***
С трудом открываю глаза и сразу ощущаю противный запах лекарств. Хочу пошевелиться, но не могу. Тело, будто парализовано, но при этом каждую клеточку пронзает боль. Чувствую, что в мою руку впивается игла. Кажется, это капельница. Что за чёрт? Где я? И где мой ребёнок? Вновь пытаюсь пошевелиться, но все мои попытки тщетны. Лишь приложив нечеловеческое усилие, мне удаётся повернуть голову. Взгляд сразу падает на Шеннона. Он сидит на подоконнике и смотрит в окно. — Шеннон, — зову так тихо, что даже сама не могу разобрать его имя, но он слышит. Лето резко оборачивается и мгновенно оказывается рядом. Меня пугает его взгляд. Какой-то отрешенный, пустой и мертвый. Он осторожно гладит меня по волосам. Пытаюсь задать ему один единственный вопрос, но Шеннон не позволяет этого сделать: — Т-ш-ш, молчи. Тебе нельзя говорить. Я знаю, что ты спросишь, — он замолкает. Ко мне начинают возвращаться обрывки воспоминаний. Помню, что мне было плохо. Я упала… Нет. Только не это. Умоляющим взглядом смотрю на мужчину. Прошу тебя, скажи, что с нашим малышом всё в порядке. Молю, скажи, что всё хорошо. Я не переживу, если с ним что-то случилось. Не вынесу этого. Шеннон сжимает в кулак простынь на моей постели и закрывает глаза. Его трясет. Я никогда не видела его таким. — Каролина, ребёнок… Он… Он умер, — его слова эхом проносятся в моей голове. Этого не может быть. Я не верю. Это неправда. Он не мог умереть. — Нет. Нет. Нет, — шепчу, словно безумная, начиная захлебываться слезами. — Девочка, прошу тебя, успокойся. Я не хочу потерять ещё и тебя. — Это неправда. Ты врёшь мне. Он жив, — Шеннон лишь отрицательно качает головой, старательно избегая моего взгляда. — Но я видела его! Видела! Я держала его на руках и пела ему колыбельную! — Проклятье! — вскрикивает Шеннон. — Ты не могла его видеть, Каролина. Не могла. — Я тебе не верю. Это ты забрал его у меня. Верни мне моего ребёнка. Умоляю. — Я не обманываю тебя. Врачи ничего не смогли сделать, — его голос дрожит. Разум кричит, что он не врёт мне. Но сердце отказывается верить в то, что мой малыш умер. — Нет, — я кричу, не узнавая собственного голоса. Пытаюсь встать, но чувствую дикую боль. Шеннон вовремя успевает подхватить меня. В палате мгновенно оказывается доктор. Мне делают какой-то укол. Плевать. Я хочу умереть. Уснуть и не проснуться. Через несколько секунд в глазах темнеет и я проваливаюсь в сон. Прихожу в себя в надежде, что весь этот кошмар мне приснился. Глупая… Глупая, наивная девочка. Как я могла вообразить, что буду счастлива? В который раз судьба наносит смертельный удар. Сначала я потеряла брата, теперь — сына. Мне незачем жить. Чувствую отрешенность от всего. Будто тело находится отдельно от разума. Мне даже сложно пошевелиться. Наверное, это действие препаратов. Ощущаю поблизости тяжелое дыхание. Шеннон. Он рядом. Он не бросил меня. Вспоминаю последние слова любимого мужчины «береги его». Я не сберегла его ребёнка. В том, что наш малыш мёртв, только моя вина. Я во всём виновата. Шеннон гладит меня по волосам. Чувствую, что он дрожит. Ему тоже плохо. Вновь начинаю плакать. Даже не так… Я тихо вою от боли и безысходности. Когда-то мне казалось, что ломка — худшее, что может чувствовать человек. Вспоминаю ту ужасную боль. Тогда каждая прожитая секунда, будто воздавала за каждую принятую дозу. А сейчас я понимаю, что никакая ломка не сравнится с той агонией, которую я испытываю сейчас. За что мне всё это? За свою чёртовую жизнь я совершила много гнусных поступков, за которые должна ответить. Но неужели я мало страдала? Ведь мой мальчик ни в чём не виноват. Я не сумела сохранить ему жизнь. Шеннон теперь ненавидит меня. — Прости, — тихо шепчу, понимая, что мне нет прощения. — Это я виновата. — Прекрати. В этом нет твоей вины. — Если бы я туда не поехала, то ничего не случилось бы, — хватаю ртом воздух, потому что задыхаюсь от боли. Крепко сжимаю руку Шеннона. Мне необходимо чувствовать его поддержку. Без него я не справлюсь. Мне жизненно важно знать, что я не одна. — Умоляю, не плачь. Больше всего я боюсь потерять ещё и тебя, — он аккуратно обнимает меня, боясь причинить боль. Глупый. Мне уже не будет больнее. Закрываю глаза, прислушиваясь к