"Дневники Бена"

Я и представить себе не мог, что Стамбул настолько красив… Я прилетел в него днем рейсом из Лондона. Сыграв накануне последний спектакль и бурно отпраздновав закрытие сезона с друзьями из театральной труппы, даже в самолете я не смог сомкнуть глаз - все еще был слишком взбудоражен успехом «Птичьей песни». Театр вернулся в мою жизнь неожиданно, и я на удивление легко вновь влился в его бесконечный поток репетиций, примерок, закулисных тайн и сплетен. Да, он вернулся – но ненадолго; подразнил меня скрипом театральных подмостков, мучнистой текстурой грима, запахом стариной обивки зрительских кресел, мелодичным звонком, призывающим пройти в зал, предпремьерным волнением – подразнил и вновь исчез... Впереди меня ждала работа над новым фильмом. Сам не понимаю, что привлекло меня в этой истории: банальная, казалось бы, вещь – любовь в переплетении со столкновением религий и менталитетов, общественных норм и устоев, запретов и соблазнов… Имя режиссера не было знаменитым на весь мир - до этого проекта Мета снимала лишь короткометражные фильмы и рекламу. - Бен, ты рискуешь! – надоедливо ныл противный, вечно сомневающийся внутренний голос. Да, рискую. Опять. Но от этого моя жизнь вновь приобретала истинный смысл, а любящий риск кураж щекотал нервы своими острыми лезвиями сомнений, колол вены иглами нерешительности и настойчиво звал прыгнуть с обрыва в пропасть с широко открытыми глазами... - Леди и джентльмены, наш самолет совершил посадку в аэропорту Стамбула. Просим оставаться на своих местах до полной остановки. Спасибо, что выбрали наши авиалинии… Стамбул. Я немало прочел об этом городе в Интернете, но в памяти лишь остались сухие, полные казенной официальности строчки… Я не думал, не представлял, не мог вообразить - и как водится, я был изумлен. Он меня покорил - с первого взгляда, с первого вдоха, с первого звука. Он был величественно великолепен... - Добро пожаловать в Турцию, Бен! Она смотрела на меня широко распахнутыми, черными, словно ночь, глазами и улыбалась. И эта ее теплая улыбка вдруг странным образом успокоила меня, словно пообещала, что все сложится хорошо… - Спасибо,что дождалась, Мета! - Бен, тебе спасибо – за то, что согласился принять участие в съемках. Я не вижу в этой роли другого актера – только тебя. - Прости, что заставил ждать… Она вновь улыбнулась. - Как тебе город? Успел что-нибудь разглядеть, пока ехал из аэропорта? - Не так, как хотелось бы. Мета, а этот город действительно существует? Кажется, он больше похож на сказку... - Все так говорят, когда впервые попадают в Стамбул. Людям сложно поверить, что этот восточный город с его мечетями и дворцами существует в реальности, а не в их воображении. Ты обязательно должен увидеть "Голубую мечеть" и Босфорский мост. Уверена, ты влюбишься в этот город, Бен! - Надеюсь, после завершения съемок у меня будет пара дней, чтобы погулять по Стамбулу... Мета рассмеялась низким грудным смехом. - Бен, неужели ты думал, что я прямо в эту минуту потащу тебя на съемки? Я знаю, что в последние несколько месяцев у тебя не было полноценного отдыха, а потому и не надейся вновь впрячься в работу как ломовая лошадь. У тебя неделя, чтобы прийти в себя и успокоиться. Неделя? Должно быть, она шутит. Какой нормальный режиссер отложит съемки еще на семь дней? У нее ведь и так по моей вине весь график сорвался. - Бен, надеюсь, тебе понравится твой номер. Его окна выходят прямо на море, но в этом месте нет пляжа, так что тебе не будут докучать туристы. Хоть для купания сейчас не сезон, здесь всегда полно отдыхающих, желающих приобщиться к восточной культуре древнего города... Думаю, ты устал после перелета и будешь не против немного вздремнуть? - Нет! Кажется, своим резким ответом я напугал ее. - Мета, прости, но сейчас мне меньше всего хочется прятаться в номере отеля. Неделя - слишком маленький срок, чтобы все увидеть, но я постараюсь уложиться. - Бен... - Лучший отдых для меня - это прогулки на свежем воздухе и знакомство с новыми местами. К тому же, я мечтаю попробовать настоящий турецкий рахат-лукум. Говорят, он необыкновенный. - Ты сладкоежка? Вот уж не думала, - она опять