Замкнутый круг или Научиться снова чувствовать.

Один в поле тоже воин, А нас двое... Неизвестный автор.

Первое, что я почувствовала - это боль, которая пронизывала каждую клеточку моего мозга. Боже, я же вроде бы не пью, а чувствую себя заядлым пьяницей. Я попробовала открыть глаза, но тут же зажмурилась от яркого света и застонала. Из горла вырвалась что-то вроде хрипа, и я тут же почувствовала, как я хочу пить, я, блин, как путник в пустыне без капли воды. - Ну слава Богам, ты очнулась, - взволнованно проговорил Огрин, которого я опознала по его вибрирующему голосу. - Что было-то? Я вообще ни шиша не помню… - я схватилась за свою больную голову. - Ты использовала свою силу у всех на глазах. Теперь нам точно придется уходить и следовать своим путем. – Печально изрек рыжебородый. - Нам? – я изумлённо уставилась на него. - Нам, малявка, - он тепло улыбнулся и потрепал меня по волосам. Лишь бы это ему в привычку не вошло, а то у меня вечный хаос на голове будет. Огрин ушел, сказав напоследок, что пойдет собираться в дорогу, и наставлял мне быстрее приходить в себя. Я поднялась со спальника и покачнулась. Встряхнув головой, прогоняя головокружение, я осмотрелась вокруг: все палатки были уже убраны, а в телеги запряжены лошади. Увидев, что я встала, ко мне подошел Хродвальд, смотря на меня виноватым взглядом. - Прости, что приходится тебя выгонять из клана. – он протянул мне немного переливающийся на свету камень. - Что это? – покосилась я с подозрением. - Это лунный камень, с помощью него ты сможешь связаться со мной, когда тебе понадобится помощь. Но только один раз - потом он будет заряжаться целый год, - увидев мой взгляд, он пожал плечами. – Мы не можем рисковать, путешествуя с тобой, нас и так довольно легко обнаружить. Прости, но если нужна будет помощь - мы ее окажем, слово вожака. – Он с серьезным лицом взял мою ладонь и вложил в неё камень. - Спасибо, – я ему улыбнулась. - Первая натуральная улыбка, а то вечно какой-то холодный оскал. – Хрод похлопал меня по плечу и ушел в глубь снующей в сборах толпы, оставив меня хлопать ресницами. - Малявка, нам даже лошадей выделили. – ко мне подошел Огрин. Сияя лучезарной улыбкой. Заметив мой отсутствующий взгляд. Он помахал ладонью мне пред глазами. Призывая к себе внимание и выводя меня из ступора. - Как тебе моя улыбка? – я попыталась улыбнуться так же, как улыбалась Хродвальду. - Всё так же пробирает морозом до костей, - он пожал широкими плечами. – А что такое? - Да просто Хрод сказал, что я ему «натурально» улыбнулась, – я снова посмотрела в сторону, куда ушёл вожак клана. - Ну, может и впрямь ты делаешь успехи, – произнес Огрин и сложил руки на груди. – Итак, малявка, тут не далеко есть деревня, где-то в дне пути от сюда. Пойдем туда, обычно в такой глуши местным требуется помощь. Может нам там не плохо заплатят. Если нет, то хотя бы переночуем в тепле. - А дальше - это куда? – я склонила голову. - Это в подземную крепость Финицию – снаружи это обычный храм, а под землей там целые лабиринты, там живут такие как ты. Но эти лабиринты обычно пустуют, ведь целый день под землей не каждый может вынести. Люди путешествуют или покупают где-нибудь себе жильё, но там всегда кто-то остается, ведут там какой-то учёт, я не знаю точно зачем. Эта крепость секретная, кстати, потому то она и под храмом. - А как они связываются с остальными? – поинтересовалась я. – И почему ты так много знаешь, раз она секретная? - Вроде как все музы обязаны раз в год там появляться на совет и предупреждать, где они будут находится все остальное время до следующего совета, – он хитро посмотрел на меня. – А знаю потому, что