его дыханию. Так противно ощущать пустоту. Ведь я уже привыкла чувствовать в своём теле маленькую жизнь, слабое шевеление. А сейчас ничего нет. Тишина. Гадкая, мерзкая и отвратительная тишина. Хочу кричать во весь голос: «Почему это случилось со мной?», но у меня нет сил. Я так хотела этого малыша. Представляла, каким он будет. Мечтала, что наш мальчик будет похож на своего отца. Жизнь, будто насмехается надо мной. Такое впечатление, что кто-то свыше решил посмотреть, сколько испытаний выдержит обычный человек. Смерть моего ребёнка стала последней каплей. Если бы Шеннона не было рядом, то я давно была бы мертва. Если он оставит меня — я умру в ту же секунду. Но он со мной. Мы вместе. Наедине со своей трагедией. Не знаю сколько проходит времени, когда в палате появляется доктор. Я по-прежнему нахожусь в объятиях Шеннона. — Мисс Шнайдер, мне нужно серьезно с вами поговорить. — Вы не видите, что ей плохо? Ваши разговоры подождут, — Лето крепче прижимает меня к себе. — Но это очень важно. Каролина, вы принимали какие-то лекарства? — Я ничего не принимала, — безразлично отвечаю. — В вашей крови был обнаружен препарат, — доктор на мгновение замолкает. — Обычно подобные лекарства используют при искусственных родах… — Что? — Шеннон до боли сжимает мою ладонь. — Вы хотите сказать… — То, что произошло, было спровоцировано очень сильным препаратом. Поэтому нам не удалось спасти ребёнка, — после этих слов я начинаю смеяться. Наверное, пережитая трагедия свела меня с ума. Не могу остановить истерический смех. Вижу испуганный взгляд Шеннона. — Что с ней происходит? — он обращается к доктору. — Не волнуйтесь. Такое бывает. Через несколько дней она придёт в себя, — мне вновь делают уколы. Они не понимают, что я всего лишь пытаюсь выплеснуть свою боль. Пусть и таким ненормальным способом. Моего ребёнка убили. Эти люди лишили меня самого ценного. Я вновь проваливаюсь в сон. Теряю счёт времени. Даже не могу отличить день от ночи. Все это время меня пичкают транквилизаторами, чтобы я не устраивала истерик. Спустя целую вечность я прихожу в себя. Палату окутывает тьма и я делаю вывод, что сейчас ночь. Ищу взглядом Шеннона, опасаясь, что он бросил меня. Но замечаю его рядом. Он спит в кресле возле моей постели. Наблюдаю за ним, не отрывая взгляда. Он чувствует это и открывает глаза. Несколько минут мы просто смотрим друг на друга не в силах произнести ни слова. Сейчас нам не нужны слова. Шеннон чувствует то же, что и я. Мужчина медленно поднимается и подходит ко мне. Немного отодвигаюсь, чтобы он мог сесть рядом. Лето привлекает меня к себе, и я кладу голову ему на колени. Он аккуратно обнимает меня и медленно укачивает, словно маленького ребёнка. Каждой клеточкой своего тела чувствую, что он разделяет мою боль. — Сколько прошло времени? — выхожу из оцепенения. — Два дня. — Шеннон, мне так больно, — шепчу, чувствуя слёзы. — Позвать доктора? — Не в том смысле. Мне больно душевно. — Знаю, милая. Знаю, — произносит шепотом, касаясь лицом моей щеки. — Почему они это сделали? Он же ни в чём не виноват. Он ведь был маленьким и беззащитным малышом. — Каролина, не надо. Прошу тебя. Так ты делаешь только хуже. — Я ничего не могу с собой поделать. Не хочу его отпускать. Я видела его… — Каролина, — с болью в голосе произносит мужчина. — Я не сошла с ума. Он снился мне. Такой крошечный, с темными волосами… Ангел. — Милая, я прошу тебя лишь об одном: не натвори глупостей. — Я не собираюсь совершать самоубийство, но не потому, что я сильная. А для того, чтобы посмотреть им в глаза. Ненавижу их, — Шеннон крепче прижимает меня к себе. Ощущаю его злость. Сейчас он может натворить гораздо больше глупостей, чем я. Он продолжает обнимать меня, когда тишину сотрясает мой телефон. Точно по команде, мы вместе оборачиваемся. Уже сейчас я знаю, кто нас беспокоит. Прислать сообщение глубокой ночью могли лишь они. Решили напомнить о себе. Эти люди насмехаются, наслаждаясь своей местью. — Дай телефон. — Нет. — Я прошу тебя. — Ты не будешь этого читать. — Дай мне этот чёртов телефон, — мой голос срывается на крик и Шеннон не выдерживает. Он поднимается и достает мобильный. На секунду он замирает, но я требую отдать мне телефон. Прочитав содержимое сообщения, я даже не почувствовала боли. Они давно убили меня. Я лишь удивилась тому, насколько могут быть жестоки люди: «Теперь ты знаешь, что чувствует мать, когда убивают её ребенка» Шеннон выхватывает у меня телефон и швыряет в стену. Я абсолютно уверена, что он готов убить их. Только не это. Не хочу, чтобы он уподоблялся этим ничтожествам. — Шеннон, — он не реагирует. Зову его ещё раз. — Я убью их, — это не пустые слова. Он действительно сделает то, что говорит. — Прошу, не делай этого. Ты нужен мне. — Я никогда не оставлю тебя…***
