Дамаск

- Долго еще? – Инсар устал и изнывал от зноя. Вот уже больше трех часов они с Маликом ходили по невольничьему рынку. Вчера Малику ибн Мухаммаду аль Мутасиму, второму наследнику благословенной династии Аббасидов*, исполнилось девятнадцать лет, и теперь ему полагался собственный гарем. Первых наложниц принц пожелал отобрать лично и, взяв с собой младшего брата, отправился на невольничий рынок Багдада** – город в городе, обитель слез, страха, безысходности и один из столпов процветания халифата***. Принц уже отобрал восемь невольниц на верхнем ярусе рынка, где продавали элитный товар, и теперь спускался вниз, к общему двору. - Зачем мы идем туда, Малик? Там же один сброд! - Иногда среди камней может таиться прекрасная жемчужина, и я не уйду, пока не посмотрю все. Это же для моего гарема, братец, моего! По достижении двенадцати лет принцы династии Аббасидов познавали сладость плотской любви в объятиях самых красивых и опытных наложниц из гарема халифа, а на девятнадцатый День рождения получали собственных рабынь. Старший из наследников, двадцатидвухлетний Харун ибн Мухаммад, уж три года как не хаживал в «Сад Радости» халифа. Его гарем насчитывал почти три десятка наложниц, из которых четверо уже подарили ему детей – троих сыновей и дочь. Наложницы принца не знали забот: жизнь их протекала в праздности, неге, поглощении сладостей и нескончаемом ожидании господина. Ибо всем были известны истинные чаяния души старшего принца Арабского халифата. Все больше и больше времени он проводил в обществе изнеженных томных юношей, и если бы не принц Малик, прекрасные наложницы вскоре и вовсе остались бы без мужской ласки. Но Харун не был жаден – предаваясь радостям однополой любви, он позволял братьям утешать его наложниц. Принц Малик, второй сын великого халифа Мухаммада ибн Харуна аль Мутасима, пользовался всеобщей любовью. Смуглокожий, черноглазый и черноволосый - настоящий Аббасид - он неизменно был весел и приветлив со всеми – что с евнухами, что с визирями, что с рабынями. Большую часть дня он проводил в гареме старшего брата, бренчал на барбате**** в окружении стайки наложниц, и часто невинные посиделки заканчивались безудержными оргиями. Младший принц, семнадцатилетний Инсар, отличался от братьев как день от ночи. От матери – невольницы из далеких северных краев – ему достались пепельные волосы и зеленые, цвета индийских смарагдов, глаза. Арабская кровь подарила принцу золотисто-медовую кожу и высокие, дерзко изогнутые брови. Необычная внешность Инсара притягивала к нему наложниц, и каждая из них мечтала обратить на себя внимание принца в надежде когда-нибудь попасть в его гарем. Их не пугала надменность и высокомерие Инсара и его сумрачная, на грани жестокости, чувственность. Казалось, нежные руки и шелковые тела обитательниц гарема не могли утолить жажду сладострастия юного Аббасида. Несколько раз Харун ибн Мухаммад присылал брату своих мальчиков, которые возвращались к наследнику с горящими от восторга глазами, вспоминая искушенность младшего принца в науке плотской любви. Но изнеженные, женоподобные любимцы старшего брата не могли удовлетворить темную страсть Инсара. Их безропотность, их гладкие холеные тела, их глаза, наполненные покорным желанием, их тщательно выверенные стоны – все это претило ему, вызывало скуку и смутное желание чего-то другого. - Инсар, не дуйся. Хочешь, я куплю тебе красивую девочку? Или мальчика? - Не хочу. Мне надоели эти покорные как овцы девочки и мальчики. Мне не интересно, понимаешь, Малик? И тут их внимание привлек какой-то шум: звон цепей, рычание, резкие крики. На деревянный помост для рабов низшего сорта вывели нового невольника. Это был высокий, жилистый мужчина. Воспаленная, покрытая ожогами светлая кожа выдавала в нем уроженца северных земель. Всю одежду рабу заменяла изорванная тряпка, обмотанная вокруг узких, мускулистых бедер. Грязные, спутанные волосы спускались