улыбнулась и кивнула кому-то за моей спиной. К нам подошел невысокий турок с подносом в руках, на котором стояли небольшие стеклянные стаканы и блюдце с... - Это рахат-лукум, Мета? Я видел его на картинках в Интернете! - Да, это знаменитое «Турецкое наслаждение». Турок проводил нас к столику, стоявшему недалеко от моря под навесом, и ловко расставил содержимое подноса перед нами. Поклонившись, он ушел, но вновь вернулся через несколько минут, сгибаясь под тяжестью невиданного мной раньше железного сосуда. - Это сэмавар, Бен. В нем получается самый вкусный турецкий чай. Хотя, вы, британцы, знаете толк в чаепитии, и вас уже ничем не удивишь... Мы долго пили чай из стаканов, похожих на тюльпаны, и вели неспешную беседу. Мета рассказывала мне о турецких обычаях, делала краткий обзор достопримечательностей, которые я обязательно должен был увидеть, и веселила байками из своей жизни. За все чаепитие она ни разу не заговорила о предстоящих съемках, и я вдруг почувствовал невероятное облегчение. - Тебе понравился Али? - она не сводила с меня внимательных черных глаз. - Парень, что встретил меня в аэропорту и привез сюда? Он хорошо говорит по-английски и очень вежлив. - Тогда, думаю, ты не будешь против его компании на весь период твоего проживания в Стамбуле? Али поможет тебе освоиться здесь и покажет местные достопримечательности. Прошу, не выходи без него из отеля. - Не помню, чтобы в Интернете мне попадались негативные отзывы о Турции. - Бен, не забывай, что Стамбул - религиозный город, и ты по незнанию можешь допустить какую-нибудь оплошность, общаясь с местным населением. Турки - очень доброжелательный народ, но лучше подстраховаться. Мир не простит, если по моей вине со знаменитым "принцем" что-нибудь случится, - она вновь улыбнулась, но от моего взгляда не ускользнула тревога, промелькнувшая в ее глазах. - Мета, Каспиан теперь король, - попытался я отшутиться. - Хорошо, даю слово, что Али станет моей тенью... * * * Я стоял на берегу Мраморного моря и не сводил глаз с мечети, чьи минареты стремились ввысь - в небо, пылающее предзакатным заревом. Голубую мечеть не зря назвали шедевром исламской и мировой архитектуры - она действительно поражала своей красотой. - Вижу, Вам понравилась Султанахмет, мистер Бен? - Али стоял позади меня и улыбался. - Да, Али. Спасибо, что привел меня сюда. Знаю, что нам пора возвращаться в отель, но все же... Дай мне еще несколько минут, чтобы запечатлеть в памяти это великолепие. Он поклонился мне и отошел в сторону. Скоро начнутся съемки, и у меня не будет свободного времени - я попросту не могу отвлекаться на что-то другое во время создания фильма. А потом мне придется вернуться в Лондон - к его чопорным дворцам и промозглому дождю. Раньше я думал, что люблю Британию и ни на что ее не променяю, но восточная сказка Стамбула приворожила меня и заставила усомниться в своих взглядах. ...Я достал плеер и настроил радио на автоматический поиск станций. Бездумно я прыгал по каналам, сам не зная, что хочу найти, но вдруг, услышав знакомые мотивы, замер, внимая голосу певца и плачущей мелодии, а перед глазами возник текст, написанный на клочке бумаги танцующим почерком Али. Sonunda anladım senin aşkın bir fıkraymış Ne gariptir sen anlattın ben ağladım Nihayet kavradım senin aşkın bir fıkraymış Ne yazıktır ki aşkımı boşa harcadın Для героя песни любовь стала выдумкой - как и для меня вся моя жизнь, на которую я потерял право, выбрав профессию актера и зависимость от режиссеров и фанатов. С каждым днем я все больше впадал в оцепенение, даря миру фальшивые улыбки и наигранное веселье, а взамен получая лишь усталость и пустоту. Но добрые глаза Меты и ее теплый смех, забота Али и его ненавязчивость, сладость рахат-лукума и терпкость крепкого чая на губах, волшебство древнего города и стремящиеся в высоту минареты мечетей смогли разбудить меня и отогреть мое сердце. Я снова верю в сказку и ищу свою мечту - пусть даже она и выдумка, не существующая в этой реальности. Качели, качающие мою душу, скоро вновь начнут движение - и с каждым разом, взлетая в небеса, а потом падая вниз, на землю, я буду чувствовать, что я - живой...