Совет Пяти

Глава 5       Доминик вздохнул, буквально разрывая на себе рубашку и заходя в свою спальню.       Почему он так пылает?       Парень скинул испорченную вещь на пол и взял бокал с холодным вином в руку, нервно и жадно делая глоток.       Он силился разобраться в этой проблеме, но мысли путались и наскакивали друг на друга, да еще и возбуждение сжигало изнутри.       — Раммон, сука, где ты? — зло прошипел он, сдавливая бокал пальцами.       По рукам пошло пламя, когда знакомый голос произнес:       — Здесь. Любуюсь, как ты теряешь контроль над собой и позволяешь стихии владеть тобой.       Демон вышел из темноты и встал за спиной парня, пальцами очерчивая острые лопатки, слегка царапая их когтями.       Доминик вздрогнул, выпуская бокал из рук, но тут же подхватил его вновь другой ладонью и слегка закатил глаза.       Уколы боли и пламя на коже пронзали насквозь, не давая опомнится, прерывая дыхание. Они ядовитыми иглами впивались в мозг и опьяняли, дурманя сознание. Как будто языки обжигающего огня лизали его кожу, Доминик не мог четко сказать, что именно чувствовал, когда демон царапал его спину и слизывал кровь, стекающую вниз, но одно он ощутил четко.       Удовольствие.       — Пылаешь, как истинный огонь… — Раммон слизнул капельку пота, сбежавшую по позвоночнику, — это у тебя в крови, Хэлис, знаешь? Как бы ты не остужал себя, как бы не хотел казаться хладнокровным, ты всегда остаешься тем, кем я тебя сделал, подарив метку ада — носителем огня, моим носителем. Помнишь это, Ник?..       Парень шумно выдохнул, слегка прикрывая глаза, и отставил бокал обратно на стол, стараясь не делать резких движений, поскольку каждая клетка была подобна хрупкому льду. Только здесь, в результате его разлома, брюнет начнет пылать, потеряв контроль.       — Помню, — проговорил он, чувствуя длинные, сильные пальцы у себя на прессе и пытаясь на это не реагировать.       Раммон усмехнулся, проводя кончиком носа по шее парня, плавно скользя по изгибу плеча и убирая длинные волосы в сторону, начиная неторопливо захватывать кожу губами. Доминик закусил губу и выгнул шею, позволяя демону обследовать этот участок тела поцелуями.       Кровь начала кипеть, когда острый язык прошелся по артерии туда-сюда, переходя на двигающийся кадык и острые ключицы.       Когда он очертил одну из татуировок на коже, Доминик не выдержал.       — Исчадье ада, — прошипел он, резко разворачиваясь и толкая Раммона на кровать, щелчком пальцев закрывая дверь на замок, и тут же оказался на демоне, который, поблескивая глазами, едва заметно ухмыльнулся.       — Хочешь грубости? — спросил он, приподнимая бровь и садясь, тем самым оказываясь лицом к лицу с брюнетом, сильно сжав рукой стройную талию       Доминик, усмехнувшись, коснулся головы демона, срывая резинку с алых волос.       — Возможно, — облизнувшись, проговорил он, постепенно загорающимися глазами смотря на кровавые пряди, что водопадом спускались на сильную грудь и спину.       — Тогда прикажи мне это сделать, — неестественно серьезным тоном проговорил Раммон, когтями раздирая брюки парня, — установи мне рамки, ты же знаешь, я могу далеко зайти.       — Знаю, — довольно улыбнулся брюнет, ножом, который он призвал, разрезая рубашку демона, и скользя острым кончиком оружия по грудной клетке, неторопливо двигаясь вниз, — сегодня причини мне легкую боль и забери этот жар, иначе я с ума сойду от видений, что сейчас у меня перед глазами.       Парень невольно продемонстрировал демону свои потемневшие от возбуждения глаза и передал в его руки нож, укладываясь на спину и рвано дыша. Раммон мысленно ругнулся и отложил оружие в сторону, склоняясь над парнем.       — Нож подождет, у меня есть другая идея, — проговорил он, поднявшись на ноги и метнувшись к окну, быстро выглянул наружу и зачерпнул бокалом из-под вина горсть льда.       