наш клан тесно контактирует с твоим народом, мы их ближние союзники. - А зачем нужно говорить, где я буду находиться весь год? - Затем, что в случае чего послать тебе призыв, это нужно особенно сейчас, когда тёмные делают нападки на светлые государства. Мы на грани войны, – он как-то не весело усмехнулся. – Ну что же, давай выдвигаться, чтоб успеть до темна доехать до деревни. - А… - А вопросы потом, - улыбнулся Огрин и, подняв сумки, понёс их в сторону лошадей, привязанных к дереву, а я поплелась за ним. - Ты, кстати, не сказал, сколько нам добираться до этой крепости, - я вопросительно посмотрела на него. - Если будем ехать прямо туда и останавливаться только на ночь, то где-то за неделю, а так за две или три максимум, – он пожал плечами. Весь день, пока мы ехали в деревеньку, я сталкивалась со своими мыслями. Именно сталкивалась, потому что пока мы были в лагере, я думала только о тренировках или о выносящей мне мозг кухарке, которой погонять меня - мёду не давать. В общем, мои глюки меня не покидают с тех пор, как длится мой чёртов сон. Я действительно попала в другой мир, и даже не знаю, как к этому относиться. Там, в своём мире, у меня была только мать, но она умерла еще, когда я была маленькой, никто меня там не ждёт, видимо, меня и впрямь отвергал свой собственный мир. Там мне действительно жилось, мягко говоря, не очень, так чем мне здесь будет хуже? Тут у меня хотя бы друг появился, но всё равно после пережитого дома с доверием я не спешу. Возможно это паранойя… - Малявка, вот мы и почти прибыли, – вывел из раздумий меня голос Огрина, когда мы выехали из леса, и из-за холма стали виднеться крыши, покрытые соломой или черепицей. Кое-где над деревней поднимались столбики дыма, а вокруг нее расстелились поля с посевами. - Красиво, – я заворожённо рассматривала пейзаж перед моими глазами. - Твое настроение меняется в мгновение ока: только мы ехали, от тебя исходил сплошной негатив, а теперь радость и восторг, как у ребенка, который впервые увидел что-то новое, - ехидно сказал Огрин, на что я только пожала плечами. - Вид и вправду завораживает, сразу улетают все плохие мысли, – я блаженно подставила лицо ветерку, который пах свежей травой и полевыми цветами. Огрин хмыкнул и тронул в бока коня, чтоб шёл дальше. В деревне везде сновали по своим делам люди, кто-то спешил всё закончить, чтоб наконец отдохнуть, а кто-то просто шел куда-то, кое-где носились и визжали дети. Огрин остановил мужчину и спросил, где можно остановиться на ночлег. - На окраине деревни живёт старуха, с хозяйством ей справляться трудно, если вы ей поможете, она оставит вас на ночлег и накормит, еще и в дорогу соберет. В общем, коли хотите, идите к ней - больше вас никто здесь не примет. – Грубо проговорил мужлан и, развернувшись, ушёл в другую сторону. Я вопросительно посмотрела на рыжего здоровяка, а он пожал плечами, мол, а я от куда знаю, чего этот он? И правда, люди вокруг подозрительно косились на нас со всех сторон, а когда мы оборачивались, поспешно отводили глаза. Я поежилась под многочисленными взглядами и поспешила в сторону, куда нас послал мужчина. Когда мы уже приближались к окраине, Огрин указал на деревянный дом с соломенной крышей, покосившемся забором и ухоженным огородом. Из-за дома выскочила курица, отчаянно кудахча и размахивая крыльями, и устремилась в нашу сторону, оттуда же, махая палкой и держась за спину, вышла худенькая старушка. - Ах ты же курва, а ну вернись на место! Куда побежала? – ругалась бабуля, а курица, не слушая уговоров, неслась куда подальше. Огрин спешился с лошади, кинул мне поводья и поспешил на помощь бабушке. Так я еще никогда