под давлением общественности многие из упомянутых интриганов прошли на желаемые места и должности, но, к счастью, не все: чистокровные маги еще имели кое-какой вес (в основном финансовый), чтобы предотвратить особо катастрофические для себя назначения. Так теперь и жили: плевались на власть, все меньше и меньше надеялись на пробуждение Поттера, продолжая изворачиваться всеми доступными способами, лишь бы оставаться на плаву. Впрочем, лично у Малфоев никогда не было особенно больших проблем. Вспомнив кое о чем, привлекшем в это утро его внимания, Люциус, начиная читать газету с самого начала, небрежно бросил: - Кстати, представь: в Зале предков новый портрет. - М-да? И чей же? - Не имею понятия. Он был пуст. - Новый предок не горит желанием делиться жизненным опытом с потомком? - Видимо. На том разговор и угас.