***
— Понятно? — спросил доктор Каллен, расписывая формулу ответа. — Да, — я кивнула, сама неотрывно наблюдая как длинные, аристократические пальцы пианиста, музыканта и хирурга держат ручку, и та плавно скользит по строчкам, оставляя за собой буквы, словно на поздравительной открытке. Мне действительно стало немного понятнее и легче в этом мире химических соединений, хотя я ловила себя, что периодически просто подвисала, как старый компьютер, не только потому, что все эти «H», «N» и «CO» не хотели укладываться в моё сознание, но из-за голоса, внешности, да, просто аромата, исходившего от доктора Каллена. Всё это заставляло сердце быстрее и громче биться о грудную клетку. Глубоко вздохнула, на миг сжав кулаки, пытаясь взять себя в руки, не хватало ещё чтобы доктор Каллен подумал, что я глупа как пробка. На удивление, объяснял он просто и терпеливо, когда запутывалась, подталкивал к правильным выводам, чтобы я не просто нашла ответ, но и поняла принцип решения таких задач, и к концу нашего импровизированного урока, это даже получилось. — Спасибо, доктор Каллен, — поблагодарила, закрывая тетрадь. — Из вас вышел бы прекрасный преподаватель, с таким бы я, возможно, даже подружилась с этой наукой. — Вы преувеличиваете, Дженнифер, — покачал он головой. — Ваши знания по химии довольно обширны, просто есть некоторые пробелы, подозреваю, что это скорей недочёт ваших преподавателей, чем ваш. — Вероятно, — покачала головой, вспоминая нашу преподавательницу мисс Блонсон, которую больше интересовал сюжет очередного любовного романа под мягкой обложкой, чем то, как усвоили и учили ли вообще, материал ученики. — Ещё раз спасибо, — я собирала учебники и тетрадки в рюкзак. — Вы сейчас к брату? — спросил доктор Каллен. — Да, Не все ему отлынивать от учебы, из-за последствий своей глупости, — подняла черную тетрадку. — Вот и его домашнее задание. — Пойдёмте, я вас провожу, — встал из-за стола доктор Каллен. — О, нет! Вы даже не пообедали, — посмотрела на поднос с так и нетронутой едой. — Дойду сама. — Не, волнуйтесь, — покачал головой он. — Я не голоден и… — его прервал звук пейджера. — Мне все равно уже пора, — посмотрел он на экран. Мы вместе прошли по больничному коридору. — Как дела обстоят с музыкальной академией? — спросил он. — Через три недели будет выступление соискателей на концерте, где будет присутствовать дирекция академии, если я понравлюсь, то есть шанс поступить на бюджет, — ответила стараясь, чтобы голос звучал бодро, но на самом деле любое воспоминание о предстоящем концерте будило во мне отчаянье и страх. — А если нет? — видимо он все же уловил нервозность в моем голосе. — Если нет, — мы остановились у палаты брата, — то меня скорей всего ожидает более земная и практичная профессия: юрист, финансист, секретарь, эксперт по недвижимости. — Но вы не сдадитесь так просто? — одобряющие улыбнулся он. — Конечно, упрямство — наша семейная черта, — улыбнулась в ответ. — И ещё раз спасибо за помощь с задачей. — Обращайтесь, готов стать вашим репетитором, — то ли шуткой, то ли серьезно, ответил доктор Каллен. Его пейджер ещё раз пропикал, и он взглянул на его экран, в миг стал серьезным: — Мне пора, мисс Робертс. — Да, конечно, — кивнула. — До свидания, доктор Каллен, — попрощалась, смотря ему вслед.***