Шеннон
После нескольких дней ада, мне удалось привезти Каролину домой. Не могу наблюдать за страданиями девушки. Почему это произошло именно с нами? Всё это время пытаюсь помочь и поддержать её. Но разве это возможно? Как же невыносимо видеть её слёзы. Она всегда плачет. Плачет и молчит. Не произносит ни слова. Если бы я только мог забрать её боль. В том, что произошло, только моя вина. Мне не стоило появляться в её жизни. Я проклинаю тот день, когда впервые увидел Каролину. Маленькая, застенчивая девочка в компании подруги-наркоманки. Они были полными противоположностями друг другу. Помню, что сразу обратил внимание на Каролину. Она была такой неиспорченной и невинной, что свела меня с ума. Я был без остатка поглощён желанием овладеть ею. Если бы я знал, что ей всего шестнадцать, то не посмел бы притронуться к ней. Но тогда меня мало волновали её чувства. Каролина была права, когда говорила, что я изнасиловал её. Она не была к этому готова, но я настоял. Воспользовался её детской влюблённостью и наивностью. А потом моё желание испарилось так же быстро, как и появилось. После того, как я получил её тело, она стала мне неинтересна. После была та ужасная история с её подругой. Нужно было в ту самую ночь сообщить в полицию, не думая о последствиях. Тогда ничего бы не произошло. Но я не сделал этого. А потом и вовсе уехал. Знаю, что из-за меня Каролина подсела на героин. Пыталась таким образом забыться. Глупая, маленькая девочка. Она прошла через такой ад. А спустя шесть лет наше тёмное прошлое напомнило о себе. Помню нашу встречу. Я даже не узнал её. Нет, она не изменилась внешне. Всё такая же маленькая девочка, только стала более женственной. Она стала сильной. Я почувствовал тогда, как велика её ненависть ко мне. Это даже забавляло, но только поначалу. Вскоре Каролина стала раздражать меня, даже бывали моменты, когда я люто её ненавидел. А потом что-то изменилось. Она всегда была рядом, что позволило мне раскусить её. Она только пыталась казаться сильной и независимой женщиной. Я понял, что она по-прежнему влюблена в меня. Каждый её брошенный взгляд, каждый жест — всё это выдавало её. Она была рядом, когда мне было плохо. Я ловил себя на мысли, что ревную Каролину к этому грёбаному Ричарду. Постепенно ненависть сменилась чем-то другим. Я боялся признаться себе, что эта девушка что-то значит для меня. Все запуталось ещё больше, когда она забеременела. Я не знал, как реагировать. Но вскоре действительно полюбил этого ребёнка. Я ждал его не меньше, чем Каролина. А когда стало известно, что будет мальчик… Мечтал, что буду учить его играть на барабанах и гитаре, что он продолжит моё дело. Но в один день все рухнуло. Сейчас мне впервые в жизни хочется убить человека. Наконец, я прихожу по нужному адресу. Делаю глубокий вдох и захожу в квартиру. Меня встречают двое мужчин. Когда-то мы были друзьями. В далёком и тёмном прошлом. — Где она? — В комнате, — один из них кивает на дверь. Захожу туда и вижу заплаканную Элизабет. Девушка напугана и вздрагивает, когда видит меня. Мне даже противно смотреть на неё. Подумать только, не так давно я был влюблен в эту дрянь. Подхожу ближе с диким желанием ударить её. Элизабет протягивает перед собой руки и начинает говорить, всхлипывая: — Шеннон, умоляю, не трогай меня. Я не хотела. Это не я. — Прекрати. Я знаю, что ты причастна ко всему, что произошло. — Да… Да, чёрт возьми. Но я не хотела. Я не убивала твоего ребёнка. Клянусь, — в её глазах страх, но вижу, что она не врет. — Я не убью тебя, только в том случае, если ты всё расскажешь мне. С самого начала. Всё до мельчайших подробностей. — Я всё расскажу…