не хохотала! Это надо же, такой здоровый мужик не мог поймать курицу, которая подпрыгивала и кричала всякий раз, когда он пытался ее схватить, а бабуся тем временем подбадривала его. Посмеиваясь, я спрыгнула с лошади. Подойдя к Огрину, который в очередной раз хотел броситься за несчастной птицей, я положила руку ему на плечо, останавливая. Курица тем временем зажалась в угол между сараем и забором и испуганно смотрела на нас. Я стала медленно подходить к птице, приговаривая, что бояться нечего, и чтобы она подошла ко мне. Она сделала неуверенный шаг в мою сторону, остановилась, потопталась на месте и все-таки решилась подойти. Я осторожно взяла её на руки и передала старушке. - Ой, спасибо, добрые люди, – приговаривала она, поглаживая курицу. – Эта засранка постоянно сбегает, замучила уже, ей богу! - Да нам не трудно, – сказала я, улыбаясь. - Меня зовут Эвелина, а это мой друг Огрин, –представилась я, - позволите нам остаться на ночь? Мы поможем вам с чем нужно. - Я Матрона, можете звать просто бабушка. Конечно оставайтесь! – старушка хитро сощурилась, глядя мне в глаза. – Вы проходите, гости, в дом, а я сейчас отнесу птицу на место и вернусь. – Сказала бабушка, махнув рукой в сторону дома, и ушла. Я проводила старушку взглядом и обернулась к Огрину, который смотрел на меня, как на восьмое чудо света. - Что? – я изогнула бровь и сложила руки на груди. - Ничего. Просто ты у нас, оказывается, не всегда сосулька, – добродушно рассмеялся Огрин. Я покачала головой и пошла в дом, как предлагала нам старушка. Я потянула дверь за подобие ручки, и она… отвалилась. Я стояла и хлопала ресницами, пока Огрин сзади согнулся пополам от хохота, схватившись за живот. Я попробовала приставить ручку на место и отойти в сторону, мол, это не я, оно так и было, но дверь со скипом пошатнулась и упала внутрь дома. На мгновение Огрин перестал смеяться, посмотрел на меня, застывшую с ручкой в руке, затем на упавшую дверь и снова залился смехом, только еще сильнее. Не выдержав, я тоже рассмеялась. Мы бы еще долго хохотали, если бы из-за угла не вышла бабуся. - Это что же творится-то? – охнула она. Мы перестали смеяться и выпрямились, как по стойке "смирно". - Это не мы, она сама! – утвердительно проговорили мы в один голос и, посмотрев друг на друга, снова рассмеялись, только теперь в обнимку. - Эх, вы! Придется вам чинить дверцу то, - помахала нам пальцем, как на провинившихся детей, и улыбнулась. Отсмеявшись, Огрин попросил у бабушки молоток и гвозди и принялся за починку двери. А я тем временем помогала на кухне готовить, как могла, ибо питалась только едой быстрого приготовления у себя дома, типа высыпать и залить кипятком. Бабушка глядя на мои стенания лукаво улыбалась и качала головой. Когда дверь была починена, а ужин был готов, уже начало смеркаться, и бабушка, представившаяся Матроной, позвала всех ужинать. Ели все молча, поглощенные своими мыслями, Огрин уж точно что-то обдумывал, это было видно по его нахмуренным бровям. - Ой, что же я сижу-то, хозяйство то не кормлено, а то ведь курица эта не дает покою, забыла с нею все. – Засуетилась бабушка Матрона, когда все уже поужинали. – Девонька, ты тут приберись, вода для мытья вон на печке в чайнике, небось уже согрелась, а ты, Огрин, идем со мной, - она махнула рукой ему, призывая, и вышла на улицу, а он последовал за ней. Я же принялась за работу, хоть это я умею делать. Весь процесс моей работы вышел на час потому, что довольно трудно все отмыть без моющего средства. Доделав всё, я вышла на улицу, чтобы осмотреться. Ночь уже вошла в силу, отправив солнце на покой. На улице было темно по над дорожкой, по которой