Прохладный, ночной ветер ворвался в комнату и хотел накинуться на обнаженное тело, что лежало поверх черных простыней, но не успел. Доминик вспыхнул ярким пламенем, широко раскрывая глаза и выгибаясь от желания. Раммон ухмыльнулся и закрыл окно, стремительно подходя к постели и ставя бокал со льдом рядом.       «Пылаешь…», — подумал он, раздеваясь и устраиваясь рядом с парнем, — «значит, не контролируешь себя. Это хорошо…».       Демон провел ладонью по боку парня и склонился над его грудью, губами скользя по коже, тем самым поглощая огонь, слизывая его, как какой-то крем. Доминик дернулся в его сторону и сфукусировал взгляд на красноволосом, проводя пальцами по его губам, без слов намекая, чего он сейчас хочет. Раммон чуть склонил голову, накрывая губы парня своими, и скользя рукой по его телу, размазывая пламя по коже. Брюнет прикрыл глаза, позволяя доминировать над собой, добровольно пропуская юркий язык к себе в рот и отвечая. Он уже не так сильно ощущал сжигающее желание, которое разрывало все внутри мгновение назад.       Демон выпивал жар из нутра парня, сминая губы и сплетая языки, он облегчал состояние господина, когда когтями раздирал кожу и тут же подушечками пальцев ее исцелял, по капли давая и боль, и удовольствие. Доминик зарыл руку в волосах Раммона, притягивая его еще ближе и целуя еще глубже, телом вжимаясь в его тело и скользя другой рукой по сильной спине.       Не смотря на свой обоюдный вспыльчивый и жаркий нрав, они действовали неторопливо и осторожно, что немного усмирило бушующий жар внутри у одного и дикое желание у другого. Раммон лизнул нижнюю губу парня и стал спускаться вниз, целуя подкачанную грудь, плавно очерчивая языком каждый кубик твердого пресса и лаская возбужденный член, который истекал смазкой. На миг оторвавшись от брюнета, демон взял кубик льда из бокала и провел им по стволу, очерчивая алеющую головку.       Доминик вскрикнул от остроты ощущений и выгнулся, без слов прося повторить эту пытку. Раммон довольно улыбнулся и склонился над членом парня, с одной стороны пробегаясь по стволу языком, а с другой лаская плоть льдом, двигаясь почти в одном темпе.       Доминик тяжело задышал, чувствуя, как внутри сжимается узел из острого желания и жара, который плавит его, как плавит лед горячая кожа.       — Что… Что это, Рамм? — задыхаясь, спросил он, жмуря глаза, когда волна удовольствия и мучительного томления прошла через его тело.       — Лед, Ник, твой любимый лед, — с легкой насмешкой проговорил демон, осторожно проникая смоченными пальцами в анальное отверстие парня.       Доминик невольно застонал, когда почувствовал холод своим нутром, шире разводя ноги и чуть поднимая бедра.       — Тихо, — Раммон взял еще один кубик льда и положил его себе в рот, склонившись над брюнетом.       Доминик приоткрыл рот, позволяя холодному дыханию демона проникнуть внутрь, да и не только ему, по сути. Продолжая разрабатывать заднее отверстие парня, Раммон стал играть с его языком тем самым кусочком льда, перекатывая его по полости рта и скользя кончиком языка по его граням. Доминик тоже стал принимать участие в этой игре, постепенно понимая, что он начинает остывать. Но пальцы в анальном отверстии вновь и вновь разжигали огонь внутри. Только теперь это было не бешенное пламя, которое сводило его с ума, а неторопливое, томительное, но такое же обжигающее.       Демон отстранился и пустил холодную жидкость на вздымающуюся грудь парня, медленно гася огонь на коже.       — Давай уже, — хрипло проговорил брюнет, сжимая простынь в кулаки, — я больше не выдержу.       — Слушаюсь, мой господин, — с ухмылкой проговорил демон, приставив головку собственного члена ко входу. Резкий рывок на себя — и он внутри, сжимая дрожащее тело в своих руках.       — Ты сам попросил немного боли, — спокойно сказал он, видя, как парень морщится и болезненно усмехается.       — Помню, — выдохнул Доминик, расслабляя мышцы и насаживаясь на член до конца, обняв демона за плечи и уткнувшись лбом ему в подбородок.       