Совет Пяти

Глава 4       Астрид открыла перед господином дверь машины и с легким поклоном стала дожидаться, пока он и тигр сядут. По правде говоря, ее очень волновал этот Раммон. За годы жизни с Домиником она еще никогда не видела, чтобы кто-то мог быть так близко к нему и получать ласку от него, пускай и такую своеобразную, но все-таки ласку. Да и сам зверь выглядел как-то странно, даже для существа из ада. Он был каким-то человечным что ли? Или осмысленным и чувствующим? Что-то одно определенно было здесь нетипичным для адской дикой твари.       Заскочив в машину девушка отметила, что хозяин был изрядно задумчив, положив голову на спину тигра, который улегся на сидение. Скрыв свое удивление за маской холода девушка отвела взгляд в окно и постаралась не реагировать на то, что от пресловутой парочки идет жар.       Доминик прикрыл глаза и вздохнул, погружаясь в свои мысли.       «Есть пять главных секторов нашей страны. Скайбранд, глава Франциск Химмел (по совместительству еще и барон города) Лорд культа Тумана, но маг-никромант. Двуличная мразь, которой предать — раз плюнуть! — с заметным раздражением подумал парень. — «Дальше иду я — барон Рэйнисарса и Лорд культа Огня, маг — стихийник и старейшина мертвого города. За мной, третий член Совета — Даниил Ромэнс, барон Дольмена и Лорд культа Стали, предпочитает работать с темной энергией и высасывать силы из людей. Проще говоря, энергетический вампир. Опасен. Стоит хорошо изучить. Дальше идут два брата, которые контролируют два соседних города: Орионс и Каленс — Мик и Марк Кресеры, Лорды культа Воды и Земли, слабые маги как в плане физическом, так и в умственном. Обычные пешки».       Доминик скрипнул зубами и сел ровно, зло уставившись в окно.       «Франциск или Даниил. Кто-то из них двоих стоит за этими разрывами реальности, я уверен. Узнать бы, кто именно».       Парень прислонился лбом к стеклу и закрыл глаза, вновь уходя в себя, но уже не в мысли о работе, а в воспоминания как он эту самую работу получил, будучи еще ребенком.        — За людей все решает стихия, — говорил его отец, стоя на обрыве скалы и упражняясь в боевой магии, пока Доминик сидел в стороне и наблюдал, запоминая движения и заклятья. — В нашем мире они все, Ник, они, а не пресловутые маги, которые берут силу из них. Когда ты станешь старше, тебя выберет стихия, которая будет в тебе доминировать, а остальные будут ей подчиняться. Ты особенный, Ник, сильнейшего в нашем роду человека не было. Не пугайся этой силы, а прими. Что поделаешь, если твари зачастую носят человеческое обличие, а демоны защищают?       Хэлис-старший усмехнулся и взъерошил сыну волосы, задерживая взгляд на пиктограмме на шее мальчика.        — Ты особенный. Просто знай это и слушай внутренний голос. Со временем ты все поймешь.         — А как же ты? — спросил Доминик, глядя на отца большими сапфировыми глазами. — Где будешь ты, когда я выросту?         — Я? Меня рядом не будет к тому времени, но не беспокойся, до того момента как я исчезну, я буду тебя обучать на пару с твоим адским другом, — спокойно и как-то виновато улыбнулся мужчина, беря мальчика на руки и направляясь в дом.       В заднем кармане брюк был рапорт на него и приказ уничтожить своенравного барона Рэйнисарса, подписанный главным членом Совета. А через два месяца началась охота на семью Хэлис и череда смертей, которые заставили мальчика вырасти раньше времени, вынуждая занять пост отца в возрасте одиннадцати лет.       Будучи еще ребенком, Доминик понимал, что без силы стихийного культа он никто, просто сопливый мальчишка, без права голоса и способностью что-то делать. Марионетка в руках взрослых глав. Просто безвольная пешка.       Пешка…       Доминик жестоко улыбнулся, слегка сощуривая глаза.       «Хорошо же пешка поставила всех на место, когда истребила половину людей из каждого клана, разорвав их на куски» — подумал он, чувствуя как в груди клокочет бешеное сердце, которое радуется мести, содеянной в столь раннем возрасте.       Он слегка повернул голову к Раммону и продолжая чуть дико улыбаться, провел пальцами по спине тигра, ногтями впиваясь в его кожу.       