Не мог прекратить глупо улыбаться, идя по коридору, именно с таким выражением лица и поймала меня сестра Брэнда: — Оу! Кто-то успел поднять вам настроение. К сожалению, мне придется его вам немного подпортить, — медсестра протянула мне карту пациента. — Доктор Рид просит вас ассистировать. Я мельком просмотрел записанные в карте данные и согласно кивнул: — Когда операция? — Через час. — Передайте доктору Риду, что я буду, — отдал обратно карту сестре. — Спасибо, — женщина поспешила дальше по коридору. Решил, пока есть время, навестить нескольких своих пациентов. Шутливо пококетничал с миссис Пибоди, что чуть ли не с самого первого дня прибывания в стационаре строила «молодому, симпатичному доктору» глазки, и вела довольно фривольные разговоры. С любым другим пациентом я бы уже давно присёк малейший флирт в мою сторону, но неотразимой миссис Пибоди в прошлую субботу исполнилось девяносто три года, и я просто не мог лишить её этой невинной, женской игры, позволяющей до сих пор чувствовать себя неотразимо. Теперь готовился к операции. — Привет, Каллен, — вошёл в умывальную Рид, когда я уже начал намыливать руки. — Привет, Рид. Питер Рид был неплохим хирургом-травматологом, сорока с небольшим лет. Рыжие волосы и весёлый нрав делали его довольно популярным среди коллег, а особенно женщин, но сам он искренне гордился, что никому не удалось его охумутать. — Как дела, Карлайл? Интересно прошли выходные или снова безвылазно сидел в больнице? — ухмыльнулся он. — Выходные прошли просто отлично: два аппендицита и три сломанных ребра, а также бессчётное количество порезов, ушибов и острых приступов аллергии. Позволь напомнить, что выходные я провёл тут, подменяя тебя, — не отказал себе в дружеской шпильке. — За что я тебе очень благодарен, — тут же оправдался Рид, прекрасно понимая, что другого такого согласного в любой день подменить его на дежурстве коллегу, вряд ли найдет. — Просто ты такой молодой, красивый, все медсестры, да и некоторые докторши слюнки пускают, а ты мимо ходишь, будто не замечаешь. Я в твои годы не упускал малейший возможности скрасить даже рабочий вечер, — закончил намыливать руки, — как, впрочем, и сейчас, — фыркнул он. Я лишь улыбнулся в ответ, не впервые слыша такие разговоры от более старших коллег, которые с неким превосходством и мудростью уже много видевших и много умеющих врачей, да и в общем людей, старались поучать молодого меня, иногда и вовсе принимая за неопытного, только с учебной скамьи, интерна. И если в профессиональной сфере развеять мою неопытность было довольно легко, то вот с личной жизнью все было намного сложнее. Больница напоминала мне большой муравейник или небольшое поселение, где каждый знал практически всё о коллегах: женился, развелся, появились дети, внуки, — любые слухи распространялись в этих стенах быстрее вируса, так что следующие слова Рида заставили меня внутренне напрячься, но неожиданными не были: — А это сестрёнка «гонщика» не слишком юна? Сколько ей, шестнадцать? — Мисс Робертс практически восемнадцать, они с братом погодки.Она просто сестра моего пациента. Можно было сделать вид, что я не понимаю о ком он говорит, но это дало бы ещё поводов для сплетен, которые, я был уверен, уже поползли по больнице, если даже Рид заговорил об этом. — Все равно, Карлайл, она же ещё школьница. Могу понять твою тягу к молодым и прекрасным, к примеру та малышка, что наведывается к ее брату, довольно аппетитна, — я поморщился от такой метафоры, да и сам намёк был неприятен, — но будь аккуратен, а лучше обрати внимание на кого постарше. — Рид, нас ждёт пациент, — решив закончить этот, слишком личный и слишком опасный разговор, немного резко ответил я. Он лишь прищурился, поняв меня с полуслова, и молча последовал вслед за мной в операционную.***