до плеч; цвета их было не разобрать. На обгоревшем лице яростно сверкали глаза – серо-стальные, по-звериному дикие и непримиримые. Он был закован в цепи, которые с обеих сторон держали по двое мавров. Просили за него немного – кто заплатит хорошую цену за дикого зверя? Какой-то торговец захотел осмотреть товар. Он приблизился и схватил парня за челюсть; надавил сильно, заставляя открыть рот, но тот извернулся и вцепился зубами ему в палец. Торговец завизжал, хлынула кровь. Невольник все сильнее сцеплял зубы, заставляя торгаша почти терять сознание от боли, до тех пор, пока сильный удар в челюсть не откинул его голову назад. Зубы расцепились; палец был прокушен до кости, кожа висела рваными клочьями. Кровь стекала по подбородку раба, заливала рот, а он хохотал в лицо торговцам, выкрикивая что-то на своем варварском языке. На раба обрушились удары кнута, но он, казалось, их не замечал. Инсар во все глаза смотрел на невольника, замерев от восхищения. - Такого бы покорить... Рука Малика легла ему на плечо. - Такой тебе не по зубам, Инсар. Никому не по зубам. Он скорее умрет, чем покорится. Торговец подал знак глашатаю, и тот объявил, что этот раб больше не продается. К раненому привели доктора, который перевязывал палец, сокрушаясь, что наверняка останутся шрамы. Хозяин раба отбросил окровавленный кнут, и мавры потащили пленника в каморку за помостом. Сомнений не было - его убьют. Почему-то мысль об этом была Инсару невыносима. Что-то в глазах пленника, в развороте его плеч, в безудержной ярости и непокорности зацепило живые струны души принца. - Нет! Остановитесь! Торговец обернулся. - Молодой господин желает что-то сказать? Инсар заметил, что охранявшие их гулямы***** подошли ближе, а рука брата крепче сжалась на его плече. - Малик, купи его. - Нет. - Малик, прошу, они же убьют его. - Значит, такова его судьба. Ты видел его глаза – он безумен. - Малик, пожалуйста! Ты обещал купить мне раба! Старший принц колебался. Он редко слышал, чтобы Инсар о чем-то просил. Разве только… - Да ты просто хочешь его, бесстыжий! - Хочу! Но не только это. Не знаю почему, но я не могу допустить, чтобы он погиб от рук этих скотов. Я готов на сделку – если через месяц он не покорится мне, я своими руками перережу ему горло. Малик посмотрел на младшего брата и вздрогнул – огонь в его глазах напомнил ему похожий жар в глазах безумного раба. - Хорошо, Инсар. Я согласен, - и повернулся к торговцу. - Я покупаю этого невольника, милейший! - Но он больше не продается, господин. Моя репутация важна мне, я не могу продать столь строптивого раба. - Прошу, Малик… - Даю двойную цену! - Вы уверены, господин? Мы от самого моря везли его в цепях. Он из северных краев, они называют себя дети Одина, и их ярость не знает границ. Даже не знаю, на что я рассчитывал, покупая его на рынке в Мисре******. - Мы покупаем его. - Тогда тройная цена и никому не говорите, что купили его у меня! - Да покарает тебя Аллах за твою алчность, мы согласны. Они увидели, как раба вытаскивают из клетушки за помостом. Его спина была исполосована, с подбородка по-прежнему стекала кровь. Малик повернулся и посмотрел на брата. От его обычной веселости не осталось и следа. - У тебя ровно месяц, Инсар. _____________________________________________ *Аббасиды - вторая династия арабских халифов (750—1258), происходившая от Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба, дяди пророка Мухаммеда. **Багдад - столица Арабского халифата во времена династии Аббасидов. *** Арабский (Багдадский) халифат - теократическое мусульманское государство на Ближнем Востоке, возникшее в результате мусульманских завоеваний в VII—IX вв. и возглавлявшееся халифами. ****Барбат - струнный щипковый инструмент, распространённый на Среднем Востоке и в арабских странах. *****Гулямы – воины, находящиеся на службе у халифа и непосредственно ему подчиненные. ******Миср – другое название Египта.