Демон посмотрел на него и мысленно облизнулся, замечая в глазах парня соблазнительный блеск опасности и желания, а на лице какое-то хищно-похотливое выражение. Раммон сел, оказавшись на одном уровне с лицом хозяина, задумчиво его осматривая и заглядывая прямо в душу парня.         — Ты же ничего не принимал? — спросил он, удерживая сапфировый взгляд своим.         — Нет, просто вспомнил, как мы перебили кланы прежнего Совета, — честно ответил брюнет, но жар внутри начал разгораться сильней, стоило только подумать об этом.       Демон чуть склонил голову на бок и оскалился.         — Ты возбужден, Доминик, — с легкой насмешкой проговорил он. — неужели опять хочешь убивать?         — Ты знаешь, чего я хочу. Не прикидывайся дураком, — раздраженно проговорил парень, стараясь дышать ровно.         — Знаю, — продолжал веселиться демон, — и дам тебе это, только потерпи до дома.       Доминик ничего не ответил и отвернулся к окну, вновь прислонившись лбом к стеклу. Он глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Вот уже несколько лет у него такая реакция на воспоминания о смерти его врагов, а точнее, как эта смерть была совершена. Да, ненормально, с одной стороны, испытывать влечение и желание от таких картин перед глазами, но все дело в Раммоне. Видеть эту смертоносную силу, знать, что это его волю исполняет демон, знать, что это оружие смерти принадлежит ему и он может по своему желанию распоряжаться им… Это сводит с ума иногда. Забавно, в самом деле, стать зависимым от демона, но у тех, чья воля закалена смертью, эта зависимость превращается в дикое желание. Обычное, человеческое желание тела, которого многие стыдились и скрывали, но Доминик — не многие, он всегда шел против правил и законов. Поэтому не скрывал своей симпатии к демону, с которым, по сути, он вырос и стал личностью не сломленной, сильной и властной.       Плата за эту симпатию и силу по мнению других демонов смешна: тело и душа человека. Но что они скажут, если узнают, что тут замешано сердце, причем с обеих сторон?..        — Господин! — голос Астрид вырвал Доминика из мыслей и заставил посмотреть на девушку. — Вам плохо?       Парень приподнял бровь.        — С чего ты это взяла?       Демонесса пристально посмотрела ему в лицо, а затем и в пылающие глаза брюнета, которые преображали хозяина до неузнаваемости. Черты заострились и приобрели резкость, высокие скулы резали пространство. Припухлые губы были сжаты в тонкую полоску и слегка побелели. Потемневшая радужка глаз светилась чем-то пугающим, а сама их миндальновидная форма сузилась и стала раскосой. Брови были в хищном разлете, а на лбу виднелись бисеринки пота, черные длинные волосы тоже были влажными.         — У Вас жар, — осторожно проговорила девушка, обеспокоено смотря на него, — лицо изменилось и в моральном плане Вы кхмм… слишком возбуждены.       Доминик фыркнул, ухмыльнувшись.        — А что такое, почему запинаемся? Хочешь помочь мне с последним пунктом?       Астрид возмущенно зашипела.        — Я не думаю о таких пошлостях, представляя Вас! Я просто волнуюсь.         — Тон на две октавы снизь и успокойся, — прохладно проговорил парень, заправляя мокрую прядь за ухо. — Со мной все нормально, просто недавно слишком превысил резерв — вот и последствия.         — А демон, скажите, здесь ни при чем? — раздраженно спросила девушка, недобро уставившись на тигра, который с интересом наблюдал за их перепалкой.       Доминик усмехнулся, проведя ладонью по спине зверя.         — Астри, не кати бочку на тех, кто в стократ сильнее тебя, — двусмысленно проговорил он. — И, да, он здесь ни при чем. Просто я хочу убить пару-тройку людей, а не могу этого сделать, поскольку найдут и по головке, в кавычках, погладят.         — Господин, но…        — Астрид! Хватит. Повторю специально для тебя: Раммон никак не влияет на меня, — с металлическими нотками в голосе проговорил он.       А мысленно с усмешкой подумал: «Некуда уже ему влиять, сам позволил зависимости развиться, вот и кусаю локти».       Машина остановилась, и Доминик вышел на свежий, пока еще не морозный, воздух.       Близится ночь — его любимое время суток.