— Вы неплохо справились с домашними работами, — раздавала проверенные листки с текстом миссис Блонсон. — Некоторые меня весьма удивили. «Не вашими стараниями», — подумала я, любуясь на красную «А» в углу справа. Сама не ожидала, что одна разобранная задача поможет столько прояснить в совершенно чуждом мне предмете. Только вот радость оказалась недолгой. — Через неделю у вас будет последняя возможность набрать нужные баллы для табеля, — бодрым голосом продолжала миссис Блонсон. — Тест будет через неделю, надеюсь вы хорошо подготовитесь. Я чуть было не застонала в голос, услышав сию радостную весть, мысленно уже прикидывая сколько ночей мне придется не спать, чтобы успеть все: подготовиться и к тесту, который не имела права завалить, и к выступлению, которое я завалить не хотела ещё больше. Что ж, словно в первый раз, побольше кофе, а может и немножко энергетика, чтобы время в сутках растянулось ещё хотя бы часов на пять. Голосок разума что-то пропищал о том, что такие методы и такие нагрузки моему сердцу не понравятся, но уже практически месяц я никаких симптомов не ощущала. Так что я не собиралась сдаваться на волю строчке о заболевании в своей медицинской карте. «Но вы не сдадитесь так просто?» — прозвучал в голове голос доктора Каллена, и я улыбнулась. — Эй, Робертс, как дела? — подсел ко мне Адам. Милый, в принципе, парень, играл на гитаре в какой-то группе по выходным в баре. В этом же баре и выпивал с друзьями. Таких в нашей элитной школе считали бунтарями. — Привет, Адам, что надо? — повернулась к нему. Просто так он ко мне не подходил, только с просьбой чего-нибудь от домашнего задания до нескольких купюр. — Ну, что ж так грубо, — скривился он, сдувая со лба длинную черную прядь. — Может я это так, спросить как дела? Как Кайл? — Ты терпеть не можешь Кайла, — фыркнула в ответ. — Но если тебе так интересно, то через неделю его выпишут, и ты будешь иметь честь лицезреть его ковыляющего по коридорам школы. — Чёрт, Дженни, мне иногда кажется, что ты разговариваешь как пишут в этих… древних книгах про леди и лордов. Может, тебе стоит поменьше читать? — А может, тебе больше. Если светская беседа закончена, то позволь откланяться, — закинув на плечо рюкзак, шагнула в сторону от Адама. — Эй подожди! Я хотел попросить. Обернулась к нему с усталым вздохом и посмотрела, мысленно умоляя говорить быстрее. Адам же наоборот, казалось специально тянул время, смотря по сторонам: — Давай отойдем в сторону, — прошептал он. Я удивилась: какими это великими тайнами он собрался со мной делиться, что даже полупустой класс кажется ему не достаточно уединенным? — Хорошо, пойдем, — кивнула ему. — Мне сейчас на другой этаж, проводишь. Когда мы вышли на лестницу и поднялись на этаж, я, убедившись что вокруг никого нет, выжидающе посмотрела на парня. — Я видел, что ты общаешься с Матильдой Грей и её ребятами, — начал он. Нахмурилась, не понимая до конца, где он мог такое видит. — Я видел как ты вылезала из их машины, — ответил на мое немое удивление одноклассник. — Ты же в курсе чем они промышляют? Кивнула, но ответить, что сама этим не интересуюсь, не успела, как Адам продолжил: — Поможешь мне с весёлыми таблетками? — А сам что, слишком скромный? — ехидно фыркнула я. — Я там Сэму задолжал. Он скорей всего мне не даст, — признался он. — Боюсь, если я к нему даже с деньгами приду, пошлёт. — Это твои проблемы, — равнодушно ответила. — И вообще все это до добра не доводит, — поморщилась я. — А ты что? Заделалась моралисткой, — рыкнул Адам. — Если мне понадобиться лекция, я пойду к своей маме. — Вот у неё денег и попросишь, — рыкнула в ответ. — Если ты помнишь, то и мне задолжал. — Я думал мы друзья, — насупился парень. — Нет, Адам, — покачала головой, грустно улыбнувшись. — У меня нет друзей. Отвернулась и пошла к классу, до звонка оставалось меньше минуты. — Те у кого нет друзей долго не живут! — крикнул Адам мне в след, и сердце, словно в подтверждении его слов, чувствительно и неприятно заныло.