Сила и желание равны в том, что они одинаково влияют на человека, а именно, подчиняют и стирают любые рамки, которые в обычном состоянии сковывают по рукам и ногам, требуя вести себя подобно маске, которую ты выбрал. Желание чувствовать партнера, ощущать запах, вкус его кожи, знать, что он срывает свою маску лишь перед тобой и показывает свой истинный облик, тем самым позволяя тебе быть самим собой, не боясь быть осужденным.       Доминик вздохнул, поднимая голову и встречая бордовый взгляд демона, слегка коснувшись его губ.       — Двигайся, — приглушенно проговорил он, откидываясь на спину.       Раммон подхватил парня под ягодицы и сделал осторожный толчок, внимательно следя за его реакцией. Брюнет закусил губу, когда едва заметная боль пронзила нутро, но демона не остановил, только лишь вздохнул.       — Мазохист херов, — прошипел Раммон, закидывая ногу парня себе на плечо и наклоняясь ближе, тем самым входя глубже, — знал бы ты, как меня бесит эта твоя любовь к боли.       — Дурак ты, Раммон, — усмехнулся брюнет, обвивая его шею руками, — я люблю боль и удовольствие, которые ты мне причиняешь и даешь. Видь разницу, демон.       Раммон ничего не ответил, лишь закатил глаза, сжимая одно бедро рукой, а другой обхватывая талию любовника, тем самым насаживая его на собственный член. Его толчки были точными и меткими, поскольку после каждой фрикции Доминик выгибался из-за давления на простату, срывая голос от криков и стонов. Почему-то в эти моменты его не волновали ни Астрид, которая могла услышать крики хозяина, ни гуляющий по комнате холодный воздух, который обжигал разгоряченную кожу, ни собственный жар, который до сих пор колотился внутри.       С каждой новой фрикцией сознание парня покрывалось пеленой удовольствия и насыщенности, с каждым поцелуем приходило облегчение, с каждым прикосновением тело успокаивалось и превращалось в желе, расслабившись стараниями демона, который совестно ласкал каждый доступный участок кожи, делая глубокие толчки. Осторожно выйдя из анального отверстия, Раммон повернул любовника на бок и пристроился за его спиной, опять проникая вовнутрь, целуя длинную шею парня и начиная двигать рукой по его члену.       Доминик застонал, прижимаясь спиной к накаченной груди и толкаясь в кулак демона, который ускорил темп фрикции, слегка покусывая его кожу. Выгибаясь от волн наслаждения, брюнет закатывал глаза и приглушенно стонал, не пытаясь сдерживаться. Он просто не мог. Вернее, с Раммоном не мог, поскольку демон проник в его кровь, мысли и сознание, как только появился в его жизни. Пускай зависимость от него — слабость, но эта слабость делает его сильнее, как ни одна хваленая сила магии.       Почувствовав, что скоро придет разрядка, Раммон закрыл одной ладонью рот парня, а другой задвигал рукой по его члену, ускоряясь и сам. Вспышка и хруст в позвоночнике, когда оргазм настиг обоих. Рассыпаясь на осколки, превращаясь в пыль, Доминик тонул в удовольствии, кусая до крови ладонь любовника. Раммон же сцепливал зубы, чтобы не выпустить крик наслаждения, слегка закрыв глаза и уткнувшись в шею брюнету.       Когда парень обмяк, он осторожно покинул его нутро и лег на спину, уложив его на свою грудь.       — Я знаю, что это было, — неслышно проговорил Доминик, зарывшись лицом в алый водопад волос, лежа уже на спине демона и обнимая его руками.       — И что же? — лениво спросил Раммон, не открывая глаз, впитывая энергию секса, которая витала в комнате, в себя.       — Пророчество моей смерти, — спокойно проговорил парень, вычерчивая замысловатые узоры на боку демона кончиками пальцев. — меня спалят на костре или подожгут дом. Франциск принял это решение давно. А задание с расколами тьмы и проникновением Тартара в наш мир лишь повод поймать меня на чем-то незаконном или просто способ подставить.       — Я за тобой даже в ад пойду, просто знай это, — серьезно проговорил Раммон, так и не открыв глаз.       — Знаю, — со слабой улыбкой прошептал Доминик, прикасаясь губами к затылку демона.