шла бабуля, набравшая яиц в фартук, горели маленькие огоньки, которые весели в воздухе. А где Огрин колол дрова, раздевшись по пояс, выставив свои мускулы на обозрение, горел огонек побольше. Вот ведь я думала из-за того, что он так много ест у него жирок будет, а у него, как на зло, гора мускулов и ничего лишнего. Я ведь подшучивала над ним, а как оказалось зря. - Девонька, ты уже все? Ну тогда пойдем в дом, будем спать укладываться, твой друг уже заканчивает, тоже сейчас придет, – проговорила бабуля и вошла в дом, а я осталась глазеть на огоньки, которые весели в воздухе ни к чему не прикрепленные. Я подошла к ближайшему и поднесла к нему руку, но от него не исходило тепла. Только я хотела взять его в ладонь, как он вдруг отскочил в сторону, и перед моим лицом появилась маленькая фея. Белоснежная, с маленькими крылышками, она была не больше моей руки, и вся как будто соткана из света. Она вдруг закружилась вокруг меня, хихикая, исследовав меня вдоль и поперек, остановилась перед моим лицом. Она положила свою малюсенькую ручку мне на кончик носа и, прикрыв рот другой рукой, засмеялась, когда я посмотрела на свой нос, видимо это выглядит и в прям забавно раз она так хохочет. - О, это самые светлые создания в нашем мире, в них нет ни капли зла, видно бабушка Матрона знатно им помогла, раз они ей дорожки освещают. Они ей, наверное, и в огороде помогают, видишь, ни одной лишней травинки нет, только то, что посажено и растет, - Огрин улыбнулся, когда фея подлетела к нему и принялась щупать его бороду, при этом что-то бурчала себе под нос. – Лети на свое место, малышка, – обратился он к фее и зашёл в дом, и я последовала за ним, напоследок помахав фее рукой, а она, улыбнувшись, превратилась снова в огонек и повисла на своем прежнем месте. Зайдя в дом, я увидела, что бабуля вяжет, сидя на стуле. Но из-за того, что изделие были сложено на коленях, было сложно понять, что это именно она вяжет. - А где Огрин? – спросила я. - Он уже спит, ты иди тоже ложись, завтра рано подниму, - ответила бабуля, не отрываясь от своего занятия. Я кивнула и зашла в комнату, где нам постелили кровать. Огрин уже во всю храпел, на что я вздохнула, предчувствуя бессонную ночь, и легла на кровать поближе краю. Мне снова снится та девушка, которую я видела во сне перед попаданием в мир Огрина. Она была так же одета, как и в прошлый раз, только сейчас она не тянула ко мне руку, а просто стояла, смотрела на меня и улыбалась. - Кто ты? – спросила я первое, что пришло мне в голову. - Я Мерит, богиня искусства и праматерь муз, – было мне ответом. – Но тебя я не создавала. Ты была создана за долго даже до моего появления. - А кто же меня создал? - Силы добра и зла, света и тьмы, – загадочно изрекла богиня. – По твоему подобию я создавала своих дочерей. - Ненавижу загадки, – зло сощурилась я . - Своих дочерей я создавала из света, заложив в них небольшую частицу зла. Без этой частицы они бы не могли лишать жизни, ну или мыслить трезво, бегали бы по полям да нюхали цветочки, как феи, одну из которых ты сегодня видела, – начала пояснять мать муз. – Ты же была создана Изначальной силой, которую тысячи лет назад Боги разделили на противоположности. Твоя сила несколько иная, чем у остальных Муз. - Это значит, что я раньше тоже где-то жила? – я была в полном шоке. - Нет, ты всё время своего существования спала, входила, так сказать, в силу. И сейчас вот проснулась, – она улыбнулась, и я почувствовала, что меня кто-то будит. Я распахнула глаза и увидела перед собой бородатую моську Огрина. Он широко улыбнулся. - Просыпайся, малявка, пора выезжать, а то мы так и за месяц никуда ни приедем.